***
Меня разбудило урчание живота, и я даже не сразу понял чьего именно — моего или Нефертари. Отодвинув её от себя, я поднялся на ноги и зажег небольшой светлячок. После сна на каменному полу все мышцы затекли и болела спина. Нефертари тоже встала и зябко поежилась. — Держи, — я достал из сумки запасную рубаху и отдал ей. — Покушать бы… Я почесал затылок. Честно говоря, я не предполагал, что проснусь. Помещение небольшое, воздуха в нем не так много. По моим прикидкам за ночь мы должны были задохнуться и тихо уснуть вечным сном. Конечно же, я взял с собой запас воды и еды. Вот только проблема была в том, что мы вчера уже пообедали и еду при этом не экономили. — Сейчас посмотрим. Сев на покрывало, я вытащил из сумки пару свертков и развернул их. Не густо. Пять лепешек, четыре куска вяленого мяса, горсть орехов с изюмом и маленький кусочек козьего сыра. И еще чуть больше половины литра воды. Второй раз, почесав затылок, я оставил две лепешки и козий сыр, а остальное убрал в сумку. — Давай проверим твою рану. — Хорошо. Сняв рубашку, Нефертари села передо мной. Я осторожно размотал повязку, стараясь не отвлекаться на красивую девичью грудь, и осмотрел рану. Конечно же, она не исчезла за ночь, но уже начала затягиваться. — Повязка больше не нужна. Пока Нефертари опять надевала рубаху, я подошел к завалу и, сосредоточившись, попытался прощупать его и… и опять ничего не вышло. Потом я прислушался, закрыв глаза, и ничего не услышал. Нас или бросили тут или завал получился таким мощным, что даже сильные мамоно не могли его разгрести. Немного подумав, мы с Нефертари перебрались подальше от завала к основанию статуи. Одно покрывало постелили на пол, вторым укрылись и сели, чтобы экономить силы и воздух. — Скорей всего мы не выберемся, — неохотно произнес я. Выхода не было. Я не смогу прокопать лаз через такой завал, а уж о том, чтобы пробиться через стены и речи быть не могло. Погребальную комнату специально сделали внутри массива особо твердой скалы. Нефертери промолчала, прижимаясь к моему плечу. — Если бы… если бы я не возомнил, что смогу обмануть апофис, то ты бы сейчас была в другом месте. — Ну и что. Я повернул голову и встретился с ней взглядом. — Пусть так все и закончится, но я ни о чем не жалею. Я все равно рада, что смогла побыть с тобой, — тихо произнесла она. Кашлянув, чтобы скрыть смущение, я отвернулся. Говорить было не о чем, поэтому мы просто сидели. Нефертари задремала, а вот я уснуть не мог. От скуки я начал вспоминать последние дни, размышляя над тем, каким бы способом я мог обмануть апофис и смог бы я справиться с ней в прямой схватке. Наверное, надо было все-таки не выдумывать сложные схемы, а воспользовавшись моментом, ударить ей в спину и сбежать. Убить Сетхат я, скорей всего, бы не смог, а вот ранить может и вышло бы… Только вот толку сейчас об этом думать? Обидно только то, что я всего за день смог разгадать древний шифр и открыть дверь, а даже и похвастаться некому. Насколько я помнил, обычно авантюристы не пытались решать все эти сложные загадки в древних подземельях, а попросту ломали дверь или стену. Например, в той гробнице, в которой нас Сетхат и поймала, неведомые грабители прокопали новый ход, чтобы не возиться с ловушками. А нередко строители сами оставляли слабые места в стенах… От неожиданной мысли я чуть не подскочил. Осторожно отодвинув от себя Нефертари, я поднялся на ноги и пошел осматривать стены погребального зала. Ихрам ведь что-то такое и искал. Конечно, это был весьма призрачный шанс на спасение, но других вариантов не было вообще. Размявшись, я принялся за работу.***
— Сандер! Обернувшись, я увидел, что Нефертари проснулась, не сразу смогла найти меня и испугалась. — Я здесь. Иди сюда. Когда она подошла, я показал ей на отметки на стене, которые сделал мелом. — Что это? — Наше спасение, — я криво усмехнулся. — Хотя скорей всего ничего не выйдет. Но для начала мне нужно совершить небольшое святотатство. Нефертари ничего не поняла и с некоторым удивлением смотрела на то, что я делаю. А я выломал жезл из рук одной статуи и подошел к мраморному саркофагу. Его крышка была слишком тяжелой, чтобы я мог аккуратно его сдвинуть, а вот если использовать рычаг и просто сбросить вниз… Мрамор с грохотом раскололся и разлетелся в сторону, а Нефертари от неожиданности испуганно вскрикнула. Бесценные для истории надписи теперь будет сложно прочитать, так что ученые меня точно не простят. Внутри лежал еще один саркофаг, на этот раз просто из лакированного дерева, украшенного золотой отделкой. — У меня был саркофаг попроще, — заметила Нефертари, подошедшая из любопытства. — Простой алебастр, а не мрамор и никакого золота, только серебро. Вдвоем мы подняли крышку и убрали её в сторону. Внутри лежала мумия, замотанная в бинты из папируса и сжимавшая в руках трёххвостую плеть и золотой анкх. Также как и анубисы, стоявшие на страже гробницы, мумия Эханатшара была безнадежно мертва. Нефертари поежилась и обхватила себя руками. И я её понимал — непонятное пугает. Ладно анубисы, но фараон точно должен был очнуться в новом облике. Эта гробница таила в себе множество загадок. — Ну, в таком случае тебе это уже точно не понадобиться, — пробормотал я. Мне пришлось повозиться, чтобы вырвать анкх из мертвой хватки давно умершего фараона. Ссыхавшиеся пальцы все крепче сжимали этот символ власти древнего царя и источник его могущества, так что мне пришлось их отломать. Анкх оказался крупным, почти с три мои ладони и весил прилично. Даже если просто расплавить его и продать как золото, то на вырученные деньги я смог бы купить себе хороший дом в Кади-Халем. Но важнее всего для меня было то, что анкх по прежнему хранил в себе частицу божественной силы фараона. И я мог эту силу использовать. Сборы были недолгими. Нефертари свернула покрывала, я оставил короткую записку на обломке мраморной крышки саркофага напротив входа в погребальный зал. Я, конечно, сомневался, что кто-то разгребет завал, но мало ли, вдруг на Сетхат нападет приступ благородства? Перекинув через плечо потяжелевшую сумку, я подошел к стене. Глубоко вздохнув, я поднял руки и, сосредоточившись, аккуратно ударил магией по нужным точкам. Бесценные фрески треснули и рассыпались, открыв грубую кладку. — Не получилось? — спросила Нефертари. — Не мешай. Для второго удара я взял в руки анкх и забрал из него немного силы. Кладка треснула, несколько камней выпали из неё. Я бил аккуратно, чтобы не вызвать новый обвал, поэтому мне потребовалось еще три заклинания, чтобы проделать узкий проход. Но моя предосторожность оказалась излишней — над местом со слабой кладкой лежала каменная балка. Древние строители были не дураками. Я первый пробрался через пролом. Снаружи оказался точно такой же подземный коридор с неровными стенами, уходивший куда-то в темноту. Обернувшись назад, я подал руку Нефертари и помог ей выбраться. — Ты думаешь, мы сможем вот так выбраться? — спросила она. — Не знаю, — честно ответил я. — Ихрам говорил, что завал разделил подземную часть гробницы, но строители могли оставить еще один проход наверх. Скорей всего они так и сделали, так как собирались вернуться и зайти в погребальную камеру через заранее подготовленное и запрятанное слабое место в стене. Вполне вероятно, что они не собирались возвращаться к главному ходу, где оставались ловушки. Но… — Этот проход тоже мог обвалиться, — согласилась Нефертари. — Вот именно. Идем. Других вариантов у нас все равно не было. Ихрам оказался прав. Вторая часть подземного лабиринта оказалась значительно больше первой. Сотни ходов, десятки развилок и перекрестков, странные колодцы, уходившие куда-то глубоко вниз, непонятные норы, прорытые словно бы без какой-либо системы. И чем дальше мы заходили, тем больше у меня появлялось вопросов. Зачем пробивать на такой глубине да еще в сплошной скале столь обширную сеть подземных ходов, если сама погребальная камера относительно небольшая? Сетхат говорила, что эту гробницу строили уже во время упадка фараонов. И вдруг такие усилия? Второе, что меня удивляло — это рассеивание маны. Здесь оно было еще сильнее. Какая-то посторонняя сила развеивала мои заклинания, даже простой светлячок постоянно приходилось создавать заново. Видимо именно из-за этого погребенные анубисы и фараон не воскресли и остались в неизмененном виде. Ну и третье, в этих подземных ходах не было следов от людей. Вернее были, но только в одном проходе, который заканчивался обвалом. Я не мог так же хорошо ориентироваться под землей как Ихрам, но у меня сложилось впечатление, что это именно тот проход, который связывал обе части подземного лабиринта. И если я оказывался прав, то получилось, что строители гробницы не стали рыть отдельный выход на поверхность, а просто сделали боковой проход к погребальной камере. Нам пришлось вернуться назад и начать наугад изучать переплетенье подземных ходов. И даже несмотря на то, что я на каждом повороте оставлял пометки, мы с Нефертари едва не заблудились. — Хватит. Привал. Нефертари тут же без сил опустилась на камень и закрыла глаза. Сильно устав, она молчала и терпеливо шла за мной. Но немного подумав, я вновь поднял её и завел в небольшой отнорок. — Перекусим, поспим и пойдем дальше. — Хорошо, — тихо отозвалась она. Расстелив покрывало, я достал по одной лепешке и по куску вяленого мяса. После еды мы выпили по глотку воды. Под землей ход времени быстро терялся, но по моим ощущениям и чувству голода, с момента обвала прошли уже вторые сутки, а запасов у нас оставалось еще где-то на сутки. Завернувшись в покрывала, мы прижались друг к другу, чтобы не замерзнуть во сне, и от усталости быстро заснули…***
— Сандер! Проснувшись от испуганного голоса Нефертари, я и сам услышал лязгающий звук, доносившийся из коридора. Мы замерли. Бежать нам было некуда. — Сандер… Я молча зажал рот Нефертари и замер, невольно стараясь дышать через раз. Лязгающий звук приближался и к нему добавился скрежет, словно кто-то тащил за собой что-то тяжелое и металлическое… Нефертари зажмурилась, прижалась ко мне и мелко дрожала от страха, а мне сложно было её успокоить — и я сам был в ужасе. Второй раз с таким противником я могу и не справиться, кроме того, если он опять взорвётся после смерти… Лязганье раздалось у входа в отнорок и… постепенно начало удаляться. Я тихо выдохнул, Нефертари тоже облегченно обмякла рядом. Вскоре жуткий скрежет и лязг затих вдали. Но второй раз заснуть мы уже не смогли. Поднявшись на ноги и выпив по глотку воды, мы с Нефертари пошли дальше. О случившемся мы не разговаривали, и так все было понятно. И опять коридоры, развилки, норы, колодцы, повороты, перекрестки. Чем дальше мы шли, тем меньше я понимал логику строителей этого подземного лабиринта. Это больше напоминало какой-то муравейник, а не что-то построенное людьми или монстрами. Хотя даже в муравейниках есть своя четкая структура. Пару раз мы вновь слышали металлическое лязганье вдали и старались держаться как можно дальше от него. Чтобы это ни было, но сталкиваться с ним я не хотел. Только не в одиночку и не тогда, когда резь в желудке не дает сосредоточиться даже на простых плетениях. Спустя неизвестное количество часов, когда мы с Нефертари уже не могли идти дальше, нам пришлось вновь устроить привал. Мы разделили последнюю лепешку пополам, съели мясо и выпили еще по глотку воды. Я не мог, как обычно, поставить охранные заклинания, потому что они разрушались, поэтому спали мы по очереди… вернее мы попытались караулить по очереди, но вы итоге крепко уснули вдвоем. Проснувшись, мы допили остатки воды и молча переглянулись. За прошедшие дни Нефертари осунулась, давно не мытые волосы слиплись, а на лице появились пыльные пятна, я выглядел не лучше. Вода в пустыне — это жизнь. И наша жизнь только что закончилась. — Идем, — сказал я. — Идем, — согласилась Нефертари. Вот только на этот раз далеко мы не ушли, свернув в один проход, мы уперлись в тупик. Развернувшись, мы пошли обратно, но со стороны развилки раздался лязг и скрежет. Переглянувшись, мы с Нефертари начали отступать назад, но монстр приближался. — Ну что ж… — вздохнув, я достал анкх и сжал его в руке. — Держись за мной. По крайне мере мы попытались… Лязганье приближалось мучительно медленно. Я быстро приготовил нужные заклинания, сложил рядом несколько найденных обломков камней, а враг все не спешил появиться перед нами… — Нефертари, ты все также ни о чем не жалеешь? — зачем-то вдруг спросил я. — … — Нефертари? Вместо ответа она шагнула ко мне, чуть приподнялась на носках и порывисто поцеловала меня. От неожиданности я растерялся, и Нефертари воспользовалась этим, чтобы поцеловать второй раз. — Вот теперь точно ни о чем не жалею, — тихо шепнула она перед тем как вернуться за мою спину. Смутившись, я не нашел что на этой ответить. Впрочем, на разговоры времени уже не осталось. Все еще чувствуя прикосновения сухих губ Нефертари, я сжал зубы, поднял, анкх и… — Что это? — удивленно спросила Нефертари. — Не знаю, — ответил я, опуская руки. Из-за поворота к нам вылезло что-то отдаленно напоминавшее гигантскую сороконожку, сделанную из металла. Она вся была покрыта пылью и ржавчиной, большая часть её суставчатых ног или отсутствовала или тянулась вслед за телом, издавая тот самый скрежет, двигалось лишь несколько механических лапок. Я взял Нефертари за плечо и оттолкнул к стене. А сороконожка проползла, вернее с трудом протащила свое тело мимо нас. — И мы этого боялись? — немного ошеломленно спросила Нефертари. Я пожал плечами и из любопытства прошел за сороконожкой. Ей потребовалось много времени, чтобы доползти до тупика и еще больше времени — чтобы развернуться в обратную сторону. — Пойдем за ней. — Зачем? — удивилась Нефертари. — Мне кажется, она может нас куда-нибудь вывести. Нефертари не стала со мной спорить, но идти нам пришлось долго. Сороконожка мучительно медленно тянуло свое тело по камням и вскоре от этого лязга и скрежета у нас заболели уши. Впрочем, эта боль хотя бы отвлекала от рези в желудке и жажды. Спустя много времени мы вслед за сороконожкой вышли в большую пещеру, заваленную металлическими насекомоподобными монстрами. Сначала мы испугались и ушли обратно, но потом любопытство взяло верх. Мы с Нефертари осторожно вышли из подземного прохода и стали осматривать странных тварей. А посмотреть было на что: десятки сороконожек; какие-то паукообразные монстры; огромный червяк на колесах с челюстями, способными, наверное, грызть гранит, как масло; ну и, разумеется, монстры похожие на того, кто напал на нас тогда. И все эти монстры были мертвы или находились в агонии. При нашем появлении несколько тварей попытались встать, но после жуткого скрежета окончательно умерли. Соблюдая осторожность, мы обошли весь зал. Нефертари все это пугало, и она жалась ко мне, а вот у меня наоборот проснулся азарт исследователя. Тело одного из монстров оказалось в ужасном состоянии. Подойдя поближе, я увидел, что его металлическая оболочка была аккуратно разрезана. Заглянув внутрь, я увидел там не внутренние органы, а странные детали… — Да это же не монстры, а механизмы, — пораженно пробормотал я. — Что? — переспросила Нефертари. — Я говорю, что это не логово монстров, а склад старых механизмов, — ответил я, обводя взглядом пещеру. Когда по приказу первых фараонов начали строить первые храмы в честь бога солнца, в Великой пустыне среди барханов уже стояли странные, древние руины, в которых находили непонятные вещи. И, похоже, что строители гробницы случайно наткнулись на подземный лабиринт, построенный в неизвестные времена, и недолго думая, решили обустроить погребальную камеру в нем. Может быть эти странные самодвижущиеся механизмы их не заметили, а может быть именно они потом убили строителей, пытавшихся вернуться за сокровищами фараона. Спустя столетия в эту гробницу заглянули мамоно и, наверное, тоже наткнулись на них и убежали, оставив предупреждающую надпись. Ну а теперь в эту замечательную тайну вляпались мы с Нефертари. Осталось понять только, как из этой тайны выбраться…