***
Руфус Скримджер сидел в своём кабинете. Тут всё было просто и функционально — вредноскоп, проявитель врагов и прочие полезные (а других Скримджер не признавал) предметы стояли на шкафу справа. Напротив двери располагался массивный стол из дуба, за столом — небольшая библиотека. У входа — еще более небольшой гардероб, где одиноко висела дорожная мантия. Министр магии пытался закончить письмо, но то и дело отвлекался, поглядывая на шкаф с проявителем врагов. На улице смеркалось. В голове Скримджера роились, выталкивая друг друга, разные раздражающие мысли — Дамблдор, который прячет от него мальчишку Поттера, отсутствие хоть какого-то успеха в поимке Пожирателей Смерти, всеобщая подавленность и премьер-министр маглов, с которой он встретился двумя неделями ранее. Он не составил о ней окончательного мнения. Разум подсказывал ему, что в нынешней ситуации о более удачном министре на стороне простаков и мечтать не стоит — решительная, честная, не лишённая ясности ума и, что самое важное, готовая оказать поддержку в войне. Но что-то ему в ней очень не понравилось — резкость, грубость, наглость? Или то, что она напомнила ему самого себя, будто показав со стороны все его плохие, отталкивающие качества? Это неприятно. Но отказываться от руки помощи из-за такой мелочи — глупо. Закончив, наконец, злосчастное письмо, Скримджер положил его во внутренний карман мантии, резко встал и поморщился — колено напомнило о себе. Он постоянно забывал о нём, хотел забыть — может, даже слишком сильно хотел, потому и не получалось. Опираясь на трость, министр уже подошёл было к гардеробу, но остановился, вернулся обратно к столу, взял в руки пергамент и черкнул пару слов. Затем взмахом волшебной палочки заставил лист свернуться самолётиком и улететь прочь.***
Маргарет снова засиделась в кабинете. Все дела уже были сделаны, а она на второй раз перечитывала совершенно не нужную ей статью. Она не хотела идти в свою квартиру, напрочь пропитанную одиночеством. Она старалась приходить туда уже сонной, чтобы принять душ и сразу уснуть, чтобы не думать, чтобы не было времени думать. У Маргарет не было семьи — теперь-то она поняла свою ошибку. Знать бы о ней раньше, в начале карьеры! Семью надо было заводить в молодости, желательно, ещё до того, как она попала в кабинет министров. Но кто же знал, что политическая карьера так усложняет знакомства? Раньше она не думала об этом, ей было не до того, она была по уши в делах и стремлениях. Всегда казалось, что никогда не поздно. Но вот время прошло, школьные и университетские друзья позабылись — между ними теперь пропасть. Те люди, что были с ней — кто-то остался позади, кто-то завёл семью, а кто-то стал врагом из другой партии. Да и какие друзья могут быть у премьер-министра? И однажды Маргарет увидела себя совсем одну, уже не такую молодую, не такую энергичную. Она не могла завести анкету на сайте знакомств. Не могла пойти в паб или в кино. Или на выставку. Досуг вообще сильно трансформируется, когда твоя личность становится хоть сколько-то публичной. Но… горевать об этом сейчас уже было поздно. Поздно запирать конюшню на замок после того, как лошадь уже украли. Швырнув, наконец, в сторону ненужную статью, премьер-министр встала, кинула быстрый нерешительный взгляд на портрет в углу и покинула кабинет.***
В кабинет Скримджера постучали. Это был Фадж, без сомнения — ведь это его министр вызвал к себе пятью минутами ранее. — Вызывали, господин министр? — спросил Фадж. — Да, садитесь. Я хочу обсудить с вами предложение министра маглов, — Скримджер сразу перешёл к делу. Некогда ему разводить пустые толки. — Вы хотите… — начал Фадж, но Скримджер его перебил. — Вы знаете министра маглов дольше меня. Что вы скажете о ней и том, что она предлагает? — Ну, она куда лучше предыдущего министра… Но после того, что он сделал, ей было бы сложно оказаться хуже. — Фадж нерешительно улыбнулся, но, увидев каменное лицо Скримджера, поспешно продолжил. — Никаких конфликтов за последние годы у нас не возникло. Всегда все просьбы выполняла чётко и по делу. Всю информацию о перемещении Блэка 3 года назад я только от её людей и получал… — Фадж задумался, припоминая, видимо, что ещё можно добавить к сказанному. — Отлично. А что до предложения помощи? — Насколько я знаю, маглы очень изобретательны. Но я никогда не интересовался… и потому не могу сказать. Это лучше обсуждать с кем-то, кто в их делах более сведущ. Или с самой министром… В любом случае, я бы не стал отказываться, не обсудив… Нам сейчас нужна любая помощь… — сбивчиво закончил Фадж. Фадж продолжил говорить что-то о Дамблдоре, но министр уже его не слушал. Он повернулся к портрету. Тот, увидев, что на него смотрят, тут же ответил: — Министр покинула кабинет 5 минут назад. — Значит, не сегодня, — заключил Скримджер.***
«Не сегодня» растянулось ещё на две недели. Июль уже подходил к концу, и туманы сменились неприятной, удушающей жарой — Маргарет это совсем не нравилось, ведь согреться, как она была убеждена, куда проще, чем остудиться. Несмотря на непрерывно гудящий под потолком кондиционер, она отказалась от своего пиджака, и сидела за столом в одной рубашке, жадно впитывая прохладные потоки воздуха. — Премьер-министру маглов. Срочно. Просьба о встрече, Руфус Скримджер, министр магии, — внезапно нарушил тишину человечек с портрета. Маргарет вдруг почувствовала, как в груди распространяется тепло, а сердце пропустило пару ударов. Влепив себе ментальную пощёчину, женщина, не глядя на портрет, ответила: — Передайте ему, что я его жду, — позволила она себе такую двусмысленную формулировку. Отложив новенький PowerBook 1400 в сторону, она откинулась на мягкую спинку кожаного кресла и вдруг почувствовала себя невероятно счастливой. Списав такой душевный подъём на реакцию уставшей спины на слияние со спинкой кресла, Маргарет устремила взгляд на камин. Казалось, что минута длилась вечность, но, наконец, камин вспыхнул зелёным пламенем и вскоре из него шагнул Король-Лев, в чёрной мантии и с тростью. Подождав, пока он отряхнётся и повернётся к ней, она встала и протянула ему через стол руку. — Добрый вечер, мистер Скримджер, присаживайтесь, пожалуйста. — Здравствуйте, миссис… Грэхем, верно? Скримджер сел и прислонил трость к столу. Маргарет отметила, насколько министр худ, несмотря на весь свой волевой и решительный вид. — Нет, неверно. Мисс Грэхем. Какова цель вашего визита? — Если у вас есть пара свободных часов, я хотел бы обсудить возможности маглов, чтобы понимать, как мы это можем использовать. — Насколько я понимаю, вы, волшебники, умеете стирать память? — Да, умеем, — как и всегда сухо ответил Скримджер. — А почему вас это интересует? — Я думаю, к нашей беседе следует пригласить достопочтенного Министра обороны. Но нам совсем не нужно, чтобы он всё это запомнил, верно? — Да, вы правы, — Скримджер кивнул. — Можете его приглашать, я решу вопрос с его памятью после беседы. — Отлично. Маргарет подняла трубку телефона и попросила пригласить министра, выдумав совершенно безопасный для этого предлог. — Пока он добирается, могу в общих чертах рассказать вам всё и я. Мы, знаете ли, не умеем телепортироваться, а это, безусловно, ужасное упущение, но ничего — учёные работают над этим вопросом. Скримджер только усмехнулся, выражая недоверие такому вызывающему заявлению. Разговор занял куда больше пары часов. Было глубоко за полночь, когда они отпустили Министра обороны и стали обсуждать детали агитационной программы, нацеленной на быстрое выявление и предотвращение возможных терактов, как это было с мостом. Идея заключалась в том, чтобы убедить общество в существовании некой секты, которая и повинна в обрушении моста, а также в других преступлениях. Конечно, не могло быть и речи об упоминании волшебства, поэтому все опознавательные признаки решено было логичным образом объяснить. Например, было оговорено, что волшебные палочки следует считать только атрибутом сектантов, а никак не магическим артефактом. — Как бы люди по ошибке не навредили кому-то из Ордена Феникса или Министерства, — сказал Скримджер. — Боюсь, министр, достоверного способа отличить их от Пожирателей смерти нет. Да, такой ход может вызвать ненависть ко всем волшебникам, однако… — Однако что? — как и всегда резко и требовательно спросил Скримджер. — Мы можем в будущем влить в информационное пространство идею того, что кто-то противостоит сектантам. И что у них тоже есть палочки… Это заставит людей осторожно наблюдать перед доносами, а констеблей не стрелять на поражение сразу. — Почему в будущем? — Слишком много информации. Люди запутаются, мои рейтинги упадут. Я в весьма шатком положении и так, меня просто-напросто могут обвинить в сумасшествии. — Мы можем помочь с этим. — Как это? — удивилась министр. Она слабо представляла, как это Скримджер собирается обработать весь её электорат. — Стиратели памяти могут заняться этим. Конечно, мы не сможем поменять память всех людей, но на ключевые фигуры наших сил будет вполне достаточно. — Мудрый ход, — согласилась Маргарет. Она сразу подумала над тем, как полезно будет заручиться поддержкой актёров, певцов и прочих людей, с чьим мнением обычно считается толпа. Скримджер нравился ей всё больше — собранный, спокойный, решительный. Маргарет посмотрела на его строгое, уже заметно задетое морщинами лицо и задумалась вдруг — интересно, есть ли у него семья? И сколько ему лет? Но её мысли тут же прервал голос мужчины. — Я думаю, на сегодня нам стоит закончить, — сказал Скримджер, резко вставая и морщась. — Вы в порядке? — Маргарет тоже встала. — Да, не стоит беспокоиться, — опираясь на трость, он подошёл к камину. — Мы попробуем применить ваше вооружение, когда узнаем что-то о местонахождении их базы. Я свяжусь с вами. Благодарю за содействие, министр. Маргарет подошла вместе с ним к камину и протянула руку в прощальном жесте. В прошлый раз она не обратила внимания, какая у Скримджера шероховатая и горячая рука. Было так странно чувствовать тепло, исходящее от него — с его манерой держаться и говорить, казалось, что любое прикосновение непреодолимо обдаст холодом и никак иначе. Она понаблюдала за тем, как министр крутится в зелёном огне. Убедилась, что пламя успокоилось, и направилась к себе — как же хорошо, что её уже клонило в сон.