Архимаг Великой пустыни

      Одно из важнейших качества человека — это любопытство. Любопытство ведет людей за горизонт, любопытство заставляет переходить горы, ставить паруса и брать курс в неизведанные края. Когда-то давным-давно любопытство заставило человека взять два камня и стукнуть ими посильнее, чтобы высечь искру на кучку сухой травы.       Но если кто-то напишет на двери «Не входить! Опасно для жизни!», то любопытство тут же заставить человека открыть дверь и зайти внутрь. Хотя бы только для того, чтобы посмотреть, действительно ли там так опасно, как написано на двери?       Прочитав пугающую надпись, я, Ихрам и Риггар переглянулись, пожали плечами и пошли дальше. Мы с самого начала знали, что не на прогулку идем. Любые древние гробницы смертельно опасны хотя бы тем, что в любой момент могут обвалиться. Да. Одной из наиболее распространённых опасностей, подстерегающих авантюристов, были не ловушки и уж тем более не «проклятья фараонов», а просто ветхие полы, истлевшие подпорки и падающие на голову камни.       Дальше мы шли осторожней, проверяя каждый шаг. Мы с Ихрамом и Риггаром работали молча, лишь изредка перекидываясь простыми фразами. Нефертари наше молчание немного пугало, как и тишина подземелья, поэтому время от времени она начинала прижиматься ко мне, так что приходилось её отгонять.       Подземная гробница оказалась не слишком большой, но достаточно запутанной. Первый коридор, по которому мы пошли, привел нас к большой ловушке, вышедшей из строя из-за времени. Ядовитый газ, хранившийся в специальных ёмкостях, давно улетучился, оставив лишь немного налета на стенах.       Вернувшись к развилке, мы пошли по другому коридору. И чем глубже мы пробирались, тем чаще нам попадались следы небрежной работы: криво вырезанные иероглифы, неровные стены, остатки мусора на полу. Обязательные ловушки тоже устраивали таким образом, что они сразу же вышли из строя.       — Они рассчитывали вернуться, — Ихрам постучал пальцем по небольшому символу на стене. — Может быть эта черная змея ошибается.       Я кивнул, понимая, о чем он. Строители гробницы оставили метки, предупреждающие о ловушках, потому что собирались затем вернуться в гробницу и забрать все ценности из неё. Грабить древние могилы начали уже во времена фараонов, не боясь ни проклятий, ни наказания.       После второй развилки мы наткнулись на странное мумифицированное тело. Я присел рядом с ней и начал осматривать. Вместо одежды были кожаные ремни, прикрывавшие грудь и промежность, а из черепа торчали рога.       — Рога, странная одежда и… — я перевернул тело. — Крылья. Это мамоно, скорей всего суккуба, но возможно и демонесса.       Мы с Ихрамом переглянулись. Конечно, бывает всякое, мамоно точно также могут попасть в ловушку и погибнуть в древних гробницах. Но в том-то и дело, что это тело лежало посреди коридора, и рядом никаких ловушек не было.       — Её убили? — предположил Риггар.       — Возможно, — кивнул я.       За прошедшие века тело неизвестной мамоно мумифицировалось настолько, что найти следы ран я бы не смог. Но пустыня жестока. Если мамоно наткнулась тут на неких грабителей и наивно предложила одному из них стать её мужем, то вполне могла получить вместо ответа удар кинжалом.       Но кто тогда оставил надпись у входа? Её подруги? Тогда… Я медленно поднялся и внимательно осмотрел стены, потолок и пол. Ничего. Не было никаких намеков на то, что что-то здесь могло убить мамоно.       Мы с Ихрамом переглянулись. Он пришел к тем же выводам что и я. Здесь была группа мамоно, и одну из них что-то убило, после чего её подруги бросили тело здесь, но оставили предупреждение у входа.       — Перерыв, мне нужно время, — сказал я.       Ихрам и Риггар не стали задавать лишних вопросов, а сели отдыхать. Я встал посреди коридора, размял руки, закрыл глаза, чтобы ничто не отвлекало, и начал работу. Одно заклинание ложилось на другое, тонкие нити скользили по естественным линиям магического поля, окружающего нас, проникали сквозь камень и вглубь подземных коридоров.       Я проверял буквально все — воздух, камень, магический фон, естественную циркуляцию маны. Проблема была в том, что я не знал, что надо искать, и поэтому пытался найти любые отклонения от нормы.       От напряжения я вспотел, мне стало жарко под бурнусом. И вдруг кто-то мягко коснулся моего лица, осторожно вытирая пот. Открыв глаза, я увидел перед собой Нефертари.       — Ой, извини, я не хотела тебе помешать, — испугалась она.       — Ничего, я уже закончил. Ихрам, все в порядке.       — Уверен?       — Да. Что бы это ни было, но сейчас нам ничего особенного не угрожает.       Я выпил немного воды, и мы двинулись дальше.       На третьей развилке нас ждало сразу четыре коридора. Два почти сразу упирались в тупик, третий через пятьдесят метров раздваивался, но также в итоге заканчивался тупиков, а вот четвертый привел нас к крутому спуску вниз.       — Спускаемся медленно и осторожно, — на всякий случай напомнил Ихрам.       Спуск со всеми предосторожностями занял у нас достаточно много времени. Внизу же начинался целый лабиринт, вырубленный в камне. Здесь уже не было никаких барельефов на стенах или каких-то иероглифов. Грабители, забравшиеся на этот уровень, должны были заблудиться здесь и никогда не найти дороги обратно.       — Нам сюда, — сказал Ихрам.       Проследив за его взглядом, я сразу увидел едва заметную отметку — строители позаботились о том, чтобы не забыть правильную дорогу.       — Тут как-то… — Нефертари поежилась. — Неприятно…       На её слова никто не обратил внимания. Пройдя через множество развилок, мы оказались перед массивом из особо прочной скальной породы. В нем был прорублен узкий проход, в котором я сразу почувствовал слабый источник магии. Протиснувшись туда, мы увидели большую магическую печать, перекрывавшую проход. Выглядела она как белое магическое поле, на котором выделялись темные иероглифы, предупреждающие о запрете.       — Печать фараонов, — пробормотал Ихрам. — Впервые её вижу…       — Значит, эта гробница все же не разграблена, — обрадовался Риггар.       Я не стал вмешиваться в разговор и начал медленно исследовать печать. И мое предположение подтвердилось.       — Нефертари, подойди, — сказал я.       Когда она подошла, я достал кинжал и невольно усмехнулся, увидев испуг Нефертари.       — Не бойся, дай мне руку. Мне нужно немного крови.       Испуганно сжавшись, Нефертари протянула мне руку, отвернулась и зажмурилась. Взяв её ладонь в свою, я быстро провел по неё лезвием кинжала. Нефертари вздрогнула от боли, но через секунду осторожно приоткрыла один глаз:       — Это все?       — А ты думала, что я тебе сейчас руку отрежу? — удивился я. — Подойди.       Я поднес руку Нефертари к печати и провел по нужному месту. Первые секунд пять ничего не происходило, а затем магическое плетение начало медленно рассыпаться и рассеиваться. Я вытер кинжал от крови, убрал его в ножны и повернулся к Нефертари.       — Дай руку, уберу порез.       — Спасибо, не надо, — улыбнулась Нефертари, показывая мне целую ладонь. — Такие порезы быстро заживают.       Удобно…       Кровь фараона сняла печать, магическое сияние погасло и… перед нами оказалась массивная двухстворчатая дверь, надежно перегородившая дорогу. Я подошел, прикрыл глаза и запустил пару заклинаний, но они тут же разрушились. Что-то поглощало ману.       — Отлично…       Створки двери были чуть больше двух метров в высоту и по метру в ширину каждая. При этом они были так плотно подогнаны, что даже лезвие ножа с трудом входило в щели. Там, где на обычных дверях располагаются ручки, находились два странных механизма. Множество бронзовых дисков один в другом, на которых были нанесены непонятные метки и символы.       Втроем мы тщательно осмотрели, ощупали и простучали каждый сантиметр дверных створок, дверного проема и прилегающих стен. Ничего. Никаких зацепок.       Комната с сокровищами и саркофагом фараона располагалась в гранитном массиве, через который не так-то просто пробиться. Даже мамоно с их силой на этой потребуется много времени. Сломать дверь тоже не выйдет, Риггар попробовал и сразу же отказался от этой затеи.              

***

             Возле входа в гробницу дежурили сразу три мамоно — анубис с алебардой в лапах, сфинкс с сумкой в руках и суккуба с сумкой, перекинутой через плечо.       — Все в порядке? — первой к нам подскочила суккуба. — Никто не ранен?       — Пить хотите? — второй подошла сфинкс, доставая из сумки флягу с водой.       — Вы не смогли выполнить приказ госпожи, — сердито заметила анубис.       — Да, не смогли. Проводи меня к ней, — сказал я.       Пока мы были внизу, мамоно продолжали работы по обустройству лагеря. Теперь рядом с гробницей расположился целый палаточный городок, окруженный оградой и сторожевыми постами. Отдельно вынесли кухню и походные мастерские, число спальных палаток также удвоилось. Для апофис в центре лагеря поставили шикарный шатер из черного шелка с серебряной вышивкой, над которым натянули тент из белого шелка, украшенного золотой вышивкой.       Сняв обувь, я зашел в шатер и поклонился Сетхат. Внутри роскоши было еще больше: толстые ковры, горы подушек, магические светильники и какие-то сложные устройства, охлаждавшие воздух, дорогие палочки благовоний, курящиеся в специальных золотых подставках.       — Рассказывай, Сандер, — мягко произнесла Сетхат.       Я коротко рассказал обо всем, что мы увидели внутри гробницы, о надписи и теле погибшей мамоно. И, как мне показалось, апофис не то, что не удивилась нашей неудаче, а словно бы ожидала её.       — Позовите Татшехат, — велела Сетхат, и обратилась ко мне: — Ну что, Сандер, ты готов признать свое поражение?       — Если вы позволите, я разгадаю загадку и смогу открыть дверь.       — Уверен? — с легкой улыбкой спросила Сетхат. — Я знакома с такими загадками — это двойной шифр. Дверь открывает правильная комбинация символов на обоих дисках, как правило — это некая фраза. Но проблема в том, что вместо иероглифов на дисках обозначены символы, и для начала нужно понять, какие именно знаки скрываются за этими символами. Поэтому нужно знать и фразу и то, какой именно шифр использовали люди, запечатавшие дверь. Люди, которые скорей всего не оставили никаких записей и умерли более тысячи лет назад.       Сетхат не пугала меня, она говорила очевидные факты. Гробницы запирались не для того, чтобы любой желающий мог их открыть.       — Мы заключили договор, прекрасная повелительница ночи, — ответил я. — Я не могу отказаться от его выполнения.       — И, тем не менее, Сандер, если ты ошибешься, поворачивая диски, механизм заблокируется. Более того, он мог уже выйти из строя, и даже если ты подберешь нужную комбинацию — двери могут не открыться.       В этот момент в шатер зашла Татшехат.       — Вы звали меня, госпожа.       — Да. Отправь в гробницу несколько воительниц, надо забрать тело нашей погибшей сестры. Ихрам или Риггар покажут дорогу.       — Слушаюсь, госпожа.       Волчица ушла, а Сетхат задумчиво провела пальцем по губам.       — Что же мне с тобой делать, Сандер?       — Мы заключили договор, — напомнил я. — Пока я не выполню свою часть сделки, вы не должны нас трогать.       — Но ты не можешь выполнить свою часть уговора, — в свою очередь напомнила мне Сетхар.       — Дайте мне время.       — Сандер, а какая тебе разница, ты сам выберешь себе жену из числа моих подданных или это сделаю я? — неожиданно спросила Сетхат.       — Разница есть и она велика…       — Разница в том, что ты надеешься перехитрить меня, обмануть и каким-нибудь образом убежать, — прямо заявила Сетхат.       Вот тут я растерялся. Конечно, у меня не было иллюзий на счет того, что я вот так просто взял и перехитрил не кого-нибудь, а апофис, возможно прожившую пару веков. Конечно же, она сразу должна была догадаться о моих скрытых мотивах. Но в этом ведь и заключается суть игры — обе стороны хитрят, обе стороны знают об этом, обе стороны надеются в итоге выйти победителем.       Сетхат сама предложила нам спуститься в гробницу, обещая взамен награду. Я увидел в этом шанс для нас и предложил условия соглашения, которые гарантировали нам безопасность на время и давали возможность в итоге вырваться на свободу. Сетхат согласилась на мои условия, потому что ей стало интересно, при этом она не сомневалась в том, что все равно победит.       Но теперь вдруг она не просто нарушает негласные правила игры, она… грубо говоря, решила перевернуть шахматную доску. Зачем?       — Продолжим наш разговор у той двери.              Выбора у меня не было, пришлось опять спускаться в гробницу. Нам на встречу попался небольшой отряд анубисов, выносивших наружу мумифицированное тело мамоно. Я думал, что спуск по крутой лестнице станет для Сетхат проблемой, но вышло ровно наоборот. Она ловко спустилась вниз, а вот я споткнулся на ступеньках и едва не полетел вниз, но апофис сразу же поймала меня хвостом.       В небольшой закуток перед дверью мы зашли вдвоем, для остальных там места не было. При этом большая часть хвоста Сетхат осталась снаружи. Стоять рядом с апофис было не просто. Она была слишком красивой, тонкий запах её благовоний был повсюду, как и демоническая энергия, исходившая от неё.       Сетхат внимательно все осмотрела, а потом осторожно потрогала диски на двери.       — Не думала, что у них здесь такая сложная система будет, — признала Сетхат. — Я ожидала, что будет только печать фараонов. Я могла бы с ней справиться, но это заняло бы много времени. А вот ты…       Присмотревшись, Сетхат усмехнулась.       — Кровь фараонов, ты догадался или знал?       — Знал, — ответил я. — В те времена крови придавали большое значение и использовали во множестве ритуалов.       — Верно, — кивнула Сетхат. — Хорошо, я дам тебе шанс. Один день. Ты должен разгадать шифр и открыть эту дверь. Но не делай глупостей, Сандер, я не собираюсь тебя есть заживо, сводить с ума ядом или душить хвостом, как про нас рассказывают в Ордене. И даже в вечное рабство отдавать не буду.       — Если у меня получится…       — То я отпущу вас троих, — ответила Сетхат. — Но не сразу, а когда мы будем в двух-трех днях пути от Кади-Халем. Я верну вам все ваше имущество, щедро награжу и отпущу. И никто из моих мамоно вас не тронет, пока вы сами не проявите инициативу.       — Только нас троих?       — Конечно. Девушка, которую ты толкнул в ловушку с мумиями, останется со мной, — Сетхат усмехнулась, глядя на меня. — Но ведь тебя не её судьба волнует, верно?       — Нефертари.       — Она в нашу сделку не входит, — чуть сузив глаза, подчеркнула Сетхат.       Я хотел было напомнить, что вообще-то я обговорил, что могу брать себе помощников, но Сетхат не дала мне и слова сказать:       — Это не обсуждается. Ты попытался достать анкх, но не смог этого сделать. Я даю тебе еще одну попытку, но уже на других условиях. И ты их принимаешь или нет.       Выбора у меня не было. Я хотел прямо сейчас приступить к работе, но Сетхат мне запретила.       — Я даю тебе ровно один день, от рассвета и до заката. Завтра. А сегодня ты отдохнешь.       Мне пришлось согласиться. Вернувшись наверх, я рассказал обо всем Ихраму и Риггару.       — Я ни разу не слышал, чтобы кто-то смог разгадать такой шифр, — сказал Ихрам. — Обычно двери ломают или ищут обход.       — За один день мы дверь не выломаем, — покачал головой Риггар. — Видимо в Кади-Халем нам уже не вернуться.       — Нет смысла думать о том, что мы не можем изменить, — спокойно произнес Ихрам. — Завтра Сандер будет искать способ открыть дверь, а мы с тобой поищем другой проход. Строители могли его оставить для себя.       На этом разговор и закончился. Выбор у нас был небольшой — ухватиться за призрачный шанс или сразу сдаться на милость апофис и надеяться на то, что нам достанутся хорошие жены…

***

             Остаток дня прошел без приключений. Поужинав на закате, мы разошлись по своим палаткам. Холодает в пустыне быстро, так что я плотно закрыл вход в свою палатку и сразу забрался под одеяло, чтобы сохранить как можно больше тепла. От меня уже начало пахнуть, а волосы слиплись от пыли, но возможности помыться не было.       Едва я задремал, как в мою палатку кто-то попытался пробраться, но в потемках запутался в ткани. Не открывая глаз, я подтянул к себе заговоренную веревку и, дождавшись нужного момента, напитал её маной и бросил в незваного гостя. Тут же раздался испуганный девичий писк. Гостья забарахталась, но чем больше она сопротивлялась, тем сильнее её связывала веревка.       — И кто тут у нас без спроса по чужим палаткам лазит?       Я за свободный конец веревки втянул незваную гостью в палатку и зажег небольшой магический огонек. Передо мной лежала немного испуганная, смущенная и плотно связанная Нефертари. Веревка весьма соблазнительно обвивала её тело, не давая при этом пошевелиться.       — Хм… у хорошо связанной девушки согласие можно не спрашивать, — пробормотал я.       Нефетари покраснела от мочек ушей и до ключиц и что-то испуганно пискнула. А я достал из сумки одно писчее перо, затем оттянул вверх рубашку девушки и провел кончиком пера по животу.       — Ай! Щекотно! Перестань, пожалуйста!       — Я только начал, — совершенно серьезно сказал я. — Зачем ты ко мне залезла?       — Мне стало холодно и я решила…       — Ладно.       Я перевернул Нефертари на живот.       — Что ты делаешь?       — Насиловать тебя буду.       — Шутишь? — огорченно спросила она.       — Ага.       Взяв Нефертари за ногу, я снял с неё сандалю и провел кончиком пера по стопе. Нефертари засмеялась от щекотки и задергалась, но веревка плотно её держала.       — Ночь у нас долгая, до утра тебя не хватятся, по всей видимости, иначе бы ты не решилась сбежать из шатра Сетхат…       — А! Перестань! Ну, хватит, пожалуйста! Щекотно!       — Ну, так в чем дело?       Нефертари смутилась еще сильнее и, отвернувшись, пробормотала:       — Я хотела побыть с тобой. И мне, правда, холодно!       — Ты мамоно, ты можешь голой на снегу спать, и тебе ничего не будет.       — Я не умру от холода, но мне все равно приятней спать в тепле! — возразила Нефертари.       Вздохнув, я перевернул Нефертари на спину. Связанной, она выглядела не столько соблазнительной, сколько просто милой и смешной, но вслух говорить об этом я не стал, чтобы не обидеть её.       — Ты хотела меня соблазнить.       — Не совсем… — выдавила из себя Нефертари. — Я просто хотела побыть с тобой, пока есть такая возможность.       Я еще раз вздохнул и убрал перо в сумку, к большому облегчению Нефертари.       — Ослабь, пожалуйста, веревку, у меня уже руки болят… Я не кинусь на тебя! Честно!       Я молча развеял магию и веревка ослабла. Нефертари приподнялась, убрала веревку и поправила одежду. При этом она бросала на меня осторожные взгляды, а я думал, что мне делать с ней дальше? Проще всего было просто выставить наружу и все. Нельзя было исключать и того, что Сетхат намеренно подослала её. При этом сама Нефертари могла и не подозревать об этом, думая, что ей повезло незаметно улизнуть.       — Хорошо, можешь переночевать в моей палатке, если не будешь приставать.       Я обратно забрался под одеяло, положил веревку под рукой и, увидев жалобный взгляд Нефертари, вздохнул и приподнял край одеяла.       — Забирайся.       Два раза предлагать не пришлось. Нефертари быстро устроилась рядом, постаравшись плотнее прижаться ко мне. В этот момент она совсем не напоминала царственную и сильную мамоно, скорее обычную девчонку.       Погасив свет, я накрыл её одеялом и повернулся к ней спиной. Иначе… иначе к утру смысл моего соглашения с Сетхат мог бы растаять, как кусок льда под полуденным солнцем. А я все-таки надеялся вернуться в Кади-Халем холостяком.