Верни моё сердце

      Темные коридоры смыкались вокруг него, вызывая доселе незнакомый приступ клаустрофобии. Палочка дрожала в руке, и, заметив это, Гарри мысленно обругал себя. "Я просто перенервничал", — оправдание было неплохим, главное самому в него поверить.       Он перестал верить собственной удаче — сегодня она уже его подвела. Нырнув в тихий закуток, Гарри достал карту, произнес заклинание Люмос, нашел точку со своим именем и проследил, нет ли кого на пути. Филч находился на этом же этаже, но в другом крыле вместе с миссис Норрис. Снейп патрулировал второй этаж. В коридорах вблизи башни Гриффиндора никого не было. Гарри мельком скользнул взглядом по первому этажу и собирался закрыть карту, но взгляд его выхватил имя "Барти Крауч". Странно... Он поднес палочку поближе, подумал сначала, что ему показалось, но нет. Барти Крауч бешено метался по кладовой Северуса Снейпа.       Гарри закрыл карту и поспешил убрать свет, выдающий его положение. Он лихорадочно думал. Наверное, придется подвести Гермиону еще раз, спуститься и узнать, что делает Крауч в замке. Его не было видно уже несколько недель, Рита Скитер вовсю трубила о том, что Крауч болен и не способен справляться со своими обязанностями. А он посреди ночи заявился в Хогвартс, и находился не в кабинете директора, а в кладовой Снейпа, где тот хранил ингредиенты для зелий. Отправив карту в сумку, Гарри торопливо стал спускаться вниз, стараясь идти неслышно. Дежуривший сегодня Снейп знал, что у него есть мантия-невидимка.       До кладовки Гарри дойти не успел. Коридор рядом с ней преграждали Грюм и Дамблдор. Это тоже было удивительно — Гарри не видел их на карте так близко от этого места. Их разговор хоть и был негромким, но все же ему удалось подойти достаточно близко, чтобы все услышать. Даже Грюм не обратил на него внимания.       — ...не стоит так откровенно рыться в кабинетах преподавателей. Особенно под покровом ночи, — голос директора звучал спокойно. — Дружище, ночью полагается спать. Право, я бы выпил перед сном еще чашку горячего шоколада...       — Снейп — Пожиратель! Мой обыск весьма обоснован, Дамлбдор. Днем он меня бы ни за что не пустил! Тем более, я слышал оттуда какой-то шум! — поскрипел Грюм громче, чем следовало.       — Бывший, — особо выделил Дамблдор, — Пожиратель. Тебе бы стоило научиться верить в людей, Аластор. Северус оказывает мне неоценимую помощь уже многие годы... Поэтому я попрошу не наведываться в его кабинеты по ночам.       Возникла небольшая пауза, в звенящей тишине Гарри задержал дыхание, боясь, что даже малейший выдох выдаст его. Этот разговор явно не предназначался для его ушей, а феноменальное видение Дамблдора через мантию-невидимку могло принести ему неприятности. Он еще и пропах весь после ванной хвоей, черт!       — Если потребуется, Дамблдор, я буду вынужден! — наконец ответил Грюм. — Кто-то в Хогвартсе точит на Поттера зуб, и я доберусь до него!       У Гарри потеплело на душе. Да, он был прав, Грозному Глазу не все равно на то, что случилось. Гарри до этого не замечал, а Грюм тем временем шел по следу. И каким-то образом след завел его к Снейпу...       Дамблдор улыбнулся. Гарри сначала думал, что ему показалось, но нет, на одухотворенном старческом лице явно проступала улыбка.       — Аластор, планам злых сил никогда не сбыться, пока Гарри находится под моим присмотром, в Хогвартсе.       — Их планы уже сбываются, Дамблдор!       — Я определенно ценю твою заботу о Гарри, — внезапно сменил тему директор. — Он замечательный мальчик... Ты все-таки ничего не нашел в кабинете Северуса?       — Нет, ничего, — недовольно проворчал Грозный Глаз. — Но неплохо было бы досмотреть еще его спальню.       — О нет, друг мой, подобного вмешательства милейший Северус нам не простит. Кажется, он направляется к нам. Никто больше не может так решительно ходить по Хогвартсу посреди ночи.       Гарри нервно вжался в стену, и как раз вовремя — мимо, шелестя черной мантией, прошел Снейп. Свет от его волшебной палочки выхватывал из тьмы его крючковатый нос, ранние морщины на лбу становились еще заметнее. Он так торопился, что, видимо, не заметил запаха, исходящего от Гарри.       — Профессор Дамблдор, профессор Грюм, — последнее обращение далось ему особенно нелегко, заметно дрогнул голос. — Что собрало настолько интересную компанию в столь поздний час у моей кладовки? Бессонница?       — О, Северус, я и правда не отказался бы от тех капель для сна, в последнее время вижу странные сны про то, как надо мной кружат орлы.       — Непременно, директор. А вам, Грюм? Что-то посильнее для сна? Весьма советую Напиток Живой Смерти. Сон будет... крепким.       Гарри ушам своим не поверил, когда услышал такое откровенное противостояние Снейпа Грозному Глазу. Высказать такое бывшему мракоборцу мог, наверное, только очевидный сумасшедший. Однако, Грюм не вспылил.       — Посмотрим, кто будет шутить последним, Снейп. Я все еще надеюсь увидеть тебя в зале суда на месте обвиняемого.       — Вот как, — с холодной вежливостью осведомился Снейп и перевел взгляд на Дамблдора. — Что-то случилось, директор?       — Да, Северус. Из вашей кладовки доносился шум, я был как раз недалеко и поспешил сюда, и то же сделал наш дорогой друг Аластор. К сожалению, мы не застали воришку на месте. Советую вам завтра проверить, что могло пропасть.       — Это Поттер, я уверен. Только у него бы хватило наглости.       Неприязнь к профессору зельеварения за несколько секунд выросла в несколько раз. Гарри никогда не понимал, за что профессор Снейп так его ненавидит, но был готов ответить ему тем же. Жаль лишь, что нельзя никак отомстить, потому что декан Слизерина щедро снимал с Гриффиндора баллы даже тогда, когда ему казалось, что Гарри неправильно дышит на его занятиях над котлом. Любая месть могла лишить Гриффиндор шанса выиграть кубок школы в конце учебного года.       — Не надо наговаривать на бедного мальчика. Конечно, он большой любитель погулять по ночам, это у него от отца..., — Дамблдор вздохнул. — Но я уверен, что это не он. Заприте помещение, Северус, и возвращайтесь к патрулированию. Если встретите Гарри, не обращайте внимания на него.       — Так он все-таки ходит сегодня по коридорам, да? — Гарри едва ли не физически почувствовал холодную ярость, сочившуюся из Снейпа.       — Как мои источники сообщают, да.       Источники сообщают? Кто-то увидел Гарри? Может быть, они были неаккуратны с Гермионой, и обо всем сообщила Полная Дама? Больше никто не мог знать о том, что он так поздно бродит ночью. Гарри предпочитал не думать, что его мог сдать Седрик, как староста другого факультета.       — Вы слишком многое ему спускаете, директор. За десятую долю того, что творит Поттер, любого бы уже отчислили.       — За десятую долю того, что творил ты, Снейп, любого другого отправили бы гнить к дементорам, в Азкабан! — рявкнул Грюм.       — Прошу вас..., — устало прервал их Дамблдор. — Мы все это уже обсуждали. Полагаю, мои инструкции на эту ночь ясны. Северус, капли для сна заберу завтра. Сегодня мне должен помочь горячий шоколад. Спокойной ночи, господа.       Дамблдор удалился. Когда он проходил мимо, Гарри вжимался в стену так, что едва не стал с ней единым целым. Не дышал. Не позволял себе даже думать, хотя паническое нежелание попасться Дамблдору после всего того, что он услышал сегодня, все время стояло в голове. Снейп наложил на дверь кладовой какие-то заклинания, проверил их, пока Грюм, кряхтя, поправлял деревянный протез на своей ноге. В конце концов и Снейп ушел, не прощаясь, только и слышно было его твердый шаг. Гарри собирался уже тоже уйти — больше ничего и интересного он не услышит, а Барти Крауча он так и не нашел. Но ради интереса, наверное, он завтра спросит у Перси, если тот будет в Хогвартсе, как поживает его начальник.       — Эй, Поттер! — в абсолютной тишине голос Грозного Глаза прозвучал словно набат.       Гарри едва не подскочил от неожиданности, сделал резкий вдох и тут же заставил себя перестать даже дышать.       — Выходи давай, шпион из тебя никудышный, — весело поторопил Грюм, и тогда уж Гарри сбросил мантию.       — Как вы поняли, что я здесь, профессор Грюм?       — Дамблдор не учил тебя со старшими здороваться, невежа? — Грозный Глаз, грузно наваливаясь на протез и трость, прошел мимо. При этом разговор он явно не собирался прекращать, Гарри только и оставалось, что последовать за ним.       — Простите... Добрый вечер, профессор Грюм. Так как вы поняли, что я здесь?       — Когда этот ползучий гад Снейп прошел мимо, у тебя колыхнулась мантия, я увидел твои ноги. Какого черта ты не спишь, Поттер?       — Я... Разгадывал подсказу для Турнира.       — И как, успешно?       — Да.       Гарри не хотелось рассказывать, каким образом он справился. Это была не его заслуга, а Седрика. Это портило всю радость от получения ответа. Он думал о том, как перевести тему на что-то другое. Хотелось спросить о том, от кого Дамблдор мог узнать о его ночной вылазке, но он не стал. Может, спросить про Барти Крауча, не видел ли его Грюм? Но тогда придется объясняться, с какого потолка Гарри вообще взял именно Крауча.       — Как думаете, мог Снейп бросить мое имя в Кубок? — спросил Гарри.       — Не знаю, Поттер. Но я выясню.       От этого обещания стало полегче.       — Не шатайся по ночам по коридорам, иди спать. И не беспокойся ни о чем. Что бы не говорил Дамблдор, я сейчас отвечаю за твою безопасность.       — Спасибо, — Гарри улыбнулся и принялся разворачивать мантию.       — Забавная вещица, — Грозный Глаз внимательно наблюдал за ним. — Откуда она у тебя?       — От отца досталась.       Мантия-невидимка, куча золота в банке и фотографии — это все, что у Гарри осталось от родителей. И надевая мантию, Гарри порой думал о том, как его отец так же скрывался под ней и шел по ночному Хогвартсу.       — Береги ее, хорошая вещь. Давай, Поттер.       — Спокойной ночи, профессор Грюм.       Накинув мантию, Гарри поторопился в гостиную. Гермиона ждала его уже слишком долго. Лишь бы она не уснула. Конечно, можно было сбросить мантию и открыться перед Полной Дамой, тем более, что Дамблдор уже знал, что Гарри ходил по коридорам ночью. Но все же не стоило давать поводов для штрафа и наказания, это Гарри уяснил еще на первом курсе.       Он так торопился подняться на седьмой этаж, что ноги у него безумно устали, мышцы просто пылали и во рту пересохло. Он постучал по раме портрета довольно громко, чем, конечно, разбудил Полную Даму.       — Кто здесь? — спросила она, осоловело хлопая глазами.       Через несколько секунд портрет распахнулся. Гарри ослепил свет от волшебной палочки, но он тут же скользнул внутрь едва ли ни на ощупь. Когда глаза привыкли, он увидел уставшую Гермиону с книгой в руках, расслабился и снял мантию.       — Ты что, караулила у самой двери все это время? — спросил он тихо.       — Да, читала книгу. Как твои успехи?       — Все отлично.       Гермиона расслабленно улыбнулась.       — Расскажешь завтра. Я безмерно устала и хочу спать.       — Я тоже.       Вместе они прошли в гостиную, там Гарри сложил мантию и убрал в сумку, пока Гермиона поправляла подушки на креслах.       — Иди спать, Гермиона.       — Да, да, я сейчас, — пробормотала она. — Только поправлю все, чтобы эльфам было меньше работы...       Гарри невольно закатил глаза.       — Хорошо. Спокойной ночи.       — Сладких снов, Гарри.       Он поднялся в спальню мальчиков, неслышно разделся и улегся на кровать. Несмотря на то, что хотелось спать, у него так и не получалось закрыть глаза. В голове крутилось слишком много мыслей. Его жизнь развернулась в очередной раз совершенно необычным образом. И надо было решить, что с этим делать.       Первая проблема — Рон. Надо будет взять с собой мантию-невидимку и проследить за Роном пару дней, чтобы узнать, что это был за разговор под лестницей. Скорее всего Перси не угомонится с первого раза и разговор повторится, если, конечно, уже не повторился.       Вторая проблема, она же главная — тот, кто бросил его имя в Кубок Огня. Если Дамблдор решил не искать активно того, кто это сделал, Гарри найдет сам. Будет внимательнее следить за картой Мародеров, выискивать подозрительных личностей. Было бы неплохо проследить еще за Каркаровым и Снейпом.       Третья проблема — Турнир Трех Волшебников. Ему каким-то образом надо будет продержаться под водой целый час. Но тут уж ему придется попросить помощи у Гермионы. Еще интересно, что такого у него заберут. Мантию, волшебную палочку? Нет, это точно можно пока было выбросить из головы.       И четвертая проблема — Седрик и Миртл. Договориться с приведением — дело завтрашнего дня. А вот с Седриком стоило серьезно поговорить о том, что между ними происходило. О том, что все намеки — это лишнее. О том, что ничего не могло быть. Он должен был расставить все точки над i в отношениях с Седриком. Эта мысль болью откликнулась в ребрах — на мгновение стало тяжело дышать. Гарри выдохнул и повернулся на бок. Седрик... Его улыбка стояла перед глазами. Но кажется, он улыбался всем так же, как улыбался Гарри. Может, и не было вовсе никаких намеков, и Гарри лишь сам себе все это придумал?       Уже погружаясь в сон, Гарри вдруг понял, что он не слышит привычного сопения и храпа Рона с соседней кровати.       На следующий день после обеда Гарри поспешил из Большого зала на второй этаж. Рядом с туалетом Плаксы Миртл, как всегда, было тихо. С того момента, как Гарри обнаружил в этом туалете ход в Тайную комнату Салазара Слизерина, он здесь практически не бывал. Удивительно вообще то, что один из основателей Хогвартса решил сделать вход в свое убежище именно в женском туалете. И не менее удивительно, что столько лет подряд руководство Хогвартса не смущало то, что неугомонное приведение блокирует работу целого туалета. "Давно бы вышвырнули ее, куда подальше, и не было бы сейчас столько проблем", — зло думал Гарри, открывая дверь. Лишь бы никто его здесь не увидел, а то поднимут на смех до конца года.       — Миртл? — позвал он.       Она вылетела из одной из кабинок, и, увидев его, просияла.       — Привет, Гарри, — Миртл вздернула нос. — Я не сомневалась, что ты придешь.       — Ты решила, что хочешь за свое молчание?       — Да, решила.       Гарри нетерпеливо переступил с ноги на ногу. И чего она тянет? Плакса Миртл вела себя так, будто насмотрелась маггловских фильмов про мафию: строила из себя загадочную леди, взмахивала головой так, что призрачные хвостики взметались и били ее по щекам. Это было бы смешно, если бы Гарри не нервничал так из-за ее шантажа.       — И что ты решила? — поторопил он.       — Я хочу за свое молчание поцелуй. В губы.       — Ты же понимаешь...       "Что ты призрак", — хотел сказать Гарри, но знал, что если он это упомянет, то у Миртл случится истерика. И тогда он вряд ли сможет добиться от нее молчания. Может, есть в библиотеке книга, которая подскажет, как избавляться от призраков. Гарри бы с удовольствием это сделал.       — Ладно, — Гарри тяжело выдохнул. — При условии, что ты никому ничего не расскажешь. Верно?       Он пристально посмотрел на Миртл, которая после его согласия уже едва его слушала.       — Да-да, конечно!       У него не было даже времени подготовиться. Миртл быстро оказалась рядом и попыталась изобразить поцелуй. Прикосновение губ призрака было далеко не приятным ощущением. Гарри зажмурился, чувствуя, как могильный холод обжигает ему губы. Отвлечься от того, что это Плакса Миртл его целует, не думать об этом, не позволять себе открыть глаза. Против его воли к горлу начала подкатывать тошнота, Гарри резко поддался назад, разрывая контакт с Миртл. Судорожный вдох, легкие обожгло воздухом.       Миртл была довольна. Она словно светилась изнутри, на ее губах блуждала такая похотливая улыбка, что это даже пугало.       — А теперь ты должен раздеться.       — Что?! Ты с ума сошла? — Гарри посмотрел на нее с ужасом. — К чему тебе это?!       — Ты должен мне за молчание, Гарри. Ты же видел Седрика голым.       — Ничего я такого не видел!       — Ты должен мне за молчание, — надулся призрак девочки. — Иначе я расскажу всем. Я пролечу мимо всех портретов, и скоро весь Хогвартс будет знать, что вы с Седриком...       — Хватит! Зачем тебе это?       — Мне просто интересно, как устроены мальчики, — Миртл стыдливо опустила взгляд.       Гарри тяжело выдохнул. Надо было держать себя в руках, она знала слишком много... Один вопрос правда вертелся на языке и не давал покоя.       — Слушай, ты только не обижайся. Возможно, мой вопрос будет совсем бестактным, но я не хочу тебя обидеть. Сколько лет тебе было, когда ты умерла?       Девочка надолго задумалась, словно переваривала извинения Гарри и решала, стоит ли ей обижаться, но потом довольно спокойно ответила.       — Мне исполнилось четырнадцать.       — Понятно... Миртл, прости, я не могу перед тобой раздеться. Ты моя подруга, я не хочу, чтобы это потом испортило нашу дружбу.       Мысленно Гарри выл на одной ноте: "Что ты говоришь, дурак, она же теперь от тебя никогда не отстанет!". Но он должен был как-то отговориться, и больше ничего в голову ему не приходило.       — Давай договоримся на еще два поцелуя, — тошнота тут же дала о себе знать, Гарри сглотнул ком в горле. — И на этом все. Ладно? А на то, как там все устроено, ты подсмотришь у кого-нибудь другого. У того же Рона, например.       Гарри и сам не заметил, как о себе дала знать злость на некогда лучшего друга, но он тут же позлорадствовал — будет забавно, если Миртл согласится.       — Фу, Рон, — скривилась Миртл. — Я лучше посмотрю на мальчиков из Дурмстранга, они хотя бы симпатичнее.       Гарри радостно кивнул, мысленно хмыкнув: "Тебя ждет много интересных открытий, Миртл".       — Тогда договорились. Целуй, — он зажмурился и стиснул зубы. Губы снова обдало могильным холодом...       Гарри было дурно. Он хотел быстрее добраться до мужского туалета, ему казалось, что его вот-вот вывернет наизнанку, но понял, что скорее уж ему надо глотнуть свежего воздуха. Два лестничных пролета вниз, он распахнул тяжелые двери и прямо в мантии вышел на январский мороз в школьной мантии. Несколько секунд ему еще было тепло, но потом морозный воздух ворвался в легкие, обжег щеки и начал забираться под одежду. Гарри расслабленно выдохнул, чувствуя, как дурнота уходит. Он еще легко отделался от Миртл, но доверия к ней все равно не было, а потому стоило поискать в библиотеке, как отделаться от призрака и заставить его молчать.       В снегу первокурсники играли в снежники, и вместе с ними возились Фред и Джордж. Они заколдовывали снежки охотиться за малышней, те с визгом пытались уклониться, спрятаться за колоннами, и некоторым даже удавалось это сделать. Наименее расторопных снежки нагоняли, впечатываясь на огромной скорости в укрытые шапками затылки. Гарри некоторое время наблюдал за ними, потом перевел взгляд на карету Шармбатона. С крыльца Хогвартса было видно только ее верхушку со снежной шапкой. По утоптанной тропинке шла Флер Делакур, непривычно закутанная в несколько слоев — видимо, для французов было слишком холодно. Гарри заметил, что Крам, к примеру, практически не мерз и не утеплялся.       Надо было найти Рона на карте Мародеров и проследить за ним. А для этого стоило вернуться в замок. У Гарри уже замерзли уши и нос, немели кончики пальцев. Он развернулся и собирался уже открыть дверь, но снежок внезапно больно ударил ему по затылку, и его остатки осыпались за шиворот. От холода по спине пробежали мурашки.       — Гарри! — смеясь, Фред и Джордж подбежали к нему, безуспешно пытаясь состроить виноватый вид. У них не получалось, слишком уж оба разгорячились от игры с первокурсниками.       — Прости, мы не специально, — стянув с себя перчатки, один из близнецов принялся вытряхивать снег из волос Гарри. Второй последовал его примеру и помогал отряхнуть воротник мантии.       — Ничего, все в порядке, — Гарри, обхаживаемый сразу и Фредом, и Джорджем, растерялся. Растаявший снег неприятно холодил кожу, хотелось побыстрее вернуться в тепло и, в идеале, переодеться. — Вы не видели Рона?       Он очень надеялся, что близнецы скажут, что Рон в гостиной, но Фред не сообщил ему столь желанную новость.       — Минут десять назад ушел от нас, сказал, что ему надо на астрономическую башню подняться, может что-то у профессора Синистры уточнить. У него начались проблемы с учебой.       — Спасибо, — Гарри сам стряхнул остатки снега с челки. Первокурсники, оставленные без внимания, заулюкали, требуя Фреда и Джорджа вернуться, и те поспешили это сделать. "Забавные они, сами как дети", — подумал Гарри и поспешил в замок.       Карта Мародеров показала, что Рон и правда поднимается в Астрономическую башню, но профессора Синистры там не было. Зато на самой вершине башни обозначился Дамблдор. Гарри прикинул, сколько времени у него займет, чтобы подняться. Если он поторопится и не будет никаких заминок, то не больше пяти минут. Гарри выдохнул — и побежал.