***
— Привет, — в нос ударили запахи аппетитной еды. — Я пришел. Хакона в квартире сразу не обнаружилось, зато обнаружился большой серый пушистый кот в коричневом ошейнике. — Привет, — вновь повторил Эйден более нежным голосом, садясь на корточки и гладя питомца. Кот довольно подставлял бока. — Я знаю, Хакон, что ты обворожительный, но что ещё и оборотень — не знал. Сущность кота тебе лучше всего подходит. — Я обворожительный?! — из кухни выплыл «настоящий» Хакон в — прелесть какая — кухонном фартуке. — Польщён. — Спалил, — сдался Эйден, неловко возвращаясь в вертикальное положение. — Ты. Готовишь. — О, да, ты много обо мне не знаешь. — Да. Кто этот прекрасный новый житель или жительница? — кот тем временем во всю обтирался вокруг ноги Колдуэлла, оставляя шерсть на джинсах. — Это… кот. Я его пока не назвал. Он только с неделю на меня больше не шипит. — Какой ты хороший! — не выдержал Эйден и взял милашку на руки. — Милаш! Просто красавчик. — Мне было одиноко, а он врезался в меня на улице. Голодный, блохастый. Явно видал лучшие дни (понимаю его). Мне тоже было одиноко… Теперь вот живём втроём. То есть… вдвоем. Эйден удивлённо посмотрел на него. Вот это оговорился. — М. Тогда у нас будет прямо пир? А я с пустыми руками. Хоть бы корм купил ему, — в очередной раз он погладил кота и наконец отпустил на волю. — Если не пропадешь опять, то купишь. На, запиши мой номер, — Хакон достал из кармана телефон и передал его парню. — Чтоб не забыли. Эйден взял аппарат, как будто ему дали пачку денег на улице просто так — как что-то сакральное, не до конца отдавая себе отчёт о происходящем. И вбил номер в телефонную книжку, введя пароль «один-два-три-четыре». А потом набрал сам себе.***
Вечер получился самый уютный за последний, может, год. Они как будто были знакомы тысячу лет: все складывалось как нужно, понимали друг друга с полуслова, ржали как кони (трезвые), неловко тёрлись друг о друга в процессе накрывания на стол, но это ни капли не мешало. Так по-домашнему. Хакон все это время как будто тщательно скрывал, как охуенно он готовит — Эйден три раза бегал за добавкой и не мог никак насытиться. А тот прибеднялся ещё — совсем дурной. И даже обычный рассыпной чай был волшебно вкусным. Кот, на время окрещенный Пиздюком, вился рядом и требовал еды, но смог довольствоваться только своим кормом. И кусочком курицы, который Эйден ему всё-таки дал сжалившись. Когда перемыли посуду и уселись на диван отдыхать, кот поспешил сесть посередине и от всей души потереться об обоих. Парни гладили его по очереди. Было тепло и уютно, а впереди, казалось, только лучшая жизнь и прекрасные вещи. Хакона разморило (возраст берет своё). Эйден тоже едва держался, ещё и после дороги. Об его уходе домой никто даже и не заикался. Кое-как, собрав все силы, разложили диван. Хакон должен был уйти к себе, но — Эйдену очень хотелось бы верить, что это было специально — «прилег на пять минуточек» и вырубился за секунду. Парень ещё долго смотрел, как он спит, такой беззащитный. И красивый, безбожно красивый, с этими его черными глазами, лёгкой щетиной, густыми мягкими волосами… Эйден позволил себе приобнять его и довольно засопел куда-то в чужую грудь в теплом свитере.***
Он проснулся — ожидаемо — в чужих объятьях, и ему захотелось законсервировать этот момент и поставить его в баночке на самое видное место. Хакон мирно спал, но то, что он не ушел посреди ночи — уже охуеть какое событие. Значит, не всё потеряно. Или не потеряно совсем. Эйден привстал на локте, чтобы получше рассмотреть его. Просыпаться так каждое утро бы, и больше ничего не нужно. Брюнет сонно задвигался. — Привет, — хрипло сказал он, и Эйден за секунду покрылся мурашками. — Я спал как убитый… — Да, разморило. — Тебе как спалось, нормально? А то я тут с тобой улегся. «Я никогда не чувствовал себя таким счастливым, Хакон. Я хочу просыпаться так каждое утро». — Да, вполне. Ты не мешал и не храпел. — Круто. Кофе? — Я бы еще полежал, — Эйден устроился поудобнее и мечтательно посмотрел в потолок. «Хакон не спешит уйти». Только они устроились, возможно, подремать еще пару часов, как противная трель телефона разрезала тишину. Эйден подорвался. — Это Мия… — он протянул руку к тумбочке у дивана со стороны Хакона, но этого оказалось недостаточно, чтобы дотянуться, поэтому пришлось буквально повиснуть на Маттиасе. Хакон застыл с широкими зрачками, пока Эйден неловко снял трубку. Не меняя положения. — Да, Мия? ..Понял, обязательно. Ага, давай. Я не странный, Мия, пока. Хакон все это время смотрел на него завороженно, почти не моргая. Эйден чувствовал себя так, словно слезть с него сейчас — преступление, о котором он будет жалеть ближайшую вечность. Сложно сказать, кто первый подался вперёд. Ясно было одно — электричество между ними уже должно было найти выход, чтобы не разрушать их изнутри. Кажется, навстречу потянулись оба и одновременно. И поскольку никто не встретил сопротивления, углубили поцелуй, крепче прижимаясь друг к другу и тягуче стаскивая немногочисленную одежду. — У меня во рту неприятный запах… — Эйден оторвался на пару сантиметров тяжело дыша, с трудом фокусируя зрение. От одних поцелуев сносило крышу. — Похуй, — пробормотал Хакон, с удовольствием переходя на нежную кожу шеи. — Просто иди сюда. И Эйден пошел. Или полёг. Приблизился обратно, короче. Футболки и свитер полетели куда-то за пределы их осведомленности, туда же отправились и брюки. Эйден чуть не кончил от вида сочной жопы Хакона и выступающего члена со смазкой на малиновых боксерах. Это было страстно, голодно, моментами так хорошо, что аж плохо. Оба имели в виду, что у них давно не было секса, и от этого крышу сносило еще больше. Хакон с удовольствием пометил всю шею парня, зализывая укусы, Эйден сходил с ума, почти плавясь то от одного, то от другого, то от всего вместе, но старался не оставаться в долгу, хотя Хакон держал все под контролем и без внимания не оставался. Наконец избавить от трусов стало поистине долгожданным моментом. Члены уже давно истекали естественной смазкой. Эйден чуть напрягся, но под проверенными, можно сказать, годами ласками Хакона у него не было шансов, напряжение сходило на нет. Он решил теперь взять инициативу на свои руки (буквально), перевернув Хакона на кровать спиной. Потом спустился чуть ниже и провел рукой на пробу. Хакон дернулся от ощущения. Эйден устроился между его ног поудобнее и провел по стволу еще раз, размазывая смазку по всей площади. Хакон извивался на кровати, закрыв глаза. Эйден вздохнул и обхватил член ртом, сначала немного, а потом насколько смог, рукой помогая себе ближе к основанию. Хакон метался в сладкой агонии, пока Эйден занимался его членом, спускаясь иногда к яйцам, играясь с головкой. Хакону не потребовалось много времени, чтобы излиться в наслаждении. Он успокоился наконец и тяжело задышал. Эйден тем временем обтер его и себя чьей-то футболкой. — Я щас, — прошептал Хакон. — Не спеши. Эйден держался каким-то чудом, честно. Ожидание вообще не напрягало. Хакон довольно быстро очухался, и они поменялись местами. — Не будем заходить далеко? — спросил он с утверждением в голосе. — Нет, не сегодня, — Эйден смотрел на него глазами-сердечками. Хакон определенно знал, что делал, хотя его бывшие были преимущественно женского пола. Талантливый человек талантлив во всем, ага. Теперь пришла очередь Эйдена сладко сходить с ума. Но поскольку он был уже на пике, то излился он довольно быстро. Хакон позаботился о нем, чмокнул в местечко на тазовой косточке и плюхнулся рядом, прикрыв их одеялом. Эйден находился где-то на Луне. — Бляя-я-я… — протянул он. Зашумел ящик тумбочки. — Что? — лениво спросил Хакон уже закуривая. — В этот раз прямо… охуенно, хотя куда ещё… Секунда. В миг потные ладони. Хакон, кашляющий дымом и роняющий сигарету на кровать. Постельное белье, мы будем тебя помнить. — «В этот раз»? — Упс, — умиротворенность Эйдена мигом сошла на нет, а тело сразу же напряглось. — Эйден?.. — Ну… ладно, все равно второй уже случился. Хотя технически… Не суть… Ты реально не помнишь?.. Наш первый раз?.. Теперь понятно, почему он не записал номер с бумажки. И среди мусора она точно потерялась. — Охуеть… — только и ответил Хакон, и Эйдену хватило этого, чтобы убедиться. Он просто не вспомнил. Боже. — Помнишь, когда мы впервые очень сильно напились? Ты тогда ещё мимо унитаза наблевал, — Эйден хохотнул, но лишь на мгновение. — Не напоминай… — скривился Хакон. — В смысле, об этом… Блять. — Все нормально, я уже привык. — А я-то, блять, не привык, — Маттиас напряженно выпрямился на диване. — Что ты об этом думаешь? Хакон долго молчал. Может, и недолго, но в случае Эйдена больше секунды было достаточно, чтобы начать надумывать себе всякого. — Хакон? — Что лучше бы я был трезвым. — Ну, да, я не дурен собой. — Это в смысле… — Хакон заехал ему локтем по ребрам в качестве профилактики, — что тогда бы я не забыл и не вел себя как еблан все эти месяцы, — Эйден оторопел. Он так хотел, так хотел это услышать, боги всемогущие. — Почему же ты молчал, малыш… — Я думал, ты не стал акцентировать внимание, проехали, мол… — Блять, как же я так. Реально старею. Пиздец. — Забей. — Я бы тогда голову не ломал… Хакон кинул несчастную сигарету в какую-то грязную тарелку неподалеку и придвинулся ближе к Эйдену. Тот сделал то же самое, заинтересованно смотря на Хакона в ожидании. — Я, ты знаешь, у меня не лучший опыт в отношениях с… м, партнёрами, я много косячу, веду себя как идиот, но… я могу любить, Эйден. Я могу быть лучше, просто… мне это сложно даётся, я люблю рубить с плеча, жечь мосты и… — Я понял, тебе не нужно объяснять. — …и ты стоишь того, чтобы попробовать. Чтобы стараться. Чтобы «мы» были. Чтобы… — Я тебя люблю, — прервал его Эйден, потому что душа уже не могла молчать. И впервые он не боялся, только если чуть-чуть. Хакон улыбнулся во все тридцать два и нежно провел рукой по щеке Эйдена. — Я… да, я тоже, кажется. Эйден снова покраснел, но уже от радости. В этом моменте было всё идеально. Пух (ещё одно промежуточное имя) бесцеремонно прервал их воркование, запрыгнув на кровать и улегшись между ними. Собственник. Эйден громко рассмеялся и погладил его. Боже. Что вообще происходит.