***
Они с Поттером встали спина к спине, и Малфой скучающим тоном пробубнил, что все они тут собрались по причине дуэли (ну надо же, а Рон думал, что чаю выпить) из-за урона чести мисс Персефоны Паркинсон. Рон услышал, как вдалеке тихо охнул Невилл, и раздраженно прикрыл глаза: рохля и тюфяк, что с него взять. Со стороны секундантов мелькнула короткая алая вспышка, и они начали расхождение на позиции. Один шаг, два… три… шесть… десять. Рон развернулся на пятках и взял палочку боевым хватом, чтобы было сложнее выбить. Стоящий напротив Поттер в пижонской дуэльной мантии ухмыльнулся уголком губ и прошептал что-то, указывая палочкой себе на лицо. Рон подозрительно прищурился и покосился на секундантов, но Невилл, тоже заметивший манипуляции, только развел руками: ничего запрещенного, мол, не амулет. Рон пожал плечами и встал в позицию. Гарри, замешкавшись, повторил его позу, но с некоторыми отличиями: ведущая рука чуть ниже, не над головой, а на уровне глаз, левая нога отведена назад и немного в сторону, для устойчивости. Рон недовольно покривился: следовало признать, что противник не был совсем уж наивной ромашкой. — На счет «три», — громко сказал Невилл. — Раз… два… Рон сорвался в движение еще до счета «три», как учил Билл, но Гарри, видимо, тоже не зря якшался с Малфоем и начал творить какое-то заклинание одновременно с резким шагом Рона вперед. Первые пару минут они обменивались обычными приемами начальных курсов: ослепить Люмосом, сбить противника с траектории Карпе Ретрактумом, отвлечь Риктусемпрой. Рон начал злиться: почему-то легкой победы не выходило, дракклов Поттер ставил неожиданно сильные щиты и блокировал почти все атаки. Самому Рону защитные заклинания удавались плохо, он предпочитал уклоняться и навязывать бешеный темп, но такая тактика изнуряет, ее цель — сбить противника с толку шквалом заклинаний и стремительно завершить бой. Однако щиты Поттера стояли как влитые, ему почти не приходилось двигаться и тратить силы, и по позвоночнику Рона пробежал неприятный холодок: возможно, этого противника вымотать не удастся. Он прищурился и попытался сбить очки с носа Гарри, но те сидели, как приклеенные, и Рон от злости прикусил губу — Мордред, да они и были приклеены! Так вот что Поттер делал перед дуэлью! Рон перекатом ушел за круглый бок башни и затаился в ненадежном укрытии, переводя дыхание. — Сдавайся, Уизли, — раздался холодный ясный голос, и Рон невольно поежился. — Сопротивление бесполезно. — Вот еще! — прохрипел Рон и метнулся из укрытия: — Слагулус эрукто! Поттер уклонился, двигаясь легко и плавно, как в танце, и тут же развернулся к нему, повелительно выбрасывая вперед руку с палочкой: — Серпенсортия! Из его палочки вылетел огромный желтый удав в белых разводах, замер на секунду, пробуя воздух языком, а затем неслышно заскользил к Рону. Тот застыл всего на мгновение, пытаясь справиться с ужасом, но дракклову Поттеру его замешательства оказалось достаточно: — Экспеллиармус! Палочка Рона покинула его руку и скакнула в подставленную ладонь Гарри, а сам Рон пошатнулся и сделал неловкий шаг назад, подворачивая левую лодыжку. Змея сверкала мерзкими красными глазами и неотвратимо подползала все ближе. Вот она нежно коснулась штанины, начала закручиваться вокруг правой щиколотки… голени… Рон поймал себя на том, что отчаянно скулит. — …Восемь… Девять… Десять! Дуэль окончена, победил Гарри Поттер. Отменяй, Гарри. — Эванеско випера, — буркнул Поттер, поводя палочкой, и ужасное давление на правую ногу исчезло. Рон перевел взгляд вниз — туда, где еще миг назад сжимались тугие желто-белые кольца, — и сгорбился, уперев руки в колени. Его тошнило от ужаса. — Рон, ты в порядке? — раздался голос Невилла над самым ухом, и Рон вздрогнул: он и не заметил, когда его секундант успел оказаться рядом. — Эннервейт! Тошнота отступила, и Рон судорожно хватанул ртом морозный воздух. Полегчало. — Идем, Рональд, — Невилл помог ему распрямиться и подставил плечо. — Идем. Ну же, долги чести надо платить вовремя. Рон промолчал и оперся на него, хотя больше всего ему хотелось закричать и затопать ногами. Долги чести, надо же! Каким образом лопух Поттер научился всему этому так быстро?! Ладно щиты — Протего само по себе несложное заклинание, для него, по сути, нужна только концентрация. Правда, себе можно и признаться: чем сильнее маг, тем крепче щиты, а у Гарри они получились на удивление мощными. Но эти мерзкие змеиные штучки… Малфой! — молнией прошило мозг озарение. — Конечно! Его научил дракклов Малфой. Вот кто на самом деле стоит за поражением Рона Уизли в первой настоящей дуэли — этот зализанный белобрысый хорек! — Я взял на себя смелость составить формулировку обета, — умильно улыбнулся тот, когда они с Невиллом наконец доковыляли до места, и протянул пергамент. — Читай, Уизли. Или, если эта задача тебе не по плечу, я могу прочитать вслух. — Ты еще пожалеешь, Малфой, — процедил сквозь зубы Рон и поклялся себе однажды отомстить за все унижения скопом. Он пробежал глазами список, пытаясь найти лазейку, но бесполезно: комар носа не подточит, видна наука скользкого папеньки. Он горько усмехнулся: один из пунктов гласил, что Рон обязуется уничтожить любые существующие записи, имеющие отношение к причине дуэли. Вот и на умницу Гермиону нашлась управа. — Ладно, твоя взяла, хорек ты вонючий. Клянусь. — Не так быстро, — растянул губы в улыбке Драко, но его глаза не смеялись. — Прочитай весь список вслух, а затем клянись. Магией. И еще… посмеешь тявкнуть еще хоть что-то в мою сторону — и мы начнем второй раунд, раз уж все тут собрались. Я оскорбления терпеть не намерен. — Простите, ваше высочество, был неправ, — съязвил Рон и начал без выражения зачитывать пункты обета. Наконец клятва была принесена, и он поморщился от боли, когда золотистая светящаяся нить впиталась в его правое запястье. — Все, я в башню. Хорошего вечера не желаю. Он поднял с пола мантию и поковылял прочь. Грудь жгло, разрывало от обиды и бессильной злости, но спину Рон пытался держать прямой — не хватало еще пуще опозориться перед врагом.***
— Что он сказал о Панси? — неожиданно настойчиво спросил Невилл, когда дверь за рыжим с треском захлопнулась. — Мне нужно знать. — А я предлагал тебе уточнить еще перед боем, — пожал плечами Драко и растер замерзшие ладони. Он был крайне доволен: их тактика сработала, дуэль выиграна, а честь подруги и тайна Выручай-комнаты вне опасности. — Не хочу повторять грязную клевету, но скажу, что в некоторых вопросах твой приятель развит не по годам: видно, старшие братья щедро делились своим альковным опытом. Он с удивлением заметил, что Невилл сжал кулаки, а его лицо приобрело какое-то непривычное выражение — будь Драко на месте Уизли (Мерлин упаси!), он бы крепко задумался, прежде чем распускать язык в следующий раз. — Панси хорошая, — сказал Невилл после небольшой паузы. — Она не заслуживает того, чтобы ее имя трепали почем зря. Я, наследник рода Лонгботтом, приношу извинения за поведение своего… товарища. Мне очень жаль. Драко великодушно кивнул, а молчаливый и какой-то пришибленный Гарри пожал плечами. — Все закончилось, — сказал он. — Все ведь закончилось? — Да, все в порядке, — подтвердил Драко. — Обет принесен по всем правилам. — Поздравляю с п-п-победой, — смущенно добавил Невилл, протягивая Гарри руку. — Ты сражался очень д-д-достойно. Я не думал, что ты п-п-победишь. Моя ошибка. — Я бы тоже на себя не поставил, это же был мой первый бой, — сказал Гарри и опять уставился на звездное зимнее небо. Драко усмехнулся: он хорошо знал, что реакция после первого сражения бывает разной — от эйфории до апатии. Гарри вон на звезды залип, бывает. — Это было… я не знаю, как это описать. Я только сейчас понял, каково это — быть магом. Это не перья левитировать и не заставлять ананасы плясать. Мое тело как будто жило своей жизнью. И эта вл… Драко наложил на друга невербальное Силенцио и потянул его за руку в сторону лестницы. — Честь имею, Лонгботтом. Гарри надо прийти в себя, видишь, совсем развезло человека. Невилл улыбнулся понимающе и кивнул. — Я постою тут еще немного, подумаю. Не хочу пока идти в гостиную, там наверняка Рон дуется. — Про отбой не забудь, — напомнил Драко и потащил деревянно шагающего Гарри за собой по крутой лестнице.***
Уже было за полночь, когда Гарри, устав ворочаться без сна, сел в кровати и зажег Люмос. Остальные давно спали — перестал возиться Малфой, утихомирился непоседливый Симус, и даже обиженный Рон уже вовсю выводил рулады носом. А Гарри все проживал заново то упоительное ощущение, которое испытал во время своего первого в жизни боя. Вернее, то, что бой был первым, он понимал умом, но почему-то Гарри упорно казалось: он откуда-то заранее знал, как двигаться, как отражать чужие атаки и нападать самому. Как будто он не учился новому, а… вспоминал? К тому же, для Гарри стало неприятным сюрпризом то, насколько ему понравилось побеждать. Тогда, на каменной площадке, казалось, что за всю свою жизнь он не видел ничего восхитительнее загнанного взгляда голубых глаз напротив — словно у крысы, узревшей перед собой змеиные кольца. Он будто ощутил себя огромной ядовитой змеей, сжимающей смертоносные объятия вокруг трепещущей жертвы, — сильнее, сильнее, крепче, вплоть до сладкого хруста позвонков. Гарри выдохнул со свистом — на какое-то мгновение он почти перестал дышать. Что с ним происходит? Это часть загадочного дара змееуста? Или он сам по себе такой странный? Драко объяснил после дуэли, что каждый отходит от скачка адреналина по-своему, но друг не понимал самого главного: Гарри совсем не испытывал азарта боя. С самого первого момента, когда его нога ступила на продуваемую ветром площадку, он словно заледенел внутри, а тело двигалось, казалось, само по себе. Надо было признаться честно: Гарри накрыла волной вовсе не радость от схватки. Он испытал настоящий восторг от ощущения власти. Полной, безраздельной власти над противником. Над жертвой. Гарри обреченно потер виски — голова ныла тупой болью. У него такое бывало, с каждым годом все чаще. Тетя даже в больницу его сводила, но маггловские врачи только развели руками: мигрени, такое бывает. Может, с переходным возрастом пройдет. Надо спросить у Панси, есть ли в волшебном мире маги-врачи, — решил Гарри и откинулся на подушку в надежде все-таки уснуть.***
Северус уже заканчивал свои полуночные изыскания в библиотеке Малфоев, когда за его плечом раздалось деликатное покашливание и подкравшийся со спины Люциус елейным голоском поинтересовался: — Не помешаю? — Ты же тут хозяин, — пожал плечами Северус и с сожалением захлопнул очередной бесполезный фолиант. День прошел впустую: он перелопатил массу изданий разной степени редкости, но так и не нашел то, что искал. — Не стой надо мной с безмолвным укором, я уже ухожу. Люцию хватило честности не притворяться, что он рад ночным бдениям Северуса у себя дома — приятель только и сделал, что тяжело вздохнул, глядя на бесценные книги, высившиеся на столе неаккуратными башнями. — Ты же знаешь, что домовикам нельзя касаться волшебной литературы, и мне придется расставлять все по местам самостоятельно? — спросил печально. — Северус, будь человеком — убери за собой. — За кого ты меня принимаешь? — ненатурально возмутился Северус. — Ладно, уберу, не смотри на меня так. Драко весь в тебя, тоже королева драмы. — А я говорил с Поликсеной, — невпопад заметил Люциус, крутя в ухоженных руках один из разбросанных томов. Северус кинул на него косой взгляд и попытался прочитать по верхам, но неожиданно наткнулся на жесткую окклюментивную стену и сжал зубы от резкой головной боли — спрятанный амулет не просто выкидывал из сознания, но и давал сдачи, чтобы впредь неповадно было. — Ага! — обрадовался Люц, заметив его реакцию, а книжка немедленно полетела в сторону, на гостевой диванчик. — Я так и знал! Северус, с друзьями так не поступают! Ты пытался меня использовать втемную, чтобы выведать у Паркинсон информацию! — Ну пытался, — угрюмо ответил Северус, скрещивая на груди руки и глядя на него снизу вверх. — Что еще мне прикажешь делать? Будь ты на моем месте, тоже ухватился бы за любой шанс узнать побольше. И что тут такого? Люциус крепко задумался. — Ладно, дракклы с тобой, — махнул рукой и пожаловался: — Не могу понять, почему я все подряд тебе прощаю. Выставляешь меня дураком перед важными людьми, а я все равно продолжаю помогать. Сначала к Лорду за ручку привел, потом сделал крестным единственного сына… — Это потому что у тебя чуткое и большое сердце, и ты не можешь оставить несчастного нищего полукровку в беде, — бархатно, с придыханием проговорил Северус и продолжил нормальным тоном: — И еще потому, что, кроме меня, у такого великолепного тебя совсем нет друзей. Я единственный, кому от тебя точно ничего не нужно: ни денег, ни власти. И ты можешь быть уверен, что нравишься мне просто так — со своими бурными скандалами с Нарси, с полным курятником этих дурацких павлинов и с пижонскими замашками. Ах да, еще я абсолютно точно не пускаю слюни на Нарциссу, и ты можешь спокойно оставлять нас одних. Видишь, какой я со всех сторон положительный? Мечта, а не друг. Люциус уничижительно фыркнул, но Северус, даже невзирая на амулет, видел его насквозь: приятель проникся и даже усовестился. — Мордред языкатый, — уже без прежнего запала сказал Люций и отрешенно почесал висок, будто сам удивляясь тому, что собирался сказать дальше: — Вьешь из меня веревки... Так и быть, оставь мне описание того, что ищешь, а мы с Нарси прошерстим библиотеку, пока ты в школе. В следующую субботу заберешь готовую подборку с собой. Северус сухо ухмыльнулся краешком губ, но на душе потеплело: что бы ни случилось в его загадочном прошлом и как бы ни повернулось его туманное будущее, но есть хоть один человек, на которого он совершенно точно может положиться. И это окрыляло.