Верни моё сердце

      Никогда еще Хогвартс не выглядел так нарядно. Перила лестниц увивал плющ с листиками из серебра, тонко звеневшими от любого движения воздуха. Свисала с высоких потолков омела, стены покрывала изморозь, словно это был дворец Снежной Королевы. Ожидая, пока откроются двери Большого зала, ученики заполнили холл, и у Гарри рябило в глазах от обилия цветов их мантий и платьев. Над всеми возвышался Хагрид, в нелепом вельветовом пиджаке вишневого цвета. Было явно видно, что он пытался расчесаться, его густые волосы были заплетены сзади в хвост, а борода в косу на гномий манер. Впрочем, ему это даже шло.       — Пойду поздороваюсь, — предупредил Гарри Парвати, стоящую рядом с ним, но гомон был такой, что она его даже не услышала, продолжая болтать с сестрой.       Гарри сбежал по ступеням, пробрался сквозь толпу и, оказавшись рядом с Хагридом, радостно улыбнулся ему.       — Хагрид, ты круто выглядишь!       — Гарри! — пробасил Хагрид и довольно пригладил свою бороду.       Гарри заметил, что в бороду вплетена какая-то странная лента алого цвета, но словно бы ее старательно погрыз Клык, а потом еще подержал в своей слюнявой пасти. Кажется, лучше было не думать об этом.       — Ты посмотри-ка, как разоделся. На отца своего похож, на свадьбе с Лили то исть, — великан, прослезившись, достал из кармана пиджака старый платок, постиранный, видимо, по случаю бала, и вытер им глаза и нос. — Я сам не был, но на фотографиях видел. Такой же важный… Красивый.       — Эээ, спасибо, Хагрид, — Гарри улыбнулся, не зная, как реагировать на подобный комплимент. Он уже столько раз слышал, что похож на отца, что ему это надоело. Даже в мыслях не было, что, надев костюм, он будет похож на своего отца в день свадьбы.       Хагрид переступил с ноги на ногу, и этим неосторожным движением, кажется, кого-то толкнул или даже придавил. Раздался сдавленный писк.       — Жмыра некуда посадить! — посетовал он, и начал вертеться, чтобы рассмотреть, кого он задел, но этим сделал только хуже. Поняв потенциальную опасность, ученики быстро расступились.       — Ладно, Хагрид, я пойду, — Гарри заметил, как недовольный Рон спускается по ступеням к Падме и Парвати. — Еще увидимся.       — Хорошо тебе развлечься, Гарри.       Кивнув, Гарри поспешил обратно. Ему все время казалось, что на него кто-то смотрит, но с того момента, как чертов Кубок Огня выплюнул бумажку с его именем, это было постоянное ощущение, особенно в толпе. К нему нельзя было привыкнуть, но Гарри старался просто не обращать внимания.       — Где ты был? — недовольно спросила Парвати, когда он вернулся.       — Я же предупредил, что отойду поздороваться с Хагридом, — Гарри пожал плечами и посмотрел на Рона. — Все хорошо?       — Просто отлично, — буркнул Рон и в очередной раз принялся дергать бахрому на своей парадной мантии. — Интересно, где Гермиона?       Гарри обернулся и попытался в цветастой толпе разглядеть выделяющуюся шевелюру лучшей подруги, но кажется, ее нигде не было. Зато он высмотрел Чжоу Чанг. Ее черные волосы были собраны в высокую прическу, открывая тонкую шею, шелковый платок спускался по обнаженной коже рук. Гарри бросило в жар, он спешно поднял взгляд, чтобы не думать больше об этом и столкнулся взглядом с тем, кто был спутником Чжоу. Им оказался Седрик Диггори. Не обращая никакого внимания на стоящую рядом с ним когтевранку, держащую его под руку, Седрик пристально смотрел на Гарри.       Нельзя было уже сделать вид, что Гарри не заметил Диггори, а потому приветственно кивнул, дождался ответного кивка и спешно отвел взгляд. Он старался избегать взглядов Седрика и не пересекаться с ним нигде, потому что каждый раз чувствовал себя неловко после того случая, о котором не смог рассказать даже Рону.       Это случилось через пару дней после того, как Макгонагалл объявила о Святочном бале. Помирившись с Роном, Гарри практически везде был с ним, но того перехватили Фред и Джордж по каким-то семейным делам. Гермиона, как и прежде, пропадала в библиотеке, а потому Гарри в одиночестве брел в сторону гостиной факультета после обеда. После его победы над хвосторогой желающих кричать ему вслед гадости поубавилось, но любопытные взгляды, словно лапающие его со всех сторон, никуда не делись, поэтому приходилось выбирать более дальний, но спокойный путь. В одном из коридоров его догнал Седрик.       — Гарри, — мягкий голос пуффендуйца вывел из задумчивости.       — Привет, Седрик, — Гарри остановился.       Седрик явно бежал, и теперь пытался восстановить дыхание. Щеки у него покраснели, словно он только-только зашел с мороза. Гарри не торопил. Он думал, что Седрик сейчас просто поблагодарит его еще раз за предупреждение по поводу драконов, только и всего.       — Та подсказка пришлась весьма кстати, — отдышавшись, Седрик улыбнулся. — Я твой должник.       — О, не бери в голову, ты бы сделал то же самое, я уверен, — Гарри отчего-то смутился. Седрик был сильно выше него, приходилось смотреть на него снизу вверх.       — Конечно. В любом случае, я не останусь в долгу, Гарри, обещаю.       — Обязательно сочтемся, — разговор выходил неловкий, хотелось поскорее его закончить. Гарри никогда не умел принимать благодарностей. В основном у него хорошо получалось только благодарить самому.       — Ты пойдешь со мной на бал? — выдохнул Седрик.       Гарри даже сначала не понял, что это было. Он удивленно моргнул, поднял взгляд на Диггори. Тот казался расслабленным, словно не сказал сейчас чего-то странного.       — Мне кажется, я не расслышал…       — Я приглашаю тебя на бал, Гарри, — Седрик снова улыбнулся своей чертовски обаятельной улыбкой, но Гарри показалось, словно Диггори только что дал ему звонкую оплеуху. Он издевается? На бал, с парнем? Как это должно выглядеть? Кажется, Седрик такими вопросами не задавался. Он стоял и ждал ответа, внешне спокойный, словно полностью уверенный в своем решении. Гарри не хотелось думать, что Седрик над ним шутит, но все вело к этому. Может, проиграл кому-то из друзей желание? Да, это бы все объясняло.       — Я… Уже выбрал, с кем пойти, извини, — торопливо пробормотал Гарри, опуская взгляд. Он даже не успел задуматься над ответом, слова пришли на ум сами. Гарри тут же пожалел об этом. Надо было сказать что-то резкое, чтобы навсегда отбить охоту у пуффендуйцев так шутить над ним.       — Жаль, — Седрик вздохнул. — Надеюсь, вы хорошо проведете время. До встречи, Гарри. Не забывай, что я все еще хожу у тебя в должниках.       — Да, пока.       Они быстро разошлись в разные стороны. Гарри казалось, что кто-то наслал на него заклятие глухоты. Он брел до гостиной, не слыша ничего вокруг себя, только стук собственного сердца. Оно трепыхалось в грудной клетке так ощутимо, пульс бил по ушам. Это была всего лишь шутка. Да, шутка. Никто не говорил, что Седрику действительно нужна его помощь с первым испытанием, может потому у него и не возникло угрызений совести, когда он решил вот так поиздеваться над Гарри. Почему-то не было даже обидно, но в груди все равно засело какое-то чувство неправильности происходящего.       Гарри не помнил, как дошел до гостиной, как назвал Полной Даме пароль и поднялся в спальню. Рон вернулся вскоре после него и заговорил о каком-то новом изобретении Фреда и Джорджа, которое они ему показали. С того момента, как они помирились, Рон практически не замолкал. Гарри делал вид, что слушает, а сам пытался понять, стоит ли ему рассказать о том, что случилось, и в какой форме это подать. Гарри ожидал, что услышав правду, Рон будет всю жизнь смеяться над этим и припоминать ему этот случай, поэтому решил сказать лишь половину правды. А как известно, половина правды — это целая ложь.       — А я только что видел, как один парень пригласил другого на бал, представляешь? — Гарри сделал вид, что его совсем не интересует эта тема. Он скучающе смотрел в карту Мародеров, следя за тем, как точка по имени Седрик Диггори идет в сторону кухни.       — Да ладно?! — Рон рухнул на свою постель так, словно у него подкосились ноги. — Кто это был?!       — Не знаю. Не из нашей школы, кажется, из Шармбатона, — Гарри поднял на друга взгляд. — Это так необычно?       — Спрашиваешь тоже, — Рон выразительно сплюнул на пол. — Тьфу, педики! Папа говорит, что в Министерстве давно идут обсуждения об отмене наказания за мужеложство, но каждый раз не набирается достаточное количество голосов. И хорошо, что не набирается!       — Если бы два парня пришли на бал вместе, их бы за это наказали? — Гарри был удивлен. Он никогда не слышал о подобных запретах, а уж тем более, о суровых наказаниях за это.       — Если парень захотел прийти с парнем, это уже о чем-то говорит. Лучше бы им не высовываться. Не знаю, как там у них во Франции, а у нас им грозил Азкабан после совершеннолетия.       Гарри тяжело сглотнул, снова посмотрел на карту. Седрик Диггори был один в спальне мальчиков своего факультета, ходил кругами. Это было странно, потому что обычно парня окружали многочисленные друзья. «Все хорошо. Это была лишь неудачная шутка, вот и все», — попытался успокоить себя Гарри и убрал карту в сторону. Рон еще долго выражал свое недовольство тем, что в Хогвартсе могут быть два парня, которые собрались встречаться, и видя такую реакцию, Гарри решил ему ничего не говорить.       — Какая красивая! — выдохнула Парвати слишком громко, вырывая Гарри из воспоминаний.       Он проследил за ее взглядом и увидел красивую незнакомую девушку в розовом платье. Волны невесомой ткани делали ее воздушной, словно она была одной из фей, что кружили сейчас в гроте над розовыми кустами. Гарри пригляделся — это была Гермиона. Ее было не узнать без ее тяжелого ранца, из-за которого Гермионе приходилось постоянно горбиться, без растрепанных каштановых волос — сейчас они были уложены в красивую высокую прическу, блестящие завитые пряди спускались по бокам к нежной шее. Она увидела Рона и Гарри, улыбнулась им. Гарри улыбнулся в ответ, чувствуя, как его затапливает гордость за подругу. Рон стоял, глупо открыв рот. Казалось, что он совсем забыл о Падме и вот-вот сделает шаг навстречу, но кто-то обогнул его и поспешил к Гермионе, протянул ей руку. Виктор Крам. Гарри с трудом его узнал, и дело было даже не в одежде, а в том, как теперь держал себя болгарин. Словно он снова был в воздухе, на метле. Обычно не слишком уверенный в себе, сутулый Виктор расправил плечи, улыбался и теперь меньше был похож на хмурого ворона. Гарри заметил про себя, что Крам смотрит на Гермиону так, будто влюблен в нее. Кто бы мог подумать, что у этого мрачного парня может быть такой теплый взгляд. Гермиона была явно смущена. Она не глядела больше на своих друзей, только на Виктора, который уже на ломаном английском говорил ей о том, как она прекрасна этим вечером.       — Ущипни меня, Гарри, — сдавленно произнес Рон. — Такого же просто не может быть.       Так, видимо, думал, не только Гарри. Проследив взглядом за подругой, он заметил, что Малфой ошарашенно смотрит на них с Крамом, а Пэнси Паркинсон, разодетая в розовое с рюшами, верещит, как свинья, поворачиваясь то к одному из своих друзей-слизеринцев, то к другому. От этого Гарри загордился Гермионой еще больше. Рон же явно его радости не разделял.       — Знаешь, Рон, — Гарри посмотрел на друга и улыбнулся. — Я надеюсь, что хотя бы Гермиона хорошо проведет этот вечер.       — Мистер Поттер! — Макгонагалл поманила Гарри рукой.       Она стояла у самых дверей в Большой зал, и как-то умудрялась не теряться среди учеников. Декан Гриффиндора развила бурную деятельность, составляя участников Турнира с их спутниками друг за другом.       — Увидимся в Зале, — Гарри оглянулся на Парвати, подумал, что, наверное, было бы правильно взять ее под руку, но не осмелился прикоснуться к девушке. Лишь качнул головой в сторону Макгонагалл. — Идем.       Они спустились и встали замыкающими после Флер и Роджера Дэвиса, пятикурсника с Когтеврана. Буквально через несколько секунд распахнулись двери Большого Зала, Гарри даже не успел сориентироваться, а Парвати уже схватила его под руку и потащила за собой, словно собачку.       Начало Святочного бала показалось Гарри дурным сном. Все внимание было приковано к участникам Турнира, и ему было очень неловко танцевать с Парвати на виду у всех. Даже в танце она таскала его за собой, хотя, поглядывая на то, как держатся Виктор с Гермионой или Седрик с Чжоу, он понимал, что ему надо вести свою партнершу. Только какое-то чудо помогло ему не отдавить Парвати ноги в попытке изобразить хоть какое-то подобие вальса. Впрочем, когда на танцпол присоединились сначала учителя, а потом и стали выходить ученики, Гарри расслабился и наконец-то остановился.       — Давай чего-нибудь выпьем? Мне жарко, — предложил он Парвати, но та недовольно нахмурилась.       — Может, еще потанцуем? — она обвела взглядом пары вокруг.       — Нет, извини, я больше не хочу.       Гарри понимал, что своим поведением портит Парвати вечер. Она, наверное, надеялась на сказку, это ведь самый первый в жизни бал. А тут он со своим неумением танцевать и желанием как можно быстрее уйти в спокойное место.       — Знаешь, Парвати, — он быстро огляделся, ища взглядом, за что ему зацепиться, как переключить ее внимание. И нашел. — Кажется, вон тот парень из Шармбатона хочет тебя пригласить. Давай я сделаю вид, что ушел за напитками? Я уверен, что он к тебе подойдет.       — Правда? — Парвати быстро начала высматривать того парня, о котором говорил Гарри, просветлела лицом — шармбатонец был симпатичный. — Хорошо, спасибо, Гарри. Ты же не обидишься?       — О нет, что ты. Я вообще не очень люблю танцевать. Хорошо тебе провести вечер.       Улыбнувшись, Гарри отошел от девушки и пошел вдоль столиков, ища взглядом Рона. На танцполе становилось все более тесно, группа «Ведуньи» закончили играть вальс и переключились на свой обычный репертуар. Быстрая ритмичная музыка словно разогрела прохладный воздух, и великосветский бал больше стал похож на молодежную дискотеку. Гарри сам никогда не был на такой, но видел краем глаза в кино, которое смотрел Дадли. Хагрид неистово отплясывал с мадам Максим, и к ним никто не рисковал приблизиться на три метра. Крэбб и Гойл набивали животы, пока Малфой танцевал с Пэнси. Невилл кружил в танце с Джинни, чем несказанно удивил Гарри. Интересно, знает ли Рон? Гарри искал друга взглядом среди танцующих, но нашел его за дальним столом в одиночестве.       — А где Падма? — спросил Гарри, садясь рядом.       — Кто-то пригласил ее, и она ушла, — безразлично пожал плечами Рон, даже не глядя на друга. Его взгляд был прикован к танцующим. Гарри тоже взглянул и сразу выхватил взглядом Седрика и Чжоу. Они отлично смотрелись вместе. Седрик смеялся, деликатно касался талии девушки, и Чжоу выглядела такой довольной… Гарри почувствовал, как внутри него поднялось какое-то незнакомое чувство. Оно жгло, кипятило кровь, царапало внутренности. «Нет, я не злюсь на Седрика. Я должен злиться только на себя. Надо было с самого начала подойти к Чжоу и пригласить ее, не тянуть столько времени». Да, это было бы самым верным решением, но Гарри был растерян и боялся подойти к девушке. Боялся, что она, такая красивая, поднимет его на смех среди своих подруг.       — Посмотри просто на это, — голос Рона был пропитан ядом. — Как она с ним милуется. Явно не для того, чтобы узнать у него что-то полезное для тебя.       Гарри удивленно моргнул, перевел взгляд на друга, а потом проследил за тем, куда он смотрел. Там Гермиона танцевала с Виктором, и она выглядела очень счастливой. Гарри вспомнить не мог, когда еще у нее так горели глаза, когда она так улыбалась.       — Зачем мне это? Гермиона не должна для меня шпионить рядом с Виктором.       — Но раз она с ним пошла, могла бы сделать это, чем просто бездумно развлекаться. Могла бы хотя бы узнать загадку золотого яйца, Виктор наверняка с этим уже справился.       Гарри даже не задумывался об этом. Но ему не хотелось, чтобы он справлялся с испытаниями за счет других чемпионов Турнира. Он должен был сделать это сам.       — Ты не прав. Мне не нужны подсказки, добытые у других участников.       Рон промолчал. Гарри то и дело поглядывал на него и видел, что тот становится все мрачнее и мрачнее. Никогда бы он не подумал о том, что Рон может так… ревновать? Да, это было похоже на ревность. Может быть, у него самого было такое же лицо, когда он смотрел на Чжоу и Седрика.       — Ты ревнуешь? — решил прямо спросить Гарри.       — Нет, — резко отрезал Рон. — Я просто удивляюсь тому, что не замечал того, какая она потаскуха.       Ярость вскипела в крови мгновенно. Гарри вскочил на ноги, нависая над другом, крикнул.       — Возьми свои слова обратно!       Рон медленно поднялся. Он ощутимо выше Гарри, смотрел на него сверху вниз до странности остекленевшим взглядом.       — Нет, — спокойно ответил Рон, хотя на щеках его стали проступать красные пятна. — Она дурмстрангская подстилка, вот что.       Гарри и сам не заметил, как вскинул кулак и ударил друга в челюсть. Удар получился смазанным, у Рона была неплохая реакция, он попытался увернуться. Гарри с удивлением посмотрел на свою руку. Силовое решение конфликтов вообще было не про него — обычно он хватался за волшебную палочку. А тут даже сообразить не успел, как полез драться.       Удар в висок оказался совершенно неожиданным, сбил с ног. Повалившись на пол и уронив скамью, Гарри ошалело моргал, перед глазами бегали мурашки и все было расплывчато, у левого уха назревала тупая боль. Сначала он подумал, что после удара у него повредилось что-то в голове, а потом понял, что с него просто слетели очки.       Вокруг жужжал рой голосов. Пытаясь нащупать очки рядом с собой, Гарри осознал, что вокруг больше нет движения, все остановились и глазеют.       — Гарри! — отчаянный крик Гермионы перебил гудение в голове. Она подлетела, отыскала его очки и попыталась надеть на Гарри. Левая дужка болталась. Гермиона торопливо починила ее заклинанием Репаро и тут же принялась ощупывать его голову.       — Ты как? Цел? Что произошло?       Гарри растерянно огляделся. Рона рядом не было, зато близнецы Уизли поднимали поваленную им скамью. Ученики, толпившиеся вокруг, все еще поглядывали на него, но уже теряли интерес — этим вечером у них было занятие интереснее, чем обсуждать самого нерадивого участника Турнира.       — Со мной все в порядке, — как можно ровнее попытался ответить Гарри, поднимаясь. Перед глазами все еще мелькали мошки — удар у Рона оказался слишком сильным.       — Что произошло? — повторила свой вопрос Гермиона. Глядя в ее глаза, Гарри понял, что не скажет ей правды. Не сможет. Еще минуту назад она была так счастлива, а сейчас в ней было столько волнения, что испортить ей вечер еще и теми словами, что сказал Рон, Гарри просто не мог.       — Мы просто повздорили. Бывает, — он принялся отряхивать костюм. — Иди развлекайся, Гермиона. Я в порядке, правда.       — Все в норме? — спросил Виктор, стоявший за спиной девушки.       — В полной, — заверил Гарри. — Развлекайтесь.       Гермиона растерянно оглянулась на Виктора, и в этот момент Гарри рукой показал ему, чтобы он уводил девушку. Виктор чуть кивнул, и это не осталось незамеченным. Обернувшись снова к Гарри, она пронзила его взглядом, словно все поняла.       — Может быть, все же отвести тебя в больничное крыло? Гермиона оглянулась. Мадам Помфри так же присутствовала в зале, но из-за большого количества людей она не заметила этого маленького инцидента.       — О черт, Гермиона, я в порядке! Мы поговорим завтра, проживи хоть один вечер без нас, бедовых.       Невольно улыбнувшись, Гермиона слегка кивнула.       — Хорошо. Завтра с утра ты мне все расскажешь. И больше не ввязывайся никуда сегодня! — шутливо-строгим тоном, таким непривычным для нее, сказала она и протянула руку Виктору. Тот увел ее обратно в самую гущу танцующих пар.       Гарри расслабленно выдохнул, думая, что отвязался от расспросов, но ему тут же по плечам стукнули две ладони. Он обернулся: Фред и Джордж явно ждали объяснений.       — Что это было, дружище? — уточнил Фред.       — Мы просто повздорили, — снова повторил Гарри.       Близнецы переглянулись, Фред с сомнением хмыкнул.       — А если правду? — Джордж обернулся на выход из Большого зала.       — Он плохо выразился о Гермионе, ясно? — неохотно признался Гарри и почувствовал, как рука Фреда на его плеча сжалась чуть сильнее. Посмотрев на него, Гарри понял, что взглядом Фред высматривает среди танцующих Гермиону.       — Надо было врезать сильнее. Ты сам как, не сильно пострадал?       Гарри наконец-то ощупал место удара. Там едва заметно начала образовываться шишка, к счастью, не заметная из-за его густых волос.       — Не сильно. Хочу прогуляться, подумать обо всем.       Близнецы смиренно его отпустили и ушли искать своих партнерш. Наконец-то освободившийся от всех сочувствующих Гарри тут же выскочил из Большого зала.       Он думал, что за его пределами будет тихо, но ошибся. Всюду сновали люди. Разомлевшие от романтичности вечера пары то там, то тут жались по углам, выходили в грот, откуда приторно и тошнотворно пахло розами. Гарри свернул в сторону коридоров, но и там постоянно он с кем-то сталкивался. Хотелось бы ему сейчас натянуть мантию-невидимку и уйти куда-нибудь подальше, да вот только мантия лежала наверху, в спальне, а по дороге туда была вероятность столкнуться с Роном. Уж этого Гарри точно бы не выдержал — каждый раз, когда он вспоминал слова друга, внутри у него все клокотало. Поэтому Гарри выбрал иной путь — в сторону подземелий. Уж там точно никого не будет, главное потом не столкнуться к Малфоем и его дружками, возвращающимися с бала.       Амурно-настроенные парочки и правда не стремились в угодия профессора Снейпа, Гарри наконец-то остался в одиночестве, столь желанном. Ему хотелось бы обдумать все произошедшее — из головы не шел удар, который он нанес Рону, и ответный удар Рона тоже. Никогда ему еще не приходилось драться с лучшим другом. Но Гермиона тоже была его другом, и простить оскорбление в ее сторону он просто не смог бы. Она была девушкой, ее надо было защищать намного больше, чем любого из них. Пусть Гермиона и сама прекрасно может защититься с помощью своей волшебной палочки. Говорить такое у нее за спиной тоже было неприемлемо. Гарри с удивлением понял, что в нем нет ни капли сожаления о произошедшем. Повторись эта ситуация, он сделал бы точно так же. Правда, сосущее чувство одиночества снова дало о себе знать. Но ничего, Рон остынет, поймет, что был не прав, возьмет свои слова назад, и Гарри тоже извинится за тот удар. Все станет как прежде. Просто Рон вспылил. Что касается Гарри… Перенервничал. Они смогут понять друг друга, когда отпустят эмоции, в этом не было сомнений.       — Северус, ты же знаешь, что это значит.! — низкий хрипловатый голос раздался из-за двери, мимо которой Гарри проходил, заставив парня подскочить от неожиданности.       — Не вижу поводов для беспокойства, — возразил спокойно Снейп. — Успокой свою панику, Игорь.       Каркаров! Гарри только после произнесенного Снейпом имени смог догадаться, кому принадлежит второй голос. Он остановился у двери и жадно вслушивался в каждое слово, хотя правильнее было бы пройти мимо.       — В последнее время сгущаются тучи, и это не мало меня беспокоит. Ты сам знаешь, к чему все ведет, Северус, не хуже меня знаешь!       — Так беги. Беги сейчас, и, может быть, ты сможешь скрыться. А я останусь.       — Откуда, черт возьми, такое спокойствие?! Ты думаешь, ты тут в безопасности? Этот старый дурак Дамблдор не защитит тебя, Северус. Он не способен даже защитить Поттера! Мы оба знаем, Северус…       Голос Каркарова перешел практически в шепот, и Гарри пришлось подойти ближе к двери, едва ли не прижаться к ней, чтобы услышать, что тот говорит. Сердце гулко стучало, дыхание перехватило. Не было ни дня, чтобы Гарри не задавался вопросом, кому понадобилось кинуть его имя в этот чертов Кубок Огня. Может сейчас он наконец узнает.       — Мы оба знаем… Кто-то из приспешников Темного Лорда здесь, в Хогвартсе. И Дамблдору ничего не стоит узнать, кто это. Простейшие манипуляции с Кубком Огня, к примеру…       — Разве не ты бросил его имя в Кубок?       — Зачем мне это?! — вскрикнул Каркаров, и Гарри от неожиданности отпрянул от двери, впечатался плечом в каменную стену и охнул от неожиданности. Разговоры за дверью тут же затихли. Поняв, что сейчас Снейп выйдет, чтобы узнать, кто нарушает спокойствие, Гарри развернулся и бросился наутек, торопясь скрыться за поворотом. Дверь скрипнула у него за спиной, но Гарри как раз успел свернуть, Снейп если и видел его, то только доли секунды со спины.       Гарри сбавил шаг лишь ближе к Большому залу, услышав шум множества голосов и музыку. Он тяжело выдохнул, прислонился спиной к стене и закрыл глаза. В ушах шумел морским прибоем пульс. Что это было? Каркаров думает, что в Хогвартсе есть Пожиратель Смерти? Чего он так боится? Что он имел ввиду, говоря, что Дамблдор может узнать, кто подкинул имя в Кубок? Разве, если бы он знал, он не обезвредил бы давным-давно этого человека, не сообщил бы об этом Гарри? Ведь еще тогда, пару месяцев назад, была речь о том, что этот человек желает ему смерти. Голова трещала от мыслей, буквально раскалывалась пополам. Хотелось сползти вниз по стенке.       — Гарри… Гарри! — знакомый голос звал его.       Гарри поднял взгляд и увидел спешащего к нему Седрика. Парадная мантия съехала набок от бега, из идеальной прически выбилось несколько темных прядей. Только не он. Гарри не хотелось видеть вокруг себя никого, но Седрика, наверное, в первую очередь.       — Привет, — неохотно поздоровался Гарри, уже думая о том, как побыстрее сбежать от разговора. С того момента, как Седрик пригласил его на бал, они не разговаривали. Воспоминания об этом тут же обожгли стыдом. Гарри много думал об этом, все никак не мог понять, как ему относиться к этому. В какой-то момент он даже считал, что Седрик сделал это специально, чтобы унизить его, намекнуть, что он, как девчонка. Но Диггори никогда не смеялся над ним, не смотрел с издевкой. Порой, встречаясь с ним взглядом в Большом зале, Гарри замечал что-то вроде смутного беспокойства в глазах пуффендуйца.       — Привет. Я уже думал, что не смогу тебя сегодня перехватить.       В конце коридора маячила Чжоу. Она пристально смотрела в их сторону, переступая с ноги на ногу, явно ждала Седрика. Гарри мельком взглянул на нее, и у него снова заныло сердце.       — Да, я уже собирался в гостиную. Устал.       — Я не задержу надолго. Ты уже открывал драконье яйцо?       Гарри уныло кивнул.       — Еще в первый день, — признался он честно. — И потом еще несколько раз.       — А оно воет, верно? — Седрик улыбнулся, а Гарри лишь снова кивнул. — Советую тебе взять яйцо с собой в ванну. Опусти его в воду и послушай. Это точно наведет тебя на правильные мысли.       — Слушай, Седрик, я надеюсь, что это не очередные твои шутки, — Гарри прямо посмотрел в серые глаза Диггори. — И я должен справиться с заданием сам. Без посторонней помощи.       — О чем ты? — на лице Седрика мелькнуло непонимание. — Я никогда не шутил с тобой. И я твой должник, помнишь? Я не люблю оставаться в долгу. Ты тоже мне помог, поэтому, пожалуйста, прими и мою помощь.       — Значит тогда…       — Советую тебе воспользоваться ванной старост, — перебил Седрик. — Она на пятом этаже, четвертая дверь слева от статуи Бориса Бестолкового. Пароль от двери «Сосновая свежесть».       — Да, спасибо…       — Хорошего тебе вечера. Я должен проводить Чжоу.       Развернувшись, Седрик сделал несколько шагов и застыл. Снова посмотрел на Гарри.       — И еще, Гарри, — сказал он намного тише. — Чжоу сказала мне, что ты приглашал ее на бал. Прости, я успел пригласить ее раньше.       — Ничего, — ответил Гарри, пытаясь нашарить в себе ту самую злость, которую он испытывал, когда видел Седрика с Чжоу, но уже не смог найти ее в себе. Это было отвратно. Седрик был его соперником, в квиддиче, на Турнире, в любви. А Гарри не мог на него даже разозлиться. Правда была в том, что несмотря на все это, Седрик, такой открытый, доброжелательный и честный, ему нравился.       — Наверное, тебе следовало тогда сказать мне все честно. Хорошего вечера, Гарри.       Глядя на спину удаляющегося Диггори, Гарри почувствовал досаду от того, что его ложь вскрылась. А еще странный азарт: не терпелось сойтись с ним в новом состязании, чтобы снова стать соперниками. Про Флер и Крама он как-то не вспомнил.       Решив, что на этот день ему хватит эмоций, Гарри направился в башню Гриффиндора. Постепенно его мысли вернулись к Снейпу и Каркарову, к Дамблдору и Рону. Он был уверен, что лучшего друга встретит в гостиной. Но разговор их возможен только в том случае, если Рон будет полон раскаяния за сказанное о Гермионе. То, что они обменялись ударами, по мнению Гарри, было не существенно. А вот Дамблдор… Гарри хотелось пойти к директору, признаться в том, что он подслушал разговор и спросить напрямую: чего боится Каркаров? можно ли узнать, кто заколдовал Кубок? кто так желает ему смерти в Хогвартсе? Каркаров упоминал, что кто-то из последователей Волан-де-Морта может быть в этих стенах. Кто это?       Миновав портрет Полной Дамы, Гарри прошел в гостиную. Здесь практически никого не было, он поискал взглядом Рона или Гермиону, но не нашел. Увидел только Джорджа, одиноко сидящего у камина с какими-то записями. Это было так странно, что Гарри даже завис на пару секунд, но потом решил, что это не его дело. Может быть, Джордж снова что-то изобретает, пока Фред ходит с Анджелиной. Ни с кем не разговаривая, Гарри поднялся в спальню. Рон лежал под одеялом, повернувшись к нему спиной. По тому, как он дышал, Гарри сразу понял, что друг просто притворяется спящим. Да и в целом он обычно никогда не спал на боку, а разваливался на всю кровать и храпел. Кроме него, в спальне больше никого не было. Гарри молча разделся, забрался под одеяло и волшебной палочкой задернул полог, отрезая себя от внешнего мира. От мрачных мыслей, мучавших его весь вечер, гудела голова, и самый эпицентр этой боли сосредоточился в шраме на лбу. Он думал, что не сможет заснуть, но усталость взяла свое — Гарри быстро погрузился в сон.