***
— С документами всё в порядке, проверка ауры тоже пройдена без нареканий, но вам нужно подождать. Мне некого попросить вас проводить, — в приёмной сидел слегка замученный дежурный, который совсем не походил на инфернальное порождение Тьмы. Скорее на голодное и не выспавшееся. Рената ничего не смыслила в навах, но на всякий случай решила, что этого тёмного она тоже будет бояться. Не зря же про них столько всякого говорят. — А вы не можете? — с надеждой спросила женщина, чувствуя, как подрагивает голос. — Не могу, не положено. Ждите, — дежурный вмиг пришёл в неудовольствие и кивком указал на тёмно-синий диванчик, неодобрительно зыркнув в её сторону. Рената скромно уселась на уголок, как самая послушная в мире девочка и поставила сумочку с документами на колени. Под взглядом колючих чёрных глаз хотелось вытянуться по струнке и возможно даже подать рапорт в армейской форме, но она сдержалась. Хотя с тем, чтобы принять максимально правильное и компактное положение женщина справилась и так. Между напряжённо стиснутыми коленями нельзя было просунуть даже лист бумаги. «Он просто посмотрел, а мне уже хочется забиться под этот диван или сбежать отсюда в панике. Нет, правду говорят, жуткое место! Кто только придумал романтизировать тёмных? Они же жуть какие страшные… И это он ещё даже голос не повысил». Дежурный периодически бросал в её сторону суровые взгляды, а Рената мастерски изображала мебель, боясь встретиться с ним взглядом. Нав не пытался с ней говорить, но само его присутствие давило на нервы. Если бы Рената увидела такого мужчину в толпе, не обратила бы внимания. Но находиться с ним в одном помещении оказалось некомфортно. И причиной тому была его истинная суть. «Интересно, когда говорят, что навы дети Тьмы, это в прямом или переносном смысле? Они ведь только выглядят как люди, но от одного взгляда в дрожь бросает». Неловкая мизансцена продолжалась недолго. В холл неспешной, но уверенной походкой зашёл молодой мужчина в чёрном жилете поверх сорочки и чёрных брюках. Незнакомый нав зачем-то носил солнцезащитные очки, которые смотрелись абсолютно неуместно в малоосвещённых помещениях Цитадели. А ещё в глаза Ренате бросился галстук приятного тёпло-жёлтого оттенка, который подошёл бы какому-нибудь концу, но уж никак не наву. Странный субъект подозрительно дружелюбно улыбался, носил подозрительно модную стрижку и вообще казался гостем в этих мрачных стенах. Разве что цветовой палитре соответствовал. Почти. — Там, у меня есть просьба… — начал было любитель странных галстуков. — Нет, блин, Здесь. Я же просил меня так не называть. Если Асуга так делает, это не значит, что всем вокруг можно, — вспылил дежурный. Его настроение портилось быстрее, чем рыба на жаре. Странный очкарик примирительно улыбнулся, стараясь говорить как можно мягче. — Хорошо, Тамальга, я понял, больше не буду, и тем не менее у меня всё ещё есть просьба… — Тогда у меня к тебе ответная, — дежурный легко сменил гнев на милость. — Только если она соразмерна моей. Рената наблюдала за этим диалогом с нескрываемым интересом. Впервые она слышала вблизи разговор двух тёмных. И разговор этот был не о пытках, смертях или захвате мира, как рисовало буйное воображение, а о чём-то приземлённом с ноткой выгоды. Ей даже стало неловко — судя по всему, она стала свидетелем чужой дружеской беседы. «А они чем-то даже похожи на шасов. Видимо, нахватались за столько тысяч лет. С кем поведёшься…» Тёмные препирались не долго. — В общем, позвони мне сразу же, как только он явится в Цитадель. Хочу встретить эту сволочь максимально радушно, — любитель странных галстуков ядовито ухмыльнулся. — Хорошо. А ты отведи эту даму в мастерскую иллюзий. Говорит, по делу пришла, — дежурный кивнул на притихшую Ренату. Женщина сглотнула. Тёмные посмотрели в её сторону. Воцарилась мёртвая тишина. Странный нав на мгновение застыл с приоткрытым ртом, собираясь что-то сказать, но тут же вернул на лицо маску дружелюбия. Тонкие губы растянулись в неестественно весёлой улыбке. На миг женщине показалась, будто его зубы были заострёнными. — Я отведу, — голос, стелившийся словно бархат, заставил её внутренности тревожно сжаться. Непроницаемые линзы очков скрывали глаза нава, но Рената кожей чувствовала его взгляд. Мужчина развернулся и поманил её пальцем за собой. Она как заворожённая поднялась с диванчика и зашагала следом. Цитадель оказалась внутри гораздо больше, чем выглядела снаружи. У Ренаты возникло ощущение, что сопровождающий ведёт её по бесконечному тёмному и пустому коридору. В отличии от чудской штаб-квартиры, навская твердыня не обладала вычурностью и лоском: на стенах не было картин или гобеленов, разве что иногда попадались двери, но назвать их произведением искусства женщина бы не смогла при всём желании. На встречу ни разу никто не попался, даже голем-уборщик. Было абсолютно тихо, словно в здании больше никого кроме них не было, а ещё отсутствовали запахи, будто всё вокруг прибрали до состояния стерильности. Эхо от шагов улетало в голодную черноту коридора, а стук каблуков чёрных оксфордов напоминал звук метронома — такой же мерный и тревожный. — Простите, а нам ещё далеко идти? — Рената больше не могла это выносить. Нав хмыкнул и не оборачиваясь ответил: — Зависит от того, хочет ли мастер иллюзий вас видеть. — В каком смысле? — она почувствовала, как внизу живота скручивается неприятный узел тревоги. Тёмный помолчал. Он шёл впереди, отчего выражение лица осталось загадкой. — Если мастер не хочет кого-то видеть, дверь в мастерскую будет очень сложно найти. Можно ходить кругами и не находить её неделями. Он… хорош в своём деле. Только Князь, советники или комиссар могут приходить, когда им нужно. Остальным придётся его предупредить. — Он такая важная персона? — Рената подумала, что это как минимум невежливо, но решила оставить мнение при себе. Нав снова хмыкнул. — Нет. Просто есть часы приёма, а ещё небольшой чёрный список тех, кого он видеть не желает. — И кого из нас он может не желать видеть? Сопровождающий остановился и крутанулся на пятках, словно был куклой, которую резко дернули за верёвочки. Его пугающая улыбка снова исказила рот в дружелюбном оскале. — Зависит от того, зачем мы к нему пожалуем. Вы ведь приехали сюда не из праздного любопытства? Женщина отшатнулась на шаг, но взяла себя в руки. Этот странный нав всё больше напрягал её. Особенно его лицо. Вполне себе симпатичное, если оценивать его как мужчину, но отчего-то не совсем естественное. Рената не могла описать словами, что с этим лицом было не так. Что-то создавало эффект «зловещей долины». То ли большие круглые линзы солнцезащитных очков, то ли бессменная улыбка. Было в нём что-то отталкивающее и тревожащее. — Я менеджер из Службы Утилизации. Хочу обсудить с ним рабочие вопросы. Предыдущих менеджеров по работе с кураторами упразднили, я теперь одна за всех. Поэтому… Хотелось бы знать тех, с кем придётся работать. Судя по выражению лица, нав был слегка удивлён. Но это только если верить в правдивость его эмоций. — В таком случае он пожелает вас увидеть. — А разве он не знает, что я приду? Мастер Цверга должен быть осведомлен… — Да, думаю, он осведомлён, — улыбка стала слегка потерянной, даже немного неловкой, но мужчина быстро вернул показную любезность. — Вы его хорошо знаете? — она попыталась разрядить обстановку, чувствуя, что сама вот-вот запаникует или поведёт себя странно. — Ближе, чем хотелось бы. У нас много общего в прошлом. Он не самая приятная личность, — сопровождающий отвечал неохотно и довольно расплывчато. Они как раз стояли около стены. Внезапно поверхность пошла рябью и вскоре явила взору простую чёрную дверь с небольшой табличкой. Естественно, на навском. Видимо, знание этого языка было обязательным пунктом для посетителей. — Что это? Мы пришли? — Да? Ох, я правда не заметил, — фраза прозвучало откровенно наиграно. Нав галантно открыл перед женщиной дверь. Судя по всему, капля воспитания у него была. Рената не понимала, в какие игры с ней играют, но запас мужества пока позволял держаться стоически. Она благодарно кивнула и уверенно шагнула в кабинет. Никаких магических странностей или редкостей внутри не обнаружилось. Только человский письменный стол с ноутбуком, ещё один стол, но для совещаний, парочка книжных шкафов, что удивительно именно с книгами (от мага можно было ожидать чего-то более экстравагантного), рабочее кресло и пара стульев. И мужчина экзотической восточной наружности: в глаза сразу же бросилась длинная простая коса до пояса, строго подвязанная лентами сверху и снизу, скромная чёрная одежда, максимально простая и даже старомодная, и необычный для нелюдя азиатский разрез глаз (раньше Рената встречала такое только у морян). Он был красив, высок и на него хотелось смотреть: в момент, когда женщина зашла в кабинет, нав как раз перебирал книги и протирал пыль, двигаясь плавно, без лишних суетливых движений. Он не показался женственным, уж в мужской красоте Рената смыслила. Но изящество, которым дышала гибкая фигура, облачённая только в чёрное, не могло не заворожить. На щеках непроизвольно заиграл румянец. — С… То есть мастер Сонга, я почти закончил, — голос у мужчины тоже оказался приятным. Достаточно низким, чтобы волновать, но недостаточно томным, чтобы скатываться в пошлость. — Хорошо, если ты не против, я пока побеседую с этой барышней. Можешь послушать, не думаю, что наш разговор будет содержать что-нибудь важное. Красавец хмыкнул и вернулся к уборке. Он даже взгляда не бросил в сторону гостьи, разве что ненадолго засмотрелся на улыбку того, кого назвал мастером. Рената не сразу обратила внимание на обращение, которое он использовал. Её откровенное любование бесцеремонно прервали. — Леди менеджер, вы меня слушаете? — вопрос принадлежал тому, кого назвали Сонга. Нав уже успел пройтись по кабинету и плюхнулся в кресло за письменным столом. — А? Да… — женщина поняла, как глупо выглядит со стороны. — Я понимаю, что вам понравился Аланга, но оставьте свои животные инстинкты за дверью. И пожалуйста, смотрите на меня, вы ведь со мной разговариваете, — женщина ощутила, как резко изменился его тон. Её буквально царапнуло враждебностью… и ревностью? Она сглотнула и собралась с мыслями. — Вы… Погодите, а как же мастер Цверга? Нав тяжело вздохнул, самодовольно, словно это доставляло ему особое удовольствие, ухмыльнулся и ответил. — Он занимал этот пост временно. Меня, видите ли, не было в Тайном Городе почти десять лет. Пришлось вынужденно передать обязанности. Я вернулся буквально вчера, поэтому перенимаю дела в спешке. Так уж вышло, что он не счёл важным посвятить меня во все тонкости. Так что да, глава мастерской иллюзий и непосредственно мастер — это я. Меня зовут Сонга, если вы успели заметить. «Кажется, я попала…» — Рената Кирилловна, должность вы уже знаете… — женщине пришлось сделать над собой усилие, чтобы не смотреть в сторону симпатичного помощника. Она не знала, кем этот красавец приходится Сонге, но почему-то сразу поняла, что он тут не просто так. «Он его подмастерья? Надо ж было такую модель откопать. Эх, повезёт женщине, которой он достанется… Так, что-то меня понесло». — У нас с вами будет очень простой уговор: вы лоббируете интересы моей семьи, а я хвалю вас перед вашим начальством. Скажем так, у нас взаимовыгодное сотрудничество, — мастер быстро переключился на рабочий лад. Он набросал на листочке номер телефона и адрес почты и легким дуновение магического ветра заправил бумажку в кармашек пиджака Ренаты, — На этом… Сюрпризы на сегодня не думали заканчиваться. Дверь в кабинет с грохотом распахнулась, едва не слетев с петель, и на пороге объявился ещё один нав. Заострённые от гнева уши особенно выделялись на фоне выбритых висков, отчего даже выглядели забавно. Посетитель казался смутно знакомым. «Это же мастер Цверга… Его фото было в досье». — Да как ты смеешь… — задыхаясь от гнева выпалил дебошир. В глазах плясали жёлтые огоньки ярости. Сонга вальяжно откинулся на кожаную спинку и издевательски спокойно протянул: — Сидеть на своём месте? Ума не приложу. — Это не твоё место! — А ты что, кресло подписать успел? Оно казённое вообще-то, — он сделал вид, будто проверяет, нет ли на подлокотниках надписей. — Я мастер! Меня назначили… — Переназначили! — рявкнул Сонга, резко вскочив на ноги. От неожиданности все разом притихли. Флёр манерности с него разом слетел. — Ты об этом пожалеешь. Не думай, что тебе всё сойдёт с рук. Одна ошибка — и ты вылетишь отсюда быстрее, чем успеешь пожаловаться своему пихарю. Было видно, что Цверга совсем не помнит себя от гнева. Его не смутило присутствие челы, он вообще, кажется, не думал, каким истериком выглядит со стороны. От буйного ничего хорошего ожидать не стоило. Шаровая молния сформировалась на кончиках его пальцев быстрее, чем Рената успела понять, что происходит. Цверга оттолкнул женщину в сторону, больно припечатав её о стену, и выкинул руку вперёд. Время будто остановилось. Человеческое восприятие, тем более не магическое, было не способно уловить то, что делают маги во время боя. Для чела доли секунды это ничто, которое мозг даже не воспринимает, но для мага это гигантский запас времени. И тем страннее было видеть, как трое навов застыли на свои местах. Аланга бросился вперёд, скорее всего пытаясь защитить Сонгу. Сонга попытался отшатнуться, роняя солнцезащитные очки. На пальцах Цверги пульсировал маленький раскалённый шарик, который он почти метнул в лицо сопернику. Картинка перед глазами поплыла, словно была лишь зыбким отражением: сгусток молний растворился в воздухе, и Рената увидела то, что никогда в жизни не забудет. Это лицо будет сниться ей в кошмарах. Сонга преобразился: приятные черты обезобразил глубокий рваный шрам, рассекавший щеку от уголка рта до неестественно острой скулы, кончик носа оказался криво отрезан (на кости осталось немного хряща). Но это было далеко не всё. Кожа оказалась пепельно-серого цвета, совсем не напоминая человеческую: чёрные вены отчетливо просвечивали в особо тонких местах, а руки и вовсе были угольно-чёрными, будто обгорели в пожаре. Пальцы заканчивались длинными чёрными ногтями, похожими на когти хищной твари. Губы тоже были тёмными. А потом она увидела его глаза. Именно они стали последней каплей ужаса. Чёрные склеры с маленькой точкой янтарного зрачка вызывали в душе неописуемую тревогу, словно что-то страшное вглядывалось в ответ. Захотелось кричать. Паника затопила сознание, словно вода трюм тонущего корабля, в котором ещё остались люди. Наступила темнота.***
Если бы Сонга только знал, чем закончится данная встреча — не вышел бы сегодня на работу. Точнее, нашёл бы повод перенести встречу с менеджером в онлайн формат, чтобы не пересечься лично, а прибирать кабинет после предыдущего владельца отправил бы исполнительного Алангу и кого-нибудь из его сослуживцев. Старые друзья никогда не отказывали в помощи, тем более, если после проситель хорошенько проставится в «Ящерице» на благо трудового коллектива. Но Сонга не знал. И теперь с совершенным недоумением смотрел в глаза обычной человской женщине, которая видела то, что за всю свою жизнь он демонстрировал лишь единицам. То, что сам Князь приказал никому и никогда не показывать, потому что никто, даже свои, не должны видеть, что Тьма может сделать со своими детьми. Сердце пропустило удар, когда он понял, что именно произошло. Цверга не успел навредить: Аланга смял шаровую молнию в помехах, разметав зарождающее заклинание на бессвязные сгустки энергии, и вытолкал агрессора за дверь. Рефлексы и боевой опыт не подвели, не зря же он удостоился чести стать гаркой. В коридоре мужчины хорошенько выяснили отношения, Сонга слышал ругань и глухие звуки ударов. Неприятный инцидент с бывшим коллегой был исчерпан, жаловаться мастер не планировал: не хватало только привлечь внимание комиссара. К тому же нав прекрасно понимал, что убить его не хотели — Цверга хоть и обиженный, но не дурак. В юности он часто срывался и провоцировал драки, отчего предыдущий мастер, и по совместительству их учитель, наказывал обоих. Правда, нет больше учителя, да и они давно не подмастерья. В кабинет вернулся Аланга, слегка растрёпанный, с острыми ушами и порезом на щеке. На привычно спокойном лице сияла победная улыбка. — Извиняться он отказался, послал нас обоих. Но я дал ему по морде. Давно хотелось, если честно, но повода не было. Некрасиво получилось. Он совсем с ума сошёл, ещё и при человской бабе… — нав хотел сказать что-то ещё, но был прерван. — Она видела моё настоящее лицо.***
Приходить в себя было неприятно: сначала появился звук голосов, которые быстро о чём-то шептались, затем вернулось зрение и Рената увидела, что в кабинете остались лишь двое (Цверги не было), а потом заболели ушибленные в процессе удара о стену места. Думать было сложно, пальцы подрагивали, слегка мутило. Больше всего это походило на похмелье. — Ты уверен? — Аланга удерживал его за плечи, пытаясь привести в чувства. Мастер был полностью деморализован, постоянно пытался спрятать ставшее нормальным лицо, суетился и не знал, куда себя деть. — Ты видел с каким перепуганным лицом она вырубилась? Я прекрасно знаю, как действую на окружающих без морока, конечно, я уверен, — он порывался вырваться из крепких тисков, но ему не дали этого сделать. — Хорошо, главное не паникуй. Я просто убью её, и никто ничего не узнает, — Аланга попытался его успокоить. Но достиг обратного. — Нет, нельзя! — Сонга высвободился из захвата и быстро метнулся в другой конец кабинета, словно ошпаренный. — Если Князь вернул меня в Город, это не значит, что я полностью прощён… Мне нельзя сейчас влипать в истории. И тебе тоже. Не трогай её. Нам надо решить эту проблему по другому. Аланга тяжело вздохнул, открыл рот чтобы возразить, закрыл его, поняв, что возразить нечего и снова тяжело вздохнул. Сонга не мог найти себе места, метаясь из одного угла в другой. Такой контраст с самоуверенным спокойствием и показным дружелюбием показался Ренате странным: она поняла, что нав находится в крайней степени замешательства. А ещё она поняла, что в эту минуту решается её судьба. «Так и знала, что однажды меня этот долбанный «природный различитель» подставит. Интересно, что я видела? Почему это так важно?» Она решила изобразить обморок. Сердце тревожно билось, дыхание слегка перехватило. Сбежать не получится, но подслушать вполне. — Она не могла меня видеть… Даже различители не берут этот уровень морока! К тому же я вплёл в него динамические иллюзии, которые подстраиваются под мимику в случае проблем с основным слоем. Я не понимаю, как это возможно! — он сбивался на лихорадочное бормотание. Аланга снова поймал его, ухватив за руку. Только хорошая встряска заставила Сонгу собраться с мыслями. — И тем не менее она видела. Я не знаю как это возможно. Но ты мог бы попробовать узнать у неё. Тем более, что наша гостья уже пришла в себя, — впервые за день Аланга удостоил Ренату взглядом. И она пожалела, что он это сделал. Потому что смотрел этот прекрасный мужчина взглядом расчётливого палача, готового всадить ей острый нож в живот. — Я правда не знаю, как это вышло, оно само, простите меня… — женщина поняла, что сбежать ей не позволят и паника взяла верх. — Я обещаю, я никому ничего не скажу… — Не унижайтесь, это противно, — красивое лицо неприязненно скривилось. Нав рывком поднял челу за лацканы пиджака и усадил на стул, впечатав несчастную лопатками в жёсткую спинку. Рената пристыженно притихла и лихорадочно попыталась придумать, чем она может поклясться и как далеко уехать. — Итак… — Рената снова услышала спокойный, слегка насмешливый голос, — много вы увидеть успели? Она испуганно подняла взгляд на Сонгу, который уже успел вернуть себе маску показного спокойствия и теперь угрожающе нависал над ней. — В-ваше л-лицо, — женщина тряслась от страха. — Глаза тоже? — буднично осведомился он. Такая резкая перемена в поведении пугала лишь сильнее. Будто Сонге был доступен переключатель в голове. — Д-да… — Знаете, как мы с вами поступим… Вы дадите мне заклятие обещания. Поклянётесь сердцем. И я вас отпущу. Будете жить, работать, делать, что делали всегда. Но ни слова о моём настоящем облике. Идёт? Рената была готова подписать даже договор на продажу души Дьяволу, лишь бы эти двое её не трогали. — Идёт. Молчание не такая уж большая плата за жизнь.