STD

      Неро снился кот.       Его силуэт маячил на фоне потрескавшегося закатного неба. Оно было ярким, почти ослепляющим, как картинка из документального фильма о жизни в саванне. Кот грациозно кружился, раскидывая песок в стороны. На сухой земле оставались чёткие следы его жилистых лап.       Неро чувствовал тепло уходящего солнца, будто был там взаправду. Только золотого ореола нигде не было видно. И закат не двигался с места, небо продолжало гореть ярко-оранжевым, забыв, что по всем канонам ему положено темнеть.       Коту во сне было легко и весело. Он игрался в песке, взбирался на скалы, рычал и рявкал на все тона. Неро пытался разглядеть его чётче, но картинка уплывала. Чувствовать было легче, чем видеть.       Затем сон сменился. Кот заплевался огнём, и вдруг стал выглядеть очень грозно — его морда была покрыта угловатыми пластинами, как будто кожа с черепом поменялись местами; у шеи рассыпалась иссиня-чёрная грива, отражающая свет красного пламени; на хвосте, тонком, как хлыст, горел внушительный острый наконечник.       У ног этого чудовища виднелась другая фигура. Она была похожа на человека — держала в руке внушительных размеров меч и прикрывалась время от времени щитом с загадочной гравировкой. Из-под шлема у неё торчали витиеватые сиреневые отростки, а за спиной, горя фиолетовыми жилками, хлопали крылья.       Внезапно Неро стало страшно. Он почти почувствовал боль от увечий, абстрактную, принадлежащую сразу всем и никому. Кот упал, поднимая за собой песочное облако. Тёмная фигура подошла к нему, и на мгновение в прорезях шлема загорелись почтением чужие красные глаза.       Неро понял, что кот умирает. Ощутил это, как будто силы начали покидать его самого. Ему стало грустно за это сказочное существо — в прошлом весёлое и беззаботное, а теперь неспособное даже подняться. Но вслед за болью вдруг последовало облегчение.       А затем спокойствие. Тёмное, тихое, вязкое.

***

      Он открывает глаза и видит Мятежника.       Расслабленное лицо, рассыпавшиеся по подушке кудрявые волосы, густая тёмная борода. Первая реакция — сбежать подальше, пока не проснулся. Неро дёргается, но его тут же хватают за локоть.       — Ты видел? — спрашивает Мятежник, не открывая глаз.       Меня. Мой дом — озера из песка со скалистыми берегами. Мою жизнь — игру в лучах вечно уходящего солнца. Мою смерть — грандиозный бой, объятую огнём долину.       — Да, — отвечает на выдохе Неро.       Подсматривать за кем-то отчего-то неловко. Даже если этот «кто-то» сам устроил тебе экскурсию.       Мятежник открывает глаз — светло-карий с золотыми прожилками, почти жёлтый, — и смотрит на Неро хитро и довольно. Такие трюки наверняка стоят большой силы и ловкости. И наверняка так умеют только древние, учёные жизнью твари.       — Как это ты? — спрашивает Неро.       — Не важно, — отвечает Мятежник, — у тебя всё равно не получится.       Он вдруг сокращает те крохи расстояния, что между ними были. Обнимает тепло и, кажется, сразу всюду — такой большой, крупнее даже Данте. Сначала Неро не успевает пискнуть, а потом ему и не хочется. Мятежник тёплый и удивительно мягкий, каким не должно быть человеческое воплощение меча… точнее, демона, который в мече запечатан. Неро всё никак не может привыкнуть.       Он чувствует отдалённо, что ему лижут шею. Горячий язык касается кожи почти у самой линии роста волос, щекочёт жёсткий ёжик и пропадает, смакуя вкус.       — Отстань от ребёнка.       Неро вскидывает голову, смотря на Данте то ли с благодарностью, то ли со смущением. Он как-то не рассчитывал оказаться в подобной ситуации. Он как-то до сих пор не может определиться, устраивает она его или нет.       — Тебе просто завидно, — ворчит Мятежник.       — Конечно, — Данте садится рядом, Неро спиной чувствует его приглушённое одеждой тепло. — Тебе он даёт обниматься, а от меня шарахается.       — Ты не был настойчив.       У Неро загораются уши, и румянец покрывает щёки. Он, оскорблённый собственной доступностью, выбирается из объятий Мятежника и даже бросает на него недовольный взгляд — мол, ты застал меня врасплох, так нечестно.       — Хватит говорить обо мне так, будто меня здесь нет, — возмущается он, на что Мятежник лишь улыбается.       — Хорошо. Только вернись ко мне под бок — с тобой было теплее.       Неро загорается повторно. Данте, наблюдая за этим, не может сдержать смешка.       — Ты ленивая скотина, — обращается он к Мятежнику.       — Пол послесмертия на тебя пашу. Заслужил один выходной раз в тридцать лет.       И демон жмурится, подставляясь под лучи солнца, словно большой, побитый жизнью котяра.