Дела не музейные

      С той ночи прошло уже четверо суток. А «Джейн» всё упорствовала в своём решении не отходить от зала со Скрижалью. Она поставила там стул и не двигалась со своего места без особо веской причины. Но, так как еда и вода таковыми не считались, питалась она, чем Ларри подаст. Иногда кто-то из экспонатов приносил ей попить. Происходящее беспокоило всех, но никто, по просьбе мистера Дэйли, не пробовал переубедить упрямую девушку. Разве что Джед пару раз пытался начать разговор на тему того, что надо бы отдыхать, но тот затухал сам собой без внимания и поддержки. Сложно беседовать, когда тебя встречают полным игнором.       Акменра в первую ночь тоже постарался поговорить со стражницей, но наткнулся на такую же глухую стену из молчания. Поняв бессмысленность дипломатического подхода к решению проблемы, перед рассветом юноша попытался поднять её силой и отвести спать, но худощавому принцу, который, на самом деле, даже особо не участвовал за свою жизнь в боях, банально не удалось даже сдвинуть её вес. Во вторую ночь фараон попробовал запереть девушку в туалете, но сфинксиха просто попросила Дэйли по рации её выпустить, что тот и сделал. «Шутника», коим сочли Декстера, ждал строгий выговор. Капуцин до сих пор с царём не общался, — дулся. Третью ночь правитель Менес картинно игнорировал, высоко поднимая голову, хмыкая и прикрывая глаза, когда приходилось мимо неё проходить. Результат? Да как об стенку горох! Попытка накричать и приказать закончилась так же ничем. Акменра даже замахнулся на мисс, но все, включая его самого, прекрасно понимали, что это пустое — Меренкахре воспитывал сына так, что тот никогда не посмел бы женщину ударить. Да и в целом, у него на родине так было не принято. Так что Менес даже бровью не повела.       На четвёртую ночь, когда девушка выглядела уже очень плохо и едва держала глаза открытыми, постоянно проваливаясь в короткий сон, Акменра это надоело окончательно. Он слишком хорошо видел, что именно та с собой делает. И слишком хорошо понимал, что стражница мало того, что ещё юна для подобных приколов, так ещё и не прошла требуемых тренировок. Фараон помнил, что их домашние стражи могли не спать по трое суток, будучи на своём посту. Ключевое слово — могли. Это не было нормой. Обычно сфинксы сменяли друг друга. Но упрямая девчонка, похоже, начиталась легенд и мифов, а через голову прогнать забыла. Ак прекрасно знал, что, в случае нападения, в таком виде она уж точно не воин. Девушка и так сражалась весьма посредственно. В её пользу часто играла такая же неподготовленность врага, превосходящие размеры и поддержка более опытных бойцов. И то, ухо уже потеряла. Раны выглядели не очень хорошо, что напрягало только сильнее. Парень направился прямо к Ларри. — Привет. — сторож отложил телефон. — Ты как? — Я — нормально. А Джейн — нет. Ни капли. Так продолжаться не может. Тебе нужно с ней поговорить и как-то повлиять. — Будто я не пытался. — мужчина вздохнул. — Каждое утро стараюсь выпроводить поспать, но безрезультатно. Доктор тоже пробовал что-то сделать, даже сказал, что не оплатит переработку — а ей будто всё равно. Словно вообще плевать на деньги. — Так она тут не ради них. — Резонно. Мы тоже так рассудили, так что Мак-Фи договорился об установке защитного стекла на Пластину. Чтобы никто не трогал. Ты, правда, тоже не сможешь открыть без ключей, и дать их тебе не получится. — Сет с ними, понадобится — ты откроешь. Вы Менес сказали? — Сказали, но ровно так же: ноль реакции. Что делать — ума не приложу. — Я тоже не знаю. Она совершенно не слушается никого. Откуда столько упрямства?.. Сфинксы должны быть робки со своими хозяевами, как котята, и послушны. — Может проблема в том, что у неё хозяина нет? Джейн — свободная гражданка США. Ни я, ни ты, ни кто-либо другой не может ей указывать. Мак-Фи как начальник имеет свой ряд полномочий, но и его мягкость можно понять, — я бы тоже удара когтистой лапой не хотел. И чтобы меня сожрали, к слову, как-то не мечтаю. — Она этого не сделает. — Она не должна этого сделать. Но это не значит, что не сделает. Ты вон тоже не должен был молчать обо всей ситуации. — Ларри очень сильно нахмурился. — Ты же сразу понял, что происходит, верно? — Никто не должен влезать в дела фараона. Я сам решаю, что и кому рассказывать. — А я думал, что ты, как и я, заботишься об общей безопасности. Что тебе не плевать. — Дэйли разочарованно вздохнул. — Мне и не плевать! — Акменра оскорблённо поджал губы. — Тогда почему не сказал мне всё сразу? Решил сделать сюрприз? Знай я о том, какая подстерегает опасность, то смог бы подготовиться. Достал бы оружие для защиты музея. Устроил бы ловушки и системы дополнительного оповещения, чтобы того внезапного нападения не было. Мы с Мак-Фи могли бы как-то спланировать действия и помочь вам, это и в наших интересах. К тому же, ты мой друг. Я бы не бросил в беде. Сам ведь знаешь. — Ларри заметил, как царь слегка повесил голову, будто мальчишка, которого отчитывают за плохие оценки. Несмотря на видимость гордости, он отлично понимал, что был неправ. — Другие бы тоже не сидели, сложа руки. В этом музее каждый сделал бы всё от него зависящее. И это ты тоже заешь. Но ваше молчание поставило всех в не самое выгодное положение. С мисс Доу я вины не снимаю, ни капли. Но её можно понять, она со мной очень плохо знакома. Нет причин быть во мне уверенной и доверять. Совсем. Но ты-то, Акменра, должен был понимать, что я сделаю всё, что могу, чтобы обеспечить безопасность и благополучие… — Правда сделаете?.. — тихий женский голос раздался за спиной. — Ты сейчас всё это говорил от чистого сердца? — получив кивок в ответ, Менес вздохнула пару раз, после чего потеряла сознание. Ак хотел было её поймать, но не успел. Благо сползла девочка по стенке, и головой не стукнулась. «Хотя, вряд ли удар об пол сильно усугубил бы ситуацию.» — устало подумал Ларри, подходя к коллеге и укладывая ту на бок. Мало ли что. Отмерив по часам 15 минут, после которых надо будет начать волноваться, мужчина покачал головой. — А казалась такой тихой, послушной и мирной. И вот настолько упрямая. — Сфинксы всегда прячут характер от чужаков. Почему же покинула пост?.. — молодой правитель сел рядом с подругой и положил ей руку на лоб. — Жара, вроде, нет. — Потому что истощилась. Не спала 4 суток. Почти не ела и не пила. Скорее всего, ей, закономерно и очевидно, стало настолько плохо, что отрицать это и отмахиваться от помощи стало уже невозможно. — Глупая женщина. — Акменра вздохнул, после чего ласково погладил бессознательную девушку по волосам. — Она ещё совсем-совсем ребёнок. Даже поверить не могу, что старше, чем был я, когда убили. В моё время женщина такого возраста уже могла бы быть матерью двум, а то и трём детям. А она ещё настолько юная! И так выглядит… — Сейчас взрослеют поздно. — Для неё это может плохо кончиться. — царь отодвинул прядь волос Менес, после чего оглядел место, где было ухо. — Он ей даже родовой знак рассёк. Видимо не просто так именно сюда вцепился. — тату в виде Уаджета, на которое когда-то обратил внимание Джед, и правда оказалось рассечено в двух местах. Ак дрожащим пальцем провёл рядом. По его глазам было видно, что наблюдаемое причиняет парню сильную душевную боль. — Он осквернил царский амулет. Теперь бедняжку может навсегда покинуть удача. — Не переживай. — Ларри положил фараону руку на плечо. — Сейчас технологии позволяют перекрывать шрамы и обновлять татуировки. Не сразу, правда, придётся подождать год, но что такое год для вас? — Меня больше расстраивает то, что тот самец вообще посмел напасть. Как и самка до него. Этот глаз тут не просто так, Лоуренс. Совсем не просто так. Я удивлён, что её род смог пережить 4 тысячи лет. В сложившихся-то условиях! Менес выбрали не случайно, она — потомок Царских Стражей. Её предки служили моей семье. Теперь я понимаю, почему Доу Боги призвали, защитили и направили. Так правильно. Это родовой долг. Как смеют всякие плебеи пытаться присвоить себе этот статус?! — фараон начал заметно сердиться. — Был бы тут мой брат… При всём том, что Камунра мне сделал, не могу отрицать, что с вносящими смуту он не церемонился.       Ларри предпочёл промолчать, чтобы по горячке не вдаваться в излишние подробности его со старшим встречи и не ляпнуть чего лишнего. Он не мог понять, как по такой сволочи вообще кто-то может грустить и желать его возвращения. Особенно если учесть, что о первенце не вспомнили даже собственные родители.       Девушка пришла в себя, когда Дейли уже думал звонить в больницу. Она открыла глаза и, увидев над собой Акменра, нахмурилась. — Я же говорила, я в поря… — но сфинксиха замолчала, так как фараон с крайне выразительным взглядом поднял руку, приказывая прекратить говорить. — Хватит. Ты не в порядке. И не готова заступить на стражу. Я тебя не допускаю к службе. — Ты мне не хозяин, чтобы решать. — Менес ощерилась. — Кем ты себя вообще… — Другом. — Ак припал на колено и помог ей сесть. — Другом, Менес. Признаю, что сразу же выбрал не лучшее направление для беседы, но и ты меня пойми. Моя подруга ранена, я волновался. — Доу закатила глаза и попыталась отвернуться, но царь положил ей руку на щёку, настойчиво не позволяя это сделать. — Скажи честно, ты хочешь умереть? — Что?.. — Если решила покончить с собой, есть куда более простые способы это сделать. Если таково твоё желание, то я, несомненно, отпущу тебя. И не буду мешать. — С чего взял, что я хочу на тот свет?.. — Ну, никак иначе твоё поведение последние четверо суток истолковать не могу. Ты понимаешь, что буквально убиваешь себя? Недосыпом, голодом, жаждой. — Просто делаю то, что должна. Как мои предки. — Да Сет тебя побери, женщина, не делали они так! — юноша дал ей лёгкую пощёчину, отчего Менес захлопала глазами. — Приди в себя! Никто не сторожил сутками. У нас не просто так было вас много! Чтобы подменяли друг друга. А ты что творишь? — Но есть немало легенд! — Есть. А знаешь, что их объединяет? Безвыходная ситуация. Те сфинксы были вынуждены днями и ночами быть на посту. Насколько я сам эти истории помню, почти всех либо нашли уже мёртвыми, либо умирающими, либо даже тела не обнаружили. Ни на что не намекает? — А вот об этом я не подумала… — Менес надулась, как дитя. Ну как на неё сердиться? Акменра дружески обнял подругу за плечи. — Глупая ты ещё. Маленькая. Головой не думаешь. — Не обзывайся. — На правду не обижаются. — царь прижал её к себе, после чего погладил по спине. — Не делай так больше никогда. Тебе нужно к лекарю. И отдохнуть. — Правда, Менес. Мы сами справимся. — Ларри улыбнулся. — И больше никаких подобных тайн, хорошо? Тут тебе не враги. Не злобные вредители. В этом музее мы все — одна семья. И защищаться будем вместе. — Я не хотела никого из вас втягивать. В том, что происходит, замешено куда больше, чем просто желание стащить пластину. Это политические игры. — девушка прильнула к фараону и обняла его за руку, как подушку. — Это больше, чем музейные дела… Они совсем не музейные. — Тише… Тише. Засыпай. — Ак начал слегка покачивать подругу, убаюкивая. Когда та заснула, парень спокойно переложил её головой на свои колени. — Позови кого-нибудь сильного, пусть отнесут на диван в сторожке. — Не проснётся? — Я тебя умоляю, сфинксы спят так, что хоть из пушки над ухом стреляй. Ларри, пообещай, что утром она пойдёт лечится. Хорошо? — Хорошо. — мужчина вздохнул. — Вот не было у нас забот… — Она не виновата. — царь покачал головой. — Это моя вина. Я не следил за пластиной должным образом. Та могла никого и не призвать, будь я чуточку строже. Закрывай я свой зал, как положено. Раздавай я страже чёткие распоряжения. После того, как вы меня выпустили, уж точно. А вот кто из Менес такую пришибленную сделал… Хотел бы посмотреть в глаза её родителям. Но они, скорее всего, не явятся. — Ещё их нам тут не хватало! — проворчал Дейли, после чего попросил одного из пещерных людей помочь отнести напарницу в комнату охраны. — Вот их тут и правда не хватает. — задумчиво произнёс Ак. — Нам бы было, что обсудить.       Девушка открыла глаза утром. Она лежала на диване, укрытая парой небольших пледов. Рядом в креслах сидели доктор Мак-Фи и мистер Дейли. — Итак, мисс Доу… — начал директор. — Или какая у вас настоящая фамилия? Она же у вас есть? — Мес-Кифи. Это если правильно. А если, как вам привычно, то Кифф. — Менес Мес-Кифи… Теперь ясно, почему вы сменили имя. Мне бы такое тоже в глаза бросилось. — Ларри кивнул. — Мисс Кифф, произошедшее меня крайне беспокоит и расстраивает. — начальник нахмурился. — Вы должны немедленно перестать над собой издеваться. Я надеюсь, эта ситуация послужит уроком. И сейчас вы, как умная девушка, отправитесь в больницу. И пробудете на лечении столько, сколько понадобится. — Я не могу долго валяться дома. Пластина… — Будет в куда большей безопасности без вас рядом. Во всяком случае в том состоянии, в котором вы сейчас. Артефакту будет гораздо лучше под дополнительной охраной днём и под присмотром гуннов и ветеранов в запертом зале ночью. — Ларри строго посмотрел ей в глаза. — Если вы тут умрёте, это никому не поможет. Если будете слишком слабы, чтобы сражаться, это тем более никому не поможет, только обузой станете. Идите и лечитесь. — А как я эти раны в больнице объясню?.. — Мой сын проводит, Ник уже что-то выдумал. Что-то про нападение собаки и ваше невероятное упрямство в желании лечиться дома настойками и травами. — Я буду выглядеть полной дурой…       Что охраннику, что директору хотелось сказать, что мисс Кифф не выглядит дурой, а, судя по поведению в последние ночи, является, но оба тактично промолчали. Мистер Дейли позвал из коридора Николаса, который увёл девушку в госпиталь. Сами же мужчины остались в комнате для персонала. — Ну что ж, можно считать, что на нашем счету есть ещё одна небольшая победа. — Лоуренс опустился устало на диван. Тот был ещё тёплым. — А вот что будет дальше — большой вопрос. — Вот чего Пластине не виселось на стене-то… — Доктор всплеснул руками. — 60 с лишним лет висела себе спокойно, никого не трогала, не создавала особых проблем, я даже не знал, что за чертовщина тут творится, и тут на тебе, приехали! — Я думаю, старые сторожа спровоцировали ситуацию тем, что похитили её. Как мы с вами уже поняли, у артефакта есть что-то вроде своей воли. Странно такое говорить о куске золота, но тем не менее. Потом та отправка в Смитсон… — В смысле? — То есть, никто не заметил, что экспонат на 2 дня пропал? — Мы были на реконструкции, по музею ходило чёрт знает сколько научных сотрудников. Я подумал, что её просто убрали, не предупредив меня. — Мак-Фи пожал плечами. — Тогда много что переставили и переложили без моего ведома, за это отвечал назначенный советом человек. — Её Декстер стащил. Затем была поездка в Лондон, когда артефакт вообще умыкнул агрессивный рыцарь. И потом опять вернули в США. Я думаю, Скрижали просто это всё надоело. — Интересная теория. Жалко, что проверить не получится. Ну то есть, допросить неодушевлённый предмет вряд ли выйдет. — Это правда, не выйдет. — сторож вздохнул. — Давайте просто молиться, чтобы за то время, пока мисс Кифф лечится, ничего не случилось. И никто не напал.

***

      В большом кабинете офисного здания на Манхэттене сегодня было очень людно. К небоскрёбу всё утро подъезжали автомобили, откуда выходили люди. Объединял тех только цвет волос — все были рыжими. Иногда, в виде исключения, в компанию мог затесаться будто бы случайный брюнет. Можно было бы подумать, что это какой-то съезд шуточного клуба рыжеволосых. Но никто из приехавших шутить был не настроен.       Когда к полудню, наконец-то, все прибыли и уселись на места, высокий мужчина, — хозяин здания, — отложил сигарету и прочистил горло. — Не думал, что на моём веку увижу что-то подобное, дамы и господа. Все сидят в общем зале, и никто ни в кого ещё не плюнул. Удивительно. Почитать нашу беседу — так вы готовы разорвать друг дружку на части, как только приметите вдали. — бизнесмен рассмеялся. — Ничего смешного тут не вижу. — высокая тощая женщина в чёрных платье и шляпе с вуалью сложила руки на груди. — Мы здесь не по своей воле. Имейте уважение к чужому горю. — Вашего горя не было бы, если бы все смирились с положением дел. — на другом конце стола подал голос невысокий парень. — Где Кифи? Решила не являться? — Решила не являться. — хозяин кивнул спокойно. — Даже не стала отвечать на моё сообщение. — Возгордилась, небось. — другая женщина в чёрном грязно ругнулась и ударила по столу кулаком. — Наши дети мертвы, а она почивает на лаврах! — Ваш сын, насколько мне стало известно от достоверного информатора в музее, погиб не от лап моей дочери. — владелец спокойно сложил руки на столе. — Его убила табличка. Вам следовало научить мальчика уважать Законы Стражей. Хотя бы делать вид, что уважает. И уж тем более не ругать Богов рядом с Божественным Артефактом. — Зачем ты нас собрал тут, Шак? — самый старший из присутствующих, высокий грузный дед с длинной седой бородой, прищурился. — Чтобы поиздеваться и похвастаться триумфом? Доказать, что был прав? Так ты был прав, доволен? Нам остаётся это только признать. — Нет. Я не гордый. Мне уже нечего доказывать. Вы все находитесь в МОЁМ здании. Я достиг вершины в материальном мире. Но меня беспокоит то, что остальные не могут принять реальность. И не потому, что это задевает моё самолюбие. Я люблю свою дочь. И каждый из вас должен понимать, что сделаю всё для того, чтобы та осталась жива и здорова. Я тут узнал, в прошлой схватке девочка лишилась уха. Это, несомненно, не сравнится с потерями второй стороны, но и вы должны понимать, что я не допущу, чтобы Кифи надевала чёрное и была вынуждена переживать потерю ребёнка. Засим предлагаю всем договориться. И закрепить на бумаге. Чтобы более ни одна сторона не теряла детей. — в зал внесли стопку документов — Это договоры. — О чём? — одна из скорбящих матерей фыркнула. — Я выплачу каждой пострадавшей семье большую компенсацию. Понимаю, что ваших любимых она не вернёт, но, согласитесь, это лучше, чем ничего. Только сделаю я так всего один раз — сейчас. Вы же все, со своей стороны, обязуетесь не предъявлять претензий на пост хранителя. Весь род, дорогие мои. И нынешние дети, и будущие. Я же обязуюсь проследить, чтобы от рук моей дочери, или любого другого обитателя музея, никто из подписавших договор более не погиб. — По сути, мы не лезем к вам, вы — к нам. — старик задумался. — Я считаю, что это выгодное сотрудничество.       Со всех сторон зала послышались шёпот и рокот. Многие кивали. Вымирать не хотелось. Терять детей — всё равно, что терять будущее. Не для этого сфинксы целыми семьями пускались в смертельно опасное плавание столетия назад. И только в одном из углов была тишина. Семейство Ир-Ликет не собиралось принимать правила чужой игры. Два мужчины встретились взглядами. Всё было понятно без слов.