Обречённые любить

-Повелитель, — едва рассвело Малкочоглу буквально ворвался в покои Падишаха вместе с Афифе хатун. -Что случилось? — Сулейман вскочил с кровати. -Повелитель, простите за беспокойство, но… Случилось страшное происшествие… Фирузе… У кого-то поднялась рука… Сегодня утром ее нашли мертвой в своих покоях. Ее зарезали кинжалом, повелитель, — быстро проговорила ханандзер, зная, что сейчас на нее обрушится гнев Падишаха семи континентов. -Что? Кто посмел? Малкочоглу, ты выяснил кому принадлежал кинжал? Кто посмел на такую дерзость, на такую подлость? Убить беременную жену повелителя? -Уже, повелитель, — Малкочоглу говорил тихо, опустив голову.- Это кинжал госпожи, а зарезала ее новая служанка Хюррем султан Селин хатун. Я допросил ее, она утверждает, что это было ее решение и у нее были свои счёты с госпожой Фирузе, но эта девушка прибыла из Гензы вместе с Хюррем султан накануне праздника, более она никогда не видела госпожу… -Достаточно, Малкочоглу, — мрачно остановил его повелитель. И так все ясно, кто стоял за этим убийством. Хюррем. Вот почему она была так спокойна и равнодушна на празднике. Он узнавал ее методы. Была соперница и нету. Не пожалела даже дитя в утробе матери. Она перешла все мыслимые и немыслимые границы. Сначала пропала на полгода, а теперь это… — Малкочоглу, прикажи Рустему Паши приготовить все для погребения, пошли за Хюррем, я хочу немедленно ее видеть, ту девушку бросить в темницу, а затем казнить, — прикпзал Сулейман. Он ходил по покоям взад-вперед не в состоянии успокоиться. Ему было жаль Фирузе, бедная девушка не заслужила подобной смерти, он горевал о неродившемся ребенке, которому просто не дали появиться на свет и во всем была виновата его женщина, его возлюбленная, его Хасеки. До сих пор он прощал ей многое, на многое смотрел сквозь пальцы. Но на этот раз она понесет наказание за смерть его жены и ребенка. Она перешла грань, посягнулась на святое и ответит за это, а в том, что это была ее вина он не сомневался. Она единственная, кто мог решиться на это. -Повелитель, прошу прощения, что заставила ждать. Не ожидала, что вы позовете меня так рано, — Хюррем склонилась в поклоне перед повелителем. — Что-то случилось? — испуганно спросила она, увидев бурю в глазах супруга. -Малкочоглу оставь нас, — махнул рукой султан. — Ты смеешь ещё спрашивать, нагло глядя мне в глаза? — спросил в ярости, ударив по щеке наотмашь. — Кем ты себя возомнила? Как ты посмела убить Фирузе? Думала я поверю, что хатун которая один раз в жизни видела Фирузе неожиданно ее возненавидела и осмелилась на убийство без чьей либо поддержки и приказа? Ещё и твоим кинжалом? Как он у нее оказался? Тебя как всегда решили подставить? Ну же отвечай, не молчи! -От его крика содрогались стены. -Повелитель, я не понимаю о чем речь, — Хюррем держалась за щеку. — Фирузе убили? -Хюррем, прекрати этот дешёвый спектакль! — предупреждающе крикнул мужчина. Он едва сдерживал себя, чтобы снова не ударит ее, не причинить ей боль. — Фирузе убили сегодня ночью и это была ты, конечно не своими руками, но по твоему приказу. И не смей оправдываться. Твоя служанка убила мать моего ребенка и нерожденное дитя твоим же кинжалом и по твоему приказу! Не говори ничего, — он не желал слушать ее оправдания и не давал сказать и слова. — Повелитель, просто выслушай меня, — взмолилась женщина. Она поняла кто и почему убил женщину. Она и представить не могла, что Селин ради этого просила поехать с ней. Она решилась на месть. Отомстила за своего мужа и ребенка. — Селин хатун… У нее действительно была причина отомстить Фирузе… Но я правда не думала, что она решится… -Замолчи! -он стукнул кулаком по стене. — Неужели испугалась отвечать за свои поступки? — он зло усмехнулся. — Ты совершила проступок, Хюррем. Ты зашла слишком далеко и ответишь за это! Малкочоглу, госпожа должна сегодня в ближайшее время собраться, увезешь ее в охотничий домик, также до конца года я лишаю ее содержания. Радуйся, Хюррем, любого другого за такое я бы казнил даже не задумываясь. А теперь иди собирайся и не попадайся мне на глаза, — зло проговорил он. — Так казни же меня, Сулейман! Брось на корм рыбам в Босфоре! Убей меня! Так, по крайней мере я не буду чувствовать боль, — прошептала она едва слышно и вышла из покоев повелителя. Он даже не выслушал ее. Она собиралась словно во сне. Не слышала ничего и никого вокруг. -Я все расскажу повелителю. Расскажу всю правду и он тогда повнрит, что эта Селин действительно действовала самостоятельно без твоей помощи и приказа, — подскочила Хатитдже, видя, как собирается женщина. -Какой смысл, Хатитдже? Человек верит в то, во что хочет верить. А наш повелитель хочет верить, что виновата я! Он не выслушал меня, понимаешь? Не дал слова сказать? Они не поверили словам хатун, которая сказала правду. Зачем тогда нужна эта правда, если в нее не хотят верить? — ее слова были полны отчаяния. — Хатитдже, Шах султан вы поклялись, что повелитель ни о чем не узнает, — она предупреждающе посмотрела на женщин. — Берегите Михримах и Джихангира. -Хюррем, береги себя, — вздохнула Шах султан, понимая что женщину не переубедишь, да и повелителю сейчас действительно что-то говорить бессмысленно. Он слишком зол и никого не станет слушать и ни во что не поверит. — Не забывай, что лекарь говорила тебе беречься. Второй раз с того света они могут тебя просто не успеть спасти. -Моя жизнь давно не представляет для меня ценности, только вот и Аллаху моя жизнь не нужна, — вздохнула Хасеки. — Обнимите за меня Михримах, когда она приедет и шехзаде, — прошептала она и ушла к Малкочоглу сказать, что она готова.