Тебе одному

– Наследник Цзинь, Вы правда думаете, что после таких слов драгоценная дева Цзян Вас вообще удостоит взглядом? – с напускным весельем, несколько громче, чем положено в Гусу, спросила Вэньроу, одновременно стараясь не кряхтеть, сдерживая лютовавшего Вэй Усяня, всё рвавшегося набить соученику его наглую морду. Наверное, будь дело не в Облачных Глубинах, Фэнь-Фэнь бы и в голову не пришло встать между заклинателями, скорее наоборот, она бы добавила тумаков от всех щедрот души, просто из женской солидарности к Цзян Яньли и её пока не обретшему здравый смысл жениху. Но, один раз пообещав не допустить, чтобы канон лег на свои кривые рельсы, она неустанно следовала этому завету, с настырностью гиппопотама топчась по любым мало-мальски напряжённым моментам, завоёвывая репутацию и выбиваясь в первые ряды повествования, медленно, но верно приручая главных героев, заставляя их привыкнуть к своему присутствию где-то на периферии. Так что, вместо того, чтобы отойти в сторону и притворится папоротником, давая Вэй Ину шанс набить красивую павлинью морду за оскорбления сестры, Шэньси стояла, чуть покачиваясь, как надувной человечек, ведь, несмотря на то, что сама она явно выросла, прибавив в росте и мышечной массе (далеко не благодаря ланевской пище, уж увольте, нетушки), Вэй Ин тоже был культиватором не последним и шел к цели с упорством осла, совершенно не видя смысла сдерживаться в применении физической силы. Не Хуайсан, точно так же придерживающий Ваньиня, кидал на неё сочувственные взгляды, но приблизиться не решался, понимая, что уж его-то тщедушную тушку первый ученик Юньмэн Цзян снесет и не заметит, у самой Шэньси хотя бы были шансы. Именно эти взгляды делали Фэнь-Фэнь просто преступно хорошо, заставляя губы расползаться в совершенно неуместной сейчас довольной улыбке, ведь как же, объект симпатии обратил внимание, оценил, какая она сильная, ловкая и вообще вся такая у-ух! Это было чревато тем, что её настроение не так поймут окружающие, так что, сделав над собой усилие, она рывком забросила Вэй Ина на плечо, чтобы тот и помыслить больше не мог о вопиющем нарушении правил и кивнула двум другим юношам в сторону домиков, где находилось их временное жилище, чтобы те следовали за ней. Цзян Чэн её пантомиму если и увидел, то внимания точно не обратил, всё ещё пышущий жаром и гневом, явно желающий только сбить с Цзинь Цзысюаня всю его спесь, но хотя бы Хуайсан, привлеченный резким движением, повернулся в нужный момент и кивнул в ответ, не без натуги начиная буксировать сопротивляющегося Ваньиня. Кто-то в толпе хихикнул, и Фэнь-Фэнь честно могла понять, ситуация со стороны наверняка выглядела презабавно, но поскольку сторонним лицом она как раз не являлась, то смерила веселящегося юношу недовольным взглядом с высоты всех своих ста семидесяти семи, вынуждая умолкнуть. Сделав в сторону смельчака ещё и шаг, заставляя того увять окончательно, Рюу освободила себе дорогу, проскользнув через образовавшуюся вокруг них толпу до того, как рядом с ними возник бы пышущий гневом Лань Цижэнь. Только его для полноты картины и не хватало, ха! В отдалении, укрытый тенью ещё одного дома, стоял Ванцзи, кажется, всю сцену он наблюдал с самого начала, но заметила Фэнь-Фэнь его только когда отошла, более не сдерживаемая другими людьми. Что по этому поводу думать, она не знала, на сталкера Святой Лань Чжань не очень походил, к тому же, сейчас его чувства к Вэй Ину едва ли были столь сильны, чтобы безмолвной тенью следовать за ним повсюду... Проще было выкинуть эту странность из головы, что Шэньси с радостью и сделала, увлеченная более насущными проблемами. Поэтому, одними губами шепнув стоявшему в отдалении Второму Нефриту «извини», оставляя в мыслях вторую часть предложения («извини, что так вольно касаюсь твоей будущей жёнушки, пожалуйста, не убивай, я хочу посетить вашу свадьбу» звучало отвратительно, а ещё, и это был ключевой момент, слишком длинно) она максимально быстрым шагом, но ещё не переходя на бег, чтобы ни у кого не появилось дополнительного повода вменять их компании за нарушение правил Глубин, постаралась добраться до жилых помещений, одновременно с этим пытаясь уговорить Усяня перестать брыкаться. Тот всё ещё был полон гнева, но постепенно успокаивался и последний отрезок пути даже смог пройти на своих ногах, немного подпрыгивая от невысвобожденной злой энергии, но не отходя от неё дальше, чем на расстояние вытянутой руки, этим довольно сильно успокаивая. Что делать с настолько злым Вэй Ином – она не знала. Таким образом инцидент с исключением был исчерпан, так никогда и не состоявшись к облегчению Се Линь. По её скромному мнению, отделались они вообще очень легко, лишь моральной травмой Лань Ванзци из-за того, что его жёнушку носил на руках кто-то другой, и никто не мог ей запретить шутить об этом, да ещё более ухудшившимися отношениями между наследниками кланов Цзинь и Цзян. Но внешнеклановая политика её не касалась от слова совсем, доступа к власти у неё не было, так что на это Фэнь-Фэнь было откровенно плевать. Она была лишь винтиком в системе, предназначенным для определенных целей, и со своей задачей пока справлялась выше всяких похвал, с упорством носорога переламывая каменное повествование себе в угоду. Не плевать ей было на Хуайсана, который, стоило им зайти в домик и плотно притворить дверь, чтобы ни снаружи, ни изнутри не долетали особо звуки, тут же начал мерить шагами помещение и причитать, попеременно хая то Вэй Усяня, то Цзинь Цзысюаня, то самого себя. Когда через пару минут единственное, что можно было вычленить из его нытья, так это бесконечное «а если брат узнает», Цзян Чэн, всё ещё бывший на взводе, рявкнул, чтобы Хуайсан закрыл уже рот и вёл себя как подобает. Шэньси, которая, разумеется, не была от такого обращения с любовью своей жизни в восторге, позволила себе на несколько лишних секунд задержать ладонь на хрупком плече поникшего ещё сильнее наследника ордена Не. Было боязно, очень, пальцы слегка дрожали, Фэнь-Фэнь и сама была порядком удивлена собственной наглости, но Хуайсан выглядел до того несчастным, словно пнутый щеночек, что оставаться в стороне было выше её сил. Даже если грустный, на грани слез Хуайсан выглядел слишком прекрасно для её хрупкого сердечка. Заглянув ему в глаза, осторожно развернув, Рюу изогнула губы в несмелой, но ободряющей улыбке и негромко, чтобы не мешать двум другим юношам, начала увещевать, что технически, они не нарушали никаких правил, а значит, и наказания никакого не последует. Даже если Минзюэ узнает об этом инциденте, наказания точно не последует, потому что сам Хуайсан уж точно не был причастен к произошедшему никоим боком... Дождавшись от парня слабого кивка, Вэньроу с трудом подавила желание прижать его к себе и не отпускать, до того напуганным и беспомощным выглядел Хуайсан, всё ещё напоминая очень грустного маленького щеночка. Вместо этого она немного присела, чтобы их лица оказались на одном уровне, и, бросив короткий взгляд на самозабвенно ругавшихся названных братьев, удостоверяясь, что те действительно увлечены собственной склокой, негромко пообещала: – Что бы ни случилось, я во всеуслышание заявлю о твоей невиновности, хорошо? Юноша несколько долгих секунд молчал, рассеянно глядя куда-то в центр её переносицы, но когда Фэнь-Фэнь уже успела испугаться, что всё испортила, и тысячу раз пожалеть, что вообще полезла во всё это, Не Хуайсан вдруг шмыгнул носом и прижался к ней. Всё произошло так стремительно, что Се Линь не успела ни воспротивиться, ни отстраниться, поэтому, чтобы не создавать ещё более ужасную ситуацию, она все же заставила окаменевшие мышцы двигаться и совсем слабо приобняла отчётливо подрагивающего заклинателя, большую часть своей внимательности, святости и моральных сил отправляя на то, чтобы, не дай небо, не прижать его к себе слишком сильно и дать спокойно переждать бессилие после адреналинового скачка. Возможно, именно из-за этого, а не вовсе из-за того, что такая близость вышибала из головы любые мысли, когда Не Хуайсан что-то сказал, всё, на что хватило Се Линь, было глупым «что?». – Вэйфэн, – повторил он послушно, немного отстранившись и подняв голову, теперь глядя на Шэньси немного покрасневшими глазами. На секунду Фэнь-Фэнь даже успела испугаться, что умрет прямо сейчас, на месте, ведь юноша в её руках являлся самым прекрасным существом во всей Поднебесной, и сдержаться от того, чтобы не коснуться губами чужих, искусанных от нервов и немного припухших розовых губ, было практически невозможно. – Зови меня Вэйфэн. Это моё второе имя. – Х-хорошо, – через мгновение, казавшееся бесконечным, согласилась она, хрипло выдыхая и сглатывая вдруг ставшую ужасно вязкой слюну. Поскорее разорвав объятия, чтобы Хуайсан ни в коем случае не услышал, как сильно забилось в клетке ребер её сердце, Фэнь-Фэнь выдавила из себя лёгкую улыбку, подмигнула и отступила к наконец переставшим выяснять отношения соученикам. Руки её мелко подрагивали, а в горле стоял комок, Не Хуайсан с чуть покрасневшим носом и увлажнившимися глазами выглядел слишком хорошо, чтобы это было правдой, честное слово, и находился он так близко, что щеки чувствовали сдавленное дыхание даже тогда, когда сам первый господин Нечистой Юдоли плакать уже передумал, немного успокоенный, и просто поправлял прическу, разглаживая длинные, наверняка очень мягкие локоны, истрепавшиеся, пока он держал Цзян Чэна, не настолько буйного, как Вэй Ин, но совершенно злого, точно мантикора. Хлопнула дверь, Хуайсан… Вэйфэн… Интересно, в каком значении?.. «Вэйфэн» звучало как «великие вершины», и это, она предполагала, звучало достойным именем для ребенка правящей ветви ордена Не, но стоило бы после, наверное, уточнить, какими иероглифами это записывалось, потому как, Фэнь-Фэнь не сомневалась, с древних китайцев сталось бы придать имени штуки три разных значений… Так или иначе, Вэйфэн скользнул на улицу, вероятно, проветриться после несостоявшейся истерики, и, если честно, Фэнь-Фэнь с удовольствием бы присоединилась к нему, но так было нельзя по многим причинам, первой из которых было, пожалуй, то, что она совершенно не хотела, чтобы её общество выглядело как навязывание себя, побуждающее только сторониться её. Так что, вздохнув и взяв себя в руки, Фэнь-Фэнь развернулась к отчитывающему Вэй Ина Цзян Чену и кашлянула. Тот на посторонний звук не обратил внимания, продолжив распекать брата. – Ты вообще башкой не думаешь что ли, неужели запамятовал, что нельзя на территории Гусу драки устраивать? – возмущённо дёрнул руками Ваньинь, поджав губы в тонкую полоску и гневно нахмурившись. – Если бы не А-Сан, ты бы сам ему морду кинулся бить! – не менее возмущённо отозвался Усянь, сложив руки на груди. Он был хмур и раздражён, от обычной весёлости не осталось и следа, и Се Линь, если честно, было даже несколько неловко. Она привыкла, в целом, не воспринимать Вэй Ина как простого персонажа из книги, привыкла, что тот не являлся одномерной картинкой с обложки, а живым человеком, но всё равно было странно видеть его настолько на взводе, без привычных попыток свести все к шутке и разрядить обстановку. Видимо, прямо сейчас разряжать обстановку было поручено именно ей, как самой сведущей. Эх, вот и закончились её деньки бытия младшей… – Наследник Цзян, если позволите, – ещё раз кашлянув, негромко начала Фэнь-Фэнь. Оба юноши вздрогнули, так увлекшись ссорой, что, кажется, забыли и вовсе о её присутствии, но вмешаться было действительно необходимо. Если бы они так и продолжили повышать децибелы, кто знает, какие ещё правила Облачных Глубин были бы нарушены. – Молодой господин Цзинь первым совершил недостойный заклинателя поступок, оскорбив девушку, к тому же являющуюся дочерью уважаемого главы... И вы сами были готовы начистить ему рожу, – закончила она уже менее высокопарно, хмыкнув под нос. О горячем нраве Саньду Шэньшоу всегда было много слухов, даже если сам Цзян Чэн этим Саньду пока не являлся, вот уж парадокс. Единственное что, по крайней мере при посторонних Ваньинь ещё держал марку. Как сейчас, например, предпочтя сначала свалить с места происшествия куда подальше, избегая бдительных Ланей, а после – нарычать на Усяня в более приватной обстановке, где из всех зрителей, в отличие от гурьбы заклинателей всех четырех великих орденов, столпившихся на улице, была только она и, до недавнего времени, Не Хуайсан... Вэйфэн... Кажется, она действительно успела за эти полгода так сильно сблизиться, чтобы заслужить право называть его домашним именем... Тише, глупое сердце, не бейся, не до тебя сейчас, ей совершенно нельзя было растекаться лужицей влюблённой булькающей массы, пока вспыхнувший было конфликт с орденом Ланлинь Цзянь не будет решен. В конце концов, негоже портить отношения с будущим братом через брак. Это с её-то послезнанием можно в ус не дуть, сама Фэнь-Фэнь была прекрасно осведомлена, что позже Цзысюань будет свою драгоценную супругу чуть ли не на руках носить, но эти мальчишки... У них не было ни её знаний, ни её опыта, и раздражением, злостью и почти ненавистью заклинатели кипели от всей души. А это было не дело. Раз уж взялась за что-то, так доводи до конца, ей это ещё бабушка говорила, пока жива была. Бабушка была женщиной умной и советовала всегда мудрые, так что, вооружившись мягкой, едва заметной улыбкой и навыком решения конфликтов, приобретенным ещё в годы студенчества, Фэнь-Фэнь твёрдо намерена успокоить этих двоих. Пока ещё кто-нибудь не пострадал, да.