Тебе одному

– Какое имя носит твой меч? – задал вопрос Лань Чжань, не сводя взгляда с первого ученика Юньмэна. – Какая разница, – пробормотал отрешённо погруженный в свои мысли Вэй Ин, но затем, не заметив никакой реакции со стороны окружающих, повторил уже громче: – Какая разница. – Вздор! – тут же предсказуемо возмутился Второй Нефрит. Фэнь-Фэнь же, выслушав канонно пустившегося в объяснения Усяня, загоготала, едва ли скрываясь. Даже при первом прочтении ей нравился и сам этот момент, и весьма абстрактный, но, тем не менее, всё же присутствующий во всей этой ситуации с мечом юмор. Лань Ванцзи и Цзян Ваньинь одарили её нечитаемыми, но явно весьма далёкими от дружелюбного взглядами, оба блюстителя морали находидись едва ли в восторге от подобного надругательства над духовным оружием, но менее забавной от этого ситуация точно не становилась. Реакцию Лань Сичэня она увидеть не могла, стоя к нему спиной, но, в целом, была уверена, что тот тоже улыбался, пусть и не так широко, как Усянь, радовавшийся, что иронию ситуации оценили. Тем не менее, будучи явным эмпатом, Лань Хуань легко улавливая чужое настроение, просто не проявлял это всё так же ярко, следуя заветам ордена, в этом Рюу была уверена. И, на самом деле, с непредвзятой точки зрения Фэнь-Фэнь, поступок с мечом был довольно правильным со стороны Усяня. Ему действительно не было разницы, ни до названия мечей, ни до того, как к нему относились другие люди, ни до того, какой заклинательский путь идти, обучаясь, это было довольно показательно, правда. За эту открытость к миру Се Линь ценила протагониста истории только сильнее. К тому же, как считала она сама, имя было подобрано неплохо ещё и потому, что едва ли несло в себе особый смысл. Оно было ни плохим, ни хорошим, просто нейтральным, и это немного успокаивало. У самого Цзян Вэньроу меч именовался «Говорящий о бедах» или «Предвещающий несчастья», Фэнь-Фэнь толком не определилась за это время, как толковать написание древних иероглифов. Но каждый раз, беря злосчастную железку в руки, украдкой вздыхала, передергиваясь. Вот уж действительно, если она о чем и могла говорить, так это о проблемах, которые сулили всему заклинательскому миру в скором времени, если она ничего не сделает. Хотя, даже если сделает, проблемы точно будут, потому как убить самолично Вэнь Чжао ей точно было не по силам, а до тех пор, пока он был жив, война надвигалась на них медленно, но неотвратимо. От такого тянуло светиться через борт лодки в воду и исторгнуть скромный гусуланьский завтрак, будто хотя бы это помогло ей почувствовать себя спокойнее… За борт она всё же свесилась, то только для того, чтобы цепко ухватить мертвяка, тянувшегося к лодке снизу, и швырнуть его через плечо на чуть влажные доски, позволяя Цзян Чэну разделаться с ним окончательно. – Эй, их тут внизу - тьма тьмущая, – проворчала она, поднимаясь с колен и осторожно отряхивая одежды, всё ещё переживая о сохранности такого «раритета». Забавные, на самом деле, были ощущения. Она спокойно разговаривала на «древне-китайском», больше напоминавшим какой-то диалект современного языка, и читала на нем так же бегло, как если бы просто смотрела на вывески где-то в Пекине… Но вот в одежде до сих пор иногда путалась. Рефлексы тела были где-то здесь, если не задумываться, то Фэнь-Фэнь спокойно могла облачиться в положенные одеяния и даже правильно повязать пояс, но, как только она пыталась сделать всё более осознанно, разобраться самостоятельно в механизме, как всё словно клинило, подсознание уходило только глубже и на поверхность разума всплывать отказывалось. Так что Фэнь Рюу даже спустя месяц после попадания в этот странный-странный мир честно путалась в широких рукавах по три раза на дню, столько же запиналась о длинные подолы и всячески старалась это скрыть, бережность к реквизитам в неё намертво вбили ещё в институте. – Откуда их здесь столько? – слабо нахмурился Вэй Ин, окончательно выныривая из каких-то своих мыслей. Он был хмур с утра, как только они покинули Цайи, но Шэньси к нему в голову лезть всё ещё опасалась. Она и так вела себя тише мыши, поражённая самим фактом своего присутствия в канонном событии. В оригинале охота на Омут была проведена двумя двойками заклинателей, если память ей не изменяла, и то, что от Юньмэн вдруг выступало три заклинателя - это было странно, ново и непривычно, Фэнь-Фэнь всё ещё была не слишком уверена, не снится ли ей это вообще. Уговорить Цзян Чэна позволить ей присоединиться было не иначе как подвигом, и она слишком боялась спугнуть внезапную удачу, чтобы действительно приставать кому бы то ни было с расспросами, а уж особенно - к Усяню, который был до того непривычно тих и молчалив, что Рюу повадилась раз в пять минут оглядываться немного, просто удостоверяясь, что главный герой не свернул себе случайно шею, а просто молчит, заполняя воздух между ними отсутствием своего присутствия. Чем ближе они подлетали к озеру, в котором должен был храниться Омут, тем больше небо хмурилось тучами, обещая к вечеру разразиться ливнем, и вместе с ним, если честно, хмурилась сама Фэнь-Фэнь. Это должно было стать её первым боевым опытом, и мандраж заставлял дрожать кончики пальцев, а меч - покачиваться под её весом. Упасть она не боялась, стоя прочно, навострившись уже, но было до того нервно, что спустя полчаса по её внутреннему времени жалостливый Сичэнь даже поинтересовался, хорошо ли она себя чувствует. Заверив его, что всё в порядке, Шэньси постаралась взять себя в руки и выглядеть более уверенно, но всё равно было нервно. Оставалось только надеяться, что её не стошнит от вида чьих-то полусгнивших внутренностей.