Memento mori

Ты всегда была так добра по отношению ко мне, Алтуншах. Да, именно Алтуншах, каждый раз вспоминаю, как ты злилась, когда я звала тебя «гаремным» именем, да ты сама не любила звать меня Хандан, только если на людях, а стоило нам остаться в покоях вдвоём, мы будто оставались одни в целом мире. Я так и не поняла твоего языка, но ты свободно говорила на моем, а Османский нам и не был нужен. Ты конечно учила меня ему, чтобы я могла общаться со всеми вокруг, однако с тобой мы говорили только на греческом. Все в гареме Шехзаде так удивлялись, узнавая о нашей дружбе, мол: -Как же две девушки могут не враждовать, покуда у них один мужчина! А нас с тобой этот мужчина, кажется, мало интересовал. Нам и вдвоём было неплохо, хотя больше хорошо, чем неплохо. Мы не ссорились и не ругались, ты была моим наставником и верным другом. Ты помогала мне везде и всегда, а я уж не знала, как тебя благодарить. А ещё ты была нежной, но только со мной. Ты как Роза, от которой мне достались лепестки, а всем шипы. Ты была ласковой, хоть никто этого и не видел, кроме меня. Если спросят, ведьма ли ты, Алтуншах, я скажу - да, потому что ты околдовала меня собой и своей заботой, никто другой бы так не смог, но ты добрая ведьма, светлая, чистая и безгрешная, ты не причинишь мне зла, но за меня убьешь любого. -Я боюсь эту Абхазку Халиме! -Нет, вы только вдумайтесь, она и Шехзаде околдовала и соперницу к своим рукам прибрала! -А если она и с нами так сделает? Чтобы мы не мешались! -Да ей даже в глаза смотреть нельзя, в камень превратить, Горгона! Как же я не любила слышать такое о тебе. Хотя ты и просила меня не вмешиваться, но у всего есть границы. -Выбирайте выражения, когда говорите о фаворитке Шехзаде!-я не могу стоять в стороне, зная какая ты на самом деле. -Хандан, ты разве не видишь, она же и тебя одурманила! Не стой на ее стороне! -Дура ты, Хандан, раз связалась с ней! -Смотри внимательнее, а то одним утром не проснёшься! -Уж больно много поддержки этой ведьме от тебя, нам это не нравится! -Мы тебя предупреждали, не связывайся с ней, Елена, так нет же, ты не послушала. -Ну ничего, мы тебя от чар избавим. Девушки обступали меня, зажимая в кольцо, становилось не по себе, тебя то они бояться, а меня разорвут в клочья. -Немедленно отошли от неё! Вы не смеете угрожать фаворитке Шехзаде-твой спасительный возглас моментально освобождает меня. -Ведьма!-тихий шёпот пробегает по гарему. -Идём, Елена-ты держишь меня за руку и говоришь достаточно громко. Я чувствую твою защиту и страх отступает. Подталкивая меня вперёд к дверям, ты окидываешь непослушных девиц леденящим взглядом и идёшь за мной. В наших покоях я окончательно успокаиваюсь, а ты уже давно знаешь ко мне подход, усаживаешься рядом и жестом говоришь укладывать голову тебе на колени. Я уже говорила, что у тебя волшебные руки? Ты снимаешь украшения с моей головы и запускаешь руки в мои волосы. Что это за магия? Что ты со мной делаешь? Почему касания твоих рук, словно лекарство от всего на свете? Ты не ведьма, Алтуншах, ты ангел, в этом и кроется твоя сила. Ты всегда напеваешь какую-то мелодию, я пару раз спрашивала, но ты уходила от ответа. Я уже сама ее запомнила, но не знаю о чем песня. А ещё перед сном ты мне что-то шептала всегда, то от заклинание, то ли я не знаю. Ты говорила со мной обо всём, как и я, у нас не было и не могло быть тайн. О радостной вести от тебя я узнала первая, Шехзаде конечно узнал раньше, но от поветухи, а не от тебя. Мне даже спрашивать не пришлось. Ты заходишь и светишься, я даже рот отрыть не успеваю, как ты произносишь: -Елена…а я беременна. И я рада не меньше тебя, может даже больше. Хватаюсь и держусь за тебя, а ты обнимаешь. У нас давно нет «я» и «ты». Мы все делим пополам, горе и радость, болезнь и здравие. Мы с тобой единое целое. Однако слова, которые ты говоришь после радостной вести повергают меня в шок. -Прости меня, Елена, я не должна была-твой голос дрожит, я слышу это впервые. -Что ты такое говоришь?-сажусь у твоих ног, ты всегда выше всех для меня. -Я виновата перед тобой, за твои предстоящие мучения-роняешь голову вниз, а я все ещё непонимающе смотрю на тебя. -Елена, прости…из-за моей беременности Шехзаде станет принимать лишь тебя и измучит…я боюсь за тебя…-и сейчас я впервые вижу твои слёзы. Ты волнуешься за меня, ты…Ты все это время жертвовала собой ради меня, да ещё и не давала себе забеременеть, чтобы Шехзаде не тронул меня?.. Твой сын был просто прекрасен, тихий, милый и спокойный, глаза унаследовал твои. Мы воспитывали его вместе. Мы всегда были вместе. Ты всегда была со мной. Ты дела все для меня. А я… а я любила тебя…с самого начала любила. Всегда вспоминаю твою неоценимую помощь. Ты всегда умела дать верный совет и поддержать. Ты больше, чем друг, ты - родной человек, любимый человек. Ты сама мне говорила, счастье не вечно, так и у нас. Все пошло под откос, когда Шехзаде Мехмед стал Падишахом. Он сразу же пролил огромное количество крови, убив абсолютно всех своих братьев. А мать его-Сафие Султан горевала не долго, чувствуя запах безграничной власти. В тот день ты снова напомнила мне: -Memento mori, Helen. И стало страшно. Наши дети стали очень уязвимыми, но мы ещё держались друг за друга, пока держались.