Любовь нечаянно нагрянет

Спорить с Хань Сюньми не пробовал даже её муж, и Чжао Синцы, наконец, понял почему. Эта миниатюрная женщина напоминала разъяренного дракона. Она сумела заставить замолчать вечного болтуна и раздолбая Чжао Юньланя, отправив его на больничную койку. О том, что он наблюдался в другой больнице и у иного врача, и речи не шло. Сам Чжао Синцы прошел профилактический осмотр и диспансеризацию заодно, от которой увиливал как мог последние полтора года. Когда первые результаты оказались в руках у Хань Сюньми, она прочитала почти часовую лекцию о здоровье и заботе о нём мужчине, который был выше её почти на две головы, но её это совершенно не смутило. Убедившись, что сыновья в палатах и им оказывается должный уход, она отправилась к врачу младшего сына, намереваясь выспросить у него, как Хань Чэн оказался на больничной койке. Чжао Синцы использовал эту возможность, чтобы ускользнуть из больницы, и нет, он не сбежал, это было тактическое отступление перед превосходящими силами противника! Вернувшись домой, он попросил приготовить ему чая с успокоительным сбором, об алкоголе, даже в профилактических целях, лучше было и не думать. Он уютно устроился на террасе с чашкой чая. Хань Сюньми напоминала свою сестру, именно поэтому он избегал общения с ней — слишком тяжело, слишком много воспоминаний. Казалось, он давно привык к одиночеству, сбегал на работу от гнетущих мыслей, и вот всего пара дней в окружении семьи — и дом казался огромным и пустым. Может быть, стоило пригласить свояченицу к себе? Зачем тратить деньги на отели, когда в его доме столько свободных комнат? В глубине души ему было приятно, что кто-то о нём заботится, пусть и в несколько агрессивной форме. Мысли плавно перетекли на вчерашний вечер. С Шэнь Юань оказалось удивительно легко, возможно, проблемы с детьми помогли им найти общий язык? Ночью Чжао Синцы никак не мог уснуть. Шэнь Юань не шла из головы. Она великолепно выглядела, несмотря на наличие двух взрослых сыновей. Он носил траур по супруге два десятка лет, возможно, хватит? Наверняка она поедет навестить сына, стоит тоже наведаться в больницу, работа никуда не денется. Чжао Синцы оставил сообщение, чтобы на работе его не ждали. Помня наставления доктора, что можно есть Чжао Юньланю, он приобрел всё по списку, зашёл к барберу, попросил освежить стрижку и привести в порядок бороду, а уж одежду он давно не выбирал с такой тщательностью. *** Полночи Хань Чэн просыпался и проверял, рядом ли Ло Фушэн, трогал за руку, прислушивался к равномерному писку мониторов и, убаюканный их звуком, снова засыпал, чтобы через час всё повторить сначала. — Ты чего такой дёрганный? — сонно спросил Ло Фушэн, когда Хань Чэн в очередной раз нашёл его руку. — Куда я могу деться из больницы? — Зная тебя — куда угодно. Как подумаю, что мог не успеть, так в холодный пот бросает. — Не думай. Ты успел. Хань Чэн неловко придвинулся ближе, благо кровати всё так же стояли вплотную. От резкого движения заболел бок, но он не обратил на это внимания и всё-таки обнял Ло Фушэна. — Прости меня, иногда очевидные вещи доходят не сразу. Ло Фушэн замер. Хань Чэн продолжил горячо шептать в ухо: — Я правда сперва влюбился в твоего брата и слишком концентрировался на своих переживаниях из-за расставания с ним, не думал о твоих чувствах. В тот вечер на тебя напали, тогда я терзался чувством вины… — Можешь не продолжать, — Ло Фушэн постарался отодвинуться, но Хань Чэн не позволил. — Куда ты собрался? Я тебе тут пытаюсь в любви признаться, а ты! — Ты что? — Хорошо тебя по голове приложили. Я люблю тебя и сожалею, что понял это только когда чуть не потерял. *** Мать и сын Шэнь шли по коридору. Шэнь Вэй нёс сумку с вкусной и полезной едой, её количества хватило бы на пятерых, но это не смущало: и Хань Чэну, и брату требуются силы, чтобы выздороветь. Он заметил, что дверь в палату чуть приоткрыта, конечно, стоило бы постучать, но он не стал, распахнул дверь, вошёл и замер, как вкопанный. Хань Чэн и Ло Фушэн целовались, явно не замечая никого и ничего вокруг. — Эээ… мама, давай зайдём попозже, — Шэнь Вэй попятился и прикрыл дверь. — Кажется, мы не вовремя. Шэнь Юань хотела было возразить, но, заметив запунцовевшие уши сына, решила не спорить. Мимо проходила медсестра, она узнала Шэнь Вэя. — Здравствуйте, профессор, — тот с удивлением узнал в ней одну из своих аспиранток. — Вы пришли навестить шефа Чжао? — Су Минь? Не знал, что вы работаете в больнице. — Подрабатываю полсмены, — улыбнулась девушка. — Вообще-то я хотел проведать брата, но вы сказали шеф Чжао, разве он тут? — Да, — Су Минь хихикнула. — Вчера здесь была госпожа Хань, я в жизни не видела, чтобы кто-то так строил людей. Её усилиями он тоже в нашей больнице. Палата 402. — Мама, ты не будешь возражать? У Чжао Юньланя больной желудок, думаю, Ло Фушэн с радостью бы поделился с ним завтраком. Знаешь, госпожа Хань чудесная, кажется, Чжао Юньлань слушает только её. Видишь, она даже смогла уложить его в больницу, — Шэнь Вэй говорил без умолку, увлекая маму подальше от палаты. Шэнь Юань еле поспевала за широко шагающим сыном, задавшись вопросом, что же могло так смутить Шэнь Вэя. Едва не споткнувшись на лестнице, она сумела перевести дух только у палаты. В этот раз Шэнь Вэй постучался, входя. — Не заперто, — откликнулся Чжао Юньлань. Вспомнив о правилах приличия, Шэнь Вэй пропустил маму вперёд. — Госпожа Шэнь, — Чжао Юньлань сел и протянул ей руку. — Простите, что не встаю, Хань-и сказала врачам, что разрешает привязывать меня к кровати за нарушение постельного режима. Вообще-то моё доверенное лицо — мой брат, но её это не останавливает. Рад с вами наконец познакомиться. — Вы тот самый знаменитый Чжао Юньлань? Очень рада с вами познакомиться, — Шэнь Юань протянула руку для пожатия. — О, знаменитый? Не верьте ни единому слову моего отца, он не может быть объективным. Сяо Вэй, проходи, ты же знаешь, что я всегда рад тебя видеть, особенно когда у тебя в руках большая сумка с вкусной едой! — Это когда это я был необъективным? — послышался голос Чжао Синцы от двери. У него в руках также была термосумка с чем-то вкусно пахнущим. — Ммм, смотря что и кому ты рассказывал. Ты же мой отец, твой ребёнок либо идеальный, либо сущее наказание, правда где-то посередине. Не ожидал тебя сегодня увидеть, разве ты не должен быть на работе? — Я подумал, что последние годы уделял слишком много времени работе, — Чжао Синцы поставил на столик контейнер, внутри которого сквозь пластиковую крышку виднелся ровно нарезанный кусок говядины в окружении свежих овощей и зелени. Пахло блюдо просто изумительно. — Ты знаешь, что мне крайне сложно признавать ошибки, в этом ты пошел в меня, но одна замечательная женщина в нашей с тобой жизни говорила, что в слове «прости» всего три иероглифа. — Хань-и тебя ударила по голове? Конечно, дотянуться будет трудно, но я верю в её способности, — Чжао Юньлань теребил край одеяла. За последние пару дней мир сошёл с ума? Или у него от сотрясения мозга слуховые галлюцинации. — Ещё она говорила, что в любом конфликте виноваты двое, — он не знал, куда смотреть. — Нет, сестра твоей матери тут ни при чем. Я осознал, что потерял два десятка лет, и больше не хочу терять ни одного дня, если ты, конечно, дашь мне такой шанс. Чжао Юньлань посмотрел на Шэнь Вэя, желая перевести тему. — Сяо Вэй, а как ты узнал, что Хань-и снова упрятала меня в больницу? Можешь пообещать ей, что присмотришь за мной, если я вернусь домой? Обещаю во всём тебя слушаться! — Мы пришли проведать Ло Фушэна, но он... он был занят, а я встретил свою аспирантку, она подрабатывает здесь медсестрой на полставки. Вот она рассказала нам про подвиг твоей тётушки. Если госпожа Хань заставила тебя слушаться, то, боюсь, такой противник мне не по зубам. — Чем Ло Фушэн может быть занят в больнице?! — спросил Чжао Юньлань, он избегал взгляда отца, но чувствовал напряженное ожидание. — Всё можно исправить, кроме смерти, — он принялся открывать контейнер, крышка никак не поддавалась. — Поможешь? — Чжао Юньлань протянул контейнер отцу. Не хотелось обсуждать семейные проблемы в присутствии посторонних. Конечно, Шэнь Вэй — его близкий друг, но у него и своих проблем хватает. Чжао Синцы нажал на крышку, та с кряканьем открылась. Шэнь Вэй поставил пару небольших контейнеров с салатом, омлетом и баоцзы на столик и достал бутылку свежевыжатого сока. От ответа на вопрос его спас телефонный звонок. Шэнь Вэй извинился и вышел из палаты. Шэнь Юань переводила взгляд с отца на сына. Оба выглядели смущёнными, видимо, точно так же она вчера в палате Ло Фушэна не знала, куда себя деть. — Говорят, чужую беду руками разведу, и я не эксперт в семейных отношениях, сама не видела сына двадцать семь лет. Иногда двоим самым близким людям трудно понять друг друга, слишком много сказано, ещё больше не сказано. Чжао Юньлань, ты прав, родитель не может быть объективным, ребёнок — самое дорогое, что может быть в жизни, и каждый родитель желает своему ребёнку блага. Правда, порой их взгляды на то, что является благом, не совпадают. И родитель не всегда знает, что будет лучше. Каждый день приходится делать выбор, начиная от того, какой детский крем лучше подойдёт для нежной кожи и заканчивая помощью. Что лучше, остановить ребенка от безрассудного поступка или оказать ему поддержку, осознавая всю опасность ситуации? Сын и отец Чжао ответили ей одинаково благодарными взглядами. — Я думаю, вам есть о чем поговорить, — сказала Шэнь Юань. — А я хочу увидеть младшего сына и покормить его всем тем, что мы с Вэйвэем приготовили. — Был рад вас видеть. Надеюсь, у вас с сыном всё наладится. Шэнь Юань неслышно прикрыла дверь, сумка с провизией оттягивала плечо, но она не замечала её веса. На стук в палату сына и его друга ей отозвались два бодрых голоса. Шэнь Юань улыбнулась пациентам: — Доброе утро, молодые люди, как вы себя чувствуете сегодня? Хань Чэн пригладил взъерошенные волосы и застегнул пижамную куртку. На шее Ло Фушэна пламенел засос. — Здравствуйте, госпожа Шэнь. Вы наша спасительница от больничной еды, — он с вожделением смотрел на сумку и надеялся, что женщина не обратит внимания на припухшие губы и поплывший взгляд. — Гораздо лучше, — довольно улыбнулся Ло Фушэн, у него было ощущение, что он готов обнять весь мир, а будь у него крылья, он бы взлетел. Ему никогда раньше не признавались в любви. Шэнь Юань ласково улыбнулась, делая вид, что не заметила взъерошенного состояния парней, и принялась выкладывать припасы на столик. *** Чжао Синцы молча наблюдал, как сын ест. — Госпожа Шэнь права, несмотря ни на что, я волнуюсь за тебя каждый день, пусть не умею этого показывать. Я не лучший отец, но я люблю тебя. — Я тоже люблю тебя, — ответил Чжао Юньлань после долгого молчания. — Но я не знаю, с чего начать. — Может быть, придёшь ко мне пообедать? — Если ты заберёшь меня из больницы. — Я не решусь спорить со свояченицей, если врач решит, что ты достаточно здоров. — Постельный режим можно соблюдать и дома! — Хорошо, я поговорю с врачом, — Чжао Синцы воспользовался поводом сбежать из палаты. В коридоре он встретил улыбающуюся Шэнь Юань и тоже не смог сдержать улыбки. — Дети накормлены? — Смели все, как молодая саранча, — она продемонстрировала сумку с пустыми контейнерами. — Вы выглядите куда лучше, сумели поговорить с сыном? — Хочет сбежать из больницы, а если я смогу убедить врача, что он будет соблюдать постельный режим, то он согласится пообедать. Я бы забрал его к себе, но, боюсь, это плохая идея. Мне очень неловко просить профессора Шэня, но он сможет присмотреть за ним? — Сяо Вэя вызвали на работу, он прислал сообщение, что начинается какая-то крайне важная серия опытов, которую без него провести не могут. Мужчины в любом возрасте не любят больницы, — Шэнь Юань нежно улыбнулась, вспомнив уловки сына, когда он не хотел идти в больницу. — С маленькими легче справиться, можно пообещать что-то вкусное. Теперь даже не знаю. В принципе Чжао Юньлань вполне может сам о себе позаботиться, если профессор Шэнь будет изредка забегать к нему с едой. Надо успокоить свояченицу, мне она сына не доверит. Она растила его с юности, любит как родного. — Думаю, вам стоит поговорить с врачом. Вы же уважаемый человек, возможно, он к вам прислушается? — Да, я как раз собирался. Могу пригласить вас на чашку чая в кафетерии? — С удовольствием, — улыбнулась Шэнь Юань. Доктор в приватном разговоре с начальником Чжао признался, что никогда не встречал такой женщины, как госпожа Хань, и безмерно уважает её мужа, хоть и не знаком с ним. Чжао Юньланю нужно было провести в больнице минимум три дня, и при положительной динамике его могли выписать. Шэнь Вэй написал, что ближайшие несколько дней будет очень занят, предлагал матери чувствовать себя как дома и очень извинялся. Чжао Синцы честно рассказал сыну о сроке, и что он сделал всё, что было в его силах. Как говорила его жена, с детьми стоит быть честными. Чжао Юньлань думал, что это будут самые долгие три дня. Шэнь Вэй пропадал на работе, Хань Чэн лежал этажом ниже и не рвался навещать. Он и сам лишний раз старался не заходить к ним — не хотел нарушать постельный режим и мешать влюблённым. Он радовался за брата, что тот быстро оправился после разрыва с Шэнь Вэем, но каждый раз казалось, что он помешал чему-то важному. За эти дни он провел больше времени с отцом, чем за предыдущие несколько лет. Разговор о гибели мамы вышел действительно тяжёлым, но необходимым. Тема была болезненной. Оба любили Чжао Люань, им обоим её не хватало. — Я тогда так стремился уйти от боли, разрывающей меня изнутри, что совсем забыл о тебе, — сокрушенно признался Чжао Синцы, — забыл, что тебе гораздо больнее, чем мне, прости меня. — Я не смог спасти её, — Чжао Юньлань вцепился побелевшими пальцами в подушку. — Я был там, но не смог помочь! — Ты был ребенком, не нужно себя винить, вина — это отрава, которая разъедает душу. Её больше нет с нами, но она жива, пока мы помним о ней, так ведь? — Ненавижу чувствовать себя беспомощным, — Чжао Юньлань впервые сам обнял отца. — Знаю, что ничего не смог бы сделать, сейчас это понимаю, но от этого не легче. — Я знаю, этим ты тоже пошел в меня, — Чжао Синцы осторожно обнял сына. — Мы так давно не были у неё вместе, нужно это исправить. Я все ещё выращиваю её любимые цветы в саду. — Папа, — Чжао Юньлань отстранился и хитро посмотрел на отца. — Госпожа Шэнь — очень интересная женщина. Мне кажется, она умеет ухаживать за цветами. Чжао Синцы попытался сделать вид, что не понял, куда клонит сын. — С чего ты это взял? Я пока не интересовался её хобби. — Пока? Я знаю, что она живёт за городом, у неё небольшой дом и сад. Двадцать лет траура — достаточный срок. Мама бы хотела, чтобы ты был счастлив. Впрочем, вокруг меня слишком много влюбленных, — он демонстративно скривился. — Слишком много? Я рад, что твой брат нашел свою любовь, но кого ещё ты имеешь в виду? — Мой брат и мой друг — это уже слишком много! Раньше с Ло Фушэном можно было нормально пообщаться, теперь он смотрит только на Хань Чэна и улыбается. Он был моей принцессой! Тоже мне, принц нашелся. И мой дракон весь в работе. Шэнь Вэй по жизни влюблен в работу, даже нашему Гению не удалось его расшевелить. Я, между прочим, тоже люблю работу, но меня держат здесь! — Только у тебя хватило фантазии и безбашенности, чтобы назвать Второго Главу Хун принцессой и остаться при этом в живых! Чжао Синцы подумал о недавнем видеозвонке. Он был начальником много лет и прекрасно понимал, что такой человек, как Хун Чжэнбао, никогда не спустит на тормозах неоднократное нападение на пусть приемного, но сына. И лишняя головная боль в свете текущих событий Чжао Синцы была не нужна. Поэтому он связался с секретарём господина Хун и попросил устроить ему видеовстречу. — Люблю дёргать тигра за усы. Он — моя принцесса, я — верный рыцарь, который выручает принцессу из неприятностей. Он же просто ходячий магнит! Ни на минуту без присмотра оставить нельзя. С ужасом думаю, что будет, когда его отец узнает, что сына несколько раз пытались убить. Только бандитских разборок тут не хватало! — Его отец, конечно, уже узнал о том, что случилось, но я связался с ним, и мы урегулировали данный вопрос. — Значит, беспокоиться не о чем? Ло Фушэн так и не сказал ему, обещал потом съездить в Дунцзян, но пока его даже прогулка по коридору выматывает. И что же вы решили? Это не праздное любопытство, я всё ещё начальник спецотдела! — Я посетовал, что из-за дела о торговле людьми не имею ни одной свободной минуты, а мерзавцы, организовавшие нападение на Ло Фушэна, занимают место в камерах и отнимают время полиции. И если бы господин Хун помог сэкономить время моим подчинённым, я был бы ему очень признателен. — Какой ты коварный, — Чжао Юньлань показал отцу большой палец. — Не знаю, что он с ними сделает, но мне их совсем не жалко. — Я благодарен господину Хун за то, что он избавил меня от головной боли, а моих подчинённых от сверхурочной работы. Кстати, что ты лежишь? Я приехал тебя забрать, сегодня тебя выписывают, под мою ответственность. Второй раз за день Чжао Юньлань порывисто обнял отца. — Сегодня просто день прекрасных новостей! Папа, спасибо. Поехали домой.