***
Патрокл слушал доклад сестры, и тот, как всегда, доносился издалека, словно через плотный слой ваты. — …Конфундус… дракон… Лес… отработка… — Я полностью тебе доверяю, — мягко сказал он, когда голос Поликсены наконец умолк. — Ты — моя правая рука. — Я — твой верный костыль и скоро сломаюсь, — проворчала она и села в гостевое кресло, заложив ногу за ногу. Патрокл сморгнул: до этого сестра стояла навытяжку, как обычно, когда давала отчет. — Ты затеял серьезное дело, и мне нужно, чтобы ты пребывал полностью в своем уме. Ты нужен мне… и своей дочери. Поликсена попыталась поймать его взгляд, но Патрокл отвернулся к окну. Серое-серое небо, серые-серые деревья. Серое-серое все. — Персефона справится. — Панси, — сквозь апатию он слабо удивился металлическим ноткам в голосе сестры. — Она предпочитает, чтоб ее звали Панси. — Глупое имя, — пожал плечами Патрокл и принялся перебирать бумаги на столе, скользя по ним взглядом, но не видя написанного. — Я даю тебе карт-бланш. Действуй так, как посчитаешь нужным. Поликсена метнула на него бритвенно-острый взгляд, как всегда не достигший цели, и на прощание хлопнула дверью. Патрокл закрыл глаза и невербально завел патефон. Полилась грустная и пронзительная мелодия — когда-то он настоял на том, чтобы записать ее на память, хотя Каролина долго отказывалась… Теперь от жены у него осталась только эта пластинка, пара колдофото и маленькая девочка, предпочитавшая дурацкую кличку звучному имени. Девочка, ради благоденствия которой Патрокл готов был свернуть горы и с которой совсем не умел общаться. Кабинет погружался в ранние сумерки, и он не стал зажигать свет. Так было правильно: теперь все было серым, уже пять лет как.***
Раздраженная Поликсена пила вечерний чай в гостиной, когда домовуха Элси доложила о госте. Она немало удивилась, поразилась даже: к этому моменту все знакомые успели привыкнуть, что Паркинсон-мэнор закрыт для посторонних. Беглый взгляд из окна удивил еще больше — у ворот нахохлившимся грачом топтался Север. Странно, она ожидала, что после их неудачного прощания накануне Снейп еще долго не захочет ее видеть… Мерлин, ну надо же, какой интересной и непредсказуемой снова стала жизнь! Поликсена вышла из дома, медленно прошла по белой гравийной дорожке к кованым воротам и замерла в нескольких шагах от незваного гостя. — Что вас сюда привело, уважаемый декан Снейп, да еще так скоро? Неужто соскучились? — насмешливо спросила она. Северус обжег ее взглядом черных глаз, и Поликсена тихо фыркнула: вот уж по чему-чему, а по этим его фокусам она ни капли не скучала. — Нам нужно поговорить. — О чем бы? — нарочито удивилась она, поигрывая палочкой. — Вчера вы предельно ясно дали понять: моя компания вам претит. — Скрывать дальше глупо: я вас совсем не помню, — после небольшой паузы признался Северус и отвел взгляд. В его исполнении это смотрелось непривычно: Север из воспоминаний Поликсены предпочитал смотреть прямо в глаза. — В то же время Люциус твердит, что это странно. Мы встречаемся слишком часто, и мне не нравится каждый раз чувствовать себя дураком. Поликсену тянуло поерничать еще, но какое-то седьмое чувство подсказало: Север не лжет, он действительно совсем ее не помнит… Обливиэйт? Это могло объяснить все странности их общения. Правда, за неимением лучшего объяснения она списывала все на давнюю обиду и годы разлуки… Северус очень изменился, но по-прежнему умел удивить: новость была ошеломляющей, она просто не укладывалась в голове, и Поликсена никак не могла понять, огорчаться или радоваться. — Мордред с тобой, раз нам так нужно поговорить — ну давай поговорим, — скрепя сердце, сказала она. Интуиция уверяла, что Поликсена совершает ошибку — сперва стоило все переосмыслить и увидеть в новом свете, — но соблазн оказался слишком велик. — Только знаешь что? Лучше не тут, давай-ка аппарируем от греха подальше… Она вышла за ворота и, подхватив его под руку, перенесла их в закоулок с мусорными баками за своим любимым кафе. — Маггловский Лондон? — Север брезгливо искривил губы, и Поликсена вздохнула: никогда не могла взять в толк, как полукровка Снейп умудрился вырасти большим снобом, чем она сама, чистокровная в неисчислимом поколении. — Ты хотел посвятить меня в свою пикантную проблему? Мне удобнее всего здесь. Навесив над столиком купол тишины и магглоотталкивающие чары, Поликсена тянула через соломинку вызывающе разноцветный коктейль и внимательно изучала своего спутника. Север откинулся на красное сиденье из кожзама, глядел на нехитрую обстановку с плохо скрываемым презрением и разве что перчаткой по столу не постукивал. Ни дать ни взять владетельный лорд, и откуда что берется, ностальгически подумала она, подпирая подбородок рукой. — Так значит, не помнишь меня, — намекнула Поликсена, когда гнетущая тишина стала совсем уж невыносимой. Купол гасил все звуки за его пределами, и незамысловатые маггловские песенки, бубнящие из динамиков, никак не могли с ним соперничать. — Так, детали, — отрывисто сказал он, глядя куда-то вбок. — Узнал взгляд. Люциус тоже сказал, что мы встречались в Ставке. Ну и эти ваши намеки, будто мы знакомы не один год… — О да, — фыркнула Поликсена и почувствовала, как тоску сменяет злой азарт: предстояло любопытное развлечение. — Мы вполне себе знакомы. — По Ставке или еще до нее? — проницательно уточнил Северус, впиваясь в Поликсену взглядом, и она кокетливо погрозила ему пальцем. — Но-но, я прекрасно осведомлена о твоих талантах. У меня хороший амулет, надорвешься. — И Персефоне ты тоже о них рассказала? — наконец соизволил перейти на «ты» Снейп. Давно пора. — Ну конечно, — покривила душой она: первой Панси узнала о способностях Северуса к легиллименции из письма матери. Племянница всегда давала почитать письма Каро, и Поликсена была ей очень благодарна. — Моей девочке надо знать, кому из вашей шайки-лейки не следует доверять. Скажи мне, Север, тебе самому не противно ему служить? Ты же подавал такие надежды, даже Лорд особо тебя выделял! Я листала твои статьи, они превосходны… Неужели за столько лет ты так и не придумал, как избавиться от попечения Дамблдора? Снейп скривился и выразительно постучал пальцами по запястью. Непреложный Обет, с упавшим сердцем поняла Поликсена. Умно. На чем же его поймали — и когда именно? — Ну тогда вернемся к нашим трогательным совместным воспоминаниям, — собравшись с мыслями, сказала она. Интуиция оказалась права: поспешность действительно подвела, и с каждой минутой продолжать разговор становилось все тяжелее. Кто этот почти незнакомец и что Поликсене от него нужно? Здравый смысл твердил, что ничего, конечно же, ничего; что следовало встать и уйти, причем как можно скорее и на этот раз навсегда, — но за последние годы Поликсена успела разочароваться в его советах. — Предлагаю компромисс, — через силу усмехнулась она. — Ты задашь мне, скажем, три вопроса, я на них отвечу — и в дальнейшем мы станем видеться прежде всего по делу, а не когда тебе возжелается. Это начинает выходить за рамки приличия, я же все-таки незамужняя девица. Северус надменно пропустил подколку мимо ушей и крепко задумался, но Поликсене никогда не надоедало его дразнить. — Как мы познакомились? — Учились на одном курсе, — благожелательно пояснила она. — Так и быть, уточню: дом Слизерина. — Мы враждовали? Теперь настал ее черед осторожно подбирать слова. — Вообще-то мы дружили. До некоторых пор. — Тогда почему ты так странно себя вела? — нахмурился Северус. — Я вела себя странно? — Поликсена вскинула брови и резко отставила в сторону коктейль. Ее душили обида и злость. — Наши пути давно разошлись, и твое поведение показывало, что ты не горишь желанием возобновить знакомство. Мы с третьего курса были не разлей вода, а ты делал вид, будто впервые меня видишь!.. По крайней мере, так я посчитала: ну кто же знал, что тебе, превосходному легиллименту, кто-то промыл мозги! Она подумала еще, успокаиваясь, и наконец беззлобно фыркнула: — Моргана, ты опять развел меня на откровения. Будто в детство вернулась, это всегда был твой коронный номер… Ладно, этот вопрос не считается, сегодня я на диво сентиментальна. Давай, Север, напрягись — у тебя остался последний законный вопрос, и потом золотая рыбка вильнет хвостом и уйдет на глубину. И Северус не подвел: — Почему Лорд или Дамблдор сочли наше знакомство настолько важным, чтобы подменить мои воспоминания? Это очень сложная и тонкая работа, а значит, должна быть веская причина. Пока что мне приходит в голову только одно: кому-то было выгодно, чтобы я думал, что в школе у меня не было друзей. — Ну, положим, Лили Эванс ты не забыл, — играясь с соломинкой, мстительно протянула Поликсена. Взгляд искоса на побелевшие костяшки чужих пальцев подтвердил ее правоту. — Не забыл ведь? Рыжие кудряшки, изумрудные глазки, нимб над головой… Не надо прожигать меня взглядом, я огнеупорная. Вот и думай, друг, зачем тебе помнить ее и не помнить нас. Каролину ты ведь тоже не помнишь, правда? Впрочем, знаешь что? Пожалуй, оно и к лучшему — хоть не цепляешься к Панси, как к несчастному Поттеру… Поликсена одернула себя, слишком поздно заметив, что ее опять понесло: в присутствии Севера ей всегда начинало отказывать благоразумие. И как он только умудряется так быстро и эффективно выводить ее из себя? Она ведь не собиралась упоминать Каролину — и все равно упомянула. Просто по привычке: где они с Севером — там и Каро… Поликсена так разозлилась на собственный длинный язык, что даже то, каким обескураженным выглядел Снейп, ее не порадовало. — Все, встреча выпускников окончена, — вставая, процедила она и не удержалась от горькой, запоздалой и совершенно не смешной шуточки: — Интересно, через сколько состоится следующий вечер воспоминаний, снова через одиннадцать лет? Нужно будет лучше подготовиться и забронировать что-нибудь посолиднее. Как насчет «Тупика алхимика»? Там отлично готовят. — Почему мы не виделись столько времени? — настойчиво спросил Северус, хватая ее за руку, и Поликсена закатила глаза: вот как был выжигой, так и остался. Было приятно понимать, что хоть в чем-то характер бывшего друга остался прежним. — Убери руку, — вслух прошипела она. — Не то Круцио покажется щекоткой. Поликсена дождалась, пока тонкие сильные пальцы исчезнут с предплечья, кинула на стол деньги и аппарировала. Настроение снова было паршивым.***
Разговор с Паркинсон — Поликсеной, поправил себя Северус — одновременно прояснил ситуацию и только больше все запутал. Все-таки просто бывшие друзья… А так и не скажешь. Вернувшись, он закрылся в своих покоях и достал факультетский выпускной альбом своего года — камин Северус заблокировал, пары давно закончились, а до ужина еще оставалось время. Поколебавшись, нашел общее колдофото Слизерина. Вот он сам, уже не тот несчастный забитый волчонок, каким попал в Хогвартс, но и на себя сегодняшнего еще не похож… Северус присмотрелся внимательнее. Он помнил себя немного другим, более одиноким и потерянным, но парень на колдофото глядел уверенно, держался прямо, а галстук — Северус недоверчиво покачал головой — галстук был повязан умелой женской рукой, сам он так и не научился вязать его настолько ровно. Он поискал другие знакомые лица. Светловолосый Пиритс улыбается натянутой улыбкой и прикладывает ко лбу два пальца в щегольских белых перчатках. Эван Розье шлет во все стороны воздушные поцелуи и шутовски подмигивает. Амикус Кэрроу нарочито зевает и закатывает глаза. Сборище мертвецов: пропал — погиб — пожизненное. Он перешел на другой ряд и замер. Прямо за ним на ступеньке стояли две девушки, и обеих Северус не помнил, хотя с одной из них недавно познакомился заново. Паркинсон почти не изменилась, но на этой колдографии у нее были крупные и пышные локоны; взгляд, впрочем, остался тем же, хоть и казался намного теплее. Она добродушно улыбалась и покровительственно обнимала подругу за плечи. Та — невысокая, хрупкая и темноволосая, кротко глядящая в объектив, — напомнила Северусу неуклюжего длиннолапого котенка, и его захлестнула неожиданная по силе волна щемящей нежности; он и не думал, что в принципе способен на такие эмоции. Каролина, вспомнилась ему обмолвка Паркинсон. Он опустился ниже, к списку имен под колдофото, и через пару секунд нашел подходящее имя. Каролина Стивенсон. Северус подумал пару минут, изо всех сил напрягая память, но, как и ожидалось, это имя ничего ему не сказало. Впрочем, имя Поликсены тоже не вызывало никаких ассоциаций, однако колдофото не обманывало: вот же они обе, стоят и улыбаются, прямо за ним, в точном соответствии с тем, что рассказала Паркинсон. Он еще немного погипнотизировал взглядом симпатичное лицо Стивенсон, на котором ярко выделялись большие синие глаза. Судя по всему, Северус дружил сразу с двумя девушками на своем факультете, вот кто бы мог подумать… Лили наверняка бесилась. Кто из них завязал ему галстук перед выпускным колдофото? И почему они поссорились? Теперь, анализируя поведение Поликсены, он понимал, что Паркинсон задело то, что ее не узнали. Все эти дурацкие шуточки были в духе человека, чей бывший друг нагло притворяется, что видит его впервые… Северус захлопнул альбом, потянулся, встал и подошел к камину. Кто-то украл у него несколько лет жизни… Он неплохо помнил годы учебы — вернее, полагал, что помнил, — и они были крайне безрадостными, их делало не такими невыносимыми только сияние рыжего солнца с цветочным именем, ярко светившего с недосягаемого Гриффиндора. Он не любил вспоминать то время и свой факультет, потому что кое-как общался только с Регулусом, учившимся на курс младше. Но, помимо Снейпа, у аристократа Реджи были близкие друзья одного с ним круга, блистательный Крауч с Когтеврана и шутник Розье, а у Северуса, как он привык полагать, больше не было никого… Он сжал кулаки, пристально глядя на игру пламени. Теперь стал понятен его собственный старый учебник во владении маленькой Паркинсон — видимо, в какой-то момент он отдал его Поликсене. На память? Северус прикрыл глаза и тяжело оперся на резную кладку камина — внезапно ему стало нечем дышать. Сколько он потерял по чьей-то милости? Шутки и смех, помощь и поддержку, уютные посиделки и походы в Хогсмид… С кем он на самом деле сидел за одной партой? Память подсказывала, что один, всегда один, но теперь Северус не доверял собственным воспоминаниям. Когда-то его любили, когда-то его называли другом. Кто отнял у него все это? Лорд? Или все-таки?..