Верни моё сердце

      Рон долго стоял и мялся у подножия лестницы, не решаясь преодолеть один единственный пролет к самой вершине Астрономической башни. Потом все-таки решился. Каждая ступенька давалась ему с неимоверным трудом, словно вела его к эшафоту, а не к добрейшему директору Хогвартса.       — Мистер Уизли, — голос Дамблдора выражал радостное удивление. — Очаровательная шапка.       — Здравствуйте, профессор Дамблдор. Вы хотели меня видеть?       — Да, некоторые обстоятельства вынудили меня пожелать вашего присутствия. Для начала хотелось бы поблагодарить вас за то, что проследили за Гарри вчера вечером.       — Не за что. Вы же обычно следите за ним по своей карте, справились бы и без меня.       — Все равно, благодарю за осмотрительность.       Рон промолчал, ничего не отвечая на эту благодарность. Вершина Астрономической башни обдувалась всеми ветрами, и находиться здесь было холодно и некомфортно.       — Конечно, ваши жертвы потом будут щедро вознаграждены. Но не будем задерживаться на этой теме, — торопливо добавил Дамблдор. — Кое-что другое заботит меня сейчас. Вы так и не помирились?       — Нет.       — Это очень плохо, друг мой. Полагаю, дорогая Молли тоже весьма расстроена этим фактом?       Молчание. Директору, впрочем, и не нужен был ответ.       — Неужели Гарри до сих пор не может простить вас? Я думал, в нем больше благородства…       — Это я не собираюсь с ним мириться, — немного резко ответил Рон. — Ни с кем из них. Я не хочу больше в этом участвовать.       — Почему, мистер Уизли? — вкрадчиво спросил Дамблдор.       — Я просто не хочу. Мне хватило того, что было в предыдущие три года. Не хочу даже знать, что случится в этом году, — голос Рона дрогнул. — Я не обязан подвергать свою жизнь опасности из-за него.       — Прошу вас, голубчик, — еще ласковее заговорил Дамблдор. — Все это время мне удавалось уберечь вас от опасности, вы ни разу не подвергались ей всерьез. За исключением травмы ноги… Сириус действовал без моего ведома, я снова прошу у вас прощения за это.       Завывание ветра между шпилями Хогвартса разбавляло вновь повисшее молчание. В этот раз оно слишком затянулось.       — Все равно. С меня хватит. Пусть кто-то другой играет в эти игры, профессор Дамблдор. Я больше не хочу.       — Рон, мальчик мой, подумай о семье. Подумай о себе! В сейфе Поттеров столько денег, что на них ты исполнишь свои самые заветные мечты. Гарри никогда не был жаден с лучшими друзьями… Подумай о своих академических успехах. Мы оба знаем, что ты весьма слаб по многим предметам, без поддержки Гарри и мисс Грейнджер, тебе просто не вытянуть даже СОВ.       Дамблдор приводил аргумент за аргументом, пытаясь вернуть младшего Уизли на свою сторону.       — Даже твое обучение на факультете Гриффиндор… Славная семейная традиция вашей семьи… Шляпа не хотела отправлять вас на факультет храбрецов. Это все благодаря этому плану, от которого вы, Рон, сейчас отказываетесь.       — Я перейду на домашнее обучение, раз из меня не получается нормального волшебника! — Рон вскипел мгновенно, его голос сорвался на крик. — Следуйте своему дурацкому плану без меня, пусть Джинни подольет ему Амортенцию, как вы и хотели!       — Непременно, но ваша дружба…       — А с моей жизнью хватит играть, я вам не очередная марионетка! — кричал Рон.       — К сожалению, вы ошибаетесь, мой друг, — отвечал Дамблдор спокойно и непривычно холодно. — Империо!       Ужас пробрал Гарри до самых костей. Дамблдор использовал Непростительное заклинание… Это не укладывалось в голове. Не Волан-де-Морт, не Пожиратели Смерти — Дамблдор! Гарри стоял внизу и слушал разговор, боясь подняться выше по лестнице, чтобы ветер не выдал его присутствия, разметав подол мантии-невидимки. Сначала ему стало больно из-за подобного предательства Рона. Потом возникло огромное желание, чтобы все происходящее было просто сном. Или розыгрышем. Да, пусть все окажется лишь шуткой, сейчас они оба выскочат: почтенный волшебник с седой бородой и рыжий Рон в смешной шапке с помпоном — и будут смеяться над тем, как разыграли его. Потом Гарри охватила злость, когда он понял, что им пользовались все это время. И Гермионой тоже. Был ли Рон искренен с ними хоть раз, был ли он их другом?       А потом это… Непростительное заклинание, которое должно было полностью подчинить волю Рона Уизли, сделать его марионеткой. Не верилось. Такого просто не могло быть, Гарри хотелось убедиться в этом, подняться все же немного и посмотреть хоть краем глаза, что происходит. Но Дамблдор вновь заговорил, и Гарри не смог двинуться с места.       — Как много вас развелось, самонадеянных идиотов, — не было никакой мягкости, никакой доброты в его голосе. Гарри подумал, что Дамблдор узнал о его присутствии, и эти слова обращены к нему.       — Сначала близнецы, теперь младший Уизли… Если проблемы возникнут еще и с девчонкой, мне придется серьезно поговорить с Молли, — голос Дамблдора стал немного тише — он размышлял вслух.       Некоторое время было тихо. Гарри очень хотелось надеяться на то, что Рон сможет сопротивляться Империусу, но надежды было мало. Для этого нужна была огромная воля. Раздались удаляющиеся шаги, потом снова надолго зависла тишина. Снова шаги, но уже приближающиеся.       — Да где же эта карта, — проворчал Дамблдор.       Карта! Та самая, по которой за ним следили все это время, возможно, полная копия карты Мародеров! Сейчас Дамблдор увидит его здесь, у башни, все поймет, и подчинит его волю тоже, в этом не было сомнений. Директору нужны были марионетки. И Гарри слепо шел за ним все эти годы, но теперь, прозрев, будет активно сопротивляться. Дамблдору это точно не понравится.       Шансов остаться незамеченным было немного. Гарри торопливо, но тихо, чтобы звук шагов не выдал его, отступил назад, стараясь не скрипнуть дверями, выскользнул на винтовую лестницу и тогда уже бросился бежать со всех ног, по пути сворачивая мантию. Убежать хотя бы на несколько этажей ниже, чтобы это не выглядело подозрительно, и тогда, может быть, его пронесет. Вряд ли Дамблдор будет сразу искать Гарри поблизости с собой, будет смотреть, наверное, на первые этажи, или на гостиную Гриффиндора. Он преодолевал ступени с дикой скоростью, и лишь каким-то чудом не упал, хотя пару раз его ступня соскальзывала на очередном шаге. Он перестал верить в свою удачу вчера? Да она благоволила ему, буквально в лоб поцеловала! Гарри остановился лишь в коридоре, ведущем к Гриффиндорской башне, попытался отдышаться и поправить растрепанные волосы. Надо было выглядеть непринужденно, для всех. Кто знает, сколько у Дамблдора шпионов, ищеек по всему Хогвартсу?       Несмотря на то, что было тяжело дышать и кололо в правом боку, Гарри выпрямился и пошел спокойным шагом в сторону библиотеки. Надо было обо всем рассказать Гермионе. Теперь она была единственной, кому он мог доверять. И, возможно, Виктору. Гарри был уверен, что пешкой директора под Империусом Виктор быть не мог, его воля преодолела бы заклятие. Гермиона обнаружилась, конечно, в библиотеке, и Крам сидел рядом с ней. Обложившись кучей книг, она, сгорбившись, тщательно штудировала каждую. Выбившаяся кудрявая прядь каштановых волос падала ей на глаза. Виктор же сидел рядом явно не ради учебы. Он игрался пальцами с волосами Гермионы, собранными в хвост, и улыбался.       — Да где же… — едва слышно бормотала она, откладывая в сторону очередную книгу.       — Ты уверена, что ответ ты найдешь в книге, — Виктор прищурился, по слогам прочитал название на корешке одной из книг, стоящей в стопке с остальными, — «Под-зем-ные животные магической Авст-ра-лии»?       Он по-доброму посмеялся, а Гермиона стремительно выхватила книгу из стопки, повертела в руках.       — Наверное, взяла ее случайно, — пожала плечами она.       — Может, Гарри просто… удержится за дельфина? — с трудом смог подобрать слово Виктор, все еще посмеиваясь. Он стремительно учил английский, но порой ему не хватало словарного запаса.       — В пресноводном озере не водятся дельфины, — недовольно фыркнула Гермиона.       — Может, тогда «50 великих глупцов»? — поинтересовался Крам, вытягивая из стопки еще одну книгу. — Ты явно в него не веришь.       Гермиона забрала у него книгу, снова посмотрела на обложку, словно не веря, а потом бессильно выдохнула и тихо засмеялась. Виктор тоже рассмеялся, притянул ее ближе к себе и поцеловал в висок. Она заметно смутилась от этого ласкового жеста, но не отстранилась. Гарри почувствовал себя гадко от того, что решился подойти к ним и стать третьим лишним.       — Привет, — Гарри приблизился, бросил свою сумку на свободный стул, и звук получился неожиданно громким даже для него. Неодобрительный взгляд мадам Пинс он проигнорировал.       — Привет, Поттер, — Виктор мягко отстранился от Гермионы, протянул ему руку, и прежде чем сесть, Гарри с удовольствием пожал ее. Ладонь у Крама была сухая, сильная, с длинными и плотными узловатыми пальцами.       — Гарри, ты с самого обеда пропал! — с укоризной обратилась к нему Гермиона.       — Прости. Был занят. У меня есть кое-какие новости… Я, правда, не думаю, что вы мне поверите… Я бы сам себе не поверил, если бы такое услышал.       Гермиона посмотрела на него со скептицизмом и с легкой усмешкой заметила:       — За годы дружбы с тобой я уже ничему не удивляюсь.       — Но только не такому.       Гарри склонил голову ниже и едва-едва слышным шепотом пересказал все, что услышал на вершине Астрономической башни. Виктор слушал его, хмурясь, явно с трудом разбирая слова. Зато Гермиона все прекрасно слышала, и когда Гарри дошел до главного — до использования директором заклинания Империус — она закрыла рот ладонью. В ее округлившихся глазах Гарри увидел страх. Когда Виктор понял, он тоже испугался.       — Надо это рассказать! — воскликнул он, Гарри и Гермиона тут же на него зашипели, мадам Пинс со своего места укоризненно кашлянула, сжав губы в тонкую линию.       — Кому рассказать? Нам все равно никто не поверит! — убежденно возразил Гарри все тем же едва слышным шепотом, и Гермиона согласно закивала.       — У школы есть работники ваш министр, — нервничая, Виктор начал заметно путать слова.       — Дамблдор слишком большая шишка в Министерстве… А Фадж никогда не верит ученикам. Мы узнали об этом еще пару лет назад, — Гермиона пальцами барабанила по обложке одной из книг.       — Это может быть не Дамблдор. Вдруг это кто-то под Оборотным зельем? — предположил Гарри с надеждой.       Оба — и Гермиона, и Виктор — посмотрели на него с сомнением.       — Судя по всему, Дамблдор давно состоит с Роном в сговоре. Не один год. Невозможно столько лет пить зелье. Мне тяжело это признавать, но это настоящий Дамблдор…       От жалости в ее глазах было тошно. Гарри стиснул зубы, отвел взгляд, чтобы не видеть ее. Снова эта жалость. Очередной человек, которому он доверил бы свою жизнь, оказывается предателем. Дамблдор был одним из близких для него людей. Может это было и неправильно, но Гарри точно знал, что Дамблдор относится к нему иначе, не так, как ко всем остальным. А теперь оказывается… Он пешка на шахматной доске, как Рон?       — Ваша школа — реальный клубок змей, — Виктор издал невеселый смешок. Его даже не хотелось поправлять, ведь так оно и было.       — И что мне делать?       Гермиона задумчиво посмотрела сначала на него, потом на Виктора. Тот в ответ на ее взгляд пожал плечами.       — Мне кажется, это очевидно. Ты должен снова подружиться с Роном.       — Ни за что!       — Тише, молодые люди! — мадам Пинс шикнула на них, и Гарри понял — быть агентом Дабмлдора может кто угодно. Может быть, весь Хогвартс состоит из его шпионов…       — Простите, — отозвалась Гермиона и тут же зашептала. Гарри пришлось склониться над столом, чтобы слышать ее лучше, и Виктор сделал тоже самое. — Мы теперь знаем о том, что Рон будет выполнять волю Дамблдора. Если ты с ним помиришься — не по-настоящему, Гарри! — мы сможем узнать, чего именно хочет Дамблдор. Рон попытается тобой манипулировать, ты сделаешь вид, что поддаешься… И в конце концов мы поймем, ради чего все это было. И после этого будем решать, что делать дальше.       Гарри хотелось бы поспорить, но Гермиона была права. Узнать напрямую все равно не получится. Следить за Дамблдором в мантии-невидимке тоже невозможно — карта, которая была у директора, тут же бы выдала этот, несомненно, глупый план.       — Только будь рядом. Иначе я сорвусь.       — Я начинаю ревновать, — проворчал недовольно Виктор, и Гермиона смущенно улыбнулась.       — Все будет хорошо. Мы справимся с этим. А пока, надо найти способ тебе, Гарри, не дышать под водой. Я надеюсь, ты хорошо плаваешь?       Гарри смутился. Он никогда не учился плавать. Бассейна у Дурслей не было, а если бы и был, то вряд ли бы его пустили туда за чем-то еще, кроме чистки. К морю его, конечно же, тоже не брали. Поэтому у него не было возможности научиться плавать. Он отрицательно покачал головой, в мыслях его уже возникли картинки того, как он бесславно идет ко дну на следующем испытании.       — Я могу научить тебя, — Виктор улыбнулся. — В вашем озере, например.       — В озеро, в январе? — удивился Гарри.       — Виктор не считает, что у нас холодно, — Гермиона пожала плечами, принявшись снова за книги. — Купается в озере почти каждое утро.       — Там очень теплая вода!       — Нет, спасибо, — с сомнением протянул Гарри. — Я всегда успею умереть от переохлаждения, не будем торопиться.       Виктор засмеялся, чем вызвал очередное недовольство мадам Пинс. Она выразительно кашлянула снова. Поняв, что больше библиотекаршу злить нельзя, они притихли. Гермиона продолжила изучать книги, а Гарри и Виктор сели за написания домашнего задания. Пару раз Гарри попытался заглянуть в его пергамент, но не понял ни слова. Сам он долго гипнотизировал сначала одно задание, потом второе, но мысли в голову все не шли.       — Помочь? — поинтересовалась Гермиона, заметив его замешательство, но Гарри лишь отрицательно покачал головой.       — Сам.       Он написал работу для Макгонагалл, и на этом все закончилось. Больше не смог выдавить из себя ни строчки. Наверное, надо было отвлечься. В голове его не было места для учебы, столько всего свалилось в последнее время. Наверное, надо было закончить самую меньшую из его проблем. Поговорить с Седриком. Или написать Седрику. Да, наверное, лучше написать, потому что каждый раз при встрече Гарри ведет себя глупо и не знает, что сказать. На бумаге должно получиться лучше. Гарри вытащил чистый пергамент, окунул перо в чернильницу и задумался. Потом принялся торопливо строчить, пока слова держались в голове.       «Привет, Седрик.»       Все. Это было единственное, что он смог придумать. Как обозначить дальше свою позицию, Гарри не знал. «Напишу, как придется, если что, потом перепишу по новой», — нашел он для себя выход. И так как это было не само письмо, а всего лишь черновик, упавшая с кончика пера капля чернил, некрасиво растекшаяся по листу, Гарри теперь совсем не беспокоила.       «Я должен попросить тебя закончить это все. То предложение на бал было для меня неожиданным, и поэтому мне пришлось соврать.»       Да, так будет честно. Но надо кое-что еще добавить.       «Я просто не хотел тебя обидеть. Но дальше это продолжаться не может. Пожалуйста, прекрати со мной заигрывать.»       Гарри моргнул. Заигрывать? Наверное, это не совсем правильное слово. Он зачеркнул его, подписал «флиртовать», но оно ему тоже не понравилось. Как тогда сказать? Гарри некоторое время думал, представлял, как Седрик будет читать это письмо. Какие слова дадут ему понять, что Гарри не воспринимает его всерьез?       «Пожалуйста, не поднимай со мной эту тему больше. Тебе повезло пойти на бал с Чжоу, думай лучше об этом».       Фантазия жестоко подкинула Гарри картинку того, как Чжоу и Седрик проводят время вместе: держатся за руки, возможно, даже целуются. Наверняка Чжоу счастлива с ним. А Седрик с ней. Он держит ее за талию и рассказывает о том, как забавы ради пригласил на бал Гарри Поттера, а тот воспринял приглашение всерьез. И наверняка Чжоу слышала эту историю уже десятки раз от него же, но она все равно смеется, как в первый. Гарри отвлекся от своих мыслей от того, как неприятно скреблось какое-то чувство о грудную клетку изнутри. Гермиона и Виктор уже расставляли книги по местам, негромко переговариваясь.       — Может тебе подойти к вашим учителям? Они дадут учебники за пятый и шесть курсы.       — Возможно, это имеет смысл, — задумчиво ответила Гермиона. — Все-таки задания Турнира рассчитаны на более старших учеников. Наверное, стоит завтра подойти к профессору Флитвику… Гарри, слышишь? Тебе надо сходить завтра к профессору Флитвику.       — А?       — Сходи завтра к профессору Флитвику, попроси у него учебники за пятый и шестой курсы. Виктор говорит, что тебе для Турнира стоит их изучить.       — Да, подойду…       — Ты сделал домашнюю работу? — Гермиона попыталась заглянуть ему через плечо, Гарри тут же торопливо накрыл рукой письмо для Седрика, испачкавшись в еще не высохших чернилах. — Что это?       — Ничего. Так, мои мысли.       — Тебе бы стоило озаботиться домашней работой, Гарри, — Гермиона строго поджала губы. — Или хотя бы подготовкой к Турниру.       — Да, я отвлекся…       Торопливо скатав пергамент, Гарри сунул его на самое дно сумки и принялся собирать остальное. В этот раз из библиотеки они вышли все вместе. Проводив Виктора до главного выхода, Гарри и Гермиона неторопливо начали подниматься по лестнице на седьмой этаж.       — Давно пора было магам придумать лифты, — ворчал Гарри, которого безбожно клонило в сон. Он даже сначала удивился, как после того, что он узнал сегодня, ему хочется спать, а потом вспомнил, что прошлой ночью бродил по замку.       — Или хотя бы эскалаторы, — согласилась с ним Гермиона. — Давно заметила, что до волшебников прогресс доходит значительно позже. Мы до сих пор пользуемся перьями, хотя шариковую ручку изобрели лет сто назад. А про обычные тетради я вообще молчу. Мне кажется, это здорово облегчило бы нам жизнь.       — Станешь каким-нибудь главой отдела образования в Министерстве Магии и первым же делом расскажешь им там про шариковые ручки, — Гарри зевнул. — А потом добьешь их информацией про тетради и войдешь в историю, как самый прогрессивный образователь… Деятель от образования… На карточках от шоколадных лягушек тебя напечатают.       Она лишь прыснула и не стала ничего говорить. Однако, от этого разговора о каких-то глупостях, бессмысленного и беззаботного, самому Гарри стало легче на душе.       В гостиной Гриффиндора их уже ждал Рон. Стоило только Гарри и Гермионе войти, он тут же вскочил с кресла и пошел им навстречу с лицом виноватым и раскаивающимся. Но шаг его был настолько тверд, что не знай Гарри всего и глядя только на ноги Рона, решил бы, что ему сейчас дадут по носу.       — Гарри, Гермиона… — оказавшись рядом, Рон замямлил.       «А ты чего ожидал, что под действием Империуса, он будет как на сцене в театре говорить?» — мысленно усмехнулся Гарри.       — Чего тебе? — отозвался он не особо дружелюбно, за что тут же получил болезненный тычок в ребра от Гермионы.       — Простите, я вел себя, как полный идиот…       «Как банально…», — Гарри стало скучно. Он молчал, Гермиона тоже за этим спектаклем марионеточной куклы наблюдала пока молча. Рон же, поняв, что с ним пока никто в диалог вступать не намерен, вдохнул воздуха побольше и продолжил.       — Я просто… Сам не знаю, что на меня нашло. Наверное, я просто позавидовал тому, что ты, Гермиона, пошла на бал с Виктором.       — Тоже хотел бы с ним пойти? — уточнил Гарри, за что Гермиона ткнула его сзади в ребра еще раз.       — Нет, — Рон словно не замечал направленных на него колкостей. — Я позавидовал тому, что у него хватило смелости пригласить…       Он густо покраснел, и Гарри с удивлением заметил, что Гермиона покраснела тоже.       — Я в этом году вообще веду себя, как дурак… Наверное, подростковые гормоны…       Гарри с Гермионой переглянулись. «Наш Рон хоть знал, что такое гормоны?» — мелькнуло в мыслях Гарри, хотя он и сам не был уверен, что безошибочно ответит на этот вопрос. Дамблдор, возможно, был умен, бессомненно талантлив, и теперь уже понятно, что очень хитер, но у него не получалось настроить свою марионетку так, чтобы она была точь-в-точь, как Рон, с которым они несколько лет жили под одной крышей, виделись каждый день, с которым Гарри засыпал и просыпался в одной комнате. Даже не зная, что Рон подвергся заклятию, можно было понять, что с ним что-то не так.       — Ничего, Рон, — первой заговорила Гермиона. — Я все еще на тебя злюсь, но ты извинился, поэтому я постараюсь тебя простить.       — Спасибо, Гермиона, — Рон облегченно выдохнул и с надеждой посмотрел на Гарри. Если бы не их договоренность с Гермионой, что они все-таки будут участвовать в этом спектакле, Гарри бы послал некогда лучшего друга, но пришлось натянуть на себя улыбку.       — О чем речь, дружище?! — преувеличенно бодро воскликнул он, так, что несколько человек, сидящих в гостиной, даже обернулись на него. — Я рад, что ты снова с нами.       Рон сгреб его в объятия, но Гарри, зная про тень Дамблдора за спиной Уизли, почувствовал, что эти объятия ему противны.       — Идем, расскажите, что нового было у вас за эти последние недели. Я по своей глупости столько всего пропустил! — Рон светился от радости едва ли не буквально, потому как веснушки на его щеках стали словно бледнее.       — Я спать хочу, — попытался сопротивляться Гарри.       — О, мне тоже спать пора, так что это без меня. Спокойной ночи, — Гермиона поторопилась слинять, но Гарри все же успел с упреком взглянуть ей в глаза. А ведь она обещала его не бросать с Роном! В ответ она лишь виновато пожала плечами и скрылась на лестнице, ведущей к спальням девочек.