Любовь нечаянно нагрянет

Шэнь Юань вышла из палаты сына через час. Ло Фушэн, вымотанный всем тем, что на него навалилось, уснул. Она поправила одеяло младшему сыну и, умиротворённая, вышла к ожидающим её людям. — Вэйвэй, не будешь возражать, если я немного поживу у тебя? Пару дней. Хочу провести немного времени со своими сыновьями, снова навестить сяо Шэна. Нам многое предстоит наверстать. Шэнь Вэй, вспомнив, что его квартира все ещё представляет собой гибрид палаты, кабинета и ещё неизвестно чего, замялся. — Эээ… — Госпожа Шэнь, в моем доме полно свободных комнат, я буду рад оказать вам гостеприимство, если, вы, конечно не против. — Благодарю за предложение, но я бы хотела провести время с сыном. Вэйвэй, ты скрываешь от меня девушку? — Нет, мама, что ты, я никого не скрываю, просто дома совершеннейший беспорядок, и это не преувеличение. Шэншэн был у меня, у него аллергия на больницы, он всё время норовит из них сбежать, поэтому я его забрал к себе, и мой дом теперь похож на филиал Бедлама. Шэнь Юань обратила внимание, что Чжао Юньлань почему-то покраснел и принялся рассматривать потолок. Что ж, его отец, конечно, интересный мужчина, но на своей личной жизни она давно поставила крест, а вот у сына ещё всё впереди. Нужно поговорить. — У меня было двое маленьких детей. Ты был настоящим педантом, а вот Шэншэн просто генератор хаоса. Видимо, некоторые вещи не меняются. — Хорошо, — не стал спорить Шэнь Вэй, — тогда поедем домой, ты наверняка устала. — Да, Шэншэн сейчас спит, с ним я пообщаюсь завтра. Надеюсь, он не сбежит до нашего разговора. Возле лифта Шэнь Вэй увидел знакомую женщину, но никак не мог вспомнить, откуда он её знает. Она скользнула по нему взглядом, нахмурились, будто пытаясь вспомнить, и быстрым шагом пошла к палатам. — Госпожа Хань, — сообразил Шэнь Вэй. Ох, что-то будет. Хань Чэн остро пожалел, что не ушел в палату к Ло Фушэну, наверняка матушка бы не стала беспокоить покой спящего. Но он, на свою беду, остался вместе с дядей и братом, когда миниатюрная Хань Сюньми подошла к ним. Выражение её лица напоминало оскал саблезубого тигра. Хань Сюньми никогда не теряла достоинства, она помнила, что находится в больнице, значит, нельзя повышать голос. Поэтому говорила очень тихо и спокойно, и только глаза метали молнии. Одного взгляда хватило, чтобы оценить бледный вид и пот на висках Хань Чэна, почему он вообще сидит в коридоре, а не лежит в палате?! И неестественно прямую спину Чжао Юньланя, и то, как он неосознанно потирал грудь. И даже бледность и темные круги под глазами Чжао Синцы. Просидел тут всю ночь и утверждает, что всё нормально?! Она долго и со вкусом отчитывала детей, выплескивая скопившееся напряжение и беспокойство. Когда Чжао Синцы попытался слинять, она взглядом пригвоздила его к месту. — А ты?! Думаешь, всё ещё мальчик?! Можешь не спать всю ночь, а утром быть как огурчик, свежим и бодрым?! Какой пример ты подаёшь детям?! — Свояченица, — попытался оправдаться Чжао Синцы, — я так рад тебя видеть. Смири свой гнев, как видишь, дети в порядке, здесь лучшие врачи, я бы не доверил наших мальчиков дилетантам. Чэнчэн здесь, так как его сосед по палате уснул, а он хотел побыть немного с братом. Ты так быстро добралась, что, скоростной поезд на магнитной подушке уже запустили до Бейши? Я слышал только про Пекин и Шанхай, — он, как и сын, нёс какую-то чушь, когда нервничал, и старался отвлечь маленькую женщину от праведного гнева, который она обрушила на их головы. — Не заговаривай мне зубы! Чэнчэн идёт в кровать, он и так держится на одном упрямстве, сяо Лань, где твоя пижама? Почему ты сбежал из больницы? Что с твоими рёбрами? Лао Чжао, ты принял таблетки от давления?! Тоже хочешь стать пациентом? Хань Чэн, пользуясь случаем, сбежал в палату. Чжао Юньлань попытался оправдаться, что он только пришел навестить брата, а сам здоров, но с Хань Сюньми этот номер не прошел. Она, вызвав врача, потребовала историю болезни, а узнав, что у приемного сына сломаны ребра, вперила в Чжао Юньланя такой взгляд, что даже многоопытный врач, стоявший рядом, невольно попятился. Чжао Синцы был отправлен на профосмотр, а Чжао Юньлань — на рентген и перевязку. Возражений не последовало ни от кого. *** — А ты не преувеличивал, когда говорил про бедлам, — Шэнь Юань обвела взглядом квартиру сына. — Давай я помогу тебе с уборкой, а ты расскажешь, что тебя волнует. Шэнь Вэй смутился, дома действительно было не прибрано. На время похищения и поисков Ло Фушэна квартира превратилась во временный штаб, а прибраться он просто не успел. — Меня беспокоит здоровье диди, — попытался сменить он тему. — Он очень переживал, когда узнал, что ты приехала, думал, это я тебя вызвал. — Мы поговорили с ним, наверное, не стоило этого делать сейчас, он и так слишком измучен, но другого шанса могло не представиться. Это было неожиданно, но я рада наконец увидеть Шэншэна. Вэйвэй, ты никогда не умел врать, если не хочешь говорить, я не буду приставать, но я вижу, что тебя тревожит что-то другое. А точнее, кто-то другой. Шэнь Вэй почувствовал, как уши снова заалели. — Мама, ты же знаешь, что я очень переживаю за брата, я только его нашёл, и он, приехав ко мне в гости, уже трижды попал в больницу! — Это уже третий раз? Ох, сяо Шэн, сяо Шэн, он действительно очень похож на отца, — чтобы занять руки, Шэнь Юань начала составлять грязную посуду в раковину. — У него хорошие друзья. Я так и не поблагодарила их. Вэйвэй, расскажи толком, что случилось? Из рассказа Чжао Синцы я ничего не поняла, — она решила зайти с другой стороны. Шэнь Вэй крайне не хотел отвечать на провокационные вопросы матери. — Мама, ты наверное устала, столько всего навалилось сразу, может, ты хочешь отдохнуть? Вторая спальня свободна. Шэнь Юань вытерла руки. Когда-то сын рассказывал ей всё, где те блаженные времена? Где грань, после которой участие превращается в тиранию? Как объяснить взрослому ребёнку, что она всё равно волнуется за него, сколько бы лет ему ни было? — Ты прав, посуда никуда не денется. Пойдём, покажешь мне спальню. Шэнь Вэй открыл дверь, пропуская маму вперёд, и так и застыл, совершенно забыв, что вторая спальня была использована как импровизированная палата для двух невозможных упрямцев. В относительно просторной комнате стояли две кровати, причём было очевидно, что вторую втиснули совсем недавно. Два комплекта разного постельного белья, стойка с капельницей, большая аптечка, подносы с пустой посудой, фантики от конфет, детали одежды, раскрытые книги, блокнот формата А4, наполовину заполненный чёрно-белыми рисунками, смятые вырванные листы из этого альбома, карандаши, бумажные салфетки. Это был хаос в чистом виде. — Вэйвэй? Ты знаешь, я неприхотлива, мы жили и в местах похуже этого, бардак — это поправимо. Но почему кровати две? Я совсем ничего не понимаю! — она нашла относительно чистый участок пола и поставила сумку с вещами. Уши Шэнь Вэя предательски пламенели. — Мама, ты не знаешь, но диди просто магнит для неприятностей. Он пригласил моего друга в клуб и там оказал помощь в предотвращении похищения детей, дал показания против бармена-отравителя, и люди, стоявшие за барменом, попытались избавиться от свидетеля. Ло Фушэн, конечно, сильный боец, но он мог не справиться, а Чжао Юньлань вышел за яблоками, увидел драку и бросился на помощь, получил перелом рёбер. А так как диди ненавидит больницы, я забрал их обоих домой, чтобы приглядывать за ними. — Подожди, я запуталась, — Шэнь Юань села на краешек кровати и потерла виски. — Чжао Юньлань спас Шэншэна? Я думала, это был Хань Чэн. Шэнь Вэй проклял свой длинный язык. — Хань Чэн спас его во время второго нападения, а Чжао Юньлань во время первого. — Второго? Первого? Вэйвэй, ты меня с ума сведёшь! Кто мог напасть на него у тебя дома?! — Мама, не волнуйся пожалуйста. Чжао Юньлань мой сосед и друг, мы живём напротив друг друга, диди шел к нему домой, чтобы обсудить показания. Самая короткая дорога ведёт через плохо освещённый переулок, именно там на него и напали какие-то неизвестные. — Мой сын пострадал, как я могу не волноваться? Ваш отец был лучшим в своём деле, Шэншэн должен уметь драться! — Ну, он умеет и очень хорошо, просто, как мне сказали, нападавших было пятеро. И они были профи своего дела. Чжао Юньлань очень ругался тогда. — Повезло Шэншэну, что у него такие друзья. Но я всё равно не понимаю. Чжао Юньлань совершенно точно ещё нездоров, он должен лежать на одной из этих кроватей и выздоравливать, а вместо этого примчался в больницу. И при чём тут Хань Чэн и яблоки? — Диди ходил на перевязку в клинику, недалеко от моего дома. Я был очень занят на работе и не смог его сопровождать, Чжао Юньлань болен, а Хань Чэн тоже был на службе, поэтому Шэншэну пришлось ехать самому. Дом охранялся полицией, клиника была единственным местом, куда он ходил, оттуда его и похитили. Мы узнали слишком поздно, когда его уже увезли. Хань Чэн бросился к начальнику Чжао за помощью, а Чжао Юньлань, как только диди нашли, приехал в больницу, проверить, как он. — Глупые дети, — Шэнь Юань покачала головой. Она заметила, как менялся тон голоса, когда сын упоминал Чжао Юньланя. Друг и сосед, значит? При мысли о том, что могло случится с сыном, по спине пробегал холодок, но благодаря этому она всё-таки смогла увидеть его и даже поговорить. — А яблоки? Ты купил мальчику яблок? — Хань Чэн купил. Он съел одно, остальные пришлось пустить на пирог. Сказал, что не любит фрукты. Шэнь Юань рассмеялась, глядя на улыбающегося сына. Чувствуя, как предательский румянец заливает щёки и, кажется, грудь, Шэнь Вэй сбежал. — Надо поменять бельё. Я принесу чистое. Шэнь Юань неслышно вышла вслед за сыном. — Вэйвэй, — он увлеченно копался в шкафу. — Дети либо копируют судьбу родителей, либо хотят её избежать. Ты не помнишь своего отца, это моя вина, я не знала, как рассказать тебе, что он был связан с мафией, а врать про капитана дальнего плавания или лётчика-испытателя, разбившегося в горах, не хотела. Я не знала, как жить в мире, где не могу защитить своих детей, поэтому ушла от него. Ты и твой брат — самое главное в моей жизни. Но я любила Ло Цингэна, и он любил меня. Если бы можно было что-то исправить, я бы всё равно сбежала с ним от родителей и вышла за него замуж. Не только потому что он подарил мне вас. С ним я была действительно счастлива. Кто-то скажет «всего пять лет», а я говорю «целых». И больше всего на свете я желаю своим детям счастья. Найти человека, ради которого готов совершать безумства. Плечи Шэнь Вэя закаменели, он так и не повернулся. — Где же наволочка! — бормотал он. — Я схожу в душ, просто оставь бельё на кровати, я сама поменяю. Тебе тоже нужно отдохнуть, — она похлопала сына по плечу и тихо вышла. Шэнь Вэй был в раздрае. Он не хотел волновать маму рассказом о злоключениях брата, но и врать он не любил и не умел. Что значил этот разговор про счастье? Она знает, что Хань Чэн бросился в осиное гнездо, чтобы вытащить Ло Фушэна, и явно одобряет, но что именно? Его действия? Или привязанность к нему? Шэнь Юань перестелила кровать, выгребла три чупа-чупса из-под подушки — кто любитель портить зубы, Ло Фушэн или Чжао Юньлань? Что делать дальше? Дать детям время осмыслить случившееся или снова попытаться поговорить? Снова поехать в больницу? Она ничем не поможет сыну, но просто будет рядом. Или ему достаточно, что рядом Хань Чэн? Шэнь Вэй постучался в спальню через час, не способный найти себе место в собственной квартире. — Мама, можно? — Конечно, заходи. — Мама, я… я не знаю. Мы дружим столько лет. Чжао Юньлань, он такой… Я никогда не мог понять, шутит он или серьёзен. Называет себя рыцарем, а диди прекрасной принцессой, флиртует со всем, что движется, а мне… а мне хочется придушить всех, кому он строит глазки, а его самого спрятать в высокой башне посреди болота, чтобы никто не нашел! Я вообще ничего не понимаю! Что происходит? И что мне со всем этим делать? В науке есть алгоритмы, которым нужно следовать, это куда проще! — Значит, в этой сказке ты — дракон, охраняющий принцессу? — Шэнь Юань погладила сына по плечу. — Люблю людей с чувством юмора. Мне он сразу понравился. Есть в нём что-то… Он может строить из себя шута, называться рыцарем, но бросился спасать твоего брата, примчался в больницу, несмотря на то, что сам нездоров. Он же вчера на ногах почти не держался. Он очень тебе доверяет. Есть такой тип людей, которые с первого взгляда располагают к себе, пять минут общения — и он становится твоим другом. Но на самом деле такие люди при всей показной открытости очень берегут свои границы. Он первым бросится на помощь, но ни за что не покажет свою слабость. Он позволил тебе ухаживать за ним, уснул в твоём присутствии. Есть очень простой способ узнать, что он думает. — Шэнь Вэй непонимающе смотрел на маму. — Спросить его. Либо он скажет, что считает тебя своим другом, и тут только тебе решать — хочешь ли ты оставаться его другом или нет, либо ответит на твои чувства. — Спросить? Не так давно один человек добивался разрешения ухаживать за мной, у нас было много общего, я согласился. Мы начали встречаться, но я понял, что это не мой человек, и мы расстались. А что если с Чжао Юньланем будет так же? — А что будет? — вернула вопрос Шэнь Юань. — Я не знаю. Всё будет зависеть от вас. Могу сказать, что на первый взгляд у вас с Чжао Юньланем ничего общего. Но только на первый. В главном вы похожи — готовы на жертвы ради того, кто вам дорог. Подожди, — она задумалась. — А Чжао Юньлань и Ло Фушэн?.. Принцесса и её рыцарь? — Когда диди отравился в ресторане, Чжао Юньлань начал упоминать о принцессе, которую он спас. Я недавно это понял. Видимо, они познакомились в Дунцзяне, пока Ло Фушэн не приехал ко мне. Мама, а что если диди был в него влюблен! — Шэнь Вэй схватился за голову, не сумев сдержать эмоции. — Ну почему все так сложно? Он же мой брат! — Ох, это может быть проблемой. Ведь Хань Чэн бросился спасать Ло Фушэна, со слов Чжао Синцы я поняла, что тут замешаны чувства. Думаю, разговора всё-таки не избежать. — А Хань Чэн называл себя принцем, — он потерянно смотрел на мать. — Я хочу в лабораторию, там все просто и понятно, сотовая связь глушится, тишина и список экспериментов, которые необходимо провести. Шэнь Юань рассмеялась, обняла сына и погладила его по голове. — Отношения — это сложно, не всегда можно просчитать результат, люди умеют удивлять. Но закрой глаза, проведи мысленный эксперимент. Ты сказал Чжао Юньланю, что он для тебя не просто друг, он ответил, что не отвечает тебе взаимностью. Самое плохое, что может случиться после этого? Ты признался Чжао Юньланю, он ответил тебе взаимностью, что дальше? Ты ничего не сказал Чжао Юньланю, вы продолжаете дружить, а потом он приглашает тебя к себе на свадьбу в качестве лучшего друга жениха? Любой твой выбор повлечёт последствия. Я не знаю, что лучше, сделать и пожалеть или не сделать и пожалеть. Я выбрала вашего отца, но мне было девятнадцать. Возможно, в тридцать я бы решила иначе. А может быть и нет. — Что мне делать сейчас? Я… я, — он снова покраснел, — видел его во сне. — Понять, чего ты хочешь. Успокоиться. Дождаться, пока твой брат выйдет из больницы — ему будет нужна твоя помощь, так что придётся выбирать между семьёй и личной жизнью, если всё-таки решишься поговорить. Но сначала — нормально поесть. Пойдём приготовим что-нибудь. Оставшийся день посвятили готовке и уборке. Шэнь Юань думала о новой встрече с Ло Фушэном, даже рассмеялась: когда-то она так же ждала встречи с его отцом, так же не могла заснуть и чувствовала себя счастливой только при мыслях о нём. Утром напевала, когда готовила завтрак для сыновей. Как будто они настоящая семья. Странно в пятьдесят снова чувствовать себя девочкой перед первым свиданием, но именно так она себя и чувствовала. Утром Шэнь Вэй с удивлением наблюдал за воодушевлённой матерью: она сияла улыбкой, когда накрывала на стол, тщательно причесывалась и нанесла лёгкий макияж перед выходом. Было очень приятно видеть её такой живой.