(Люкс Себастьяна, бордель «Дом желаний»)
* * *
Когда Рики ушёл из пентхауса по окончании первого занятия, Сиэль вышел из спальни и, скрестив на груди руки, спросил с любопытством: — Ну и как твой ученик? Потянет египетский танец? — Всенепременно, мой лорд. Правда, ему придётся стараться изо всех сил. — Мне почему-то кажется, что других вариантов у него и не будет, — хмыкнул граф. Глаза демона иронично блеснули: — У вас, кстати, тоже. Вы не забыли, что вам предстоит выучить танец с саблей? — Ты обещал сначала показать его мне, — хмуро напомнил Сиэль. — Может, сделаешь это прямо сейчас? — С огромным удовольствием, — Себастьян поклонился, прижав ладонь к голой груди. — Идёмте в танцкласс. — Да, интересно взглянуть, что ты там устроил, — граф следом за ним направился в преображённую гостиную. Сиэль действительно ещё не был там после того как Себастьян коснулся её своей демонической магией — дворецкий очень на этом настаивал. Сиэля разбирало любопытство, пока Себастьян занимался там с Рики, но он не подавал вида. «Потом, мой лорд, — мягко пообещал ему демон. — Рики уйдёт, тогда танцами займёмся мы с вами…» Сиэль покраснел, буркнул что-то под нос и закрылся в спальне. И вот сейчас его терзало нетерпение — увидеть, что там устроил Себастьян. Но, хотя он и готовил себя к такому зрелищу, оно всё-таки сразило его. Гостиная в номере люкс точно растворилась бесследно, явив вместо себя взору то ли класс для занятий танцами, то ли будуар в восточном стиле. От зажжённого сандала воздух в комнате пропах будоражащими восточными пряностями, в ало-золотой обстановке таилась страстность. Сиэль заворожённо крутил головой. Конечно, его демон мог устроить здесь всё, что угодно, но предпочёл функциональность, удобную для занятий. — Присядьте на подушки, милорд, — предложил ему Себастьян. — Я покажу танец. Надеюсь, он вам понравится… Сиэль отошёл к стене, возле которой на полу лежали мягкие бархатные подушки, взял несколько и удобно устроился на них полулёжа, соорудив себе нечто вроде софы. — Можешь начинать, — снисходительно разрешил он. — О, мой господин, — мягко возразил демон. — Какой же Восток может быть без восточных сладостей? Секунду спустя он с поклоном приблизился к Сиэлю, держа на раскрытой ладони блюдо с разложенными на нём всевозможными десертами. А перед графом из ничего образовался низкий резной столик, на который Себастьян и опустил блюдо. — Пожалуйста, Ваша Светлость, — сказал он. — Пахлава с орехами, рахат-лукум, хрустящие пирожные тулумба. И натуральный апельсиновый сок с кислинкой, запить потом эту сладость… — Чувствую себя восточным пашой, — усмехнулся Сиэль, протягивая руку к пахлаве. — Очень на это надеюсь… — снова поклонился Себастьян. Он отошёл на другой конец комнаты, остановился, и тут освещение вдруг изменилось. Свечи разом погасли, всё погрузилось во мрак. Свет лился только сверху на Себастьяна, образуя вокруг него широкий круг. А спереди на него падала чья-то тень. Неведомо откуда зазвучала странная капризная мелодия, переливчатая, загадочная, грустная. Похоже, что играла дудочка. Под эту мелодию поднявшиеся руки Себастьяна ожили, заходили волнами, словно змеи. Они извивались, змеились, словно у них не было костей и сочленений. Силуэт демона по-прежнему скрывался в тени, ярко освещены были лишь его обнажённые руки, струящиеся волнами. Словно отдавшись причудливой музыке, тело Себастьяна тоже начало плавно изгибаться. Он медленно встал в профиль. Руки его описывали сложные амплитуды. Спина, грудь, живот, ягодицы то и дело попадали справа и слева в освещённый круг, между тем как середину тела укрывала тень. Демон точно стал подобен тому змею, который искушал в Раю прародительницу людей — Еву, предложив ей попробовать яблоко, дающее познание добра и зла. И ещё он был похож на кобру, повинующуюся дудочке индийского факира. Сиэль замер с пахлавой у рта. Он никогда ещё не видел ничего подобного. Это совсем не походило на те танцы, что исполнялись на балах. Струящуюся мелодию стали сопровождать барабаны, диктуя ей странный, словно бы гипнотический ритм. По-прежнему подчиняясь ему, Себастьян начал свой танец. Танцевало всё тело. Тень, закрывающая его, стала постепенно суживаться и наконец пропала вовсе. Ярко освещённый сверху, обнажённый по пояс, в широких красных штанах и сверкающем поясе на бёдрах, демон был неотразим. Его живот извивался, как отдельно от него живущее существо. По нему пробегали волны. Бёдра вместе с руками рисовали в пространстве сложные фигуры — плавно, красиво, грациозно. Плечи, руки, шея, голова — всё двигалось и работало в едином ритме, задаваемом барабанами. Демон почти не сходил с места, но тем не менее от него невозможно было отвести глаза. Точно природа сразу двух стихий вошла в него и наполнила собой — природа Воды и природа Огня. Они гармонично действовали в нём, перемешиваясь и не мешая друг другу. А потом Себастьян медленно опустился на корточки и склонился к полу — и Сиэль не заметил, откуда она взялась там, сверкающая изогнутая сабля, которую демон победоносно поднял над головой. Она горела в круге света так, словно была отлита из жидкого серебра. Но к удивлению графа, демон не оставил её в руках, а осторожно водрузил на голову, добившись равновесия. После этого она словно приклеилась к его макушке, и Себастьян продолжил свой удивительный танец. Его тело извивалось и ходило ходуном, а голова оставалась неподвижной, удерживая идеальный баланс сабли. Себастьян плавно ходил, точно перетекая по комнате, наклонялся вперёд, в то время как таз его описывал широкие полукруги. Потом он осторожно опустился на пол, сел в профиль к Сиэлю, опираясь лишь на ладони и стопы. Его тело производило волны снизу вверх и сверху вниз, а сабля не трогалась с места. После этого Себастьян медленно поднялся, и бёдра его принялись то мелко дрожать, то трястись под ритм барабанов. Сверкающие камни, которыми были расшит пояс, зарябили, бисерные подвески взметнулись и закачались. Тело демона словно извивалось в любовной горячке, руки переплетались и манили к себе, движения исполнились пыла и неги. Потом он начал медленно вращаться вокруг своей оси. Сабля описывала круги, по-прежнему словно примагниченная к макушке демона. Мелодия изнывала, томила, будоражила. Вращение Себастьяна всё ускорялось, его плавные руки обнимали себя. Сабля обратилась в сверкающую сферу — но как ни удивительно, она не падала! Что бы Себастьян ни делал, она оставалась на месте, точно влюбилась в своего партнёра и кайфовала от того, что он с ней проделывает. Это было идеальное взаимодействие с предметом. У Сиэля перехватило дух. Он напрочь забыл про все лежащие перед ним сладости и пожирал глазами Себастьяна. А тот постепенно замедлил своё вращение, остановился, медленно и бережно снял саблю… Мелодия стихла, и комнату снова окутала тьма. А потом вернулось обычное освещение. Круг света пропал, вместе с ним пропала и сабля, по углам танцкласса зажглись свечи в канделябрах. Демон приблизился к замершему на подушках графу. Опустился на корточки. — Как вам танец, милорд? — спросил он мягко. Сиэль снова обрёл дар речи. — Т…ты хочешь научить меня этому?! — Вам не понравилось? — обеспокоился Себастьян. — Я никогда в жизни не смогу такого повторить! — Сможете, — улыбнулся демон. — Неужели Рики талантливей вас? — Но Рики ты не собираешься учить танцу с саблей! — Техника у них одна и та же. Вы будете танцевать с предметом, а он — без. — Я не… — запротестовал Сиэль. Себастьян придвинулся к нему ближе и накрыл губами его губы, сладкие от пахлавы. Они слились в долгом поцелуе, и рука демона медленно скользнула по одежде графа, накрыв ладонью его вздувшийся пах. — Скажите, разве этот танец не пробудил в вас чувственность? — тихо спросил он, отрываясь от губ юноши и близко-близко глядя ему в глаза. Чувственность в Сиэле пробуждало одно присутствие демона рядом, и не было нужды как-то отвечать на этот вопрос. — Куда исчезла твоя красивая сабля? — вместо этого спросил граф, гладя ладонями обнажённые плечи демона. — С ней вы ещё успеете потанцевать. А пока поработайте с другим моим клинком… — шепнул ему Себастьян.* * *
Когда Рики увидел Хандэра Монроэ, приехавшего с Сейджуро (Леоди остался в резиденции), лицо его совсем застыло. Впрочем, он вежливо поздоровался с главой клана и затем молча уселся на заднее сиденье рядом с гермафродитом. Ясон сел возле Хандэра и они отправились в путь. Сейджуро с независимым видом теребил сверкающий кулон, висевший на шее. Монгрел отвернулся к окну, думая, что всё, в конце концов, к лучшему. Да, лучше уж он заночует в борделе Катце, чем ночью отвечать на домогательства Ясона. А на это у него не было ни малейшего желания. По дороге Минк перекидывался незначительными фразами с Хандэром; судя по всему, они обсуждали какую-то недавнюю поездку. Рики их не слушал. Он думал над фразой Себастьяна, что ко всему нужно отнестись просто как к игре, но у него не получалось. Потому что игру можно бросить в любой момент, а от происходящего у них с Ясоном ему ни уйти, ни убежать. Это как сон, который никогда не кончится. Они приехали к «Дому желаний», когда там как раз был наплыв посетителей. Жители Тацуто, покончив с дневной работой, спешили в бордель, пользуясь моментом. Когда ещё они смогут провести время с амойским пэтами? Путь до Амой не близок и не дёшев, полететь туристом в Мидас могли себе позволить далеко не все. Идея Катце оказалась очень удачной, так что многочисленные клиенты без сожаления несли сюда свои накопления. Пэты были куда искусней в любовной науке, чем обычные партнёры и партнёрши келлусцев. Мало того, с ними можно было утолить самые тайные свои желания — в прейскуранте владельца борделя был немалый выбор предлагаемых утех — только плати. Не зря выходцев из Эоса натаскивали в мидасском борделе — у каждого из них была своя особая «специализация». Услуги, выходящие за рамки обычного, конечно, стоили недёшево, но раз вкусив этого плода, посетители подсаживались потом на него, как на наркотик. Словом, возле борделя Катце было как мёдом намазано для посетителей самого разного пошиба. Но все уже знали, что амойские Блонди приезжают к «Дому желаний» чуть ли не ежедневно. Видели здесь и Леоди Монроэ, «правую руку» Хандэра. А неподалёку от павильона по площади постоянно курсировали охранники с эмблемой клана. Всё это говорило о том, что у владельца борделя — неслабые связи в верхах. Властитель Риссау явно ему покровительствует и потому устраивать здесь какие-то потасовки и споры из-за пэтов никто не решался. Все знали, что с Монроэ шутки плохи… Вот и в этот вечер клиенты борделя стали свидетелями того, как к нему подкатил лимузин самого Хандэра Монроэ, и тот собственной персоной вышел из него в сопровождении золотоволосого красавца Блонди и двоих пэтов. Посетители склонились в почтительном поклоне, а навстречу приехавшим из заведения поспешно вышел Катце. Хандэр уже звонил ему, что привезёт Сейджуро, и у владельца борделя были на этот счёт большие планы. Когда они поздоровались, брокер сказал: — Надеюсь, мой пэт доставил вам удовольствие, съёрр Монроэ. — Он превосходен, мистер Катце. Воистину — жемчужина этого заведения, — отозвался тот, чтобы его расслышали другие посетители, ждавшие своей очереди. — Мне было приятно обслуживать вас, Ваше Великолепие, — пролепетал гермафродит, испытывая неимоверную гордость. Значит, в глазах властителя Риссау он превосходит всех в этом борделе. Хандэр улыбнулся и потрепал его по щеке. — Сейджуро, переоденься в своём шатре, — велел ему Катце. — Да, господин, — послушно согласился тот и вошёл в бордель. — Спасибо, что привезли Рики, — взглянул Катце на Ясона. — А тебе — за то, что предложил помощь, — перевёл он взгляд на монгрела. — Чего уж там, мне не трудно, — буркнул тот. — Пусть Рики переночует здесь, — проговорил Ясон. — Приеду на за ним завтра днём. Если брокер и удивился, то не подал вида. Только молча склонил голову. Хандэр и Ясон вскоре уехали. Катце и Рики проводили лимузин глазами, и владелец борделя сухо заметил: — Ну, работу ты знаешь. — Ага, — полукровка недобро покосился на посетителей «Дома желаний» и направился внутрь. Катце спокойно пояснил толпящимся у входа келлусцам: — Этот юноша — не пэт, а мой помощник. Если кого-то заинтересовал Сейджуро — обращайтесь ко мне, обсудим… …Этот вечер оказался для Рики не менее напряжённым, чем предыдущий. Снова он отмывал, купал, переодевал пэтов, в поте лица носясь между шатрами. Менял воду и постельное бельё, таская кипы его в подсобку. Хорошо ещё, что пэты Катце не выделывались, как эосские, а может быть, брокер сразу пресёк у них подобные настроения… Работы было много, Рики устал, а у него и так дрожали ноги после многочасового занятия танцами. Но по крайней мере, он снова мог забыться, не думать о взаимоотношениях с Ясоном. Так что, когда клиенты глубокой ночью наконец-то разошлись и Катце закрыл двери павильона, Рики буквально дополз до выделенного ему брокером шатра и рухнул там как подкошенный, мгновенно провалившись в сон, пока Катце сводил итоговый баланс за день. Утром, поднявшись и накормив пэтов завтраком, Рики направился в подсобку запускать стиральную машину. Он понятия не имел, когда Ясон явится за ним. Закладывая бельё в барабан, он увидел входящего Сейджуро. — Чего тебе? — спросил монгрел. Тот сощурился. Он чувствовал себя элитой среди пэтов, потому что расценки на близость с ним были самыми высокими в «Доме желаний» и господин ещё не каждого к нему допускал. А вчера по окончании работы Катце сказал ему, что он один принёс прибыли почти столько же, сколько все остальные вместе взятые. С презрительным любопытством Сейджуро спросил: — Ты в самом деле будешь показывать Его Великолепию древний ритуальный танец? — А тебе-то что? — Я и не знал, что в трущобах кто-то умеет танцевать. — Да ты вообще ничего не знаешь о трущобах, — пренебрежительно отозвался Рики, набирая нужную программу. — Знаю! — запальчиво возразил тот. — Нет там ритуальных танцев, ты всё врёшь! Хочешь обмануть Его Великолепие. — Какое тебе вообще до этого дело? — Думаешь, если ты станцуешь, то будешь лучше меня? — запальчиво спросил гермафродит. — Делать мне больше нечего, как только с тобой состязаться. — А ты и не сможешь! Его Великолепие сказал, что я — жемчужина этого заведения! Что я лучший! — То-то я и гляжу, что он вернул тебя назад Катце, — хмыкнул Рики. Сейджуро побледнел от обиды и сжал руки в кулаки: — Съёрр Монроэ подарил мне кулон, который стоит дороже, чем любой из пэтов господина Катце! Я приношу своему хозяину деньги, а ты что? — Рад за тебя. Ну, а я не собираюсь никому ничего приносить. — Да, и поэтому господин Минк хотел тебя отдать в фурнитуры! — распалился гермафродит. — Значит, так ты ему нужен! Мне рассказали, что тебя вчера заставили делать! Может, у меня тоже отсосёшь, а, Рики? Монгрел шагнул к нему, ухватил за тонкую ткань хитона на девической груди и придавил к алюминиевому шесту павильона. — Сейчас я сверну тебя в морской завиток и ты сам у себя будешь отсасывать, — сквозь зубы пообещал он. — Только вякни ещё что-нибудь! Сейджуро пискнул, и вцепился ему в руки, но тут сзади раздался холодный голос Катце: — Рики, оставь его! И выходи — за тобой приехал господин Минк. Полукровка выпустил хитон, оттолкнул Сейджуро и, не оборачиваясь, вышел. Брокер смерил гермафродита взглядом, от которого у него сердце провалилось в живот и, не сказав ни слова, повернулся и направился вслед за Рики. Ясон поджидал монгрела у входа в бордель. Когда Рики вышел, тот молча кивнул ему на автоматический аэрокар. Но прежде чем он успел сесть, Катце негромко окликнул Блонди: — Господин Минк, можно обратиться к вам с небольшой просьбой? — Конечно, Катце, — спокойно отозвался тот, придерживая открытую дверцу машины. — Мне нужно сегодня вечером уехать часа на два. Я хотел попросить Рики присмотреть за моим заведением в это время. Глаза полукровки расширились от изумления. Владелец борделя добавил: — Уверен, что он справится. Если вы согласитесь, конечно. Ясон секунду размышлял, потом кивнул утвердительно: — Пусть попробует. У Сейджуро, из-за двери тайком подслушивающего их, от обиды на глазах выступили слёзы.