Они ждали в пустой гостиной, отрешенно глядя на пламя в камине. Драко сидел на полу прямо у огня, привалившись спиной к креслу и вороша угли кочергой, а Гарри взволнованно мерил шагами комнату. Краем глаза Драко постоянно ловил его дерганые движения: друг то ерошил волосы, то поправлял очки…
Драко закатил бы глаза (Поттер уже достал мельтешить!), но он слишком устал даже для такого простого действия. Он еще раз ткнул в камин кочергой, вспомнив встрепанную, не похожую саму на себя Панси. Они с Гарри сидели здесь же, у камина, и готовились к Трансфигурации, когда МакГонагалл вошла в гостиную, а за ней гуськом втянулась неожиданная компания: Панси, Лонгботтом, Грейнджер и шестой Уизли. Невилл убито молчал и с силой тянул полу свитера, магглокровка и ее приятель пылали праведным гневом и злобно зыркали на Панс, а подруга стояла с застывшим взглядом, будто узнала что-то страшное и никак не могла это осмыслить.
Тогда МакГонагалл дала им десять минут на сборы и вышла деревянным шагом. Драко насторожился: отбой уже наступил, и что бы ни натворила эта четверка, разбирательство вполне могло подождать до утра. Панси, очевидно, думала точно так же, потому что, вернувшись из спальни с теплой мантией, сразу кинулась к друзьям.
«Мальчики, происходит что-то очень странное, — горячечно прошептала она, отведя их в сторону и дождавшись, пока Драко установит купол тишины. — Те трое где-то достали настоящего дракона, а я поймала их с поличным, но декан почему-то наказала меня вместе с ними».
Она неожиданно властным жестом оборвала изумленного Драко и продолжила, кидая на дверь быстрые взгляды:
«Нам назначили отработку, и она начинается в одиннадцать ночи. В Запретном лесу. Драко, я пыталась связаться с тетей по сквозному зеркалу, но она не отвечает. Попробуй послать ей своего филина».
Она крепко обняла их обоих — сначала остолбеневшего Драко, потом встревоженного Гарри — и покинула гостиную с ровной спиной и высоко держа голову, словно собиралась на войну.
Филина они отправили тут же, несмотря на его недовольство тем, что по зову хозяина пришлось прервать ночную охоту на мышей. Мисс Паркинсон отреагировала быстро, хоть Драко и пережил несколько унизительных минут, убеждая ее в том, что это не розыгрыш. Теперь можно было успокоиться: за дело взялась опытная и взрослая колдунья, — но Драко никак не мог прийти в себя.
Учеников никогда не отправляли на отработки ночью — и уж тем более в Запретный лес. Он и днем-то был опасен, название взялось не на пустом месте… Непомерно развитое воображение сыграло с Драко злую шутку, подкидывая все новые и новые варианты: кровавое жертвоприношение духам леса? Подкормка для мохнатых друзей Хагрида?..
Все это время Гарри сохранял на зависть холодный ум — но ровно до тех пор, пока до взвинченного Драко не дошло, что тот просто не понимает, в чем соль. Стоило разложить все по полочкам, как Поттер чуть не взорвался от злости и принялся мерить шагами опустевшую гостиную.
— Уймись уже, — простонал Драко, которого мельтешение друга порядком достало. — За дело взялась мисс Паркинсон, она точно справится.
— Откуда ты знаешь? — прошипел Гарри. Впрочем, он хотя бы остановился, и Малфой несмело порадовался. — Она же…
Поттер смутился и замолчал, даже глаза отвел. Ага, все понятно!
— Она же что? — развеселился Драко, садясь поудобнее. Он еще на Хэллоуин заметил, что у Гарри комплекс героя — друг полагал своим долгом спасать прекрасных дам. Хорошо хоть вкус не подвел: что Панси, что ее тетя были отличным выбором. — То, что она женщина, еще ничего не значит, о наивное дитя маггловской цивилизации. У нее есть палочка, а к палочке прилагаются чистокровное происхождение и очень незаурядные личные способности. И не вздумай брякнуть ей что-нибудь про спасение — так можно и проклятие между глаз получить.
— Женщин надо оберегать, — буркнул себе под нос посрамленный, но не сломленный Поттер, и Драко с восторгом ощутил, как страх за Панси отступает куда-то в глубину, сворачивается там ледяным клубком острых игл, уступая место азарту спора.
— Маггловских женщин — может быть, — вкрадчиво заметил он. — В конце концов, мужчины банально сильнее. Но просвети меня, недалекого: в чем принципиальная разница между магом и колдуньей? У обоих есть палочки, а скорость, магическая сила и знания от пола не зависят.
— Но зависят от чистоты крови? — усмехнулся Гарри, скрещивая руки на груди и насмешливо сверкая глазами.
— Все дело в воспитании, — покачал головой Драко. — Дети магов начинают учиться волшебству неосознанно, с пеленок, просто потому что окружены ею со всех сторон. Ну и если в семье есть деньги, на частных репетиторов не скупятся, поэтому в школу мы приезжаем с парой лет форы. Заметь, ты уже начал зажигать люмос и призывать вещи без палочки — всего-то и надо было, что перенять привычки у нас.
— Зачем вам тогда школа? — заинтересованно спросил Гарри и, подойдя ближе, сел в кресло напротив. Драко хорошо его понимал: Поттеру тоже хотелось отвлечься от назойливых мыслей о темных, темных деревьях, среди которых бродила их общая злосчастная подруга…
— Для связей, конечно, — легко признался Драко. — Поэтому обычно мы учимся на одном факультете…
Он запнулся, но Гарри успел уловить смысл:
— На Слизерине.
По задумчивому лицу Поттера было тяжело понять, куда скакнет его мысль, и Драко поспешил расставить точки над «i»:
— Мы свой выбор сделали — и не жалеем.
Подумав, он понизил голос и добавил:
— И еще… После Великой Светлой Победы отцы откупились, но им поставили ряд негласных условий. Одним из них было обязательное обучение наследников в Хогвартсе. Сам думай зачем.
Они помолчали. Драко поколебался, но все-таки налил себе чая из давно остывшего термоса и разогрел его слабеньким тергео.
— Ты хочешь сказать… — начал было Гарри, но его прервал скрип двери в гостиную, и они вскочили с мест.
Сначала вошла мисс Паркинсон, а за ней, к облегчению Драко, и сама Панси. Заметив их, подруга улыбнулась и с укором покачала головой, но Драко видел: она очень рада, что ее они ждут и что в гостиной ярким пламенем пылает камин, отгоняя воспоминания о темном и страшном Запретном лесе.
Гарри с Драко кинулись Панси навстречу, наперебой помогая снять теплую мантию, предлагая остатки чая и усаживая в кресло. Мисс Паркинсон наблюдала за суетой с понимающей улыбкой. Когда Панси уже сидела в кресле, а в руках у нее была чашка чая, в гостиную наконец вкатились Уизли, Лонгботтом и Грейнджер. Увидев их обоих, устраивающих подругу поудобнее, Уизли стиснул зубы и набычился, Грейнджер изменилась в лице, и только Лонгботтом принял происходящее как должное.
— Ступайте спать, господа, — далеким от симпатии, но безукоризненно вежливым голосом отчеканила мисс Паркинсон. Магглокровка вскинулась было, но тетя Панси пригвоздила ее взглядом к полу. — Ступайте, мисс. Видит Мерлин, сегодня я проявила достаточно великодушия.
Лонгботтом, не будь дурак, тут же потянул Грейнджер за руку и, шепнув ей что-то на ухо, старательно раскланялся со своей спасительницей. Драко с молчаливым одобрением следил за его реверансами: все-таки бабка Невилла воспитала внука на славу, видно дрессуру.
Когда непокорная троица исчезла в спальнях, оставшиеся ощутимо расслабились. Поликсена приблизилась к ним, на ходу окружая компанию куполом тишины. Со скрещенными на груди руками она чем-то неуловимо напоминала крестного.
— Я хотела бы сказать вам больше, но ситуация сложилась… неоднозначная. Пока что вам не стоит всего знать, — она устало потерла лоб и окинула их внимательным взглядом. — Ваш крестный, наследник Малфой, очень выручил меня в лесу. Вы можете смело им гордиться.
Драко просиял так, словно похвалили его самого. Крестного — язвительного, высокомерного, колючего, но невообразимо талантливого и неизменно заботливого с крестником, — он любил почти как папу.
— Завтра я обсужу произошедшее с братом и Люциусом и пришлю домовика с устными инструкциями. Вероятно, больше не следует доверять совам. Панси, если в будущем возникнет подобная ситуация, немедленно зови Элси. Домовики могут аппарировать в Хогвартс.
Мисс Паркинсон помолчала и продолжила необычно мягко:
— Дети… Мне хотелось бы надеяться, что это последний мой визит, но что-то подсказывает: надежды тщетны.
Она подошла ближе и мимолетно погладила по голове Панси и Гарри — в то время как Драко удостоился лишь оценивающего взгляда. Он думал, что на этом все, и даже успел немного обидеться, как мисс Паркинсон внезапно улыбнулась и поймала его взгляд.
— Люциусу повезло с наследником, — серьезно сказала она, и для Драко эти слова были намного важнее и приятнее любой ласки. — Сегодня ты спас моей племяннице жизнь, и я перед тобой в долгу.
Драко торжественно кивнул — его первое самостоятельное достижение, Мерлин помоги! Он почувствовал, как спина выпрямилась сама собой, а сердце забилось гулко и торжественно. Надо завтра же сообщить папе, пусть порадуется!
Мисс Паркинсон обвела их троих пронзительным взглядом, улыбнулась еще раз, щелчком пальцев отменила трансфигурацию и направилась к выходу. Неброские темные брюки и свитер вернулись в исходную форму — роскошное бирюзовое вечернее платье, — и Драко заметил, как у Гарри вытянулось лицо. Ну да, прекрасная фея — и не нуждается в его, Поттера, немедленной защите! Более того — сама кого хочешь защитит. И куда только катится мир!
***
За прошедшие годы в кабинете Дамблдора почти ничего не изменилось, разве что портретов прибавилось. Все так же дремал на насесте Фоукс, свесив пламенеющий хвост и спрятав голову под крыло. Жужжали и трещали многочисленные артефакты, напоминая полный пчел улей. Поликсена хмыкнула и, потянувшись к ближайшему прибору, щелкнула по металлическому корпусу. Она слабо разбиралась в артефакторике этого порядка (защитные амулеты не в счет), но что-то подсказывало: ставка была на антураж, детям должно нравиться.
— Господин директор, мы согласились с вашими условиями после войны, — нехотя вернулась она к разговору. Сидевший напротив Альбус мерцал глазами из-за очков и поглаживал бороду. Золоченые звезды на его колпаке пускали зайчики в разные стороны, беседа заходила на новый круг, а Поликсене хотелось только одного: чтобы этот проклятый день наконец закончился. Она ужасно устала. Было бы лучше отправиться к директору утром, на свежую голову, но тот сам вызвал ее Патронусом — видно, кто-то уже успел сообщить о ее произволе. Север? Верить в это не хотелось, однако же… — Мы отправили своих детей к вам под крыло, в ответ рассчитывая на то, что им ничто не будет угрожать. Ночные прогулки по Запретному лесу не выглядят безопасным факультативом.
— Девочка моя, — закряхтел Альбус, ерзая в кресле, и затянул давно знакомую ей песенку, в которой причудливым образом переплелись долг, тяга к приключениям, детские шалости, пространные рассуждения о природе героизма, прелестях светлой стороны и Самой Безопасной Школе в Мире. Именно так, с большой буквы.
— Господин директор, — наконец прервала его Поликсена. Ей невыносимо хотелось спать, а еще побыть одной, наедине со своими путаными мыслями, и она усилием воли заставила себя собраться. Пора было переходить к развязке. — Мы не обрадовались переводу Персефоны в вашу альма матер, и — будьте уверены — дома она будет должным образом вразумлена. Тем не менее
пока что моя племянница остается наследницей. Я официально заявляю, что ни я, ни мой брат не допустим, чтобы будущее семьи оказалось под угрозой.
— Что же угрожает юной мисс Паркинсон? — всплеснул руками Паук, и Поликсена не на шутку разозлилась.
— Мистер Дамблдор, я хорошо знаю Устав Школы, и он не предусматривает таких взысканий. Если декан Гриффиндора или любой другой преподаватель позволят себе повторить этот дидактический эксперимент, я буду вынуждена уведомить Попечительский совет. Кстати, рекомендую проверить мадам МакГонагалл: все это смахивает если не на империо, то на качественный конфундус. Наводит на неприятные размышления.
— Конечно-конечно, мы обязательно разберемся, — доброжелательно согласился Альбус и поймал ее взгляд. Поликсена тепло улыбнулась в ответ: верный амулет против чтения мыслей работал исправно и был проверен на лучших легиллиментах Британии, так что можно было хоть обглядеться. — Чаю? С лимонными дольками?
— Увы, вынуждена отказаться, — она с трудом подавила зевок и встала из кресла. — День был долог, и мне хочется поскорее с ним покончить. Благодарю за понимание, господин директор, и надеюсь, что нам больше не придется видеться по такому прискорбному поводу.
А лучше бы и вовсе.
Плетясь по гулким и пустым коридорам к камину в деканских покоях, Поликсена перебирала в памяти все события этой бесконечной ночи и раз за разом приходила к одному и тому же выводу: в Хогвартсе ведется непонятная игра. Сначала тролль, теперь декан Гриффиндора и Запретный лес… Почему под отработку попали именно эти дети? Или МакКошку приложили конфундусом ради другой цели, а они просто попали под руку? Панси говорила, что декан вела себя странно, словно до конца не понимала, что происходит вокруг…
Поликсена повернула к подземельям и притормозила перед входом, за которым ступеньки круто уходили вниз. Сегодняшнее рандеву с директором всколыхнуло в памяти давно похороненные воспоминания о собственных годах учебы. Сколько времени они с Каро прождали тут перед завтраком, пока Его Высочество тянули резину, как всегда забыв о времени! Каролина стояла смирно, любуясь барельефами со змеями у арочного входа, а сама Поликсена злилась, фыркала и клялась в следующий раз приволочь его прямиком из мальчишеской спальни, дополнительно врезав таранталлегрой — для пущего вразумления…
Она ностальгически вздохнула и погладила ближайшую каменную змею по хитрой морде. Что с ними всеми сотворила жизнь? И как уберечь Панси, как сделать так, чтобы хотя бы у нее все сложилось гладко, а не так по-дурацки, как у самой Поликсены?
***
Северус метался по своим покоям, как дикий зверь в клетке. Он уже успел выпить огневиски, разбить стакан об стену и рявкнуть на сунувшегося на шум домовика. Было отчего впасть в ярость: проклятая Поликсена Паркинсон умудрилась обвести его вокруг пальца.
Ему стоило заметить неладное еще в первую встречу. Ну хорошо, в первую официальную — потому что по ее поведению Северус все больше убеждался в том, что их что-то связывало. У хороших девочек из приличных семей не бывает такого расчетливого взгляда, будто его обладатель примеривается вогнать стилет в чужую сонную артерию. Тогда его зацепил именно взгляд, но Северус не подумал о главном: откуда он взялся у заносчивой чистокровной барышни?
Ему следовало насторожиться позже, когда Люций заметил, что они наверняка встречались в Ставке, но Северуса сбило со следа упоминание проклятого Сириуса Блэка, и он пропустил все мимо ушей. А ведь Малфой сказал прямым текстом: Белла Лестрейндж задирала Поликсену Паркинсон… С чокнутой Беллс Северус был знаком ближе, чем ему хотелось бы, и он знал совершенно точно: в отличие от кузена та была с принципами, брезговала слабыми и лезла на рожон исключительно с равными по силе.
Но Северус в своей обычной манере посчитал себя самым умным и наплевал на все без исключения намеки. И поделом почувствовал себя высокомерным дураком, когда наконец увидел барышню Паркинсон в деле.
Для начала она легко трансфигурировала свои бирюзовые шелка в удобную и практичную одежду. Мысль была удачной, и у Северуса впервые промелькнула крамольная мысль: возможно, с Паркинсон все было не так-то просто. Чем глубже они уходили в лес, тем больше его настораживали повадки случайной напарницы: та шла очень тихо, даже тише него, а ее глаза слабо светились в темноте — додумалась наложить заклинание ночного видения. К тому же, стоило раздаться случайному шороху, как Паркинсон тут же вся подбиралась и напоминала смертоносную пружину, готовую развернуться в любой момент…
С каждым шагом Северус недоумевал все больше, и к тому моменту, когда они повстречались с кентаврами, он уже знал точно: таким навыкам неоткуда взяться не только после бального, но и после дуэльного зала. Поликсена Паркинсон прочла его как открытую книгу, купила задешево, позволила поверить в свое превосходство, а он с радостью повелся…
Окончательно убедила Северуса именно стычка с кентаврами. Оказалось, что фирменный взгляд в упор, так неуместно и тревожно смотревшийся в обычной жизни, отлично подходил к стремительным движениям в схватке и неординарному арсеналу заклятий. А еще, сражаясь с ней спиной к спине, Северус испытывал мощное ощущение дежавю. Пора было поговорить начистоту и разобраться в том, что их связывало прежде, вот только как? Паркинсон умудрялась вывести его из себя одним своим видом…
Раздавшийся стук в дверь заставил Северуса остановиться и, глубоко вдохнув, загнать раздражение поглубже: ну вот, на ловца и зверь бежит.
— Войдите!
— Вижу, я опять не вовремя, — неодобрительно заметила просочившаяся в дверь Паркинсон, сразу углядев на полу разбитый стакан. — Мерлин, Север, так никакой посуды не напасешься. Пора заняться здоровьем и подлечить наконец нервишки.
— Разве мы переходили на «ты»? — вздернул бровь он, и Паркинсон вскинула руки, словно сдавалась на его милость.
— Я не настроена выяснять отношения. Даже шутить не стану, так и быть… Оставляю вас, уважаемый декан Снейп, наедине с вашими отборными тараканами.
— Покиньте мои покои, мадам, здесь не проходной двор, — Северус скрипнул зубами и с удовлетворением проследил, как она направляется к камину, шурша неуместно шикарным платьем. Мимолетно подумалось, что женщины в его холостяцкой берлоге бывали крайне редко — да и кто те женщины, Минерва да Помона? Черт, и что только не лезет в голову посреди ночи…
— А знаете, декан Снейп, — вдруг заметила Паркинсон великосветским тоном, не глядя зачерпывая дымолетный порошок. — Годы оказались к вам немилосердны — вы стали совсем другим человеком. И, позволю себе заметить,
крайне неприятным.
И, змея такая, унеслась прочь в реве зеленого пламени.
