Верни моё сердце

      Пробуждение было не из приятных. Открыв глаза, Гарри едва слышно простонал — голова все еще болела, словно кто-то всю ночь старательно долбил молотом по черепной коробке изнутри. К тому же, на душе было гадкое чувство после ночных кошмаров, сюжет которых он никак не мог вспомнить.       Отдернув полог, Гарри потянулся за очками, щурясь от обилия света.       — Утро, Гарри! — Дин сидел на своей кровати и зашнуровывал ботинки.       — Доброе, — Гарри коротко взглянул на соседнюю кровать. Она была пуста. — А где Рон?       — Уже ушел на завтрак, — Дин пожал плечами.       Гарри хмыкнул. Спускаться рано к завтраку буквально на второй день каникул Рон не стал бы, только если не хотел как можно быстрее сбежать из спальни, чтобы не сталкиваться с ним.       Собираясь, Гарри задумался о том, стоит ли написать Сириусу о Каркарове, обо всем, что он услышал вчера. Наверное, не стоит… Крестный и так переживает о нем слишком сильно. Это было не плохо, Гарри даже радовался тому, что теперь у него есть родственник, которому не все равно. Но из-за этих переживаний Сириус мог совершить глупость. Лучше уж Гарри будет молчать об этом в своих письмах.       Гермиона ждала его в гостиной, читая какой-то учебник и поглаживая пальцами Живоглота, развалившегося у нее на коленях.       — Доброе утро, — зевая, поздоровался Гарри.       — Привет. А где Рон?       — Уже ушел.       Убрав книгу в сторону и спустив кота с колен, Гермиона поднялась. Вместе они направились к выходу из гостиной.       — Из-за чего вы поссорились на этот раз? — спросила она, стоило только портрету Полной Дамы остаться позади.       Гарри нахмурился. Он все еще не знал, как рассказать о произошедшем, у него даже не было времени подготовиться к какой-нибудь безобидной лжи.       — Была причина. Не заморачивайся.       — Гарри, я тоже ваш друг! Я должна знать, чем помочь.       — Если ты знаешь, где раздают мозги, дай адрес Рону — это будет самая лучшая помощь. Больше пока ты ничем не поможешь.       Гермиона чуть поджала губы, отвела взгляд. Гарри сдался — не хватало еще, чтобы еще и она на него обиделась, ссору еще и с подругой он не выдержит.       — Хорошо, хорошо. Он сказал о тебе плохо, понятно? Получил по заслугам, я считаю.       Гарри жестким взглядом смотрел прямо перед собой, стараясь не думать о том, что эта очередная ссора может поставить крест на их долгой дружбе с Роном, и не сразу заметил, что Гермиона отстала. В непонимании обернулся. Она стояла столбом, в глазах ее были слезы.       — Вы поссорились, потому что ты за меня заступился? — голос ее звучал слабо.       — Да, — чувствуя себя неловко, ответил Гарри.       — Спасибо, Гарри, — Гермиона всхлипнула, но тут же взяла себя в руки и двинулась дальше. — Так что он сказал? Я должна знать.       — Гермиона, я не хотел бы…       — Говори.       — Он сказал, что ты ведешь себя с Виктором, как девушка легкого поведения.       — Что-что он сказал?! — голос Гермионы едва не пришел в ультразвук, Гарри даже отшатнулся от нее.       — Ты уверена, что мне надо повторять? И не смотри так на меня, я не думаю так же, как он!       — Я его уничтожу. Ему не жить.       В глазах девушки горел холодный огонь. Гермиона часто дышала, шаг ее стал увереннее и тверже, теперь уже Гарри едва за ней поспевал, и уши у него горели от ее витиеватых проклятий и обещаний засадить Рона Уизли на самое дно озера. На них оглядывались, но она, казалось, этого не замечала, придумывая все новые и новые способы мести.       — Гермиона, давай ты ненадолго успокоишься, мне еще есть, что тебе рассказать.       Она послушно сбавила шаг. Вполголоса Гарри рассказал о том, как вчера оказался в подземельях и что услышал из разговора Снейпа и Каркарова.       — Думаешь, это может быть правдой? Что от Кубка Огня можно добиться ответа, кто решил мне так удружить?       Гермиона задумчиво постучала пальцем по губам.       — Я не знаю, Гарри. Но постараюсь узнать. Хорошо, что сейчас каникулы, будет достаточно времени, чтобы наведаться в библиотеку. Давно хотела почитать про Кубок, это ведь довольно интересный и уникальный артефакт…       Про уникальность Кубка Гарри слушать не хотелось, он торопливо перебил подругу.       — А про то, что по замку ходит последователь Волан-де-Морта? Что Дамблдор не может нас защитить, — он сознательно избежал слова «меня».       — Тот, кто отправил тебя сражаться с драконом, явно не желает тебе добра, Гарри. Это твой враг, и да, он может быть последователем Волан-де-Морта. Я тоже не понимаю, кто это может быть, если не Каркаров… Может, кто-то из студентов?       — Или кто-то под Империусом, — предположил Гарри, вспоминая лекцию профессора Грюма. Ему сразу стало казаться, что вокруг враги. Это ведь мог быть кто угодно. Но он тут же себя одернул — не хватало еще быть похожим на Грозного Глаза в своей мнительности.       Перепрыгнув последнюю ступеньку лестницы, Гарри обернулся. Ему хотелось сказать о том, что они должны найти врага раньше, чем задания Турнира убьют его, но промолчал, глядя на то, как Гермиона торопливо приглаживает руками волосы.       — Ему конец, — она зловеще улыбнулась, и не успел Гарри ничего спросить, как резко развернулась на каблуках и зашла в Большой зал.       В каникулы привычный режим у многих давал сбой, и в Большом Зале было меньше народу, чем обычно. В этом году не многие решились уехать домой на каникулы, но и такие ученики были, в основном младших курсов. Среди завтракающих Гарри сразу заметил растрепанного полусонного Диггори, Джинни, играющую с сокурсниками в конце стола в плюй-камни, Крама, сидящего рядом с Малфоем и доедающего с унылым видом овсянку. Рон тоже был здесь, ковырялся в остатках пудинга.       Виктор чуть приподнялся со своего места, помахал Гермионе рукой, и та, улыбнувшись, помахала ему в ответ. По залу прошелся шепоток, словно это незамысловатое приветствие напомнило всем о том, что они недостаточно посплетничали об избраннице болгарского ловца. Виктора это не беспокоило, он с большим энтузиазмом вернулся к своей овсянке, зато Рон весь был пунцовый. Он отбросил вилку, и та со звоном покатилась по столу. Гермиона лишь хмыкнула и села в другой части гриффиндорского стола, подальше от Рона.       — Прости, — Гарри остановился рядом с ней. — Я должен хотя бы попытаться с ним поговорить.       — Говори, — Гермиона пожала плечами, с деловитым видом выбирая апельсин с большого блюда посередине стола. — Я не обижусь, Гарри.       — Спасибо.       Когда Гарри опустился рядом с Роном, тот сделал вид, что даже не заметил этого, лишь с большим усердием принялся глотать тыквенный сок. Перехватив первый попавшийся сэндвич, Гарри откусил его, прожевал и посмотрел на друга.       — Привет, Рон.       Рон молчал.       — Даже не поздороваешься? — Гарри вскинул брови и, не получив ответа, продолжил. — Прости за вчерашний удар, я вспылил. Сам не понимаю, как это произошло.       Рон молчал.       — Ты тоже должен признать, что был не прав. И взять свои слова назад. Извиниться перед Гермионой.       Пунцовые уши Уизли выдавали то, что он все-таки не глухонемой. Его молчание начинало злить Гарри, но помня о том, как плохо ему было без Рона еще совсем недавно, он продолжал говорить спокойно.       — Я понимаю, ты тоже не сдержался и сказал лишнего…       — Уизел, хватит ломаться, иначе Поттер заплачет! — раздался издевательский голос Малфоя, и его дружки загоготали. Гарри обернулся. Крам сидел все так же рядом с Драко, и по его лицу было заметно, что он не понимает, что происходит.       — Поттер, хочешь извиниться перед своим возлюбленным, принеси ему цветы! — продолжал глумиться Малфой.       — Заткнись, Малфой, — раздался одиночный выкрик от гриффиндорского стола, но Гарри не понял, кто это был.       — Сыграй ему на флейте! — прикрикнула Пэнси, и все слизеринцы покатились со смеху повторно. Сидящие за их столом ученики Дурмстранга были в легком недоумении.       Рон молча поднялся. Сначала Гарри подумал, что он достанет палочку или хотя бы повернется к Малфою и ответит что-нибудь, но Рон, все такой же пунцовый, просто молча ушел, провожаемый взглядами и смехом со стола Слизерина. Гарри провожал его спину взглядом, буквально физически чувствуя, как их дружба, нитью связывавшая их жизни, грозит вот-вот порваться, держится из последних, его собственных, сил.       — Что не так, Поттер? Уизли обиделся на то, что ты сыграл на флейте кому-то другому?       Смех Пэнси перешел просто в истерическое повизгивание. Гарри тихо рыкнул, поднялся на ноги и повернулся к Малфою.       — Малфой, чувствуешь это…? — Гарри вдохнул воздух и поморщился. — От твоих шуточек дурно несет. Как от клетки с хорьками. Или так пахнут трусы Крэбба? О нет, не рассказывай, мы все не хотим этого знать.       Несмотря на то, что внутри у него все скреблось до дурноты, Гарри заставил себя ухмыльнуться, глядя Малфою в глаза. Гриффиндорцы и когтевранцы тихо посмеивались, и это подбодрило его.       Малфой скривился, хотел схватиться за волшебную палочку, но, видимо, вспомнив урок Грюма, передумал. Все его окружение ждало, что он ответит что-то остроумное.       — Беги за своей принцессой, Поттер, — неохотно буркнул Драко.       — Отлично, будем считать, что ты сказал все, что мог. Молодец.       Откусив от сэндвича, Гарри прошел к другому концу стола и уселся рядом с Гермионой, которая спокойно завтракала. Краем уха он услышал, как Крам спрашивает у Драко, в чем был смысл его шуток. Видимо, схватившись вновь за эту тему, Малфой принялся с энтузиазмом пояснять болгарину. Гарри поморщился, постарался отключить свой слух от их разговоров.       — Прости, что не влезла, Гарри. Не хотелось защищать Рона перед ними. Но ты и сам отлично справился, — Гермиона улыбнулась и откусила кусочек от тоста с джемом.       — Ничего. Не стоило мне идти к Рону…       — Когда-нибудь помиритесь, — без особого энтузиазма девушка пожала плечами.       — У нас такими шуточками обычно разбрасываются только магглы, — услышал Гарри голос Виктора. — У вас это нормально, шутить над парнями?       Драко смущенно забормотал что-то неразборчивое. Чувствуя хотя бы над ним свою полную победу, Гарри улыбнулся и снова взялся за сэндвич.       За все каникулы Гарри и Рон так и не помирились. Каждое утро они старались как можно меньше находиться вместе с спальне, кто-то из них всегда уходил раньше. Не пересекались ни за обеденным столом, ни в гостиной факультета. Гарри вообще не знал, где Рон проводит каникулы. Первые несколько дней без него было тоскливо. Гарри пытался списываться с Сириусом, но получал довольно отстраненные ответы, вечно заканчивающиеся чем-то вроде «Будь осторожен», «Не высовывайся из замка». Гарри не мог винить Сириуса за это, но подобные советы раздражали, а потому письма от крестного отдушиной быть перестали быстро. Но Гарри нашел для себя другие увлечения, которые действительно спасли его каникулы. Первое — книги. На удивление, «История Хогвартса», которую он попросил у Гермионы, оказалась очень интересной. Вспомнив о том, как увлекал его учебник по истории магии на первом курсе, Гарри задумывался еще и о том, чтобы попытаться прочитать на эту тему что-то кроме восстаний гоблинов, о которых все время говорил профессор Бинс. Второе — он начал больше летать. Поле для квиддича в этом году не использовалось, тренировки для команд факультетов проводились редко, поэтому Гарри брал «Молнию» и шел на поле в гордом одиночестве. Холодный ветер выбивал из него все мысли. Пальцы даже в перчатках замерзали так, что он с трудом мог их разжать, когда спускался обратно на землю. Ему хотелось овладеть в идеале финтом Вронского — приемом, которым воспользовался Крам на Чемпионате Мира. Конечно, этот финт получался у Гарри и раньше, но было бы приятно овладеть им мастерски.       На третий день его полетов на поле он столкнулся с Виктором, который стоял и поглядывал на небо, держа свою метлу.       — Привет, — болгарин поздоровался первым. — Видел, как ты тренировался. Я могу с тобой?       — Привет, — Гарри растерялся. Ему раньше не приходилось тренироваться с кем-то посторонним: только с командой Гриффиндора или братьями Уизли, когда они были в Норе. К тренировке со всемирно известным ловцом он готов не был. Сразу появилась какая-то неуверенность в себе, но упускать такую возможность было нельзя. Гарри кивнул. — Надеюсь, ты сможешь показать мне что-нибудь новое.       Виктор улыбнулся и достал упаковку Берти Боттс.       — Никогда так не тренировался? — спросил он.       — Поедая Берти Боттс? — вскинул брови Гарри. — Нет, таким экстримом нас не мучил даже Вуд. А какой принцип действия? Съедаешь что-то вроде ушной серы и от этого летаешь быстрее?       Из-за того, что он говорил быстро, Виктор сначала не понял, и шутку пришлось повторить второй раз, уже медленнее. Крам рассмеялся. Смех у него был странный, похож немного на лающий смех Сириуса.       — Нет, совсем не так, — отсмеявшись, он высыпал на ладонь с десяток разноцветных драже. — Надо взлетать на сто метров и подкидывать конфеты. До земли надо успеть поймать все.       Гарри в ужасе уставился на разного размера конфеты в ладони Виктора. С его зрением тяжело порой даже снитч увидеть на поле, а маленькие конфетки…       — И сколько можешь поймать ты?       — Доходил максимум до восьми, — без капли гордости сказал Виктор. Было заметно, что он недоволен этим результатом. — Ты хочешь попробовать?       Гарри неуверенно кивнул, надеясь, что сможет поймать хотя бы три конфеты, чтобы не совсем уж опозориться перед Крамом. Как же он ошибся. В первый раз у него получилось поймать лишь одну конфету. Все последующие разы только две, не больше. Чертовы конфеты исчезали из поля зрения за доли секунды, Гарри кидался за ними вниз, пока протягивал руку за одной, все остальные исчезали с глаз. Ближе к земле удавалось перехватить еще одну, но даже с выходом из пике максимально низко, Гарри не успевал схватиться за третью. В голове не укладывалось, как Крам мог поймать целых восемь.       — Их же не видно! — возмущался Гарри, в очередной раз положив в ладонь Виктора два драже. — У тебя, наверное, орлиный глаз.       — Нет. Просто дело не в том, что ты пытаешься увидеть. А надо чувствовать. Не физическим зрением, а внутренним.       — Я хочу попробовать! — тут же вспыхнул энтузиазмом Гарри, хотя не совсем понимал, о каком внутреннем зрении говорит Виктор. Может, о том, про которое им все время говорила профессор Трелони?       — Завтра. Ты уже устал.       Гарри был вынужден согласиться. Следующего дня и следующей тренировки с Виктором он ждал с нетерпением. Гермиона пошла вместе с ними, и сидела на трибунах с термосом и книгой. Спрыгивая после очередного прогона с метлы на землю вместе с Виктором, к протягивающей теплый термос Гермионе, после того, как наконец получилось поймать три Берти Боттс, Гарри чувствовал себя счастливым.       Третье — он стал чаще навещать Хагрида, хотя эти встречи все меньше приносили ему радости: Хагрид слишком часто просил его помириться с Роном. И не волновало его вовсе, что Рон плохо отозвался о Гермионе и не взял своих слов назад, не волновало и то, что Гарри со своей стороны уже сделал попытку к примирению — помирись, и все тут! Гермиона после этих встреч примирительно говорила о том, что Хагрид не видит в людях плохого, что он просто очень наивный и добрый.       — Может и так, но если я еще раз услышу о том, что мне надо помириться с Роном, я его съем, — хмуро проворчал Гарри, в ответ Гермиона лишь с сомнением хмыкнула.       — Тогда послушай от него еще раз вопрос о том, разгадал ли ты загадку яйца. Ты так и не приблизился к ответу? Гарри, скоро же второй этап!       Гарри лишь тихонечко взвыл. Этот вопрос ему задавали каждый день, а он и правда еще не разгадал загадку яйца. Подсказкой Седрика он так и не решился воспользоваться, сам не знал, почему. Но Гермиона была права: день второго испытания — 24 февраля — неумолимо приближался, и стоило поспешить.       Первый учебный день после каникул стал для Гарри непривычно продуктивным: он уже не отвлекался на разговоры с Роном, а сидел теперь только с Гермионой и постепенно заражался от нее тягой к знаниям, слушал преподавателей и даже смог заработать для Гриффиндора пять баллов за хорошую работу на Травологии. Неподалеку от теплиц его перехватил Седрик, заставив Гарри ощутить острый приступ дежавю. Как-то странно, постоянно Диггори в последнее время где-то находит его.       — Привет, Гарри, можно тебя на пару слов? — спросил он, улыбнувшись приветственно Гермионе.       — А, да…       — Я подожду тебя в Большом зале, Гарри, — Гермиона поторопилась уйти.       Гарри и Седрик отошли к дальним теплицам, где никого не было. Там выращивались те растения, которые проходили на старших курсах, и Гарри еще ни разу там не был. Профессор Стебль все время говорила о том, как интересно и опасно в тех теплицах, поэтому интересно было заглянуть туда хоть краем глаза. Сквозь немного мутное стекло было видно, как покачиваются небольшие кустики с блестящими, словно золотыми листочками, как играют солнечные лучи в воде из огромных аквариумов, заросших зеленью, как фиолетовые цветы, похожие на фиалки, которые выращивала тетя Петуния, дерутся между собой, теряя лепестки.       — Ты разгадал загадку яйца? — спросил Седрик, когда они остались одни.       Гарри так и знал, что он спросит именно про это, а потому слишком быстро ответил.       — Да, разгадал.       — Отлично, — лицо Седрика просветлело. Он и без этого был красив, но искренняя радость сделала его черты еще привлекательнее, и Гарри невольно засмотрелся. Не удивительно, что про Диггори говорили, что он слишком привлекателен, даже девушки из их команды по квиддичу так считали. Но эта мысль вызвала в Гарри лишь сожаление — понятно, что с Чжоу ему ничего не светит. Выбирая между ними двумя любая выбрала бы Седрика.       — Как на счет того, чтобы вместе поискать решение этой проблемы? У меня есть пара идей…       — Поттер! Диггори! — оба вздрогнули, обернулись.       Грозный Глаз Грюм появился совершенно неожиданно. Гарри даже не слышал, как хромой мракоборец подошел так близко, стоял от них буквально в десяти шагах у дверей одной из теплиц.       — Вы же знаете, что участникам Турнира нельзя совещаться между собой! — искусственный глаз страшно вращался в глазнице, глядя то на Гарри, то на Седрика, словно пытаясь прочесть их мысли прямо из черепных коробок.       — Да, знаем, — Седрик передернул плечами. — Рад был увидеться, Гарри.       Он ушел слишком быстро, Гарри даже не успел попрощаться. Вскоре раздались приглушенные голоса       — Седрик, по всей видимости, встретился с профессором Стебль, деканом своего факультета.       — Что пытался тебе сказать Диггори? — спросил Грюм, подойдя ближе и положив свою тяжелую ладонь на плечо Гарри.       — Ничего особенного. Просто спрашивал, как у меня дела.       Сдавать Седрика не хотелось. И правда, никто не должен был знать о том, что Гарри подсказал ему в первом задании, а Седрик пытается ему помочь со вторым. Грюм хмыкнул.       — Держи ухо востро, Поттер! Особенно со своими соперниками. Нельзя брататься со своим противником.       Развернувшись, Грозный Глаз, грузно опираясь на свою трость, пошел обратно в замок. Гарри показалось, что карман у него странно оттопыривается, но, возможно, там была его фирменная фляжка, из которой он всегда пил.       В Большом зале Гермиона увлеченно впихивала в себя еду. К тому моменту, как Гарри пришел и сел рядом, ее тарелка практически опустела.       — Куда-то торопишься? — Гарри обернулся на стол слизеринцев, где сидели ученики Дурмстранга, думая о том, что может быть, Гермиона торопится к Виктору. Но нет, тот тоже даже не успел еще приступить к еде.       — Да. После Травологии я встретила профессора Грюма, он дал мне доступ в Запретную секцию, — почти шепотом ответила Гермиона и запихнула в себя еще одну ложку ароматного рагу.       — И что ты там собралась искать?       — Как что, Гарри?! — она вскинула взгляд. — Информацию про Кубок Огня, конечно! И, если получится, хочу поискать, что делать с твоей подсказкой по второму туру.       Гарри почувствовал, как его затапливает чувство вины. Раньше он не особо задумывался о том, сколько времени Гермиона тратит в библиотеке для того, чтобы помочь ему, но теперь примерно представил, как она часами изучает старые книги, пока он не может себя заставить проверить хотя бы одну подсказку, которая у него есть.       — Давай пока отложим поиск подсказки, я проверю одно свое предположение сегодня вечером. Не утруждай себя пока этим вопросом.       — Хорошо, поищу информацию только про Кубок Огня, — Гермиона поднялась.       — Я после обеда тоже собираюсь в библиотеку, — соврал Гарри. Конечно, в планах у него такого раньше не было. Вообще обычно после обеда он шел с Роном делать уроки в гостиную факультета, но теперь, когда они не общались, можно было и присоединиться к Гермионе в библиотеке.       — Хорошо. Встретимся там, я поищу что-нибудь интересное в Запретной секции и приду к тебе. Приятного аппетита, Гарри.       Закинув рюкзак на одно плечо, Гермиона торопливо ушла. Гарри оглядел гриффиндорский стол и случайно увидел, каким взглядом Рон провожает ее — отчаянным и злым. За последнюю неделю Рон заметно похудел, под глазами залегли тени, кожа стала серой. Он стал таким дерганым, что даже Симус и Дин, которые раньше хорошо с ним общались, теперь старались не заводить разговоров лишний раз. Гарри так и не узнал, что делал Рон все каникулы, да и ему было не интересно. Но причину такой заметной перемены все же хотелось выяснить.       После плотного обеда тяжело было заставить себя пойти в библиотеку. Чувствуя, как от сытости буквально клонит в сон, Гарри уныло брел, глядя себе под ноги. Вело его исключительно обещание, которое он дал Гермионе.       — Привет. Ты в библиотеку? — Виктор догнал его и зашагал рядом.       — Да, меня там ждет Гермиона, — с трудом сдерживая зевоту, ответил Гарри.       Присутствие рядом Виктора воспринималось уже как само собой разумеющееся, хотя порой Гарри замечал, как перешептываются те, кто видит их вместе. Видимо, приятельские отношения между соперниками были для всех странностью.       — Я тоже туда иду. В вашей библиотеке хорошая коллекция книг по истории магии.       Гарри вскинул брови — неужели Виктору это действительно интересно? Может быть, у них найдется еще много общих тем для разговора, когда Гарри подтянет свои знания. Сейчас говорить об истории он побоялся бы: раньше его мозг всегда отключался на уроках профессора Бинса.       — Ты там, получается, только историю магии читаешь? — спросил Гарри.       — Нет, еще заклинания. Я никогда не учил много заклинаний, как в этот год, — Виктор чуть нахмурился.       Гарри задумался. В последнее время он все чаще понимал, что совсем не готов к Турниру. Первый этап у него прошел успешно только благодаря подсказкам. Это было неправильно и нечестно, ведь преподаватели не должны помогать чемпионам. Ко второму этапу он должен был готовиться сам. Но что там может быть? Даже Седрик не знает, как справиться с грядущим испытанием, а ведь он шестикурсник. А что, если у Гарри совсем не останется времени, чтобы подготовиться? И почему он раньше не задавался такими вопросами?       — Прости, Виктор, что спрашиваю. Ты уже разгадал загадку второго этапа?       — Да, — просто ответил Крам. — Но я не могу сказать тебе. Хочу принести Дурмстрангу победу.       — И не надо. Я должен справиться со всем сам.       Виктор покосился на Гарри.       — Мне нравится это в тебе. Ты молодец.       Похвала обожгла щеки, Гарри понял, что стремительно краснеет. Получить одобрение от своего соперника, который был старше и намного опытнее, было приятно. Они зашли в библиотеку, пришлось прекратить все разговоры. Гарри заметил, что теперь не так много девушек сидят и поджидают Виктора здесь, как это было до бала. В ожидании Гермионы Гарри занял один из столов и принялся за домашнее задание. Было бы здорово, если бы для чемпионов отменили не только экзамены, но и домашние работы, но о такой щедрости можно было только мечтать. Виктор тем временем пошел гулять между стеллажами, а после сел за соседний стол и принялся читать выбранную книгу.       Гермиона появилась через полчаса и плюхнулась рядом.       — Тебе что-то удалось узнать? — спросил Гарри, отрываясь от эссе по Травологии.       — Да, — она самодовольно хмыкнула. — Я расскажу тебе потом. Не отвлекайся от домашней работы.       Не став спорить, Гарри продолжил писать. Делать домашнюю работу в библиотеке было намного проще, чем в гостиной факультета. С эссе он закончил быстро. Несколько раз Гарри вставал, прогуливался между полок, находил интересные книги по теме доклада, который им задал Снейп. Он даже ни разу не попросил помощи у Гермионы, хотя она и заглядывала ему через плечо, но ограничивалась лишь довольным хмыканьем. Учитывая, что раньше она постоянно лезла и исправляла ему ошибки, то сейчас ее невмешательство можно было назвать небольшим успехом. Гарри оторвался от домашней работы, когда начало темнеть.       — Ты идешь? — обратился он к Гермионе, но она покачала головой.       — Мы с Виктором хотели прогуляться немного, — ее щеки заметно покраснели. — Я приду через часик.       — Ладно, хорошего вам вечера, — Гарри поднялся, собрал свою сумку. — Виктор, до завтра.       Крам поднял взгляд от учебника и кивнул.       — Пока, — коротко попрощался он и снова жадно окунулся в чтение.       Гарри улыбнулся. Не удивительно, что Крам выбрал именно Гермиону в качестве своей партнерши на бал. Они были даже немного похожи, и несмотря на языковой барьер, им было, что обсудить. Да и Гермиона отлично подтягивала уровень английского у Виктора.       Мысли вновь свернули к загадке второго этапа и золотому яйцу, которое Гарри прятал в своем чемодане. Именно сегодня самое время, чтобы проверить подсказку Диггори. Все равно других предположений у него пока не было. Мысль, что ближе к отбою он возьмет мантию-невидимку, карту Мародеров и яйцо, и сходит все-таки в ванную старост, окончательно укрепилась в его мозгу.       У входа в замок Филч громко ругался на кого-то из учеников, судя по всему за то, что те на ботинках принесли с улицы грязь. Гарри тут же сменил маршрут, выбирая снова тот, который будет более длинным, но менее нервным. Сталкиваться с Филчем, когда он в таком настроении, было себе дороже, того и гляди, найдет, к чему придраться.       Уже поднимаясь по ступеням узкой лестницы, Гарри услышал голос Рона.       — Да отстань ты от меня!       Гарри замер, прислушался. Голос, кажется, шел как раз из-под той лестницы, на которой он и стоял, как раз пролетом ниже.       — Рон, прошу тебя меня выслушать, — занудный голос Перси звучал необычайно холодно и важно. — Мне самому не хочется тебя просить об этом, я делаю это лишь по просьбе нашей матушки.       — Я уже начитался писем от нее! Хорошо хоть кричалку не прислала!       — Ты должен помириться с Гарри Поттером! — перебил его Перси.       — Не хочу я! Сколько можно?!       Перси ответил уже заметно тише.       —Труды стольких лет! Ты не можешь вот так пустить все под откос! Это просто невероятная возможность для тебя еще будучи учеником, помочь своей семье подняться на ноги. Это не так сложно.       Гарри нервно выдохнул.       — Пусть с ним дружит кто-то другой. Я не единственный Уизли!       — Рон, от тебя может зависеть благополучие нашей семьи, мы можем вырваться из бедности. Мама умоляет тебя подумать еще раз, и я тоже тебя об этом прошу. В конце концов, этот план разрабатывался…       Гарри сделал несколько шагов к краю лестницы, чтобы слышать лучше.       — Мы выбрали плохое место, чтобы поговорить, — шикнул Перси, и Гарри понял, что его услышали. Надо было уходить. Он торопливо взбежал по лестнице, чувствуя снова, как злость поднимается в нем. Какого черта миссис Уизли уговаривает Рона с ним помириться? Что еще за план, который поможет вывести семью Уизли из бедности?! Все это касалось его, Гарри чувствовал это, и ощущение предательства в нем росло. Что такого могло касаться его и семьи Уизли, о чем Рон ему ни разу не говорил?       Кто-то окликнул его, но Гарри даже не обернулся. Он бежал в башню Гриффиндора, преодолевая по две ступени, едва не провалился, когда одна из ступенек внезапно исчезла, и от того, как подвернулась нога, почувствовал жгучую боль в лодыжке. Это поумерило его пыл. Слегка прихрамывая, Гарри добрался до портрета Полной Дамы.       — Ты в порядке, милый? — грудным голосом спросила она.       — В полном, — буркнул Гарри и назвал пароль.       — Проходи, — портрет отодвинулся, открывая проход в гостиную.       Гарри поднялся сразу в спальню. В ней никого не оказалось. Все кровати были вновь аккуратно заправлены, вещи лежали по своим местам — явно домовики уже ходили прибираться здесь. Гарри вытащил из сумки учебники и свитки с домашними работами, скинул их в чемодан поверх вещей и сунул на дно сумки золотое яйцо. Следом — чистое белье, мантию-невидимку и карту Мародеров. Сегодня вечером он попытается разгадать наконец эту чертову загадку, чтобы освободить свой мозг хотя бы от одной проблемы. В его мыслях поселилась еще одна проблема, которая раньше казалась не такой глобальной — Рон Уизли и его семья.