(Башня Эос, пентхаус Себастьяна, Мидас, Апатия, апартаменты Ясона Минка)
* * *
«…Жил на Амой человек без совести, без понятий веры, справедливости, добра, чести. Он грабил, убивал, творил всяческие злодеяния. В конце концов он был пойман и осуждён на справедливую казнь, но после смерти душа его не могла найти себе покоя, потому что чаша совершённых им преступлений была переполнена. Земля не захотела принять злодея в свои недра, исторгла обратно, и осталась эта проклятая душа скитаться по планете. Так и появился рагон. И если он творил свои чёрные дела, будучи живым, то после смерти уже ничто не могло остановить его. А сила рагона между тем возросла многократно; выросли и творимые им беззакония. Силу ему давали другие люди — те, что испытывали отрицательные эмоции: ненависть, страх, гнев, ярость, — потому что ими и питался рагон, становясь ещё могущественнее. Того, кто больше других снабжал его негативом, он в конце концов забирал окончательно, высосав его эмоции до дна. И чем дальше, тем больше возрастал его голод, и тем сильнее он хотел его утолить, не гнушаясь при этом никакими методами. Став невидимым, входил в чертоги правителей и нашёптывал им в уши ядовитые речи, провоцируя к развязыванию вражды с соседями. Он продолжал своё подстрекательство до тех пор, пока полностью не обескровливал государство, а повод для начала распри можно было отыскать любой. Волны ненависти, которые поднимались во время войн, служили богатой пищей рагону. Чем враждебней и недоверчивей относились друг к другу люди, тем сильней и непобедимей становился рагон. Воюющие изнуряли себя в сражениях и конфликтах и никак не могли остановиться, потому что это было не собственным желанием, а тёмной силой, которая понуждала их. Но они о том, естественно, не подозревали, думая, что жажда крови, которую ощущают — принадлежит им самим. Они воевали до тех пор, пока окончательно не уничтожили друг друга, стерев свою цивилизацию с лица планеты, и Амой превратилась в безжизненную пустыню. А рагону нечем стало питаться, он слишком поздно понял, что собственная алчность завела его в ловушку. С той поры он стал чахнуть от голода, слабеть и, наконец, окончательно истаял, рассеялся дымом. Так ненависть и беззаконие, породившие рагона, его же самого и уничтожили в назидание другим поколениям…» — Какая душераздирающая история, — хмыкнул Сиэль, когда Себастьян дочитал ему легенду до конца. — И что, вот это всё? — Всё, господин, — закрывая файл, ответил демон. — Очень удобно, ничего не скажешь. Во всех проблемах винить рагона. Не сами начали воевать, а нечистая сила принудила. Себастьян усмехнулся: — Но и на Земле поступают также. Вечно мы у людей во всём виноваты. — Какой непредусмотрительный рагон. Это называется рубить сук, на котором сидишь. Что же он уничтожил тех, кто служил ему пищей? — Это мне тоже показалось странным. Думаю, истинный демон так бы не поступил. — То есть, всё население Амой было стёрто с лица планеты? — продолжал рассуждать граф. — И нынешнее поселение никак не связано с прошлой цивилизацией? — Вы восприняли эту историю так, словно это историческая правда? — подивился Себастьян. — Скорее всего, это просто страшная сказка. — Ни одна легенда не возникает на пустом месте, — сумрачно возразил Сиэль. — Ну, насколько я знаю, современная цивилизация на Амой существует не более трёх с небольшим столетий, — задумчиво потёр подбородок дворецкий. — Учёные опустились на безжизненную планету и решили поставить здесь научный опыт. Настоящая история Амой началась с того, как Юпитер установила здесь свою власть. — Если предыдущая цивилизация была уничтожена — откуда же взялась легенда о том, что здесь было прежде? Возможно, остались какие-то письменные источники, повествующие о том, что было… — Возможно, — терпеливо согласился Себастьян. — Но, по-моему, зря вы так серьёзно отнеслись к этому. В конце концов, у любой нации есть свой эпос, легенды и предания… В дверь комнаты раздался деликатный стук и Клайд почтительно пригласил их на кухню позавтракать. И, едва они успели это сделать, как с ними по видеосвязи соединился Ясон и предложил поездку в Мидас: — Вы с Сиэлем ещё никогда не были у меня в Апатии, — объявил он. — Приглашаю вас к себе. Рауль чуть позже свяжется с Катце и привезёт его тоже. — В Апатию? — переспросил Себастьян. — Да, думаю, нам интересно будет там побывать. — Если вы свободны, можем отправиться прямо сейчас. Михаэлис одобрил идею, и Ясон отключился. Вслед за этим демон решил поразыгрывать из себя представителя элиты, пока выбирал, во что ему одеть Сиэля для этой поездки. Судя по всему, в душе́ Себастьян продолжал получать неописуемое удовольствие от того, что пока имеет возможность наряжать графа по своему вкусу, словно куклу. Фантомхайв злился, когда дворецкий нарочно перебирал самые провоцирующие одеяния, как бы размышляя — во что именно облачить его сегодня? Клайд таскал одежду из гардероба, Сиэль кипел, но послушно примерял её, а Себастьян отвергал очередной «костюм» и заставлял его натягивать следующий. Фурнитур тайком любовался на редкостного пэта, удивляясь, что тот явно недоволен действиями Себастьяна. Любой другой пэт на его месте был бы счастлив тем, что у него есть куча красивой одежды и он может продемонстрировать в ней господину свои прелести. Когда Сиэль перемерил пару десятков нарядов, Себастьян остановился на очередном хитоне — не слишком коротком; каких-то необыкновенных шёлковых сапогах — высоких, выше колена, и перчатках до локтя. И сапоги, и перчатки были расшиты сложным золотистым узором. Себе он выбрал чёрный с золотом сьют и, отдав Клайду необходимые распоряжения, вместе с Сиэлем, придерживающим на перевязи качающуюся шпагу, вышел из пентхауса. Фантомхайву страшно хотелось вспылить и высказать спутнику всё, что думает по поводу этой «костюмной вечеринки», но он поостерёгся делать это и в коридоре, и в лифте, где их сопровождал какой-то эосский фурнитур. А когда они спустились и вышли из башни, злость его уже успела поостыть. Он в очередной раз напомнил себе, что добровольно согласился играть эту роль и чем лучше с ней справится, тем скорее они покинут Амой. Ясон и Рики, как выяснилось, уже ждали их в аэролимузине. — Надеюсь, мы не слишком задержались? — поинтересовался Себастьян, когда они усаживались с Сиэлем на заднее сиденье. — Мой пэт никак не мог выбрать, что ему надеть в эту поездку. — Что?! — захлебнулся от гнева и возмущения юный граф, но увидел, как искрятся смехом глаза Себастьяна. — Главное, что он сделал достойный выбор, — невозмутимо заметил Ясон, поднимая аэролимузин в воздух. Сиэль раздул ноздри и сердито замолчал, уставившись в окно. Рики фыркал, но благоразумно помалкивал. — Вы рассердились на меня, мой лорд? — тихонько спросил у графа несносный демон, тихонько поглаживая обнажённый участок его бедра. И дохнул в ухо: — Сменим роли? Отомстите мне ночью… — Эммм… — вспыхнув, Сиэль отпихнул его руку. И, спеша перевести разговор и внимание всех в машине на другое, сказал: — Господин Минк, мы недавно нашли в электронной библиотеке легенду, касающуюся амойского рагона… — Ну так что же? — спокойно поинтересовался Ясон. — Его Светлость хочет знать — не была ли эта легенда найдена в каких-то древних папирусах при раскопках? — вмешался Себастьян. — Папирусах? При раскопках? — в голосе Блонди прозвучало неподдельное удивление. — На Амой никогда не было никаких раскопок, о чём вы? — В легенде говорится о цивилизации, которая прежде существовала на вашей планете, но благодаря усилиям рагона была развязана война, и обе стороны уничтожили сами себя. Должно быть, нынешняя цивилизация поднялась на руинах прежней, иначе откуда же взялась эта легенда? — в упор глядя Ясону в затылок с заднего сиденья, запальчиво сказал юный граф. Блонди перевёл управление в режим автопилота и обернулся. — Эта так называемая легенда — совершеннейший новодел, — пренебрежительно сказал он. — Разве вы не читали историю заселения Амой? Нашей истории немногим более трёхсот лет, а до этого планета была необитаемой. Все её легенды — это легенды нового времени. — А у нас в Кересе считают иначе, — нахмурился Рики. — Что эта легенда возникла не просто так и цивилизация, уничтожившая сама себя, была прежде на Амой. — Ах, так считают в Кересе… — голос Ясона стал холодным. — Безусловно, монгрелы знают больше, чем Юпитер, бывшая здесь с того дня, как нога учёных-экспериментаторов впервые ступила на эту планету. — Твоя Юпитер не человек, она по планете не ходила, — упрямо возразил Рики, сверкнув чёрными глазищами. — И тем учёным было не до исследований и раскопок. А в Океан вообще никто из вас не лазил. Там могло три цивилизации погибнуть, и никаких следов на поверхности не остаться. Себастьян и Сиэль переглянулись. Ясон также холодно усмехнулся: — Да, Океан занимает три четверти поверхности Амой. Но следы катастрофы, произойди она — всё равно сохранились бы в спектральном анализе почвы, воды, воздуха. Когда закладывались наши города — Танагура и Мидас — были срыты тонны земли. Существуй хоть какие-то предметы, принадлежащие более ранней цивилизации — их бы обнаружили. Не неси чушь, Рики. Монгрелы способны поверить во что угодно. — Ага, даже в существование рагонов, — с вызовом ответил полукровка. — Только оказалось, что они действительно существуют, господин Я-Ни-Во-Что-Не-Верю, — он выразительно посмотрел на Себастьяна. Себастьян коротко улыбнулся, обнажив клыки, а Блонди заметно смутился, его сапфировые глаза на миг затуманились. — Вы думаете, господин Минк, что никакого рагона на Амой никогда не было и быть не могло? — спросил Сиэль. Себастьян успокаивающе похлопал графа по плечу: — Это был весьма странный рагон, Ваша Светлость, если он позволил уморить себя голодом и потом развеялся дымом. Должен сказать, что солидарен с господином Минком — это просто сказка. Поверьте настоящему рагону. Напрягшееся было лицо Ясона сразу расслабилось после этих слов Себастьяна. — Простите, мистер Рики, что не поддержал вас, — с мягкой иронией обратился тот к монгрелу. — Эта история и вправду кажется мне весьма сомнительной. — Думайте, что вам угодно, господин Михаэлис, — буркнул Рики. — Я останусь при своём мнении. Ясон укоризненно качнул головой и вернулся к управлению лимузином. Некоторое время спустя они прилетели в частные владения Блонди в Апатии. Английские гости с любопытством оглядели комплекс небоскрёбов, который разительно отличался от аналогичных зданий в Мидасе. Было ясно, что здесь образовался крохотный островок Танагуры — слишком он выделялся чистотой линий, красотой и соразмерностью пропорций, отсутствием лишнего и вообще любой вычурности и помпезности. Этот комплекс был как стальная машина посреди каменных минаретов. Прилетевшие покинули аэромобиль и приблизились к одному из небоскрёбов. — Вы говорили, Рауль и Катце присоединятся к нам чуть позже? — уточнил Себастьян у Ясона. — Да, я должен сделать важное объявление по поводу Катце, — подтвердил он. Рики изумлённо взглянул на Ясона, потому что ни он сам, ни Катце ни слова не говорили о том, что готовится нечто, с личностью брокера связанное. Хотел уже уточнить, что это будет за объявление, но решил дождаться официального объяснения. Они вошли в подъезд, двери которого раскрылись перед ними от прикосновения опознавательного браслета Ясона; взлетели в скоростном лифте на нужный этаж и вскоре стояли перед апартаментами Первого Консула. Снова прикосновение браслета к считывающему устройству, и все вошли внутрь. Сиэль и Себастьян с любопытством огляделись. Обстановка апатийских апартаментов Ясона Минка отличалась от того, что они привыкли видеть в Эосе. Здесь элита чувствовала себя более раскованно и могла не оглядываться на официально принятые в башне правила. Частное жилище в Апатии любой из членов элиты (кто мог позволить себе приобрести здесь жильё) обставлял, сообразуясь только с собственным вкусом. Впрочем, Ясон предпочитал простоту и функциональность оформления и обстановки. Гостиная была отделана в светло-стальных тонах — потолок и стены чуть светлее, пол чуть темнее. Серый с белым ковёр на полу, кресла и диван из серой кожи в сочетании с чёрными подушками. Вдоль стены было расположено нечто вроде встроенного шкафа в виде чёрного лежачего прямоугольника, представляющего из себя только контур с бортиками квадратного сечения, так что он не отягощал впечатление от гостиной. Слева к стене внутри этого прямоугольника крепился огромный монитор. Подобие земного комода с выдвижными ящиками тёмно-коричневого дерева находилось внутри «прямоугольника» справа, а на нём стояло украшение в виде веерообразной раковины серебристо-палевого перламутра. Такая же, но чуть меньше, находилась на нижнем чёрном бортике «прямоугольника». Эти редкостные раковины, привезённые с Раванта, стоили целое состояние — на одну из них можно было построить огромный дом в Мидасе. Окно было круглым, что сразу навело Сиэля на мысли о корабельной каюте. Под окном стояли две скульптуры, похожие на вытянутые вверх гигантские лепестки. Тональностью они повторяли цвет раковин. Стол тоже оказался круглым, оригинальной конструкции — эдакое подобие двух «блинов» толщиной около десяти дюймов, лежащих друг на друге — нижнего белого в основании, диаметром около сорока дюймов, и верхнего, чуть меньших размеров, золотисто-стального вдоль бортика, но тоже с белой поверхностью и слегка смещённого вбок от центра. Круглый белый шар, заключённый в золотисто-стальной ободок — светильник, чем-то похожий на глобус и люстра — небольшие белые шары, в произвольном порядке крепящиеся к продольным и поперечным золотистым штырям на потолке, довершали обстановку. — Очень красиво, — сказал Сиэль. — Мне нравится, действительно возникает ощущение чего-то морского, загадочного… — Благодарю вас, граф, — легко склонил свою золотоволосую голову Ясон. Было видно, что ему приятна похвала. — Присаживайтесь, — он указал им на диван. — Рики, сделай заказ через доставку. — Спасибо, что доверили, господин, — с сарказмом заметил тот, скрещивая на груди руки. — Почему же я в Эос должен ждать фурнитура, когда хочу жрать? — Потому что здесь у тебя нет фурнитура, — холодно ответил Блонди. — И прикуси язык, или я разочаруюсь в своём решении выпускать тебя из башни. Рики счёл за лучшее промолчать и отправился на кухню. Себастьян и Сиэль устроились на серо-белом диване за оригинальным столом, и тут раздался звонок вызова. — Похоже, Рауль с Катце уже прибыли. Быстро они управились, — проговорил Ясон и направился в прихожую. Сиэль с недоумением взглянул на своего дворецкого. «Интересно, с чем это они управились?» — спрашивал его взгляд. Блонди открыл дверь подъезда, дождался, пока приехавшие поднимутся в лифте и дойдут до дверей апартаментов, открыл им и вернулся в гостиную вместе с Раулем и Катце. Последовало короткое приветствие, биотехнолог и брокер Чёрного рынка тоже уселись на диван. В комнату из кухни вернулся Рики, сделавший заказ в пневмодоставке. Они вместе с Ясоном устроились в кресле, и тогда Первый Консул коротко поинтересовался у Рауля: — Всё прошло удачно? — Это же моя работа, — спокойно отозвался тот. — Самая обычная операция, нет нужды спрашивать. Увидев впившиеся в него выжидающие взгляды, Ясон невозмутимо объяснил: — Я недавно дал гражданство Катце. — Г… гражданство?.. — Рики был глубоко потрясён. Он ошеломлённо уставился на брокера, лицо которого было непроницаемо, как камень. Накануне ни единым словом или жестом Катце не намекнул ему на столь значимую перемену в своём статусе, потому это сообщение застало полукровку врасплох. Бывший фурнитур Ясона. Его преданный пёс на Чёрном рынке, готовый перегрызть горло любому, кто посмеет обмануть хозяина, согласный абсолютно на всё, чтобы выколотить для Айсмена максимум прибыли. Много лет служивший Ясону верой и правдой, беспрекословно повинуясь любому приказу… Да, понятно, Катце, как никто, заслужил получить гражданство… Но ведь и он сам, и Рики прекрасно знали, какой ценой в Мидасе приходится расплачиваться за этот статус. Гражданство — золотой ошейник, немногим лучше, чем участь быть пэтом в Эос. Это границы, которые ты никогда не преступишь, правила, нарушение которых карается смертью… Не мог же Катце не понимать этого, соглашаясь на гражданство? Неужто он готов был заплатить такой монетой?! Брокер скользнул по Рики жёстким взглядом, и потрясённые вопросы, которые тот готов был задать, не сорвались с его губ. — Хочу ещё раз поблагодарить вас за оказанную мне честь, господин, — произнёс Катце, вставая и кланяясь Ясону. Тот едва заметно улыбнулся, слегка наклонив голову: — Ты долго и преданно служил мне. И безусловно, заработал право стать гражданином. — Примите мои поздравления, мистер Катце, — проговорил Сиэль. Ему было ясно только одно: рыжего брокера повысили в статусе. Как исполнительный и верный слуга, он действительно этого заслужил. — Позвольте и мне присоединиться к поздравлениям, — сказал Себастьян, поднимаясь и пожимая рыжеволосому руку. — Спасибо вам, господин Фантомхайв, господин Михаэлис, — с нотками признательности в голосе ответил брокер. Они опустились на свои места, и Рики, не выдержав, спросил: — И чип тебе тоже уже поставили? — ПЛД? Конечно, — спокойно ответил Катце, поворачиваясь к нему боком и демонстрируя биочип на левом ухе. — Что за вопросы, Рики? — ледяным голосом спросил Рауль. — Разве ты не знаешь, что Память Личного Доступа в обязательном порядке устанавливается у всех граждан Мидаса? Именно этим мы и занимались сегодня с утра — установкой биочипа Катце, как того и требует Закон. Рики сглотнул. Он по-прежнему не мог поверить, что Катце согласился купить себе гражданство путём отказа от личной свободы. Как-то не вязалось это с его представлением о личности брокера. Впрочем, так ли много тот рассказывал ему о себе? Делился своими надеждами и чаяниями? Может быть, Катце давно лелеял мечту заработать гражданство, получить возможность легально заниматься каким-то делом. Разве он не имел на это права? Катце ещё раз поглядел на приятеля, стараясь не допустить на лицо никаких эмоций, хотя хорошо понимал, о чём думает сейчас Тёмный. Биочип на ухе у него действительно теперь стоял, и был самый что ни на есть настоящий, но только Рауль, да ещё Ясон знали, что в действительности он не был подключён к мозгу. В случае сканирования чип добросовестно сообщал бы положенные сведения о носителе ПЛД, но ни в коей мере не мог контролировать его действия, либо перемещения. Но Рики, да и никому больше, знать об этом не следовало. С кухни донёсся мелодичный звонок пневмодоставки, и монгрел поспешно поднялся. Ему нужно было выйти хоть на пару минут, так невыносимо почему-то стало сейчас находиться рядом с Катце. Горечь, боль или… зависть? Он не мог бы сказать, что испытывает сейчас больше. Придя на кухню, он открыл пневмодоставку, выгрузил все заказанные блюда на поднос. Принёс его в гостиную, переставил их на стол. Потом, не говоря ни слова, открыл один из стенных шкафов, достал оттуда посуду и за считанные минуты сервировал стол, добавив пару бутылок подходящего вина. — Браво, Рики, — заметил Ясон. — Уроки Себастьяна не прошли даром. Если ты надоешь мне, как пэт, из тебя может получиться вполне дельный фурнитур. Монгрел поднял на него тяжёлый взбешённый взгляд: — На замену Катце? — Боюсь, в этом плане он обогнал тебя на несколько световых лет, — холодно ответил Блонди. Пресекая ссору, Себастьян спокойно заметил: — Кстати, мистер Рики, вы дали ценные советы Клайду по сервировке стола. Он очень признателен вам за них. — Клайду? — монгрел смутился. — Ну, в первую очередь это я признателен вам за те уроки… — Рад, что они вам пригодились. Рики уселся за стол, Ясон откупорил бутылку вина, разлил всем по бокалам. Кашлянув, Сиэль спросил с любопытством: — Мистер Катце, а теперь, став гражданином, вы откроете какое-то своё дело или продолжите работу на господина Минка? — Думаю, что постараюсь совместить одно с другим, — спокойно ответил тот. — Мне бы не хотелось, чтобы Катце продолжал выполнять работу брокера, — вмешался Ясон, покачивая в руке бокал с вином. — Он хорошо её знает, найти ему замену будет не так-то просто. — Благодарю, господин. — И каким видом деятельности вы хотите заняться дополнительно? — продолжал любопытствовать Сиэль. Катце помолчал. — Я ещё обдумываю этот вопрос. Потом гости и хозяин апартаментов отдали должное мастерству поваров, готовящих для элиты, запивая блюда экзотической кухни, заказанные Рики, первоклассным вином. Они снова обсудили легенду об амойском рагоне и перешли к теме, волновавшей их сейчас больше всего: заданию, которое предстояло выполнить Себастьяну — раздобыть образец Ледяной Смерти. — Вам никогда не казалось странным, — заговорил Катце, — что клан Монроэ, обладая оружием такой мощи, тем не менее использовал его лишь считанные разы и исключительно для обороны? — Мне как раз кажется это весьма справедливым, — заметил Сиэль. — Если Ледяная Смерть — оружие столь разрушительной силы, было бы страшно, примени они его для нападения. — Думаете, Монроэ — клан гуманистов? — усмехнулся брокер. — Ни о чём не думаю. Я слишком мало о них знаю. — Этот клан захватил власть, не считаясь ни с чем, — слегка нахмурился Ясон. — Он завоёвывал государства одно за другим, действуя где оружием, где подкупом и предательством. Монроэ подмяли под себя страны, установив там жёсткий контроль и лишив те самостоятельности. Любые попытки бунта безжалостно пресекались, восстания подавлялись. Поколения воспитывались в духе преклонения перед династией Монроэ. Сейчас в Риссау существует жёсткая централь власти: все округи целиком и полностью зависят от центрального и фактически обязаны платить ему дань. В противном случае к жителям применяются суровые карательные меры. — Но разве ваша Юпитер не действовует также? — не выдержал Сиэль. — Разве она не установила повсюду жёсткий контроль над жителями? — На Амой всего два города, господин Фантомхайв, — холодно напомнил Рауль. — Конечно, это связано с тем, что остальная территория планеты покрыта Океаном. Тем не менее, сравните. Юпитер правит двумя городами, а клан Монроэ — бесчисленным количеством городов. Когда Девятый район взбунтовался, он был просто вычеркнут из числа других районов Мидаса и стёрт с его официальных карт. Керес получил самостоятельность, которой так хотел. Их бунт никто не подавлял — вы чувствуете разницу подходов? — Монроэ — действительно могущественный клан, — негромко заметил Катце. — А оружие, которым мечтают обладать все окружающие Келлус планеты, они не только не продают, но и пресекают любые попытки овладеть им. Хотя могли бы заработать миллионы кредитов, торгуя Ледяной Смертью. Да, у них есть уникальный тауриллий, который добывается только там, но торговля тауриллием не сравнилась бы с торговлей оружием. Вам это не кажется странным? — К чему вы ведёте? — слегка нахмурился Сиэль. Катце принялся загибать пальцы: — Первое. Клан Монроэ не торгует «Ледяной Смертью». Второе. Они крайне редко используют это оружие. И третье. Пресекают любые попытки украсть у них и вывезти образец. Вас это не наводит ни на какие мысли? — Хммм… А на какие наводит вас? — Может, не торгуют они этим оружием, поскольку не способны сами его произвести? А используют редко потому, что его у них мало? Либо у Ледяной Смерти есть предел использования — скажем, ограниченное количество зарядов, которые Монроэ не могут восполнить никаким способом. Не является ли это оружие каким-то редким артефактом, который попал в руки клана случайно? Тогда этим можно объяснить и то, что берегут его, как зеницу ока и не позволяют покинуть пределы Риссау. Возможно даже, это оружие имеется у них в одном-единственном экземпляре, — Катце помолчал. — Если я прав, то… Вы представляете, как его охраняют, господин Михаэлис, и какая задача на самом деле вам предстоит? Воцарилась мёртвая тишина.