(корабль «Меркурий)
* * *
— Мне всё это очень не нравится, — хмуро заявил Сиэль, когда они вернулись в каюту после разговора с Раулем. — Подозрительно как-то. — Мне тоже не нравится, Ваша Светлость, — пожал плечами Себастьян. — Я понимаю, что вы одной ногой уже в Лондоне, но что поделаешь? Даже сверхсовершенная техника наших амойцев может внезапно выйти из строя. — Не выходила же она из строя раньше? А тут почти в самом начале полёта… — Наберитесь терпения, мой лорд, — мягко посоветовал демон. — Будем надеяться, что амойские инженеры быстро исправят неполадки и мы задержимся не больше, чем на пару недель. — Мне бы твою уверенность, — буркнул Фантомхайв, в раздражении плюхаясь на стул. — Ты притворяешься или правда не понимаешь? У меня такое чувство, что нам не дают улететь специально. Себастьян приблизился к нему и опустился на одно колено, успокаивающе положив одну руку на бедро графа, обтянутое блестящей тканью лёгкого комбинезона. — Притворяюсь, — признался он. — Я тоже думал об этом. Нас по какой-то причине хотят задержать. — Почему же они не сделали этого раньше? — размышлял Сиэль. — Позволили улететь? Гораздо проще было сразу не дать «Меркурию» стартовать. — Да, это действительно странно, — задумчиво согласился Михаэлис. — И что им могло от нас понадобиться? — Орфей воспылал к тебе страстью и не смог смириться с разлукой, — хмыкнув, саркастически предположил Фантомхайв. — Сделал всё, чтобы тебя вернуть. — Допустим, — подыграл ему Себастьян, медленно проводя ладонью по ноге Сиэля. — Нет, в шортах вы мне нравитесь больше… Но если причина в Орфее — каким образом он мог испортить какой-то прибор в космическом корабле? Этот Блонди занят исключительно своей башней. — Катце объяснял, что вышел из строя прибор для перехода в гиперпространство из обычного пространства, в котором мы сейчас летим, — размышлял Сиэль. — Вероятно, им пользуются не с самого начала полёта. То есть его вполне можно испортить, а на взлёт корабля это никак не повлияет. Поломка может выявиться позже, как в итоге и вышло… — Но в таком случае сломать прибор мог кто угодно, не обязательно Орфей. Вероятно, это было сделано специально, чтобы отвести от себя подозрения. Корабль нормально стартовал — значит, всё в порядке. И только злоумышленник знал, что далеко «Меркурий» не улетит, вынужден будет вернуться. — Похоже, нам придётся расследовать детективную историю? — растянуто проговорил Сиэль, водя по губам демона кончиками пальцев, которые он немедленно принялся целовать. — Как будто мы и не улетали из Лондона… — Можно и расследовать, только не сейчас… — прошептал тот, забирая один его палец в рот. — Сейчас давайте займёмся другим. — Себастьян, а тебе не кажется, что заниматься этим в то время, как нас неизвестно что ждёт по возвращении… — Не кажется, милорд, — красноватые глаза демона пристально смотрели ему в лицо. — Вы же знаете — что бы ни случилось, я защищу вас, будь то Земля или Амой. Разве вы не убеждались в этом неоднократно? — Сам себя не похвалишь… — Я хочу, чтобы вы расслабились и перестали волноваться, — Михаэлис ласкал руками его шею и горло, ерошил волосы. — Рядом со мной вам решительно ничего не грозит. Вздохнув, Сиэль запрокинул голову назад и Себастьян осторожно потянул вниз молнию на его комбинезоне. Серебристое полотнище разошлось в стороны. Развязав также шнурки на кроссовках, демон помог графу разуться и высвободить руки и ноги. Бросил комбинезон в сторону и снял с Сиэля бельё, отправив его туда же, что и комбинезон. — Закройте глаза и ни о чём не думайте, — тихо посоветовал он, зубами стягивая перчатки. Юный граф послушно смежил веки, и Себастьян плавным движениями ладоней провёл по стройным икрам, круглым коленкам, поднимаясь вверх к худощавым бёдрам, приближая пальцы к животу. — Всё ваше тело, мой лорд, словно вырезано искусным скульптором, — шептал он. — Оно совершенно в каждой детали, в каждом изгибе… Вы изумительно, просто невероятно красивы… Я полюбил это тело почти одновременно с вашей душой и было мучительно трудно столько лет ждать, видя, как вы расцветаете, но тем не менее принадлежите мне не полностью… Себастьян склонил лицо к его бёдрам, осторожно провёл языком вдоль пока ещё расслабленно свисающего члена, вызвав из губ Сиэля ещё один тихий вздох. Аккуратно отодвинул крайнюю плоть, обнажив небольшую изящную головку и принялся увлечённо ласкать её губами и пальцами. Медленно скользнул левой рукой вниз, под ягодицу Сиэля и крепко, но осторожно сжал её. Губами же между тем продолжал методично обрабатывать его пенис, пока тот не окреп и не поднялся. Правой рукой демон поглаживал яички в мошонке, поджавшейся от желания. Он весь погрузился в процесс, стремясь доставить юному графу максимум удовольствия, удовлетворённо прислушиваясь к его страстным постанываниям. Себастьян работал всё интенсивней, добросовестно облизывая и заглатывая член, успевая при этом и потирать его языком, и слегка касаться острыми клыками, зная, что Сиэля это доводит до исступления. Наконец он втолкнулся снизу сразу двумя пальцами, слегка приподняв графа. Глубоко просунул пальцы в анус, делая там круговые и массирующие движения по внутренним стенкам сфинктера, одновременно вращая языком по раздвоенной головке, слегка посасывая её. Не в силах больше оттягивать наступление пика наслаждения, Сиэль весь напрягся, откинувшись назад и запрокидывая голову с по-прежнему крепко сжатыми глазами, и быстрой струёй выстрелил Себастьяну прямо в горло. Громко и страстно застонал и его анус плотно обхватил пальцы демона. Проглотив всё и вылизав член, демон медленно извлёк пальцы, чувствуя, как расслабляются после оргазма мышцы сфинктера. — Мой лорд, — с блудливой улыбкой заметил он. — Я бы предпочёл, чтобы так крепко вы охватывали не мои пальцы, а кое-что другое… Мы же продолжим? — он взял руку Сиэля и опустил её на свой вздувшийся пах, что прекрасно чувствовалось сквозь ткань корабельного комбинезона. Сиэль расслабленно открыл глаза и только слегка облизал пересохшие губы. Приняв это за сигнал согласия, Себастьян встал, расстегнул молнию и, не раздеваясь полностью, поднял Сиэля со стула и уселся на него сам. Обнажив чресла, он усадил юного графа лицом к себе на свою колом стоящую башню, раздвинув в стороны его ягодицы. Фантомхайв обвил демона руками за шею и жадно потянулся к его губам. Они соединились в горячем поцелуе, между тем как Сиэль, зацепившись коленями за ноги Себастьяна, принялся подниматься и опускаться на его члене. Пальцы дворецкого проходились по гладкой коже своего юного «наездника», трогая выступающие позвонки. Их языки жадно впитывали влагу друг друга, соединялись и тёрлись друг о друга. Демон жадно гладил ладонями спину, лопатку, изувеченную клеймом, ягодицы, бёдра юного графа, в самозабвении скачущего на нём. Отрываясь ненадолго от его губ, разгорающимися глазами следил за тем, как гримаса страсти искажает лицо Сиэля, как закусывает он губы, и как ещё глубже старается опуститься на жезл Себастьяна, чтобы вобрать его в себя целиком. Сизые волосы разметались и взмокли, чистый лоб покрылся испариной, как и всё тело. Он находился в упоении. — Обнимите меня за бёдра покрепче, — шепнул ему Себастьян. Сиэль послушался и сильнее обхватил его ногами. Михаэлис слегка сместился на стуле вперёд, ловчее подхватил своего контрактора под ягодицы и сам принялся вбиваться в него снизу. Тот охал и вскрикивал, когда орудие демона проникало в него особенно глубоко, задевая простату. А потом Себастьян сместился назад, к спинке и взялся рукой за член Сиэля, торчащий вертикально, и едва сделал рукой несколько движений вверх-вниз, как тот выплеснулся ему на живот, изгибаясь назад в диком экстазе и вцепившись ногтями в плечи демона. Его сфинктер в момент оргазма так плотно охватил массивный жезл Себастьяна, что тот тут же выплеснул в горячие недра свою горячую субстанцию, взревев от сносящего башню наслаждения. Потом они затихли, упав в объятия друг друга и успокаивая лихорадочное дыхание. И тут внезапно раздался стук в дверь каюты. Мгновением спустя Себастьян оказался одетым в свой комбинезон, а Сиэль, не успев перевести дух, очутился лежащим на кушетке, накрытый до горла одеялом. Его комбинезон и бельё исчезли в недрах стенного шкафа. Невозмутимо подойдя к двери, демон нажал на кнопку, открывающую её. За дверью стоял Катце. — Мне необходимо поговорить с вами, — ровно сказал он. Брокер Чёрного рынка не переставал гадать — что на корабле случилось на самом деле? Элементарная поломка? Возможно, но что-то ему было беспокойно на душе, а он привык доверять своей интуиции, подсказывающей ему, что на Амой они возвращаются не случайно. Катце видел только одну причину, потребовавшую возвращения «Меркурия» обратно: каким-то образом там стало известно, что Себастьян Михаэлис не человек. Что это он причастен к той драме, разыгравшейся в Кересе. Значит, нельзя допустить, чтобы послы Земли вернулись на свою планету. Как об этом могло стать известно? Катце много думал о бармене, своём осведомителе, который, как выяснилось, передавал ему не всю информацию о событиях в трущобах. У Меченого, когда он узнал об этом, тогда ещё, в Кересе, мелькнула мысль, что бармен работает ещё на кого-то в Мидасе или даже в Танагуре. Выяснить это не было никакой возможности: тот давно лежал на дне Океана с оторванной головой. Но если бармен сливал информацию какой-то крупной шишке на планете — его работодателя, конечно, должен был заинтересовать вопрос: куда исчез осведомитель, почему он не выходит на связь? Таким образом, тот должен был узнать о гибели кересской банды и о бесследном исчезновении нескольких трупов. Мысль об этом терзала Катце много дней после случившейся трагедии. Но поскольку везде было тихо, ни Мидас, ни Танагуру не лихорадило, их с Рики и Сиэлем никто никуда не вызывал и ни о чём не расспрашивал, он в конце концов счёл, что, возможно, ошибся. Не было у бармена другого босса, некому было его и разыскивать, пытаясь выяснить обстоятельства трагедии. Но банда мертва, тела ́на дне Океана, от них правды не узнаешь. И если предположить, что кто-то на Амой её всё-таки узнал, то напрашивается только один вывод: во всём признался Рики. Больше некому. Почему, по какой причине? Кто знает? Возможно, его заставили. Именно об этом Катце и хотел сообщить Сиэлю и Себастьяну, чтобы они вместе подумали, как им себя вести по возвращении на Амой при сложившихся обстоятельствах. По крайней мере, он расскажет послам Англии о своих подозрениях, чтобы для них не было неожиданностью, если их по возвращении захотят арестовать прямо в космопорте… … — Входите, — Себастьян посторонился и Меченый шагнул в каюту. Он бросил короткий взгляд на голову Сиэля, торчащую из-под одеяла, и демон спокойно объяснил: — У Его Светлости разболелась голова от этих новостей о сломавшемся приборе. Согласитесь, событие не очень приятное. — Понимаю, — Катце ни секунды не сомневался в том, чем занимался Сиэль со своим дворецким до его прихода, но бесстрастно заметил: — Надеюсь, вы скоро поправитесь, граф. Тот смущённо кашлянул и выпростал руки из-под одеяла. Приподнявшись, уселся на кушетке: — О чём вы хотели поговорить, Катце? — Похоже, кто-то на Амой узнал, что ваш дворецкий — не совсем человек, милорд… Сиэль и Себастьян переглянулись. Лицо графа вытянулось, в глазах дворецкого отразилось беспокойство. Катце чётко и аргументированно высказал свои соображения, и хотя Сиэль признал их справедливость, он не мог не возразить: — Вы говорите, что Рики проболтался? Я не верю, что он мог это сделать. Да и Себастьян доходчиво тогда потребовал, чтобы он держал язык за зубами. — Ваша Светлость, на Амой существуют такие методы допроса, что если дознаватель захочет узнать правду, он всё равно её узнает. Скрыть что-либо у допрашиваемого не будет ни малейших шансов, — сухо объяснил Катце. Сиэль даже вперёд подался, а Себастьян удивлённо спросил: — Вы хотите сказать, что кто-то мог пытать Рики? Несмотря на то, что он пэт Первого Консула Амой? Полагаете, он позволил бы это? — Не обязательно применять пытки, чтобы узнать нужные сведения. Для этого есть другие способы. Химические вещества, заставляющие говорить правду, наконец, прямой просмотр ментаграмм, сохранившихся в памяти. Расспросите доктора Ама, он вам скажет, что это не фантастика, а нормальная практика на Амой. — Так вы полагаете… что Рики всё рассказал Ясону? — нервничая, поинтересовался Сиэль. Катце помолчал. — На первый взгляд, мы здесь все трое. Я, вы, мистер Михаэлис. На Амой из свидетелей остался только Рики. Из тех, кто был тогда в Кересе, остальные мертвы. Больше просто некому рассказать, понимаете, господин Фантомхайв? — Но зачем ему говорить об этой истории Ясону, я никак не могу взять в толк! — Боюсь, хотя господин Минк и является Первым Консулом Амой — полномочий на то, чтобы вернуть космический корабль назад на планету, у него нет. Это могла сделать только Юпитер. Воцарилась мёртвая тишина. — Но как же быть с тем, что «Меркурий» всё-таки стартовал? — спросил, наконец, Себастьян. — Если ваша правительница о чём-то заподозрила — почему она тем не менее дала нам улететь? — Этого я не знаю, — признался Катце. — По какой причине Рики открыл правду, хотя поклялся молчать. Почему нам дали улететь, а неисправность прибора выяснилась только сейчас. Но если я понимаю не всё, то это не значит, что остальные мои заключения неверны. Мне бы тоже хотелось думать, что это не правда. Но на мой взгляд, лучше не обольщаться и посмотреть правде в глаза. Юпитер узнала о ваших нечеловеческих способностях, мистер Михаэлис, и решила не отпускать вас с планеты. Снова наступила тишина, потом Сиэль, запинаясь, попросил: — Себастьян, дай мне одежду. — Да, милорд, — тот направился к шкафу. — Я отвернусь, — Катце повернулся лицом к двери и, пока позади раздавалось лёгкое шуршание надеваемой одежды, продолжил: — В нашем экипаже о том, что случилось тогда в Кересе, знаем только мы трое. Что будет по возвращении на Амой — неизвестно. В связи с этим я думаю… — он поколебался. — Может быть, господину Раулю Аму тоже рассказать обо всём? — Зачем это? — возмущённо вскинулся Сиэль, пока Себастьян помогал ему зашнуровывать кроссовки. — Возможно, нам понадобится его помощь, и тогда лучше иметь его своим союзником, чем противником. А если он узнает обо всём от кого-то ещё, то почувствует к вам враждебность оттого, что вы пытались скрыть от него правду. — А если все эти предположения — только фантазии, родившиеся в вашей голове, и не случилось ничего, кроме банальной поломки? — взвинчено продолжал граф. — Себастьян не собирался раскрывать свою истинную природу на Амой, его подвигли на это только крайние обстоятельства. Можете повернуться. — Не собирался, однако это случилось, — с лёгкой укоризной заметил Михаэлис, поднимаясь с одного колена. — Теперь уже поздно говорить о том, чего мы хотели, а чего нет. Может быть, Катце прав? — Если господин Минк действительно узнал всё от Рики, мы не знаем, как он к этому отнёсся, — сказал Меченый, оборачиваясь. — Возможно, это заставило его враждебно отнестись к вам. Поэтому нам не мешало бы обзавестись сторонником. — А почему вы думаете, что Рауль Ам не отнесётся к нам враждебно? — полюбопытствовал Себастьян, пока Сиэль хмурился. — Это зависит от вас, господин Михаэлис, и от Его Светлости. В ваших интересах преподнести ему эту историю так, чтобы враждебность не возникла. Себастьян пытливо взглянул на Сиэля: — Что вы об этом думаете? Стоит ли открыть Раулю правду о нас? Может, действительно, пусть он узнает об этом из первых рук и пока мы ещё на «Меркурии»? Сиэль взволнованно кусал губу: — Ведь так хорошо всё складывалось! Мы успешно справились со своей миссией, договорились о выгодном сотрудничестве — и теперь это всё может вылететь в трубу? Неизвестно, какие обвинения нам предъявят по возвращении. — Именно поэтому союзник из числа Блонди нам не помешает, — терпеливо заметил Себастьян. — Ну хорошо, — решившись, вздохнул Фантомхайв. — Давай расскажем всё Раулю Аму. Возможно, нам и впрямь когда-то придётся прибегнуть к его помощи. — Я приглашу его к вам в каюту, — кивнул Катце. — Благодарю, что приняли моё предложение, господин Фантомхайв, — он коротко поклонился и вышел. Сиэль встал со стула и поднял на дворецкого глаза, полные тревоги: — Надеюсь, мы поступаем правильно, Себастьян. Тот шагнул к нему и провёл ладонью по волосам: — Это всё ваше упрямство, мой лорд, — заметил он ласково, но с лёгким оттенком укоризны. — Разве не говорил я вам в своё время, что отправляться в Керес без меня — не самая лучшая идея? Как я ни убеждал вас, вы всё-таки настояли на своём. Теперь мы пожинаем плоды, и они — не самые сладкие. — А может быть, Катце заблуждается? — с отчаянной надеждой спросил Сиэль. — Но он ведь лучше знает Амой и её законы. Если он уверен, что вернуть космический корабль могла только Юпитер, то скорее всего, так оно и есть. А если Катце ошибся — что ж… Надеюсь, Рауль сумеет нормально воспринять мою нечеловеческую природу и это не осложнит нам дальнейшее сотрудничество с этой планетой… Несколько минут спустя к ним в каюту постучали и Себастьян подошёл к двери, открывая. Там снова оказался Катце. — Капитан корабля зовёт вас в кают-компанию, — сказал он. — Поговорить он предлагает там. Как ваша голова, граф? Прошла? — Прошла, — буркнул Сиэль. — Ну что ж, пойдём туда. Вместе с Себастьяном они покинули каюту. Миновав несколько уровней и коридоров, они добрались до нужного места и вошли в кают-компанию. Рауль Ам, встретив их там, указал жестом на кресла, и все уселись в них за овальным столом. — Мой помощник сказал, что у вас ко мне какой-то важный разговор, — слегка хмурясь, заметил капитан «Меркурия». — Что ещё за таинственность? — Боюсь, господин Ам, вам сейчас предстоит услышать много неожиданного, — ответил Сиэль. — Что-то мне не нравится такое начало, — садясь ровно, заметил Блонди. — А продолжение понравится вам ещё меньше, — дружеским голосом предупредил его Себастьян. — Ну что ж, не терпится узнать, — постукивая пальцами по столу, довольно недружелюбно проговорил Рауль. — Начать мне придётся издалека, не обессудьте, — сухо сказал граф Фантомхайв. — С того самого дня, когда вся моя семья погибла, а нас с братом похитили… Сиэль принялся рассказывать о драме, случившейся в его семье, когда им с братом исполнилось по десять. Он говорил и замечал, как вытягивается лицо у Катце, тоже не знавшего всех подробностей, и как расширяются глаза у Рауля. Рассказ его звучал сухо и сдержанно, потому что история эта была пережита в памяти многие тысячи раз и уже не будила в графе тех эмоций, которые он когда-то пережил. Но всё же иногда руки у него невольно сжимались в кулаки, а в голосе проскальзывала едва сдерживаемая ненависть к убийцам семьи и к своим похитителям. Он не рассказывал деталей о том, как их с братом держали в плену; слушатели вполне могли догадаться обо всём сами. Лишь раз голос его задрожал — когда он поведал о том, как его брата вытащили из клетки и вонзили ему в сердце нож, принеся в жертву демону. Как он издал вопль ненависти и отчаяния, как в гневе отрёкся от Бога, и как к нему явился демон и предложил заключить контракт… — С тех пор Себастьян стал моим дворецким и преданно служит мне, пока я не отыщу убийц моих родителей и не отомщу им, — завершил он. — Себастьян — демон, а знак в моём глазу — это печать нашего с ним контракта. Рауль резко поднялся из-за стола. Лицо его стало совсем бледным, зелёные глаза пылали от гнева. — Что за бред я только что выслушал? — с трудом сдерживаясь, ледяным голосом спросил он. — История гибели вашей семьи трагична, и я сочувствую вам, но всё остальное… Какой ещё демон, какой контракт?! Вы уверены в своём душевном здоровье? — Я понимаю, что элита на Амой — убеждённые материалисты, открывшие тайны жизни и смерти. И тем не менее известно вам об этом не всё, — твёрдо заявил Сиэль. — Есть вещи, неподвластные разуму и невидимые простым глазом… и даже глазом, вооружённым всеми вашими микроскопами и телескопами. — У вас слишком богатая фантазия, граф. Вам бы книги писать фантастические. Избавьте меня от своей мистики, ни одного настоящего учёного ваши слова не убедят, — отрезал Блонди. Себастьян в свою очередь поднялся из-за стола. — Несколько смешно, что вы доказываете невозможность существования меня самого, — с иронией заметил он, подходя к Раулю. — Я понимаю, вам трудно принять это, поскольку многие месяцы вы воспринимали нас, как обычных людей. У того, что сейчас граф открывает вам моё истинное лицо — есть серьёзная причина, и мы её ещё коснёмся. — И после этих слов я должен уверовать, что вы — самый что ни на есть настоящий демон? — презрительно спросил Рауль. — С этим вам — на другую планету, более отсталую в плане развития науки. — Вроде Земли? — приподнял изящные брови Себастьян. — Да неважно, на какую. Но не на Амой, мистер Михаэлис. — Вас ведь удивляло, как в Англии, где уровень техники и медицины не сопоставим с уровнем развития их на вашей планете — смогли сделать такую татуировку в глазу, как у моего графа, верно? — Да, — поколебавшись, признал биотехнолог. — Но я побывал на Земле только в одной стране и не имею понятия о том, как обстоит дело в других. Это всё равно, что судить обо всей Амой, побывав лишь в Кересе. — Логично, — задумчиво заметил Себастьян. — Стало быть, вы не верите, что знак в правом глазу господина Фантомхайв — это моя демоническая печать? — Да как можно вам верить, если я слышу уже третью версию появления этого знака?! — с глухим раздражением спросил Рауль. — Вначале гла́за под повязкой не было вовсе, потому что это, видите ли, травма с детства. Потом глаз внезапно появился, но украшенный загадочной татуировкой некоего не менее загадочного общества… Заметьте, я проглотил обе эти версии, мистер Михаэлис! И теперь слышу ещё одну — что это и вовсе демоническая печать! А что вы придумаете завтра? — Никто не собирался вас обманывать, господин Ам, — сухо проговорил Сиэль. — С момента знакомства с Первым Консулом Амой, а затем с вами мы не знали, что нам предстоит полететь на вашу планету в качестве послов Земли. Мой контракт, заключённый с Себастьяном в самый трагический момент моей жизни — не та история, которую хочется поведать первому встречному. Во всей Англии об этом не знает ни один человек. Было бы странно, расскажи мы об этом сразу же господину Ясону Минку. Естественно, что мы скрывали это от вас так же, как и ото всех остальных. Я открываю вам эту тайну лишь под давлением обстоятельств. — Всё это — вода, которая звучит весьма неубедительно, — с пренебрежением отмахнулся Рауль. — Ведь я сумел повторить вашу татуировку, сделав её в глазу Сейджуро. Следовательно, в ней нет ничего магического при наличии умения и нужных инструментов. — А такую татуировку вы тоже смогли бы сделать, господин Ам? — вкрадчиво спросил Себастьян, стягивая перчатку с левой руки и демонстрируя биотехнологу засверкавшую сиреневым огнём на кисти печать и свои совершенно чёрные ногти. Тот отшатнулся с изумлённым лицом, потом, сглотнув, снова обрёл уверенность в себе. — Лазерная печать внутри кисти, выполненная светящимся пигментом? — с любопытством спросил он. — Маникюр с чёрным лаком? Хм, необычно, но весьма стильно. — Себастьян, наш капитан, похоже, упорно не хочет тебе верить, — хмыкнул Сиэль из-за стола, переплетая руки. — Мне кажется, тебе стоит быть поубедительнее. — Граф понял меня правильно, — Рауль с вызовом поглядел на Михаэлиса. — На Земле, безусловно, есть искусные мастера татуировок, но это ещё не доказывает существования демонов и прочих мистических небылиц. Вам и впрямь следует продемонстрировать что-то повесомее. Катце шевельнулся за столом и напряжённо сказал: — Может быть, лучше не стоит, господин Ам? Мне однажды довелось увидеть, на что способен мистер Михаэлис… — Да? А мне — нет, — жёстко отрезал Второй Консул. — Очень хочется посмотреть, чтобы положить конец этому безумному разговору. — Пойду навстречу вашему желанию, — слегка улыбнулся Себастьян. Свет в кают-компании медленно начал меркнуть. Одновременно с этим жутко загорелись алым демонские глаза. Тьма сплелась за спиной Себастьяна в два огромных чёрных крыла, в воздух взлетели несколько вороньих перьев. Длинные бараньи рога появились из его головы. Демон увеличился в росте. Корабельный комбинезон лопнул по всем швам и ошмётками слетел с него. Рауль отшатнулся к стене и медленно осел на пол, распахнув изумрудные глаза, в которых застыл ужас. Катце вжался в спинку кресла, покрывшись холодным потом. Демон шагнул вперёд, громко цокнув по полу ногой в высоком ботфорте с игольно-острым каблуком. Наклонился к онемевшему Раулю и, раздвинув уголки губ, продемонстрировал длинные вампирские клыки. Протянул чёрную руку с орлиными когтями и отвёл прядь волос с лица едва живого от ужаса Блонди. — Демонов не сущ-щществует, говориш-шшь? — глухо, со змеиным шипением спросил он. — А что ты скажеш-шшь на это, господин — Я-Знаю-Вс-ссё-На-С-ссвете? Он щёлкнул пальцами, и их окружила стена воющего огня. Кругом клубился дым и пахло серой. Рауль с воплем вскочил, вытаращив глаза так, что они чуть не вылезли из орбит. — Хватит! — закричал он. — Пожалуйста, хватит! — Теперь вериш-шшь? — спросил Себастьян, снова сверкнув на него алыми глазами. — Да! Да, верю! Довольно! Демон сделал повелительный жест, и пламя исчезло, словно втянувшись в пол. Секундой спустя он снова стоял, как ни в чём не бывало, одетый в целый и невредимый корабельный комбинезон, и свои белоснежные перчатки. Запах серы исчез. По-прежнему выпученными глазами Второй Консул Амой оглядел пол, совершенно целый. Катце в кресле перевёл дух. — Помочь вам встать? — невозмутимо предложил Михаэлис, протягивая Раулю руку. — Я… сам, — тот, опираясь о стену кают-компании, поднялся на слабые ноги. Отёр холодный пот со лба. — Ну так что же, мы продолжим наш разговор? — спросил из-за стола Сиэль. — Я думаю, что мы выяснили все… ммм… недоразумения? — Да… Безусловно, продолжим, — севшим голосом отозвался Рауль и на неверных ногах вернулся к своему креслу.