(Танагура, башня Эос, пентхаус Себастьяна)
* * *
Сиэль возвращался в Эос странно молчаливый. Себастьян был уверен, что граф размышляет о клане Монроэ и о том, что же представляет из себя Ледяная Смерть; о той опасности, которую предрекал им Катце при исполнении этого задания… но как вскоре выяснилось, думал он совсем о другом. Ясон привёз их к башне, коротко сказал, что доставит пока Рики в свой офис и поднял лимузин в небо Танагуры. Сиэль, взглянув ему вслед, коротко бросил Себастьяну: — Нужно поговорить. — Да, мой лорд. Но не забудьте, сейчас вам снова придётся как можно более достоверно изображать моего пэта. — Как же мне всё это надоело… — процедил Сиэль. Тут двери башни раздвинулись, и навстречу им вышел блистательный Гидеон Лагат. Приветливо улыбнулся и остановился, увидев их: — О, наши знаменитые английские гости! Слышал, Ясон уже успел куда-то отвезти вас с утра пораньше? — Добрый день, Гидеон, — столь же любезно отозвался демон, а Сиэль чинно поклонился ему. — Ваша осведомлённость не имеет границ. Да, Первый Консул любезно показал нам Апатию, мы там прежде не бывали. — Не бывали в Апатии? Но это не слишком интересное место. Я мог бы предложить вам более увлекательную экскурсию… Вы ведь были так сильно заняты подготовкой к первому балу, что вряд ли многое успели увидеть. — Очень благодарен вам и воспользуюсь вашим предложением, но… — улыбнувшись, начал Себастьян, а Сиэль, тронув его за руку, проговорил нежным голоском: — Господин, вы не посмотрите мою правую ногу? Боюсь, что я неосторожно натёр мозоль, мне больно ходить. — Видите? Простите, не сегодня, — заметил Михаэлис, обращаясь к главе администрации Мидаса. — Надеюсь, ничего серьёзного не случилось, Сиэль? — с ноткой беспокойства спросил Гидеон. — Нет, господин Лагат, благодарю вас, — тем же звенящим голоском ответил Фантомхайв, глядя на него распахнутыми глазами. — Я… сам виноват. — Сам? И в чём же? — заинтересовался тот. Сиэль бросил опасливый взгляд на Себастьяна и быстро опустил голову. — Что случилось? — поощрил его демон, слегка хмурясь. — Говори, я хочу знать. — Мне… немного натирал пятку правый сапог… Но я ничего не сказал, подумал… что он новый и разносится… Они были такие красивые, и я… я промолчал… — в голосе Фантомхайва задрожали слёзы. — А теперь нога стёрта, и я не могу достойно защищать вас, господин… Простите меня! — Я осмотрю твою ногу, Сиэль, и постараюсь залечить её побыстрее. Но больше так никогда не делай! — сделав строгое лицо, повысил голос Себастьян. — Не буду никогда, хозяин… — прошептал Сиэль, поднимая лицо с влажными глазами. Гидеон улыбнулся и сказал на прощание, отправляясь дальше по своим делам: — Определённо, ваш пэт — настоящее сокровище. Так помните — моё предложение в силе! Поглядев ему вслед, Себастьян и Сиэль подошли к дверям башни. — Ну, раз ты стёрло ногу, моё сокровище, то я понесу тебя на руках, — объявил демон и не успел граф и глазом моргнуть, как был подхвачен на руки. Двери открылись, и Фантомхайв понял, что злиться уже поздно. Со смущённым и очаровательным видом он прижался к Себастьяну. Так они и проследовали в лифт, сопровождаемые взглядами охранников и других обитателей башни, находившихся внизу. Пока они поднимались и шли к своим апартаментам, им встретилось ещё немало народу из числа элиты и фурнитуров, сопровождавших пэтов. Те чуть головы не посворачивали, разглядывая «пэта-телохранителя» на руках у своего хозяина. — Очень больно, Сиэль? — озабоченно спрашивал у него Себастьян. — Вовсе не так сильно, хозяин… Я вполне мог бы идти сам, — смущённо отвечал тот. — Ничего, мне не трудно. — Вы слишком добры ко мне… Так, сопровождаемые сотнями любопытных и завистливых глаз, они добрались до своего пентхауса. Клайд встретил их в прихожей с испугом на лице: — Хозяин Михаэлис! Что-то случилось с господином Сиэлем?! — Ничего страшного. Он натёр ногу и прихрамывал. Приготовь мне средства для обработки ран, я сам займусь этим. Клайд заметался по пентхаусу, нашёл органайзер с медицинскими препаратами и принёс его в гостиную. — Нет, отнеси его в спальню, — распорядился Себастьян, входя туда вместе с Сиэлем. — Ты всё сделал, что я тебе велел? — Да, господин! — встал тот навытяжку. — Отлично. Положи органайзер и на два часа ты свободен. — Может быть, мне помочь вам? — обеспокоенно предложил он, опуская органайзер на тумбочку возле кровати. — Я же сказал, что справлюсь сам, — сажая Сиэля на кровать, сказал Михаэлис. — Ты можешь идти. Поклонившись, тот испарился из спальни. — Ффух, — выдохнул граф с облегчением. — Ну, и зачем ты устроил эту комедию? — Я? — изумился Себастьян. — Вы же первый начали. Покажите мне ваши ножки. — Да всё в порядке с моими ножками! — рассердился Сиэль. — Разве можно стереть ногу шёлковым сапогом? Я придумал первое, что в голову пришло, чтобы отвязаться от Гидеона. — Знаю. И всё-таки покажите. Как заботливый хозяин, я должен убедиться, что с моим пэтом всё в порядке. — Как же ты бесишь временами! Вместо ответа Себастьян опустился на одно колено и принялся осторожно снимать сапог с худощавой ноги. Снял один, потом второй, оглядел розовые пятки графа и убедившись, что они целы и невредимы, склонился и поцеловал тонкую щиколотку. Сиэль досадливо отпихнул его ногой: — Я же сказал, что хочу поговорить. — Слушаю вас, мой лорд. — Рики заявил, что на дне Океана могут скрываться хоть три погибшие цивилизации, но никто этого не знает, поскольку там никто их не искал. Ты, когда прятал трупы на дне — ничего подозрительного не заметил? Себастьян оставил его ногу в покое и изумлённо расширил глаза: — Но, Ваша Светлость… Во-первых, в тот день у меня совершенно не было времени на то, чтобы обследовать дно. Если помните, мне срочно нужно было вернуться в Мидас, потому что вы позвали меня в разгар урока танца, который… — Я всё помню, — раздражённо перебил его граф. — Но спросил на всякий случай — может быть, ты что-то видел. — Во-вторых, — продолжал демон, — вы мне не отдавали такого приказа: оглядеть дно Океана. — Не отдавал. Но вдруг ты сам… — И в-третьих, — перебил его Себастьян, — я вообще не опускался в Океан. — Как это так? — Я бросил тела вместе с головами в глубину с высоты, за множество миль от Мидаса. Они отправились на дно своим путём. — Вот оно что! Ты схалтурил, — возмутился Фантомхайв. — Но я спешил, милорд… — Так вот теперь отправишься туда и обшаришь всё океанское дно! Если там есть следы погибшей цивилизации — я хочу, чтобы ты отыскал их и принёс мне доказательство. Себастьян был глубоко потрясён: — Обшарить всё океанское дно? А не слетать ли мне заодно на звезду Гаран, здешнее Солнце? — На звезду не надо, — отрезал Сиэль. — Но я хочу знать — правдива ли эта легенда, или нет. — Но господин, на это потребуется время… — запротестовал Михаэлис. — Я не могу вас покинуть. Каждый раз, когда вы остаётесь один — влипаете в какую-нибудь историю. — Себастьян, на дворе пока ещё день, не устраивай эти фокусы. Сколько времени ты дал фурнитуру на отдых? Два часа? Вот за два часа и изволь управиться! Отправляйся в Океан, слышишь — это приказ! Немедленно! — Да, мой лорд, — склонил голову демон и исчез.* * *
Клайд шёл по коридору и увидел Дэрила, который сопровождал куда-то Сейджуро. Временный фурнитур Себастьяна помахал ему рукой и тот приостановился. — Добрый день, господин Сейджуро… Вы в Салон? — спросил он уже у Дэрила. — Да. А господин Сиэль туда не пойдёт сегодня? — Он уезжал с утра с хозяином Михаэлисом и когда вернулся, натёр себе ногу, — огорчённо ответил Клайд. — Хозяин занялся его мозолью, а меня отправил из номера на два часа… — Я уже слышал, что господин Михаэлис принёс личного пэта-телохранителя домой на руках, — обеспокоенно подтвердил Дэрил. — Сиэль сильно сбил ногу, ты видел? — Не видел. Говорю же, хозяин велел мне уйти. Сказал, что сам справится. — Но ведь забота о пэте — обязанность фурнитура, как ты мог оставить господина Сиэля? — возмутился Дэрил. — Так что же я — должен был спорить с хозяином?! Они вдруг услышали всхлипывание. С удивлением оба фурнитура уставились на Сейджуро. Из глаз его бежали слёзы, а сморщившееся лицо выражало крайнюю степень горя. — Господин, что с вами? — испугался Дэрил. Пэт уселся прямо на пол в коридоре, поджав колени и обняв их руками и уже откровенно разревелся, опустив лицо. Оба фурнитура испуганно склонились к нему, тормоша: — Господин, господин Сейджуро, почему вы плачете? — Хоз-зяин Михаэлис продал меня… Потому что он меня не любит! Он любит Сиэля! — между рыданиями с трудом выговорил тот. — А хозяину Ясону я тоже не нужен… у него есть Рики… Меня он никогда не будет носить на руках и сам лечить! Почему, ну почему-уу? Я… я же красив-вый, и меня хотят все пэты в Эосе… — Перестаньте! Сейчас же перестаньте так говорить, — горячо зашептал Дэрил в ужасе, что кто-нибудь из элиты будет проходить мимо и услышит Сейджуро. — Вы ведь знаете, что так нельзя! — Да, а им почему можно? Чем они лучше меня? — поднимая на Дэрила рассерженное и разгневанное лицо, спросил пэт. — Хозяину Михаэлису можно любить Сиэля, и хозяину Ясону можно любить Рики, а меня — нельзя? — Что здесь происходит? — послышался грозный голос и, обернувшись, Дэрил с Клайдом затрепетали, увидев подходящего к ним Орфея. Судя по его суровому лицу, он действительно всё слышал. Они вскочили на ноги. — Простите, господин Зави, — едва выговорил Дэрил. — Сейджуро, он просто расстроился, он… Я сейчас же его успокою. — Повтори, что ты сейчас говорил, Сейджуро, — нахмурился Орфей. Пэт испугался и как воды в рот набрал. Только сидел и хлопал глазами, стирая со щёк слёзы. — Дэрил, почему ты позволяешь ему вести подобные речи? — резко спросил Зави. — Разве ты не знаешь, что это недопустимо и чудовищно неприлично? — Знаю, — покаянно признал фурнитур, низко опустив голову. — Сейчас же отведи пэта назад в пентхаус. Нечего ему с таким лицом и такими возмутительными мыслями в голове появляться в Салоне. А я с Ясоном я поговорю о поведении его пэта и о том, как ты справляешься со своими обязанностями! — Да, господин Зави. Орфей скользнул холодным взглядом по Клайду, который стоял навытяжку ни жив-ни мёртв. — Ты почему прохлаждаешься здесь, когда твой пэт повредил ногу? Фурнитур сглотнул. — Хозяин Михаэлис велел мне уйти, он хотел сам обработать ногу Сиэлю… Администратор Эоса нахмурился ещё сильней. Потом подумал, что эдак он и впрямь заработает морщину между бровей и придал лицу прежнюю бесстрастность. — Идите оба, — приказал он. — А с вашими хозяевами я ещё побеседую.* * *
Ясон, отвозивший Рики в офис Катце, был молчалив, как, впрочем, и сам Рики. Он не позволил монгрелу закурить, когда тот попросил. — Ты же собирался бросить, — напомнил ему раздражённо. — Так сразу это не получится, — мрачно ответил Рики, но больше просить не стал Аэролимузин нёсся над Мидасом, и полукровка наконец-то решил перевести разговор на то, что волновало его сейчас больше всего. Сначала спросил как бы невзначай: — А что это Катце не поехал с нами? — У него есть дело, — коротко отозвался Блонди. Рики насмешливо присвистнул: — Дело? У Меченого? Напомни, когда у него были дела важнее, чем его бункер и работа на тебя на Чёрном рынке? — А что, без него ты день или два ты не справишься? — хладнокровно спросил Ясон. — Справлюсь. Мне просто интересно, что же смогло затмить для него любимое подземелье? — Он подыскивает для себя новое жилище. — А!.. — Рики помолчал, вспомнив, что ни разу за все годы знакомства с Катце тот не приглашал его к себе домой. Рики как-то и не задумывался, что брокер ночует где-то ещё помимо этого неорганического ящика — кошмара клаустрофоба. — Ну понятно, законопослушный гражданин Мидаса не может позволить себе ютиться в какой-то тараканьей щели. — А с чем связан твой сарказм? Ты позавидовал ему? — голос Ясона был обманчиво спокойным. — Позавидовал? Ошейнику Мидаса? Чем он лучше, чем мои эосские цепи? — ощетинился Рики. — Хотя бы тем, что Катце может теперь заниматься, чем хочет. — Насколько я помню, он сказал, что хочет остаться у тебя брокером. — В том числе. Но это был его собственный выбор, понимаешь, в чём разница, Рики? Он может выбрать любой вид деятельности и в то же время остаться со мной на Чёрном рынке. Катце решил так сам, а не по принуждению, — Ясон опустил лимузин перед офисом. И сухо приказал: — Выходи. Сначала поработай столько и так, как работал Катце, а потом уже бери на себя смелость осуждать его за что-то. Мрачнее тучи Рики вышел из лимузина и скрылся в дверях чёрного хода круглосуточной аптеки. Ясон вздохнул и повернул назад, к Танагуре. …Не успел он вернуться в Эос и дойти до своего пентхауса, как с ним через браслет связался Орфей. — Ясон, можешь зайти ко мне? Есть один вопрос, касающийся твоего фурнитура и твоего пэта. — Рики? — обеспокоенно спросил Ясон. — Нет, Сейджуро. — Иду, — коротко пообещал он и отключился. Первый Консул явился в апартаменты Орфея и тот, пытаясь выглядеть бесстрастным, что, впрочем, плохо ему удавалось, поведал о «возмутительной сцене, свидетелем которой он был». Далее главный администратор башни в красках расписал ему, как Сейджуро во всеуслышание рыдал в коридоре и громогласно обвинял Себастьяна Михаэлиса и Ясона в том, что они слишком любят любят своих пэтов: один — Сиэля, другой — Рики, и при этом совершенно игнорируют его, Сейджуро. — Ясон, я ушам своим не поверил! — распинался Орфей. — Оставим в стороне то, что вы с Михаэлисом и впрямь нарушаете все правила поведения, которые подобают Блонди. Если вас не приструнила сама Юпитер, то я вам тем более не указ. Но позволить распустить язык своему пэту! И чтобы твой фурнитур допустил это! Глаза Ясона потемнели. Он вспомнил, как предложил Себастьяну вернуть Сейджуро, и как резко воспротивился этому Сиэль. Теперь он хорошо понимал, какие проблемы способен причинить этот редкий, но истеричный и совершенно неуправляемый гермафродит. Увы, чем уникальней порода, тем больше опасность, что взрывная эмоциональность затмит у пэта здравый смысл. К сожалению, с этим приходится считаться, покупая изделие, произведённое в Академии. Высокая цена не гарантирует отсутствие подобной проблемы. То, что гермафродит позволяет себе болтать такое — абсолютно недопустимо, Орфей прав на этот раз. Жаль, что Сейджуро подставил Дэрила, но Дэрил тоже виноват. Он не должен был разрешать своему подопечному даже поднимать эту тему. Обсуждать личную жизнь своего хозяина! Да как он посмел! Ясон ощутил, как его затапливает гнев. — Я разберусь с этим, Орфей, — сказал он, жестом пресекая продолжение разговора. — Спасибо, что поставил в известность. Повернулся и вышел так резко, что волосы и плащ его взметнулись и Орфея обдало ветром.