Хорошие дети плачут молча

      Юлиану страшно. Наверное, впервые в жизни он испытывает настолько гнетущий ужас. Больше голода и жажды мучает неизвестность, незнание того, что будет дальше. Что можно ожидать от сумасшедшего рыжего аристократа, который ушёл куда-то или за кем-то? А может, его заточение здесь - ошибка? Нелепое стечение обстоятельств, его, быть может, просто спутали с кем-то. Сейчас Йохан вновь придёт, поймёт, что Юлиан не тот, кто им нужен, и они разойдутся. Возможно, его даже вкусно покормят напоследок: дом-то у них богато обставлен, значит, можно будет отведать различных заморских деликатесов, которых в деревни и не найдёшь.       Мысли о еде заставляют живот неприятно урчать. Юлиан хмурится, лишь сильнее забиваясь в угол. Отодрать цепь от стены он уже давно не пытается. Видимо, понял, что это бесполезно. Остаётся лишь жаться в углу и надеяться, что он не сдохнет тут в мучениях.       За дверью вновь слышатся голоса, снова двух мужчин. Юлиан вновь смог различить голос Йохана, но тот, кто его сопровождает, по голосу совершенно не походит на того рыцаря, что приходил в прошлый раз. Юлиан поднимается с холодного пола, чуть пошатываясь, и хватается за бортик кровати, чтобы не упасть. Он пробегается взглядом по вошедшим. Расстояние сокращать не хочется, поэтому пленник жмётся спиной к холодной стене, стараясь не допускать произошедшего недавно.       — Это какая-то ошибка. Меня не должно быть здесь. — Голос звучит очень несмело и робко, но Юлиан сжимает кулаки, стараясь держаться увереннее.       Руфус совершенно спокойно делает шаг вперед, наступая на мягкий ковер.       — А я то думал, что ты его уже приучил, а от него до сих пор пахнет улицей. — Еще шаг и Руфус вытягивает трость. Громкий хлопок, удар приходится прямо по боку Юлиана. Еще один, но уже по спине сложившегося вдвое пленника. — Не говори, когда тебя не просят об этом. — Руфус подхватывает паренька за волосы, тянет за собой и бросает на кровать.       Юлиан шипит и скрипит зубами, не прекращая попытки сопротивления. Он пытается отбиться ногой или рукой, но на это Руфус лишь хмыкает.       — Йохан,— Руфус поворачивается к брату, протягивая ему трость. — Он в твоем распоряжение на несколько минут. Я посмотрю.       — Не нужно, — расплываясь в довольной ухмылке, Йохан отказывается от трости и оборачивается к двери, — Ноэль, держи его.       В дверях появляется рыцарь, стоявший снаружи. Он подходит к мальчишке и хватает его за шею, разворачивает лицом в чистую простынь. Юлиан по-прежнему отчаянно сопротивляется, но он бессилен против стальной хватки стражника, который поймал его руку и накрепко сжал тонкое запястье.       — Не смей оставлять следов, — хоть Йохан и улыбается, сталь в его голосе вынуждает Ноэля ослабить хватку, отпустить шею Юлиана и взяться за вторую его руку.       — Молчи, — пока младший из братьев копается в ящиках прикроватной тумбы, Ноэль склоняется к пленнику и едва слышно шепчет ему, — даже если больно, страшно, не издавай ни звука.       — О, нашёл, — вытаскивая из нижнего ящика кожаный флогер, Йохан довольно ухмыляется и подходит к кровати. — Ну-ка, стисни зубки.       Юлиан чувствует, как чужое колено продавливает кровать в паре сантиметров от поясницы, с испугом поворачивает голову и видит, как Йохан замахивается. Удара плетью по своей коже Юлиан уже не слышит - в ушах звенит, а всю спину пронзает острая боль, от которой он весь съёживается и кричит.       — Нет, не надо, мне больно! Прошу, не надо! — На глазах проступают слёзы, парень вновь пытается высвободится, но тщетно: его держит рыцарь, а холодная рука Йохана давит на поясницу. Ещё удар, кожа краснеет, но эта плеть слишком мягкая, чтобы поцарапать. — Пожалуйста, хватит...       — Тебе было велено молчать, пока не получишь разрешение говорить, — Йохан ударяет ещё раз и наслаждается тем, как напрягаются мышцы под его рукой. Он чувствует, как Юлиан весь мелко дрожит. Склонившись над пленником, он тихо втягивает носом воздух и хмыкает. — И правда. Его тщательно отмыли, но всё равно несёт пылью и конским навозом.       Йохан ударяет ещё раз, мальчишка вздрагивает, но молчит. И лишь слышно, как он тихо всхлипывает, ткнувшись носом в кровать. Йохан довольно смотрит на брата в ожидании похвалы.       — Элли, кажется, придётся его как следует обучить, но это лишь в том случае, если он пришёлся тебе по вкусу. Каков твой вердикт?       Руфус поворачивает голову, отзываясь на свое второе имя. Он обходит Йохана, едва ощутимо скользит кончиками пальцев по запястью брата, улыбаясь.       — Молодец, Йохан.       Младший брат все же получает долгожданную похвалу, пока Элли склоняется над Юлианом и хватает того за волосы. Мужчина тянет их вверх, разглядывая уже заплаканное лицо пленника.       — Он уже рыдает, как мерзко. — Пальцы размыкаются и голова падает обратно на матрац. — Приступай, Йохан. — Элли отходит от пленника, вновь встав около младшего брата. Холодные ладони Руфуса скользят по его плечам, убирая все рыжие пряди. — Здесь есть масло? — В голову приходит прекрасная идея по издевательству над пленником.       — Здесь есть всё необходимое, — плеть скользит кожаными лоскутами по раскрасневшейся, горячей коже, Йохан, нежась в касаниях брата, кивает Ноэлю и тот отпускает запястья Юлиана, чтобы взять со столика у стены пару флаконов.       — Не надо, молю, — дрожащим голосом всхлипывает Юлиан, уже и не думая сопротивляться, на что Йохан ещё раз ударяет его плетью по спине и ласково тянет:       — Неужели тебе страшно? Бояться стоит смерти, но, поверь, умереть я тебе не позволю. — Он встаёт с кровати и берёт протянутые рыцарем бутылочки. Юлиан, уже не сдерживаемый ничем, пытается подняться, сползти с кровати, но Йохан тянет за цепь и пленник падает без сил, поджимая ноги. — По крайней мере до тех пор, пока твоё пребывание здесь не раздражает достаточно, чтобы заживо скормить тебя охотничьим псам отца. Элли, — из уст Йохана это имя звучит мягко, по-настоящему ласково. Йохан оборачивается, нежно берёт брата за руку и целует ледяную бледную кожу, — у меня нет никакого желания касаться этой черни, но никаких игрушек в комнате нет, — он медленно переводит взгляд на трость Руфуса и ухмыляется. — Я бы мог принесть их из своих покоев, но так не хочу сейчас уходить от тебя, когда ты смотришь на меня так...       — Мой принц, — теперь подаёт голос Ноэль.       — Нет, ты останешься здесь. — Приказывает Йохан, и тут к нему приходит осознание. Помимо него и брата в комнате же есть ещё и рыцарь. Ошибкой было всё время воспринимать его лишь инструментом для игры "подай-принеси", его ведь можно и по-другому использовать. Улыбка на губах Йохана расцветает от этих мыслей и он кладёт руку брату на плечо, не отводя взгляда от своего стражника. — Ноэль, дорогой, ты же всё ради меня сделаешь?       — Всё, чего пожелает Его Высочество, — Ноэль уважительно склоняет голову, но сглатывает, чуя неладное.       — Тогда, — Йохан переводит взгляд с него на Юлиана и в предвкушении прижимается грудью к плечу Руфуса, — возьми его силой, сейчас же.       — Как прикажете, мой принц.       Звякают застёжки на ремне, меч в ножнах с глухим стуком падает на ковёр, и рыцарь без намёка на сомнение подходит к пленнику, спускает штаны пониже, но замирает. Хмыкнув, Йохан подходит к Ноэлю со спины и заглядывает за его плечо.       — Мда, у тебя же не стоит, — разочарованно фыркает он и открывает один флакон. Комнату постепенно заполняет едва ощутимый аромат шалфея с нотками жасмина. Вылив немного на руку, Йохан проходится кончиками пальцев по оголённому торсу рыцаря, опускается ниже и чувствует сквозь одежду, как мышцы прижатой к нему спины напрягаются. — Не разочаруй меня.       Проходясь по шее Ноэля языком, принц чуть прикусывает мочку его уха, второй рукой давит ему на грудь, покрепче прижимая к себе, обхватывает скользкой от масла рукой его член и принимается ласкать.       — Если брат узнает, что у тебя стоит на меня, тебе конец, — едва слышно шепчет он на ухо рыцаря, щекоча шею теплым дыханием.       Ноэль старается сдержаться, чтобы не развернуться и не наброситься на принца прямо здесь. От масла он чувствует жар, закусывает губы и прикрывает глаза. Прикосновения Йохана, нежные и плавные, на мгновение заставляют его забыться, но тут принц убирает от него свои руки и толкает в спину к пленнику, а сам подходит обратно к Руфусу и складывает руки на груди, внимательно наблюдая.       Рыцарь видит, как Юлиан смотрит на него глазами затравленного, загнанного в угол зверька, но он не смеет ослушаться приказа. Кровать поскрипывает под его весом, Юлиан всхлипывает одними лишь губами: "Не надо," — и вздрагивает, когда его вновь разворачивают лицом к мокрой от слёз простыни.       — Ваше Высочество, — от голоса Ноэля прямо над ухом Юлиан дрожит и до боли закусывает губу.       — Если хочешь что-то попросить, проси нормально, — Йохан закатывает глаза и кидает на кровать рядом с ними второй флакон. — А я думал, будет веселее. Элли, может, ещё стражников позовём, чтобы у этого щенка после сил даже пальцем пошевелить не осталось?              Руфус улыбается. Улыбка эта даже слишком мягкая в ситуации, где прямо при них насилуют парня. Он недовольно цокает языком: рыцарь медлит и явно не торопится приступать к самому интересному.       — А почему бы и нет? — Протягивает Эль, пока ладонь скользит по телу Йохана, очерчивает талию и спускается на бедро, останавливаясь там. — Я позову стражников, как только Ноэль закончит. — Произносит Руфус так, чтобы еще и Юлиан услышал.       И пленник, заслышав эти слова, мычит куда-то в простынь, старается выпутаться, но Ноэль плотно прижимает его к кровати.       — Н-нет, не трогай. — Юлиан извивается под рыцарем, словно змея на сковороде, стараясь вылезти из-под него, но тщетно - тело совсем не слушается.       Руфус недовольно цыкает, а после несильно, но болезненно утыкает наконечник трости рыцарю в спину.       — Что ты там возишься? Приступай уже, Ноэль. Я не настолько терпелив, как может показаться. — Эль выдыхает, сжимая трость в своей руке сильнее. — И да, если будет брыкаться, можешь бить его. Это не просьба, а прямой приказ.       — Слушаюсь, мой король.       Взяв тот пузырёк, что подкинул Йохан, Ноэль больше не церемонится: раздвигает Юлиану ноги и выливает всё содержимое на его промежность, растирая пахучее масло большим пальцем. Он чувствует, как Юлиан зажимается, дрожит, но ничего не может с этим поделать. Йохан ранее упоминал, что пленника тщательно отмыли, тогда, должно быть... Вставив большой палец, Ноэль убеждается в словах принца. Значит, мучиться и растягивать этого паренька нет смысла, поэтому рыцарь поднимает его за живот, без предупреждения хватает Юлиана за шею, давит, чтобы тот не дёргался, и входит в него на всю длину. Из-за масла и воды, оставшейся после мытья, сделать это оказалось проще, чем он предполагал. Юлиан вскрикивает от пронзающей внутренности боли и Ноэль сжимает его шею сильнее, начиная двигаться - сначала плавно и умеренно, но уже через какое-то время грубо и резко.       — Занятно, — шепчет Йохан и, скользнув рукой по лежащей на его бёдрах ладони, отходит от брата.       Он обходит кровать, чтобы увидеть выражения на лицах этих двоих, в особенности лицо Ноэля. Интересно, кого он решил представить, так трахая обессилевшего и прикованного пленника? Опустившись на колени, Йохан вырывает у Юлиана изо рта его руку, которую он всё это время кусал, чтобы не издавать ни звука. Какой сообразительный парнишка. Схватив его за подбородок, Йохан с интересом осматривает его лицо: щёки едва тронул румянец, глаза покраснели от слёз, а на губах стыла кровь из укуса на запястье. Потрясающе, но недостаточно.       — Ноэль, не нежничай, — хмыкает принц, оцарапывая нежную кожу под подбородком пленника, — у него стоит. Ещё немного и наш дорогой Юлиан умолять начнёт, чтобы ему сзади присунули. Как течная сука. — Йохан поднимает взгляд на брата и улыбается. — Элли, нужно заказать у аптекаря побольше этого потрясающего масла. А ты, — он очерчивает большим пальцем контур красных от крови губ, — стони, если хочешь. У Ноэля ведь член что надо.       Йохан отвлекается, засмотревшись на раскрасневшееся лицо своего рыцаря, не замедляющегося ни на миг, а Юлиан только рад этим воспользоваться: он до крови прикусывает палец принца, полезший ему в рот, и надеется хоть так вынудить убрать от себя руки, но Йохан даже не дёргается. Подняв на него взгляд и столкнувшись с ледяной бездной его глаз, Юлиан сам разжимает челюсти и в тот же миг Йохан награждает его звонкой пощёчиной, от которой у пленника голова идёт кругом.       — Жалкая краса, — цедит принц сквозь зубы. Он хватает мальчишку за волосы и бьёт его ещё раз, теперь уже кулаком. Юлиан весь сжимается и Ноэль не сдерживает шумного вздоха. — Посмел меня укусить. Зубы лишние? Знаешь, и без них прекрасно живётся. Вырвать тебе парочку, а? Чтобы в рот брал лучше. Ублюдок. Ноэль, заканчивай.       — Слушаюсь, Ваше Высочество. — Рыцарь вытаскивает свой член, пару раз проходится по нему рукой, крепко сжимая, и кончает Юлиану на спину.       Ноэлю повторять дважды не приходится: он поднимается с кровати, надевает штаны, застёгивает ремень и подбирает с пола перевязь с мечом в ножнах. Йохан его не дожидается и сразу же выходит из комнаты. Уже через миг на пороге появляются несколько стражников. Указав им на Юлиана, принц подходит к брату и окидывает комнату холодным взглядом.       После того, как с новоиспечённым наложником здесь закончат, служанкам придётся попотеть, чтобы тщательно отмыть всё от крови и спермы. Стражи на службе подолгу стоят на постах и долгое время не видят женщин, потому-то сейчас с их липкими взглядами, полными похоти, они больше походят на изголодавшихся волков. Эти мужланы от своей "жертвы" даже костей не оставят.       Мысли о жестокой участи Юлиана вынуждают Йохана улыбнуться. Он обнимает брата за талию и оставляет невесомый поцелуй на его шее, довольный предстоящей жестокостью.       — Не хочу на это смотреть, — шепчет он Руфусу на ухо и тянет его к двери. — Погода сегодня такая хорошая. Может, устроим чаепитие в оранжерее? Позовём Кира и Павоша, чтобы было не так скучно.       — Конечно, мой дорогой братец. — Руфус соглашается. Он доволен зрелищем, так что без зазрения совести выходит в коридор, уложив свою руку на плечо брата, и поглаживает холодную кожу через мягкую ткань.       Элю даже придётся искать слуг - они и так возятся в каждом углу, - так что одно слово Руфуса и к их приходу уже приготовят место в оранжерее, а Кира и Павоша приведут в наилучшее состоянии.       Руфус прижимает Йохана ближе и, как истинный джентельмен, ведёт брата к нужному месту.       На улице и правда было тепло. Теплее, чем обычно в конце августа в Фаресе. Здесь к сентябрю можно было кутаться в теплые одеяния, но нынешнее лето выдалось жарким, так что и осень, скорее всего, будет теплее.       Преодолев расстояние между дворцом и оранжереей, Руфус пропускает Йохана вперёд и входит следом, прикрывая за собой дверь.       На столе уже красовались бутылка дорогого вина и чаша с фруктами, а на мягком пледе поблизости расположились Кир и Павош – все так, как Руфус и пожелал видеть.       В отличие от Юлиана, наложников не оставляли совсем нагими: их обвешивали украшениями и повязками на пояс, что едва ли что-то прикрывали.       Руфус отодвигает стул для Йохана, усаживает его первым, а после садится сам. Стоит только им рассесться, как с пледа поднимается Павош. Он тянет аккуратные руки к бутылке с вином и выверенным движением освобождает горлышко от пробки, наклоняется и разливает ярко-красную жидкость по хрустальным бокалом.       — Ну что, Йохан, за что пьем? — Руфус хмыкает, уводит правую ладонь вниз, чтобы погладить Кира по голове, словно собаку.       – М-м, за красоту этого мира? – Хмыкнув, Йохан поднимает бокал и от застеклённых стен эхом отскакивает звон хрусталя, ударившегося о хрусталь. – А за что мы ещё не пили?       Сегодня Эль пребывает в приподнятом настроении, так что Киру и Павошу наказание за лёгкую провинность не грозит. Зато Йохан необычайно тих. В обычные дни он бы не поскупился разок пнуть подлезшего без разрешения наложница по рёбрам, а сейчас даже взгляда их не удостаивает.       Павош, не теряя времени, отставляет бутылку и ластится к Йохану. Он усаживается около принца и кладёт голову на его колени, раскидав белоснежные пряди на тёмной ткани его брюк. В отличие от Кира, Павош старается выделиться, чтобы не отхватить лишнего. Он делает все сам, стараясь просчитывать желания короля и принца наперёд. Лишиться языка, подобно Киру, не было никакого желания.       —А ещё моя непутёвая мать вновь взялась за старое, — бурчит на языке Фозаэна - дружественного государства с юга, звучащего мягче языка Скейлы, - себе под нос Йохан и делает первый глоток. Вино и вправду хорошее: в меру терпкое, с приятной кислинкой и фруктовым ароматом. — Ей вновь чудится, что её преследуют бесы. Можешь себе представить? И более всего она страшится меня. Говорит, что в меня вселился сам дьявол. Её речи из раза в раз так меня забавят... Ай, — он и забыл о ране на пальце, а сейчас она начала неприятно саднить, напоминая о себе. – Может, ему всë-таки выдрать парочку передних зубов? Как считаешь?       — Твоя мать, сколько я её помню, страдала паранойей. — Отвечает на иноземном языке Руфус, отпивая вино из бокала, смакуя вкус на языке. Взгляд падает на укушенный палец. — Сильно он тебя цапнул? Дай посмотрю. — Эль касается протянутой ему ладони, Йохан прикрывает глаза, пока его брат разглядывает укус. — Крови было много, ещё и инфекция могла попасть. Неужели ты и этого мальчишку хочешь лишить дара речи, как когда-то это сделал с Киром? — Руфус наклоняется и оставляет мягкий поцелуй на его пальце чуть ниже укуса.       — А разве Киру плохо живётся? — Йохан пожимает плечами, делая ещё глоток из своего бокала, и следит за братом.       Эль отпускает ладонь брата и тянется рукой к чаше с фруктами, отрывает веточку от грозди спелого винограда. Он опускает ту вниз, держит прямо перед лицом Кира, ждет, пока наложник потянется к крупным плодам губами, и в последний момент уводит ее, заставляя юношу клюнуть носом в пустоту. Посчитав это забавным, Руфус тихо смеётся. Действительно, наложники подобны ручным зверькам.       — Элли, неприлично играть с едой, — улыбается принц, но не уточняет, имеет он в виду Кира или же этот несчастный виноград. — Кстати, тот жеребец, которого подарил герцог в честь моей с Софией помолвки... Пусть его пустят на мясо, он мне разонравился. И, Ноэль, — обернувшись, Йохан устремляет взгляд на пышно разросшийся розовый куст, за которым и стоит рыцарь, — иди и прими ванну, только быстро. Исходящее от тебя зловоние напрочь отбивает весь аппетит. Руфус дожидается, пока Йохан договорит, а после добавляет.       — Как жаль, хороший конь был.       — Будет исполнено, мой принц, — поклонившись, Ноэль поспешно уходит из оранжереи.       Он не чувствовал от себя никакой "вони", но за семь с лишним лет службы подле Йохана подметил не только остроту его обоняния, но и чрезмерную внимательность. Ноэль старался не издавать ни звука, следуя за ними, но принц всё равно точно знал, где был его рыцарь. Если бы его ребёнком, как и старшего брата, начали обучать фехтованию, уже сейчас Йохан достиг бы немалых высот. Какое упущение.       — Павош, — поставив бокал, Йохан устремляет на наложника оценивающий взгляд, — как жаль, что все раны на твоём теле так быстро заживают. Та царапина, — он кончиками пальцев касается ниспадающих по плечам белых прядей и убирает их назад, чтобы получше разглядеть едва заметный на бледной коже тонкий шрам, тянущийся от середины шеи к выступающей ключице, — как жаль.       Павош едва заметно вздрагивает от его прикосновений, но не показывает своей слабости, по крайней мере старается не выдавать её. Он подставляет спину под холодную ладонь Йохана. В голове сразу же калейдоскопом всплывают воспоминания того дня, когда Йохан, разозлившись, выдернул у Ноэля меч из ножен и замахнулся на него. Павош тогда едва не лишился руки. После того дня даже игры принца с осколком его не испугали, но сейчас по спине ледяной змеёй ползёт холод.       — Да, мой господин, очень жаль. — Павош чуть хмурит светлые брови, а после тянется ладонью к чужому бедру, гладит и склоняется, чтобы поцеловать носок его туфли. — Можете нанести мне парочку новых шрамов, я совсем не против.       Конечно же, Павош против, но он не смеет перечить принцу, даже если руки холодеют от мысли о новых пытках, а в груди давит мерзкий комок страха при взгляде в его безмерно жестокие глаза. Йохан хмыкает на эту очевидную ложь, вылавливает тонкими пальцами сочный персик из чаши с прочими фруктами, подносит его ко рту и касается его бархатной кожуры своими алым подкрашенным губам, всё это время не сводя глаз с брата. Руфус заметно напряг плечи, но на лице его ни единая мышца не дрогнула. Подумав немного, принц отводит руку в сторону и давит из персика липкий сок сначала на светлую макушку у своих ног, а после на свою промежность.       — Павош, я испачкался. Вытри, — ухмыльнувшись, Йохан роняет оставшуюся в руке мякоть с косточкой прямо на пол и всё так же безмятежно принимается слизывать с пальцев и ладони ароматный, сладкий сок.       Искоса глянув на наложника, он ждёт: потребуется ли ему доходчиво объяснять, что конкретно он должен сделать, или этот сообразительный ребёнок и без лишних слов всё поймёт.       Павош не любит ощущения чего-то липкого на своих волосах, но сделать с этим уже ничего не может. Он послушно подползает, устраиваясь между чужих ног, а после наклоняясь к паху Йохана, прижимается губами к мягкой ткани, проводит теплым языком. Во рту остается едва ощутимый вкус персика. Павош прижимается губами сильнее, приоткрывает рот, чтобы обхватить чуть больше пространства брюк. Руками придерживаясь за краешек стула. Наложник двигает головой чуть вверх, проводя кончиком языком по шву брюк, и останавливается. Ждет, прикажут ему действовать дальше или скажут отстраниться.       Уложив руку ему на голову, Йохан устало вздыхает и обводит взглядом оранжерею. Эту стеклянную теплицу выстроили по просьбе прошлой королевы, но из-за нелюбви к цветам нынешней она долгое время простаивала в беспорядке. Сорняки разрослись повсюду, за лозами дикого винограда снаружи не видно было пыльного стекла. Йохан терпеть не может грязь и беспорядок, потому-то некогда приказал здесь всё вычистить и привести умелого садовника, чтобы хотя бы смотреть на это место было приятно. Приятно иногда любоваться и вспоминать временами о своей покойной бабушке, глядя на только распустившиеся золотые лилии, которые она так любила. Как жаль, что эти цветы не цветут целый год.       Руфус отпивает из бокала и прикрывает глаза.       — Мой дорогой братец, придёшь завтра вечером ко мне? — Эль не уточняет, для каких целей, прекрасно зная, что Йохан все равно явится по первому его зову.       От этих слов у Йохана все мысли вылетают из головы и он устремляет на брата вопросительный взгляд.       — Я всё ещё в обиде на тебя за то, что ты не соизволил посетить бал в честь моей помолвки. — Смочив горло вином, принц смерил Павоша презрительным взглядом и поднялся, со скрипом сдвинув стул. — Как только должным образом принесёшь мне свои извинения, так и посещу твои покои, а до тех пор ноги моей там не будет.       — Не думал, что тебе такое по вкусу, Йохан. — Руфус хмыкает, когда брат поднимается, следит за ним, но ничего не предпринимает. Сам прибежит, стоит только пальцем поманить, а пока можно и дать младшему брату покапризничать.       Йохан уходит, исчезает из виду, а Руфус, по-прежнему пребывая в спокойствии, допивает своё вино и выходит из оранжереи, направляясь в сторону своего дворца.