Clueless

Хакон решает посоветоваться с Лоан. Сам он в растерянности и немного в шоке. И, быть может, немного огорчен собственной близорукостью. Не заметить, что юноша вкрашился, да еще так безалаберно обойтись с его чувствами? Да, Хакон, это апогей бесчувственности. Рыбий глаз гудит как разворошенное осиное гнездо — группа старых и новых Ночных бегунов окружила Фрэнка, гул голосов нарастает как торнадо. Хакон обходит их по дуге и останавливается напротив убежища Эйдена. Дверь закрыта, внутри тихо. Значит, Пилигрим где-то бегает по делам. Хакон поднимается к логову Лоан и стучит в дверь — та распахивается самостоятельно. Внутри пол усыпан содержимым шкафов, будто кто-то в спешке что-то искал. Мужчина подозрительно осматривается, пытаясь понять, что произошло. Оружейная стойка пуста — арбалет, кинжалы отсутствуют. Камин погашен, УФ-лампы отсоединены и сдвинуты в сторону. Внутри все тревожно колотится, но не успевает сформироваться во что-то конкретное. Деревянные полы скрипят под тяжелой поступью — эти шаги Хакон не спутает ни с кем. Фрэнк выглядит гораздо чище и будто бодрее, несмотря на угрюмое выражение лица и недовольный прищур глаз. — Хакон. — Фрэнк. — Удачно, что ты здесь. Не придется тратить время на поиски. — Фрэнк тяжело садится на койку у входа и поправляет ремень, удерживающий протез. — И чтобы ты понимал — ты не был самым очевидным выбором, но ребята проголосовали. Бегунам нужен действующий командир, а я уже не могу исполнять эту роль. — Но Лоан… — пытается перебить Хакон, сжимая оборванную кромку куртки в руках. — Отказалась от этой работы. Да и толку мало от командира, который не в городе неделями. У Хакона перед глазами все вертится, каким-то чудом он продолжает стоять как вкопанный, хотя ноги ватные и норовят подломиться. Ушли. Они ушли. Не сказав ни слова. Не оставив даже записку. — Ты готов доверить мне жизни людей, Фрэнк? После… всего? — За тебя поручились и, как бы мне это не претило, я склонен доверять чутью Эйдена. Шкет, может, и сорвиголова, но в людях разбирается. Но я все равно буду за тобой наблюдать. Испытательный срок до возвращения Пилигрима. — Фрэнк тяжело вышагивает по разоренной комнате, остановившись перед стеной «почета» с фотографиями. Хакона будто горячей водой окатывает — жарко, холодно, печет и морозит разом. — До возвращения? — переспрашивает он на всякий случай. — Дела пилигримские. Эйден вызвался что-то отнести, Лоан увязалась следом. Недели через три должны вернуться. Быстрее, если погода не испортится. Поговори с ребятами, у Марты есть пара идей, как подготовиться к зиме. И надо составить расписание патрулей, Лоан так и не закончила его. Хакон набирает в легкие побольше воздуха. — Решил скинуть на меня всю волокиту? Ну ты и мудак, Фрэнк. И расписание было готово, я помог Лоан его доделать! Марта случаем не уточнила, что собирается обнести склады Миротворцев, потому что это очередная глупая затея в духе телебашни. Фрэнк едва слышно хмыкает, пожимая плечами. — Разбирайся, командир. Не только ведь мне няньчиться с пиздодельными умниками. Пора и честь знать.

***

На город впервые за последние пять лет ложится снег. Хакон устало метет дорожку к подъемнику, ежась и шипя от холода. Заморозки пришли слишком рано — ни запаса дров, ни теплой одежды, ни тем более еды впрок нет почти ни у кого. Миротворцы мудро окопались в Мисси и сократили число патрулей — зимовка будет сложной, даже с учетом того, что зараженные замедлились в холоде. Разбросанные по городу укрытия Выживших удалены друг от друга, и Бегунам приходится покрывать огромные расстояния, чтобы помочь Курьерам доставить всем нуждающимся припасы. Четыре недели и три дня прошло с того момента, как Фрэнк свалил обязанности командира на Хакона. Не то чтобы он жаловался, но… Отвечать за стольких людей и при этом пытаться удержать в руках собственную неспособность справиться с ситуацией в отсутствие Эйдена. А если он не вернется? Или не захочет возвращаться из-за Хакона? Не то чтобы он сам определился, что хочет сказать и сделать. — Ты выглядишь так, словно кто-то нассал в твой кофе. — Фрэнк закутан в старую дубленку и клетчатый шерстяной шарф и выглядит слишком умиротворенным по мнению Хакона. Может, он, конечно, проецирует свой стресс и недовольство. — Разве что это твоих рук дело, — отзывается Хакон. — Не в этот раз, — беспечно произносит Фрэнк, без приглашения заходя в дом. — Ты не отвечал по рации, и мне пришлось подняться сюда. Внутри тепло и немного тесно — комнатушка набита мебелью и барахлом, которое Хакон натащил за месяц. В печурке трещат дрова, вода в кастрюле почти закипела, и на столе ждет френч-пресс, молотый кофе и пустая кружка. Хакон прячет метлу и не спрашивая ставит на стол вторую кружку. — Зима будет сложной. Но есть и хорошие новости, — Фрэнк дожидается, пока заварится кофе, и неспешно отхлебывает обжигающую черную жидкость, держа интригу. — Ты расскажешь, зачем пришел, или все ради моего кофе? Учти, за вторую кружку придется заплатить. — полушутя-полусерьезно заявляет Хакон, вливая в свой кофе немного алкоголя. Совсем чуть-чуть, чтобы согреться и успокоить нервы. — Говнюк. Лоан вышла на связь. Они вернутся через три дня. Нужно будет собрать отряд, чтобы открыть восточные ворота и встретить их. — Хорошо. Погоди, зачем ворота? Фрэнк держит паузу, допивая кофе. — Они ведут грузовик ВГМ с припасами и группу выживших. Нужно проследить, чтобы все прошло без лишних сложностей. Начать придется с расчистки восточного шоссе.

***

Работа на удивление идет бодро, несмотря на лежащий снег и холод. Словно люди соскучились по деятельности и работе в команде — будто выживание — это такое скучное занятие, от которого нужно отдыхать. Хакон пытается везде поспеть — хотя бы впустить транспорт в город, а на месте уже разбираться, как протащить его через разбитые улицы. Присоединившийся с отрядом миротворцев Хуан становится неожиданным сюрпризом — вместе с тяжелой техникой они сильно упрощают работу, да и лишние руки для разгона кусак не помешают. Хуан имитирует бурную деятельность, но в лени его не упрекнешь, и это Хакон никогда не произнесет вслух, но без помощи Райнера они не успели бы в срок. Естественно, у него шкурный интерес, быть может, даже рассчитывает на долю груза. Фрэнк с этим будет разбираться сам — хоть он сам себя снял с должности командира бегунов, место лидера выживших осталось за ним. Миротворцы разбивают лагерь на эстакаде, огородив техникой площадку — УФ-лампы по периметру, походная кухня в старом пикапе и «спальня» в автобусе без колес, а на деле ровные ряды матрасов для желающих отдохнуть. Хакон отпускает отряд Бегунов по домам, только двое из старой гвардии — Киллиан и Мария остаются в лагере. — Бегунам пошла на пользу смена руководства. Твое выпрыгивание из штанов тоже начало приносить плоды. — Хуан восседает на старом кресле, с уже привычной кружкой вина и совершенно ехидным видом. — Быть может, это подействует и на Эйдена. После фиаско на крыше… Я искренне удивлен, что такой дамский угодник как ты решил сыграть за другую команду. Но, видимо, это неизбежный итог в таком малонаселенном городе. Куда ни плюнь, везде наследил. Хакон тщательно дожевывает свой паек из печеной тыквы с травами и медом, прикидывая, насколько приемлемо будет погавкаться с командиром миротворцев. Или даже разбить ему лицо. — В таком случае, тебе пора расширять границы. Вилледор поди уже весь переплевал. Для этого ворота помогаешь освободить — чтобы отправиться в секс-турне? — О, псина показывает зубки. А что остается делать, когда яиц нет, да? — Хуан салютует кружкой и ядовито ухмыляется. — Не переживай, еще ты остался. Найдешь чем меня заинтересовать — подумаю. — А антибиотики ты выдаешь до или после? — оскаливается Хакон. — Спроси у Эйдена, — Хуан облизывается и торжествующе улыбается, наблюдая за реакцией ночного бегуна. Хакон показывает средний палец и прикладывается к фляжке. Навязчивые мысли теперь будут вертеться в голове до самого утра, а может и дольше, и судя по дьвольской ухмылке Хуана, тот прекрасно понимает, какой эффект оказали его слова.