Дела не музейные

      Всех присутствующих трясло ещё некоторое время. В их некогда спокойном и тихом музее за две ночи случилось уже два убийства. Нет, тут и раньше были потасовки между экспонатами. Но ничего на самом деле серьёзного. Обитатели выставки перешёптывались, опасаясь подходить к телу. Ларри и Доктор же сидели на полу и смотрели на там же устроившимся Джейн и Акменра. — Итак, а теперь вы расскажете всё. — Лоуренс нарушил тишину первым. — Не думаю, что мы будем… — девушка хотела ответить, но её прервали: — Тихо. — фараон поднял руку. — Он прав. Уже нет смысла молчать. Ну что ж… Начну с вопроса: вы что, на самом деле думали, что если существует пластина, оживляющая неживое, то других магических предметов нет? В нашем огромном мире, которому насчитывается несколько тысяч лет, есть всего один артефакт, и, по невероятному стечению обстоятельств, он попал именно к вам? — Звучит нелогично. — Мак-Фи кивнул. — Статистически невозможно, я бы сказал. — Приятно вести беседу с человеком науки. — Акменра улыбнулся. — Волшебных артефактов по миру насчитывается далеко не 2-3 штуки. — То есть, все эти мощи, плащаницы, амулеты, обереги — они что, все настоящие?.. — Ларри выгнул бровь. — И все работают? — Не могу сказать за каждый артефакт. До появления большей части из них, так уж вышло, что я просто не дожил. — царь пожал плечами. — Но, пока был в Кембридже, довелось гулять по залам ночью и видеть самый настоящий славянский Молот Сварога. Прикоснуться, конечно, не рискнул. Но что артефакт рабочий было весьма очевидно, он дымил и просился ковать. — Что, прям так и не тронул? — Джейн фыркнула. — С твоим-то любопытством? — Я любопытный, а не самоубийца. Я такую дуру даже не поднял бы, мне кажется. К тому же, я не знал о его свойствах. Даже название прочитал на табличке. Понятия не имею, кто такой этот Сварог. Мало ли что. Вдруг демон какой. — Я принесу тебе книги по славянской мифологии… — Доу вздохнула. — Это ж сколько магических талисманов сейчас по всему миру… — учёный цокнул языком. — Такая тема для научной диссертации пропадает! — Их не так уж и много в рабочем состоянии, насколько мне известно. — охранница покачала головой. — Большая часть была уничтожена тем или иным образом. Я думаю, причины объяснять не стоит. — И новые не делают? — Ларри выгнул бровь. — В мире нет столько источников чудес, чтобы для каждой бабки-чаровницы амулеты заряжать. Изготовить артефакт — дело крайне непростое. — Соответственно, я намёк понял: если есть магия и артефакты, то есть и магические создания. — сторож кивнул. — И вот это — одно из них, верно? — Верно. — Джейн кивнула. — Магические твари, монстры, чудовища — от названия суть не меняться. Они существуют. Прячутся среди обычных созданий в поисках спокойной жизни. Конечно, твои шансы при встрече с лошадью напороться на единорога минимальны, но они всё же не нулевые. Так же как и при встрече со змеёй, на самом деле ты вполне можешь обосраться со страху не от простой гадюки, а от настоящего дракона. Создания чуть более высокого порядка живут в людском обществе. Правда не стоит пытаться высмотреть в толпе сирену или огра. Они тебе не покажутся, и по хорошей причине. — Это мы переварить можем. — директор потёр виски. — Но как это относится к моему музею? Особенно к тому, что вас, мисс Доу, покусало вот это чудище? — Что ж… Разрешите мне не рвать одежду. — С ума сошла?! Ты ранена! Не вздумай! — Акменра положил девушке ладонь на плечо. — Не будь дурой. — Хватит меня трогать. Ей-Богу, наши руки не для скуки? — девушка слегка оттолкнула фараона, после чего зашла за угол. Ларри, понявший, что она будет делать, показал всем мужчинам жест «отвернитесь», чтобы никто даже случайно не увидел того, чего не положено. Форма охранницы потела на пол. Через несколько минут болезненных стонов, к собравшимся в зале вышла другая Джейн. У этой Джейн были мягкие лапы, длинный хвост с кисточкой, мохнатое львиное тело, рыжая грива и одно кошачье ухо. Она мало чем, кроме лица и чуть более отожранной формы, отличалась от лежащего на полу трупа. Шерсть на боку быстро краснела от крови, но та будто тут же запекалась. Рана рубцевалась на глазах. — Ты не говорила, что вы развили новую способность. При мне так не могли. — юный правитель сложил руки на груди. — Напоминаю: 4 тысячи лет развития и эволюции, изучения магии. А чего он иначе превратился-то? Не от боли явно. Чтобы заживить дыру в тушке. — Чего сразу так не сделала? — фараон нахмурился. — Затупила и запаниковала. Мне ухо оторвали, это, знаешь ли, не выстрел из ружья. Весьма больно и нихреново так дезориентирует. Я была в шоке. — Доу устало легла на пол, начав вылизывать бок. — Шрам будет, это точно. Хорошо ж тяпнул… — Джейн… — Это не моё имя. Я не Джейн. Меня зовут Менес. Но так меня знает слишком уж многие из наших, чтобы могла спокойно, не привлекая внимания, устроиться работать хоть куда-то. А вот Джейн Доу — кто это вообще такая? О ком речь? Ты даже не запомнишь это сочетание. Ну видел и видел. Ну может удивишься, что кто-то на самом деле носит такие имя и фамилию, но не придашь в общем потоке информации значения. Джейн и Джейн, да тысячи их. — Я прошу прощения, но, если мне не изменяет память, имя Менес — оно же… Ну… — Мак-Фи немного замялся. — Мужское. — У сфинксов нет «мужских» и «женских» имён. Каждый из нас в первую очередь страж и воин. Все наши имена унисекс. Для нас идентифицировать стоящего напротив по его полу не проблема — запах расскажет куда больше, чем слова, одежда, украшения или что-то иное. К тому же, нам веками подбирали имя ещё до нашего рождения, пока было не особо ясно, кто именно появится на свет. — Родители так спешили? — Не родители. Хозяева. — Акменра подал голос. — Сфинксы жили в моём царстве. Они были нашими товарищами, верными стражами и спутниками по жизни. У каждой знатной или состоятельной семьи, что могла позволить себе купить рабов, обязательно был либо один сфинкс в услужении, либо вообще целый род. Мы планировали их браки, выводя наиболее подходящие варианты. За это наши добрые друзья получали пищу, кров, всю необходимую заботу и помощь. Конечно, полных прав у них не было, но и на рабов сфинксы могли смотреть свысока. Я бы скорее приравнял их к кошкам. За исключением жертвоприношений — сородичам Джейн, — ты уж прости, я тебя так запомнил, потерпи, пока привыкну, — это не грозило. Мы чтили их, уважали и никогда не забывали. Смерть сфинкса была таким же трауром, как смерть родственника. Мы каждому ставили по памятнику. Обычно у себя в дворах, или в общественных некрополях. Фараоны могли позволить себе самые шикарные статуи. — То есть, все статуи сфинксов, что находят по миру — это не просто ритуальные изваяния?.. — Конечно. Это наша дань уважения реально жившим стражам, что день и ночь охраняли наш покой и ценности. — А самый большой сфинкс? Это тоже чей-то памятник? — Мак-Фи достал блокнот. Обидно, что его записи никто больше не увидит, но хотя бы для себя сохранит. — О, этот — самый важный. Он был возведён в память о родоначальнице нашей дружбы, Тирии I. Она привела наш народ к фараону, чтобы закончить многовековую борьбу за землю и скот. После длительных переговоров, как меня учили, соглашение было достигнуто. Её прямые потомки так в династии царей и остались. — Почему же тогда нет мумий? — учёный не мог не задать этот вопрос. — Ни единого захоронения. Хотя мумии кошек мы находим. — Магические существа не гниют. И не разлагаются. Побочные эффекты воздействия высших сил. — Менес вздохнула. — Оттого и нет в мире ни одного скелета морского змея или гарпии, как и тела вчерашней нападавшей. Наши трупы исчезают через 2-4 часа. Распадаются и будто испаряются. Научного обоснования не ждите, магия работает по другим принципам. К тому же, я не учёная, так что понятия не имею, как это всё там на химическом и прочих уровнях происходит. Кстати, сегодняшнего жмура вы тоже можете никуда не убирать. Сам исчезнет. — Мы просто оставляли умерших за пределами городов. Как сами сфинксы говорили, «возвращали тела природе». Исключений… Не было. — можно было поклясться, что в глазах Акменры отразилась вся боль этого мира. — А теперь к самой главной теме: я теперь страж Скрижали. — самка посмотрела в глаза директору. — Я этого не хотела. — А зачем ж тогда стали? — Выбора не было. — создание отвернуло голову ото всех. — Представьте себе, дамы и господа, что однажды вы просыпаетесь от стука в голове. Тук-тук-тук-тук, тук-тук-тук-тук, и так час, два, три, восемь, день… Невозможно ничего делать: ни нормально спать, ни есть, ни разговаривать с людьми. Голова начинает болеть, а стук с каждым днём только усиливается. И, почему-то, куда бы ты ни ехала, тебя тянет к чёртовому музею естественной истории. И так продолжается дня 3. От недосыпа ловила микросны, в которых видела эту драную пластину. Конечно, я знала, что она в городе. И где лежит. Все это знали. Но моя семья никогда не собиралась бороться за её охрану. — То есть «бороться»? — Быть хранителем сокровищницы фараона — это очень почётно. Уважение к твоей семье подлетает выше крыши. Пусть мы сейчас и стараемся не пересекаться и не иметь дел друг с другом по многим причинам, амбиции и желание занять наиболее выгодное общественное положение никуда не делись. Если дитя вышей семьи хранит настоящий магический артефакт — значит вас сами Боги выделили, как достойнейших. Мне не известна история наблюдения за пластиной до момента прибытия в США, но я точно знаю, что наиболее сильные и большие рода прислали в Нью-Йорк своих наследников ещё 60 лет назад. Но есть одно но: Акменра. Он — владелец. И хранитель по рождению. Пока Скрижаль сама ни позвала, никто не осмеливался занять это место. Не из уважения к законам или ещё чему-то, это было банально небезопасно. Никто не знал, как воспримет непрошеного охранника царская особа. Кто ж подозревал, что Его Величество такой неженка… — Ну вот что с твоим неуважением делать, а? — фараон вздохнул и слегка хлопнул зверюгу по бедру. — Руки, блин, при себе держи. — Менес осторожно и даже как-то нежно что ли хлопнула юношу по ладони хвостом. — Распустил тут… Так вот, когда я уже начала по-крупному ловить галлюцинации от такой жизни, мать отвела меня к отцу, где мы принесли жертву Бастет, у которой и спросили, что делать и как быть. Болезнь была явно не телесная. После того, как мы это сделали, стук прекратился. В ту ночь я смогла, наконец, нормально поспать. И ко мне тогда явились Богини и изложили свою волю. Удивившись, что мы такие непонятливые оказались, мне прямым текстом приказали отправиться сюда и встать на место стражницы, пока его не заняли «безбожники и клятвопреступники», которые могут обокрасть или обидеть покойного правителя. Или, что ещё хуже, осквернить его нынешнюю усыпальницу. Кстати, они оказались очень даже правы, как показала практика. Та женщина вполне могла осквернить усыпальницу. — То есть?.. — Акменра немного не понял. — Переспать с тобой. Она так на тебя смотрела… Силы бы хватило. — О Ра… — юноша, казалось, на глазах позеленел. Его замутило. — А что в этом такого? — Лоуренс был сбит с толку. — Сфинксы и люди НЕ спят. Точка. Это — страшное осквернение. Ужасное преступление. И неважно, насильно или нет — запятнаны оба. Как и место, где это произошло. — царь покачал головой. — Поэтому ваши сплетни обо мне с Джейн меня так и выбесили. — Так вот, продолжаю. — девушка смущённо кашлянула. — За несколько дней мне достали поддельные документы, а музею продавили найм новой сотрудницы. И вот я здесь. Надолго. — Насколько надолго?.. — директор нахмурился. — Я не очень склонен терпеть подобные безобразия. — Лет на 350. — НА СКОЛЬКО?! — Ларри уронил челюсть. — На 350, плюс-минус 50 лет. Мы живём где-то до 400, а мне всего 19. Я переживу вас. Хотя, если честно, уже не очень в этом уверена. — Сет вырви твой язык, ты что такое говоришь? — фараон хлопнул её ещё раз, после чего «Джейн» повернулась к нему и боднула головой. Впрочем, об этом решении она весьма быстро пожалела. — Блин-блин-блин, мать моя Иссида, как больно! — побеспокоенная, хоть и зарубцевавшаяся, рана на месте уха не была рада тому, что с ней обошлись так неаккуратно. — Это тебя Боги за неуважение к царской крови наказывают. — наигранно строго сказал парень, в шутку погрозив пальцем. Затем осторожно взял её лицо в ладони, погладив по щекам большими пальцами — Боль скоро пройдёт. Будь осторожнее с раной. Тебе нужно в больницу. — Само заживёт. — чудище отпрянуло от Акменра. — У меня теперь есть к вам вопрос, на ваши я уже и так долго отвечаю: как так получилось, что в музее, в живом музее, где куча ценностей, целый город экспонатов и есть сторож, Скрижаль ощущает себя в опасности? Нормальное защитное стекло, не слышали? Заграждения? Меня даже не интересует, что было до этого и какие события произошли за почти 65 лет нахождения артефакта у вас. Это дело прошлое. Меня волнует, почему не было сделано выводов и не была проведена работа над ошибками? У вас капуцин может стащить ценнейшую реликвию, вы меня шутите?.. — Это такой тонкий намёк на то, что я — плохой директор?.. — Мак-Фи очень сильно нахмурился. — Не очень мило с вашей стороны. Мягко говоря. — Если мы уж зашли на эту территорию, то да. Это намного больше, чем намёк. У вас вокруг скелета Ти-Рекса даже верёвка не натянута, серьёзно? Не будь тут такого бардака, то и меня бы сейчас здесь не было. Я бы работала себе в офисе спокойно за компьютером, получая свою 1000 баксов в неделю. А ваш музей не оказался бы на прицеле у моих сородичей. Я вообще удивлена, что с таким уровнем безопасности тут ещё всё золото не вынесли и не переплавили на унитаз в олигарший дом где-нибудь в России. — Мистер Дэйли? — А я что? Я тут просто ночной сторож. — То есть тот, кто по ночам хотя бы должен бдеть, чтобы пластину не брали. — Менес рыкнула, после чего окинула взглядом и самого Акменра. — Ну, с тобой беседовать бесполезно. — Я сейчас обижусь и рассержусь. — царь сложил руки на груди. — Сколько хочешь. — самка встала в полный рост и, хромая, пошла к гробнице. — Видимо, раз тут только мне не плевать, придётся поселиться прямо на входе в зал. И бдеть её. Постоянно. 24/7. — Это звучит как очень плохая идея, юная леди. — Рузвельт неодобрительно посмотрел на неё с коня. — Хотя и слова ваши были отнюдь не лишены смысла. Признаю, мы не относились к реликвии с должным уважением. — Да и Акменра провёл 54 года взаперти в своём гробу… — тихо добавила Сакаджавея. — Насколько я знаю. — Шедеврально. То есть, никто из вас не догадался, что его нужно выпустить. Поразительно. Будь я на вашем месте, я бы хотя бы поговорила с ним и выспросила, что да как, и уж тем более не держала бы в закрытом саркофаге. Это же прямые пытки! Если вот так вы пытались меня переубедить, то не удалось. Я теперь только увереннее, что сокровище нельзя никому тут доверить. — Вам нужно спать. Вы ведь живая. — Тедди покачал головой. Своей глупости в поведении по отношению к юному фараону он даже не отрицал. Они тогда и правда повели себя с мальчиком, как кучка уродов. — Вы не сможете целыми сутками смотреть за пластиной. — Это уже моя проблема. — Днём вам нельзя быть в таком облике. — Ларри принёс напарнице одежду. — Нужно будет становиться человеком. Не забывайте одеваться. У нас тут всё-таки не музей современного искусства. — Ушам не верю, Лоуренс! Вы не собираетесь её отговаривать?! — президент чуть ружьё не выронил. — Она же собирается заняться натуральным себевредительством!       Ларри покачал головой. Будучи отцом подростка, он отлично знал, что проще научить Аттилу британскому английскому, будучи американцем из Нью-Йорка, чем отговорить молодёжь от того, что она себе вбила в голову. Нужно просто позволить совершить ошибку. И надеяться, что последствия будут не слишком катастрофичны.