Жизнь Гладиатора - Колизей

      Палящее солнце слепило, хоть оно и было искусственным. На арене Колизея большая ее часть была таковой: мало что осталось натуральным. Даже травертин, из которого были сделаны колонны, являлся лишь имитацией. Однако окрас он сохранил достаточно ярко для своего вида — слегка потертый светло-желтый пигмент хорошо выделялся. Глаза сразу зацепились за незначительные изменения. Обычно Сильва не придавал вниманию обрамлению арены или того хуже — трибун. Но даже ему такие новшества было под силу заметить. Еще бы, приезжают какие-то важные гости. Все должно блистать. Изменился даже дух бойцов. Обычно в воздухе витает отвага, сейчас же — рвение и страх. Страх неумолимый. Что-то гнетущее скреблось в сердце.       Ворота открылись и на арену хлынул поток людей. По движениям сразу было видно — не все из претендентов представляли хоть какую-нибудь конкуренцию. И снова эта скука. И даже в Колизее она нахлынывает. Отвратное чувство — не получать того, что ты привык, от чего-то столь значимого. Но это лишь начало. Октейн знал наверняка, что дальше будет что-то посерьезнее. Он лишь лениво отстаивался в теньке, под огромными трибунами. С такого ракурса его даже не видно. Смысла сейчас растрачивать свои силы не было. Октавио также подметил, что подобным разгильдяйничеством занимался не он один. С ним или без — народ вовсю буянил, а с трибун доносились весьма оживленные крики под овации. Сильва заметил на себе взгляд одного из члена охраны. Тот самый взгляд, что заставлял двигать конечностями, иначе будет что-то плохое. Однажды парню показали, что бывает за непослушание, и этот урок он хорошо усвоил. С обреченным выдохом Октейн поплелся сквозь толпу, все еще стараясь сторониться гущи потасовки. Глаза сразу заприметили странный арсенал под землей. Его было еле видно сквозь прозрачный потолок. Ноги сами понесли Октейна в нужное направление, парируя нападки в его сторону. И там было… оружие? Настоящее. Ранее подобное было замечено лишь у охраны. Нужно же им как-то держать ситуацию под контролем. А вот у самих бойцов его не было. Лишь пережитки прошлого в виде копий, арбалетов, дротиков, пращи и мечей. Хотя заезды на колесницах были весьма увлекательным занятием, да и каждый раз находить новое применение старым вещам доставляло некое удовольствие Сильве. Особенно — побеждать им оппонентов. Но в этот раз, кажется, организаторы решились действительно на что-то грандиозное. Неужели в следующих этапах будут настолько смертельные вещи? Эти мысли лишь распаляли Октейна. В нем росло возбуждение от предстоящих игрищ. Ноги сами начали перебираться с места на место, издавая тихие металлические скрипы. Адреналин пустился по венам. Парень посмотрел на свои руки, сжимая их в кулаки. А помнит ли он, как держать оружие? Как прицеливаться? Как наносить точечный выстрел? Прошло достаточно много времени с тех пор как эти самые руки держали подобное оружие. Сильва даже захотел с кем-то подраться, пока к нему не обратился один из бойцов, что так же отлынивал. У парня было приподнятое настроение от увиденного, так что завязался диалог.       — А я смотрю, ты не местный.       К Октейну подошел высокий мужчина, с виду лет тридцати. В глаза бросались щетина на лице, грозный оскал и весьма хищный взгляд. Судя по его одежде, он был из других краев. Хотя именно Сильва тут считался бы чужаком.       — Ну типа того, — усмехнулся тот в ответ. — Эй, compadre, а что это?       — Ты впервые на этой арене? Хотя, подобное и для нас было неожиданностью. Эй, как думаешь, мы этими пушками будем друг по друге шмалять или же нам дадут неведомую бесовщину?       — Бесовщина? Это типа как драки со львами в прошлом? — Октейн рассмеялся, оборачиваясь на арсенал. — Посмотрим, если доживем.       — По тебе и не скажешь, что ты отличный воин, — внезапно незнакомец оглядел Сильву с ног до головы, сделав весьма неожиданный вывод. — Но судя по твоей манере речи и поведению, ты завсегдатай в стенах арены. Уважаю. Если никого не убьешь, то мы и тебя в живых оставим — дело чести.       Мужчина отсалютовал и устремился куда-то прочь. Судя по всему, Октавио обзавелся странными связями. Было не удивительно встретить некие группировки. Благо, негласный кодекс работал и здесь. Все же жизни лишаться особо не хотелось. Но некое надменное поведение раздражало Сильву. Ему хотелось прямо сейчас продемонстрировать свои умения и оценить чужие путем драки. Но, кажется, этому придется подождать. Все же для разминки пришлось запачкать кулаки в крови. Левая рука предательски ныла от еще незажившей раны. Под слоем бинтов и доспехов этого не было видно. Попались уж совсем дилетанты, никакого веселье в избиении младенцев не было. Октейн вел себя вполне естественно для инвалида. Все свои карты раскрывать сейчас он точно не станет. Ловить осуждающие взгляды для него уже привычно — что на арене, что за ее пределами. Причины разные, но суть одна. Так что на мнение остальных Октавио стало уже давно наплевать. И пока он не разогнался в своей страсти, раздался громкий звук. Почетные гости заняли места «Цезаря». Их было довольно много для подобной роли. С виду напоминало съезд правящих семей — от каждого по паре представителей. Прошло пару минут и было сделано объявление. Бойцов распределили по командам. Их лица были высечены на табло, что парили высоко над землей. Сильва даже узнал одного человека, с коем ему предстояло сразиться. Часто пересекались на собственной арене. Снова эти сковывающие стены. Всех согнали с ринга. Небольшая уборка, какие-то странные речи на непонятном языке. Все это не волновало Сильву. Но вот что по истине заставило его сердце биться чаще — это представление о будущих сражениях. Краем глаза парень увидел, как ведущий о чем-то говорил и презентовал арену. В миг из песчаной пустыни она превратилась в довольно современную площадку с массой непонятных вставок, подсветкой, движущимися элементами. Все сияло и пестрило. Сколько же возможностей всплыло в голове. Ведущий, что все это время вел рассказ, взмыл в воздух благодаря одному из трамплинов, и тут же очутился на трибунах, где он как ни в чем не бывало продолжил монолог под бурные овации. Лишь смотря на это со стороны у Октейна перехватило дух. Он с нетерпением ждал своего выхода, перебирая собственные костяшки на руках. И все же этот Колизей действительно смог удивить своей обстановкой.