***
— Коля, тихо! Только не говори ему, что ты говорил мне тогда на кампусе, — Вова поправляет чужую рубашку и отпирает дверь квартиры, — привет, Саш! К нам Коля зайдёт ненадолго? Он только вчера из Новосиба приехал… Саша выглядывает с кухни, откуда тянуло тестом. Володя сразу понимает: круассаны. — Заходите, конечно, — кивает Романов, ставя чайник. — Здравствуйте, Александр Петрович, — Коля до того уважительно здоровается, словно это его учитель, а не бывший Вовин, — как ваши дела? Саша слегка шокировано смотрит на Колю снизу вверх, мелькая удивлённым взглядом на Вову, что уже заваривал им всем чай. — Отлично, Николай, отлично. Как отдохнули дома? Присаживайтесь. — Спасибо. За эти месяцы успел подучить половину программы этого года, у нас будет сильная нагрузка, хотел быть готовым… Саша округляет взгляд и смотрит на Колю еще более удивлённо, чем раньше. Как это он решил вместо отдыха учиться? Что за ужас? — Хорошо, что Матвей помог мне пройти тестирование, приближенное к сессии. Продуктивно. Саша отворачивается к плите и кусает губу. «Что за кошмар» — думает он о бедном Николае, — «когда же он отдыхать собрался?» — Привёз вам алтайский мёд. Не знаю, едите ли вы такое, но Вова сказал, что вам нравится добавлять в выпечку любой заменитель сахара. Коля достаёт баночку среднего размера. Саша, только-только отделавшись от культурного ахуя, оборачивается и тут же тает. Как чутко. Володя выбрал отличного друга. — Спасибо вам, Николай. Обязательно попробуем. А пока могу предложить круассаны, — он берёт прихватку и достаёт противень с в меру румяными французскими булочками. Запах тут же охватил всю кухню. Володя ставит чашки чая, не сдерживая улыбки от их маленького застолья. Перед Колей опускается тарелка с несколькими круассанами, ждущими только его укуса. Сибиряков незаметно вдыхает прекрасный аромат, прикрывая ресницы. — Хм… реакция Майяра при приготовлении данного хлебобулочного изделия прошла на отлично. Температура выдержки была оптимальной, — Коля смотрит на блюдо, очаровательно облизывая губы, — ведь внешний вид имеет право называться контрольным образцом. Запах… тоже очень приятный, вероятно, среди продуктов реакции присутствует 6-ацетил-1,2,3,4-тетрагидропиридин. Володя прячет улыбку за кружкой чая, внимательно наблюдая, как Саша хмурит брови, пытаясь понять, о чем говорит их гость. Слова до того незнакомы Романову, что он почти думает, что это оскорбление. Коля наконец-то пробует легендарные круассаны, с которых у Володи началась бесконечная любовь к Сашиной кухне. — Удивительно. Если бы нужно было строить профилограмму органолептических показателей этого продукта французской кухни, каждый из пяти показателей был бы наивысшим. Я давно не видел, чтобы реакция меланоидинообразования при выпечке проходила настолько хорошо… Саша наконец-то выдыхает. Значит, это был комплимент. Коля, конечно, невероятный кадр. — Спасибо вам за оценку, — гордо произносит Александр, и виду не подав, что чего-то не понял. Вова берёт свой законный кусочек. — На вкус как уроки русского, — довольно тянет Приморский, заставляя Сашу сдержанно улыбаться.***
«Всё хорошо прошло? Как первый день на учёбе?» — вопрос от Кости по ту сторону трубки. Саша только переводит взгляд к земле, высматривая возвращение новоиспечённого студента. — Отлично. Лучше, чем было у нас с тобой…***
— Мне очень жаль, что я не смогу быть завтра с тобой на посвящении в студенты, но это только к лучшему, вся романтика студенческой жизни строится на том, что из школьной атмосферы обязанностей, дневников и отчитывания, ты перешёл во взрослые отношения со взрослыми людьми, и можешь не оправдывать каждую мелочь перед старшими, — мужчина целует возлюбленного в висок и скромно улыбается, отстранившись. — Сашенька… пожалуйста… Продолжай, — мальчик снизу, раскинувший ноги в растопырку, терпеливо ждёт всё время монолога, не прерывая. Так и выходит, что первого сентября Саша куда больше нужен школе и его первому классному руководству, чем вчерашнему абитуриенту. Утро без круассанов, — вся выпечка снова улетит вниз по строчкам их домашнего меню на обед в выходные дни, — а сам себя считающий непривередливым Саша довольствуется французскими тостами, смоченными в кофе. На часах уже вот-вот семь, А Владимир всё не встаёт. Саша хмурится и идёт в их спальню, наблюдая за сладко сопящим без пяти минут студентом. — Володя, ты опоздаешь в первый же день? Приморский что-то мычит, а потом резко распахивает глаза и бегом бежит в ванную. Саша вздыхает, мотая головой, и ставит чайник повторно. — Я вызову тебе такси, если ты так быстрее успеешь, — тянет Романов, собирая свои вещи. Вова, еле-еле умытый и напуганный, смотрит на часы. А потом на календарь. — Саш… — Не отказывайся. Я понимаю, как важно быть в первый день вовремя. — У меня первый день в середине сентября. Ты чего меня пугаешь? Романов выразительно глядит на бывшего ученика, анализируя, врёт он, или нет. — С чего это у тебя дополнительные каникулы? — Восточный экономический форум тебе о чем-нибудь говорит? — Боже… Ладно, спи. Теперь ты домохозяйка, сделаешь нам ужин? — Конечно, любимый, — Володя льнёт к Саше, играя даму из фильмов про американскую мечту, и целует его в щёку, — буду ждать. Саша сдерживается, чтобы не наброситься на Приморского и не опоздать на законное место работы. Уже позже, после вечернего семейного спора по поводу дресс-кода на студенческой линейке, Вова выбил себе шанс прогуляться в олимпийке и спортивных штанах, которые сам почему-то называл гоночными и лелеял мечты о том, как будет в этих штанах переключать передачи на скорости в спортивной тачке. Совместный душ, совместный быстрый завтрак под шипящий проигрыватель какой-то из песен Эдит Пиаф. Утро обычное для Саши, который уже влился в рабочий график, но особенное для Володи. Оно наполняется по капле любовью и счастьем, заряжая обоих с раннего часа. — Ну, я пошёл, — неуверенным тоном говорит Володя, произнося утвердительное на грани вопросительного. Новая длинная сумка-почтальонка через плечо за лямку подёргивается тонкими пальцами. Вова сильно волнуется перед первой самостоятельной поездкой в университет. Улыбку Саши можно было бы назвать широкой, эмоциональной, но её наполненность гармонично давится взглядом, полным спокойствия. — Я горжусь вами, Владимир, — поцелуй влажным следом соединяет две бровки. Кажется, на Сашиных губах бальзам для губ. Объятия настолько непринуждённо-невесомые, что ощущались облаком или туманом на плечах. Ответный поцелуй летит в губы по инициативе зелёного студента, выбежавшего в одно моргание за дверью. Его сверкающие пятки видно с балкона, а лёгкий румянец возбужденного состояния и распушившиеся волосы сохранятся до самого прихода домой.***
— …Мало того, их тьютор успел рассказать про автошколу. Конечно, он мне все уши вечером пробурил просьбами покататься на машинке, — Романов смеётся в трубку и краем уха ловит скрежет в замке. «Вы помирились с семьёй? Софья писала мне буквально вчера, что у вас сдвиг с мёртвой точки», — вопрос обычный для лучшего друга, но Саше отчего-то не по себе до сих пор. — Да, они… Мы вышли с ними на постоянную связь. Если честно, ещё рано говорить, что мы помирились, но время залечит, я думаю… Сам знаешь, Москва не сразу строилась, — из чашки кофе новый глоток, а сзади копошение в прихожей, — Константин, был рад вас слышать, звоните почаще. Да, до свидания. — Саша! — Володя, широко улыбаясь, встречается с Романовской грудью в теплых объятиях, — было так здорово! Там столько хороших ребят, Коля ещё пришёл, мы познакомились с некоторыми первокурсниками: Юка знает японский, а Клим, он с Камчатки, на другой специальности, но мы тоже подружились. Ой! Володя достает телефон, открывая галерею. Всего второй день на учёбе, а такой восторг. — Сейчас покажу тебе фотки. Жалко, что ты не был на посвяте, но всё правда было супер. Вот бы Лёню и Веру сюда… Вова чуть ли не пищит от восторга, показывая Романову снимки. Саша только улыбается, приобнимая Вову за талию и глядя на своего счастливого парня через пиксели телефона. Может, всё-таки найти деньги, чтобы оплатить ему автошколу? — Я за тебя очень рад, Володя, — Саша тянется, чтобы поцеловать, но останавливается на пол пути, — Это что? Пальцы цепляют кулон. Похоже на монету с дыркой, на ней были мелкие непонятные иероглифы. — Юань. Ну, цянь еще называют. Сейчас монеты в Китае без дырок, а эта — просто сувенир… Мне дала Юка. Она ездила недавно… всем своим новым знакомым давала. — Зачем она? — Ну так. На удачу. Володя пожимает плечами и наконец-то целует Сашу сам, чуть вставая на носочки. — Знаешь, — они стоят посреди комнаты, в их доме. Вова берет Сашу за руку, переплетая пальцы. Голос звучит тише и серьезней, — мне… уже всё равно, что было раньше. И что дальше будет — не важно. Ты меня не разлюбишь? В стоячем воздухе квартиры так необходимо было почувствовать открытой шеей струи прохладного свежего бриза, очищающего разум. Саша прикрывает на мгновение глаза, смотрит в пустоту между двумя веками и кратко вздыхает, наконец-то собирая из мыслей полноценный ответ. — Я не могу сказать ничего точного про наше будущее. Ни того, сколько вместе мы будем, ни как сильно будем мы любить друг друга спустя время — сказал он, глядя на своего спутника, — но я буду дарить тебе любовь до самой последней капли, что будет во мне. Пока ты любишь меня, до той поры и я буду любить тебя — Как ты всё запутал, — выдохнул Володя прямо в чужую грудь.