***
Как и хотелось, Габи принесла в кабинет чай с молоком, вино и запеченный лосось. Поправив чистую рубашку, Аккерман качнул головой в одну сторону, в другую — мышцы шеи болезненно потянулись. Он снова затянулся сигаретой и задержал дым в легких. Выпустил длинным-длинным выдохом. Вечер проходил нетрадиционно. Ужин в кабинете и письмо незнакомой девушке. — Не ужинаешь с нами? — голос Габи прозвучал хладнокровно. — Нет, спасибо, у меня есть дела. — А мы думали, ты с нами в карты сыграешь еще? — уже мягче. Она опустила глаза. — Габи! — хрипло произнес Леви, когда Браун собралась выходить из кабинета. — Габи-Габи-Габи, солнышко, сладких снов. — Какого ты такой добрый, я тебе и так каждый день готовлю? — шикнула девушка. — А я тебе каждый день сладких снов тоже желаю, — с грустью в голосе выронил Леви, отпивая из чашки напиток. — Все, отдыхай. Спокойной ночи, Леви. — До завтра, — теперь он сдвинул брови и хмуро посмотрел ей в лицо. Браун, до сих пор не привыкшая к капризам Аккермана, покинула кабинет. Габи обычно, когда Леви шел отдыхать, еще убиралась на кухне, ей помогал Фалько, а потом уставшие, но такие довольные, ребята шли чистить зубы, умываться и ложились спать ближе к полуночи. Спали они в одной комнате, но в отдельных кроватях. Затянувшись сигаретой в последний раз на этот вечер, Аккерман оставил окурок в пепельнице и взялся за ручку. Мысли сбились в кучу, мешая сосредоточиться на главном. Нужно включиться и перестать быть занудой. Собраться духом и написать, как нормальный мужчина, как друг. «Дорогая Алессандра. Мне искренне приятно получить от вас письмо. Я говорил, что не надеялся на ответ, потому что понимал возможность этого бессмысленного поступка лично для себя. Жалуйтесь, сколько душе угодно, ведь то, что случилось четыре года назад отпечаталось на судьбах всех людей, и эти события невозможно просто так стереть из своей жизни, своего ума и памяти. Но если вы верите, что все происходит неслучайно, то вы счастливая. Я в этом плане неверующий. Правда из своего жестокого жизненного опыта заметил — все происходит именно тогда, когда и должно произойти. Ни минутой позже, ни минутой раньше. А именно в тот миг, который сама жизнь для этого выбрала. Кто знает, случись мне пойти тогда другим путем, может, все было бы совсем иначе. Возможно, я бы не стал капитаном или уже скончался бы. И кто сейчас бы вам писал? Смеюсь, конечно. А если серьезно, то в Либерио очень красивые рассветы и закаты. Я не любитель скопления народа, однако на море бываю несколько раз в неделю. Меня морской шум успокаивает, дает надежду. К слову, я не марлиец, Парадиз — мой родной дом, впрочем, не хочу, чтобы вас это волновало в свете событий прошлых лет. Сейчас Либерио мне заменил домашний уют. Тут я отдыхаю после войны; занимаюсь бездельничеством, если можно так выразиться; общаюсь с некоторыми товарищами и бывшими своими солдатами. Моя жизнь в данный момент для кого-то, быть может, покажется скучной, но я довольствуюсь малым. А чем занимаетесь вы, такая молодая девушка, в столь скучном месте, на краю Либерио? Вы живете одна или же с родственниками? Посещаете какие-то заведения? Что вас привлекает в жизни? Хотя, что я такое вздумал спрашивать, когда вы лишились многого после столь ужасных событий. Лишились самого родного — мамы. Ну что ж, я и так много себе позволил в этом письме, будучи человеком не мягкого характера. Буду прощаться, надеюсь на ответ. С уважением, Л.А. П.С. Лодыжка — это серьезно. Впредь будьте осторожны, Алессандра». Перечитав письмо еще раз, Леви сложил его в два раза и положил в белоснежный конверт, подписав инициалы и адреса. Эта ночь была беспокойной, как и предыдущая. Однако его лживые слова в послании для Алессандры больше не мучили его, скорее, Аккерман просто пробыл в темноте всю ночь, уставившись в потолок и думая о своем будущем. Несмотря на то, что он все еще чувствовал легкое беспокойство от написанного письма, он теперь думал о девушке более нежно, вспоминая ее мягкий голос в телефонной трубке, с примесью страсти и надежды. Кто она, черт побери? Аккерман проснулся на несколько часов позже, чем обычно, и снова вспомнил о письме, осознав, насколько ошибочным было вообще его писать. Леви зевнул и сел на кровати. Достаточно думать о ней. Сейчас ему хотелось съесть сандвич и выпить чаю. Каким было удивление бывшего капитана, когда за завтраком в гостиной он встретил Габи, Фалько и Оньянкопона. Они уже ели вторую порцию еды, встретив Леви удивленными глазами, потому что их начальник и подопечный никогда не спал до позднего утра. Оскалив зубы из-за боли в ноге, Аккерман облокотившись на костыль, подошел к Оньянкопону и радостно его поприветствовал. — Как доехал? Все решил? — спросил Леви, присаживаясь за стол. — Да, я уже рассказал ребятам, что импорт чая из Парадиза лично для твоего заведения успешно обсужден с торговцами из Троста. Они готовы присылать тебе товар. — Чудесная новость, — послышался приглушенный ответ. — А думал, что утро добрым не бывает. Сейчас на столе стоял заварочный чайник, рядом в вазочке лежали ровные стопочки печенья, блестели яркими фантиками шоколадные конфеты — Габи явно готовилась к приходу гостя. Браун налила чай для Леви и поставила перед ним грибной паштет, сыр и колбасу. — Что там? — Аккерман указал подбородком на одну из сумок, которые привез с собою Оньянкопон. Чернокожий друг Леви хитро прищурился и первые несколько секунд молчал, а затем признался: — Тебе тут подарки Армин передал. Он не может сюда вырваться, но искренне по тебе скучает. — Ладно, потом в кабинете покажешь, — от неожиданности Аккерман даже заулыбался, вспомнив своего верного и преданного солдата-титана. Ребята допили свой чай и поспешили к чайной, чтобы открыть и начать очередной рабочий день. Леви остался сидеть еще минут сорок за столом вместе с Оньянкопоном и обсуждать его деловую поездку. Прошло больше часа, прежде чем Аккерман вспомнил о письме и поспешил сказать Фалько, чтобы тот отнес послание на почту. — Это для Алессандры? — как ни в чем не бывало спросил Грайс. Светловолосая голова чуть опустилась, и взгляд серых глаз устремился на Леви. — Отнеси на почту, — процедил Аккерман, на вопросы Фалько отвечать он не соизволил.***
Отойдя от барной стола, Габи распахнула холодильник, присела напротив и начала складывать туда фрукты, зелень и овощи. Настоящая хозяюшка. Просто на вес золота. И когда она успела такой стать. Превратилась из беспощадного воина Марли в заботливую девушку, которая искренне любила свое занятие, помогая калеке из Парадиза своей заботой, а деньгами — родителям. Габи знала уже постоянных посетителей по именам и готовила их любимые напитки по памяти. Черный чай с лимоном для высокого блондина, который постоянно спешил на работу. Крепкий зеленый с кремовым пирожным для мечтательной шатенки, что всегда занимала угловой столик и читала книгу, уносясь мыслями куда-то далеко от этого места. Кофе с корицей для брюнета, который заезжал в чайную сразу после моря, принося с собой запах морского бриза. Браун нравилось угадывать вкусы клиентов, готовя для них напитки, опираясь на интуицию. Она получала наслаждение от довольных улыбок на лицах посетителей. Оньянкопон закусил щеку изнутри, с силой потер заросший подбородок. — Бухгалтер, администратор, повар… — протянул он, смахнув рукой невидимую пылинку с барной стойки. — Кто ты еще, Габи? — Иногда горничная и терпила. Ну, точно незаменимый сотрудник. Как обычно, посуда и столы, приборы сияли. Следовало отдать должное: Фалько и Габи были образцовыми помощниками для Аккермана. — Как Леви повезло… — Оньянкопон изломил губы в кривой улыбке. — Жениться ему надобно, чтобы супруга уже этим всем занималась. — Угу, мечтай, мечтай, Оньянкопон. Леви о женитьбе и слышать даже не желает. Он на женщин внимания не обращает, все погружен в свои мысли. Бывший солдат пожал плечами. — Если так подумать, то не всем ведь нужны жены и дети. Это не обязательно. Тем более, для такого человека, как Леви. Он пережил столько всего, что я представить не могу, что может его порадовать в этой гребанной жизни. — Тоже верно, какая женщина выдержит брюзжание и каждые десять минут смены настроения. Оньянкопон фыркнул. — Да, возможно, но никто не вправе винить Леви в случившемся, меньше всего его самого. Через несколько дней, когда у Аккермана намечались дела и встречи в центре города, он и подумать не мог, что, вернувшись домой, ему прямо в руки почтальон всучит письмо. Оно было от Алессандры. Взявшись покрепче за трость, Леви почувствовал, что его губы чуть дрогнули. Фалько в этот момент заглянул в по-детски серые глаза, и от них разбежались слабые, еле заметные морщинки. Аккерман застыл. Сердце будто подпрыгнуло и сделало кувырок. Никогда ему не было так приятно получать от кого-то письма. Еще и так скоро. Три дня. Каких-то трое несчастных суток. Выражение лица переменилось с мягкого на серьезное, даже грубое. Пальцы правой руки обхватили письмо и спрятали во внутренний карман черного пиджака. — Габи, вытри стол, быстро! — шикнул Леви, когда проходил мимо столика на террасе, усыпанного крошками. — Да бегу уже, задолбал, я как белка в колесе, — тут же прилетел ответ. На этом все. Леви, закрывшись в кабинете, долго отдыхал, пил чай и курил. В этот день вышел в гостиную всего раз, чтобы дать задание Фалько. Погрузился в чтение сначала письма, а потом книги, которую передал ему Армин через Оньянкопона. «Уважаемый Леви. Я часто думаю о том, что было бы, если бы не случился тут Гул, битва титанов, кошмарная резня, йегеристы, но все мои мысли так или иначе мизерная частица, которая никому не нужна и ничего не сможет изменить. Сейчас пишу вам письмо, и солнце медленно опускается далеко в море, окрашивая воду в оттенки кровавого-красного. Завтра будет ветер? Так говорят… Моя лодыжка почти прошла, но я пока не могу ходить так быстро, как обычно. На самом деле, хочется избежать этого столкновения с прошлым, потому что оно точно убьет меня. Уничтожит, ввергнет в пучину боли и страданий. Но я держусь. Вы спросили, с кем я живу. Нет, к счастью, живу я не одна, а с бабушкой, дедушкой и папой. Папа приезжает редко, у него новая жена, а все мои дни заполнены прогулками около дома или походами на море. Заведения я никакие не посещаю. Это скучно, да. Но на то были свои причины, о которых я не могу рассказать. Так вы, получается, элдиец?.. Я стараюсь держаться от них подальше, однако все ведь зависит от человека. Раз уж вы говорите, что это не имеет значения, то я поверю вам на слово. Вы такой неоднозначный мужчина, ощущаю по переписке. Вы очень добрый, умный и в то же время сложный. Извините заранее, если обидела. А у вас есть семья? Быть может, дети, родные? Но, логически подумать, вы бы мне, девушке из Вестника, не писали бы, если бы не были одиноки. Вы живете один в Либерио? Поняла, что вы курите, ваши письма пахнут сигаретами. Это забавно. А что вас радует в этой жизни еще? Вы написали, что успокаиваетесь морем, это хорошо. В газетах каждую неделю выкладывают информацию о скачках. Вы были там? Чисто для развлечения я загадываю лошадь, а потом жду информацию о результатах. Иногда угадываю. Детская забава. А во вторник еду на вокзал встречать папу. Всего доброго. Вынуждена попрощаться, так как у меня в духовке пекутся пирожки с черникой. Благодарю, что скрасили мои дни. Прекрасных вам выходных. С уважением, Алессандра.