Memento mori

Эта история началась в Солнечной Парге, отнюдь не солнечным днём. Всем в мире было известно, как «жуткие» Османы вырезают целые города, не жалея никого, кроме юных девушек, и лишь потому, что это был очень хороший товар на их работорговческих рынках. Греческие красавицы также были у них в почёте. Эта участь коснулась и меня. Девушки любых народов ценились только по двум параметрам: Красота и Характер. И если по первому пункту я очень даже подходила, то из-за моих слез, криков и в целом неудачного характера меня даже купить никто не хотел. Так началась новая глава моей жизни-Дворец Топкапы. Я не знала ни языка, ни правил, ни традиций, да и в целом мне абсолютно не важно где я, что со мной делают, на моих глазах когда-то убили мою семью, я просто ждала своей смерти. Когда и гаремным калфам надоело мое непослушание и кошмарный характер, меня «подарили» старшему сыну нынешнего падишаха, так я попала в очередную Османскую золотую клетку в Манисе. Тогда-то я впервые и услышала о тебе. «Ведьма! Приворожила Шехзаде! Отродье Шайтана!»…что только не говорили. Я же думала по другому. Ты сразу показалась недоступной, но несчастной…что-то в этом вольном Абхазском нраве меня зацепило. Я все ещё не хотела ничего делать, упрямилась и скандалила, до одной ночи. Меня вновь наказали и я тихо скулила от боли на своей постели, словно умирающий пёс, а никому и дела не было, кроме… -Ты можешь не строить из себя умирающего лебедя?-услышала я возглас на родном мне греческом. Ещё один слух ходил о тебе: «Умная, словно Шайтан, знает всё.» И только он оказался правдой, ты и правда очень умна, настолько, что лишь по моему поведению определила откуда я и заговорила на родном мне языке. -Что?-определенно я была рада, что со мной кто-то заговорил, но не в таком же тоне. -Ты мне спать мешаешь. -Прости… -Ну…и слёзы, и сопли, что ты вечно плачешь? -Меня наказывают. -А что ты, дура, хотела? Не учишься, правила не соблюдаешь!-нервно огрызнулась ты-Спи! -Но мне больно… -Ты ведь не успокоишься! Пошли-ты вытягиваешь меня из постели и куда-то тащишь. -Куда мы идём?-ошарашенно спрашиваю я. -Лечить тебя. -Тебя ведь Алтуншах зовут? -Нет, Ведьма-ты заливаешься тихим хохотом. -А меня Елена…Я из Греции… -А я не догадалась! Дальше мы идём молча. Мне не по себе, может, ты и правда ведьма? В каком-то из поворотов ты останавливаешься и открываешь дверь. -Садись на кровать и раздевайся- командуешь - подчиняюсь. Потом говоришь что-то непонятное мне, недоступное, потому что на твоём языке. Ты долго осматривала мои раны и, принимаясь обрабатывать их какой-то вонючей мазью, шепчешь вновь на греческом: -Отныне ты будешь вести себя прилично, в случае чего обратишься ко мне, поняла? -Поняла-послушно киваю я. -Memento mori, Helen. Это твоя последняя фраза, главное я полностью поняла суть сказанного тобой. Но я и не забывала о смерти. Утром ты даже не посмотрела на меня, Гордячка. Я так надеялась на дружбу с тобой. Сегодня я узнала, что ты и правда пользуешься большой популярностью у Шехзаде, ведь стоило ему спуститься в гарем, он даже не посмотрел ни на одну девушку, кроме тебя. А ты вроде даже отвечаешь ему взаимностью… Но… Сейчас он смотрит на меня… На поршивку Елену, не на красавицу Алтуншах, а на серую мышку Елену… Стоило ему уйти, как я сразу получила неодобрительный взгляд от тебя, конечно, ты ведь уже приняла его за свою собственность. Странно, что ты, ведьма, до сих пор не заставила Шехзаде избавится от всего гарема. Ты такая заносчивая днём, вчерашней ночью была другой…будто собой, это у тебя защитный рефлекс? -Опять эта змея госпожой себя возомнила?-девушки шептались так каждый раз, как ты гордо улыбалась после поцелуев с Шехзаде. -Почему змея? Что она вам сделала?-неловко я встреваю в их разговор. -А тебе то что, Елена? Что ты вдруг заступилась за ведьму? -У неё имя есть. -Елена, ты не поняла, будешь за одно с ней, с тобой справиться трудности не возникнет. Я сама не знаю почему заступилась за тебя, может потому что я почувствовала, как тебе неприятно от их оскорблений, на которые ты никогда не отвечала из своей вольной гордости. Девушки тебе просто завидуют, им непонятна твоя красота неприступная и далекая от их простой сексуальности, и дух твой, желающий любви и открытого воздуха. Ты странно красивая, глаза у тебя не как у всех, даже цвета точно какого сказать нельзя, да и ни у кого другого я не видела настолько чёрных волос, а уж то, как на солнце они отливают медным светом явно свидетельствует о твоей связи с магией. Я хотела быть твоим другом, точнее оказаться под твоей защитой, нутром меня к тебе тянуло, а ты была словно айсберг, холодная и неприступная, не прощающая ошибок. Одной ночью мне захотелось поговорить с тобой, ты часто позволяла мне это, но только по ночам, днём ты была не абхазкой Алтуншах, безгрешной и доброй, ты получила имя Халиме-покорная, хотя это совсем не про тебя, днём ты демонстрировала всем всю силу своей злости и свою возможность пускать яд. Тогда мне не удалось найти тебя ни в гареме, ни в твоей потайной комнате. На утро оказалось, что Шехзаде приказал тебе перейти в комнату фавориток, как сияли тогда твои глаза от радости за то, что теперь ни одна девушка в гареме не сможет унизить тебя, ты выше всех нас. Однако получив такую привилегию, ты стала ещё печальнее, чем была, твои глаза стали смотреть ещё грустнее, хоть ты и улыбалась всем вокруг. В гареме появились новые слухи о тебе, мол ты не можешь иметь детей, ведь Шехзаде уже столько принимает тебя одну, а вестей о твоей беременности ещё нет. В один из дней Шехзаде принял решение найти новую наложницу, видимо проблема ребёнка стала беспокоить и его, или его властную мать, которая уж очень часто в последнее время стала навещать его. Мехмед выбрал меня. Можно ли сказать, что я была счастлива? Не знаю, я тогда увидела твой взгляд, он не был злым или ревностным, это были глаза полные печали, ты будто отговаривала меня идти к нему. И только в покоях Мехмеда я поняла почему ты не хотела, чтобы я туда шла. В постели Шехзаде становился просто монстром, желающим бесконечных плотских утех. Пока он мучал меня, я видела лишь твои печальные глаза, а когда наконец представилась возможность убраться из этих покоев, Мехмед сообщил мне вдогонку, что теперь я живу с тобой, это была единственная радостная весть за такой долгожданный, но, как оказалось, мучительный день. То чего я так желала, уничтожило меня и физически, и морально, я мечтала о любви и ласке, а получила грубость и боль. Когда я оказалась в наших с тобой покоях тебя не было, но я об этом не думала, я просто свернулась в комок на постели, теряя счёт времени. Я не знаю, когда ты вернулась, может я спала, а может просто не слышала, но я точно помню, как ты произнесла мое имя. -Елена? И тогда тебе хватило одного моего взгляда, чтобы понять меня и мою нужду в ласке и человеческом тепле. Твои нежные руки излечили меня. Тогда ты не говорила, не смотрела на меня, казалось даже не дышала, ты просто обнимала меня, пока я тихо рыдала, хотя мне больше и не было нужно.