* * *
— Прости, Мелоди, но я не могу больше позволять ему продолжать так себя вести. Последствия постоянных пробуждений от криков, которые начинались и прекращались в произвольное время уже третью ночь подряд, начали проявляться у всей семьи: сидящие за столом всё ещё были в полусне, а Стэн пропускал завтрак в пользу утреннего сна. — Э-э... — неопределённо протянула Мелоди. Ночные припадки Билла, казалось, задевали её меньше всех остальных. Форд предполагал, что дело в эндорфинах. — Я имею в виду, я в порядке, но... — она бросила обеспокоенный взгляд на подростков, сонно шатающихся у стола: Диппер, который не был большим любителем кофе, насыпáл в свою чашку уже седьмую ложку сахара, а Мейбл прикончила уже второй графин Сока Мейбл. Она выглядела так, словно в любую минуту могла взлететь к потолку. Будущая мать вздохнула. — Ладно, думаю, ты прав. Это немного чересчур для детей. — Я предлагаю, чтобы эту ночь он провёл в бункере. Возможно, это успокоит его достаточно, чтобы он... — Нет. Прости, но в бункер вход воспрещён, — строго отреагировала Мелоди. В последнее время она стала менее дипломатичной в своём вкладе в обращение с Биллом. Возможно, это тоже имело какое-то отношение к её гормональному балансу. — Эта холодная и сырая дыра в земле похожа на средневековую темницу. Он тот ещё смутьян, но не сделал ничего, чтобы заслужить такое. «Ну, если не считать глобального разрушения, шантажа и убийств», — немного раздражённо подумал Форд. — Послушай, Форд, изоляция его от остальных ничего не решит, — продолжила Мелоди. — Нам нужно подумать, как сделать так, чтобы это сработало в долгосрочной перспективе. Ему придётся быть рядом, нравится тебе это или нет. И под этим я подразумеваю быть рядом со всеми, а не только с тобой. Форд перевёл взгляд на треугольного демона, который праздно сидел за своим маленьким столиком и, не мигая, смотрел в окно; нетронутый чай, стоящий перед ним, давно остыл. — Судя по тому, как он продолжает царапать дверь по ночам, моё присутствие может быть ключевой частью его проблемы, — отметил он. Мелоди посмотрела на него. — Ты никогда не рассказывал, что он царапался в дверь. Знаешь... Когда я была маленькой, у наших соседей был огромный наглый кот, который делал то же самое. Становился жутко дёрганым и всю ночь скрёбся во входную дверь, производя при этом столько шума, сколько мог, понимаешь? Может, он просто хочет выйти. — Если бы у меня была клетка, я бы мог... — попытался Форд, но тут же закрыл рот под пронзительным взглядом своей собеседницы. — Никаких клеток, Стэнфорд. Ему нужно больше места, и, честно говоря, это с самого начала была ужасная идея, — выражение её лица немного смягчилось при виде смирения в глазах Форда. — Слушай, помнишь, о чём мы говорили пару дней назад? О доброте? — Да, я помню, но... — Работа ещё идёт, но я думаю, что прогресс есть, — уверенно кивнув, сказала Мелоди. — Знаешь что? Я докажу это. Эй, Билл! Билл вздрогнул, вынырнув из своего неподвижного состояния. — Что такое, Милочка? — напряжённо проговорил он, когда Мелоди приблизилась к нему. — Я только что разговаривала с Фордом, и мы немного о тебе беспокоимся. Не мог бы ты рассказать нам, что означают эти постоянные приступы криков? Билл выглядел нехарактерно настороженно. — Просто убиваю время. — Ты уверен, что твои руки больше не болят? — Зависит от твоего определения боли, душечка. Налей целый океан в бутылку от газировки и попробуй выяснить, как себя чувствует вода, а? — Эм-м... — Мелоди скрестила руки на груди, выглядя ещё более обеспокоенной, чем раньше. — В любом случае... Мы могли бы позволить тебе свободно передвигаться по дому при условии, что ты перестанешь кричать. Треугольник мгновенно оживился. — Конечно! Пожмём на этом руки? — Хм, ну, почему бы и нет... — Мелоди, НЕТ! — поспешно вмешался Форд, прежде чем Мелоди успела схватить нетерпеливо протянутую руку Билла. Она недоумевающе посмотрела на него. — Что такое, Форд? Ты же говорил, что у него не осталось ни одной из его способностей, ведь так? — Ну... да, это правда, но... — Форд сглотнул. Он знал, что слова или действия Билла не могли создать никакого соглашения, но сам вид протягивающего руку демона был достаточно тревожащим. Билл, с другой стороны, выглядел почти ликующе. — Ха! Сделка есть сделка, Шестопал, с рукопожатием или нет! И ты знаешь, как это работает — я сдержу свою часть, если ты сдержишь свою. Ах, как приятно быть снова в деле! Форд мысленно выругался. Мелоди бросила на него извиняющийся взгляд. — О боже, — она наклонилась к нему и прошептала: — Не волнуйся, у него нет здесь преимущества. Просто позволь ему так думать. Он научится.* * *
Мелоди была наполовину права: Билл действительно не получил никаких преимуществ от этой сделки, но не было также и никаких признаков того, что он что-то из неё вынес. Когда дело доходило до словесных соглашений, Билл был мастером не только находить лазейки в расплывчатых определениях, но и использовать их в свою пользу. Единственным условием для того, чтобы его выпустили из комнаты Форда, было то, что он прекратит свои бессистемные крики — и это было единственным, что он был готов вычеркнуть из своей повестки дня. Всё остальное, начиная от несносного хохота, завываний и даже пения и заканчивая созданием беспорядка и опрокидывания лёгкой мебели, чтобы вызвать как можно больше шума, в этой повестке всё ещё оставалось. К счастью для остальных обитателей Хижины, ночной бунт Билла сказывался и на самом демоне. В течение дня Форд старался держать его дома в окружении семейной суеты, надеясь, что к вечеру он будет настолько измотан, что просто рухнет в первый же момент тишины и проспит всю следующую ночь. Это был хороший план. В теории. А Билл был воплощением неожиданных перемен. Стакан засахаренного кофе, который Диппер приготовил себе после ужина, выпил не невидимый волшебник, как предполагала Мейбл. Возможно, Форд должен был что-то понять по маниакально расширенному глазу Билла и гримасе отвращения, которую можно было ожидать от младенца, надкусившего лимон. Но только после того, как ему пришлось ночью примчаться вниз по лестнице, чтобы увидеть Билла, лихорадочно говорящего наоборот с самим собой и распутывающего клубки пряжи Мейбл по всей Бабулите, он осознал, что треугольный демон, без сомнений, был напичкан кофеином. Бабулита сощурилась на тёмный силуэт Форда. — Сус, это мой внук? У него чудна́я форма. И он летает. Форд, мягко говоря, не был в восторге от идеи посреди ночи знакомить Билла с бабушкой Суса (почему она не в постели в такой час? Она вообще когда-нибудь встаёт со своего кресла?), поэтому просто наскоро убрал пряжу с её колен и, с потоком извинений, потащил Билла за запястье прочь из комнаты. Демона трясло — он практически чувствовал, как кофеин течёт по, вероятно, несуществующим венам пленника. Ему пришлось удерживать Билла добрых пятнадцать минут, чтобы вытянуть из него хоть одно осмысленное слово. — Ага-а! — выкрикнул Билл, когда, наконец, перестал тараторить наоборот; его голос всё ещё звучал странно. — Ты ограничиваешь меня. Я не могу сейчас свободно передвигаться по дому. Ты ведь понимаешь, что это значит, верно? Форд закатил глаза. — Не говори глупостей, я просто... — Сделка расторгнута. — Даже не думай кричать, — предупредил Форд, получив в ответ наигранно-невинный взгляд. — ...ну-у, только если ты готов подумать о создании ещё одной... — Никогда, — мужчина наклонился к треугольнику с почти опасным оттенком в глазах. — Пока я жив, я не буду заключать с тобой сделок, и прошу тебя больше никогда мне ничего подобного не предлагать. Он услышал слабый всхлип. Билл больше не трясся; его взгляд был прикован к шести пальцам, обхватившим его запястье. Форд почти мог поклясться, что различил намёк на страх в выражении лица демона. Как только он ослабил хватку, Билл отпрянул. — Х... Ха-ха! Можешь просить что угодно, старый друг, — сказал он; его голос был всё ещё странно-напряжённым, будто бы он сдерживал взрыв смеха. — Это не изменит того факта, что ты заключал со мной сделки с самого первого дня моего возвращения. Каждое слово, которым ты со мной обмениваешься — соглашение. Это язык, приятель! — Я тебя понял, — холодно ответил Форд. — Тогда, думаю, мне вообще стоит прекратить с тобой разговаривать. — Отлично! Ничего лучше за всё лето не слышал, — огрызнулся Билл. — Я всё равно предпочитаю иметь дело со взрослыми, а не со слюнявчиками вроде тебя, — он многозначительно взглянул на потолок. — О, Милочка, у тебя впереди огромное будущее! Форд стиснул зубы. Неважно, что он говорит — Билл всегда сумеет обратить это себе на пользу. Возможно, демон был действительно прав в том, что сказал о языке. Но в эту игру могут играть и двое. — Нет, — сказал он. — Ты больше не будешь изводить мою семью. Ты под моей ответственностью, и будешь отвечать передо мной и только передо мной. Если ты надеешься, что я куплюсь на твою нелепую игру слов, то будешь жестоко разочарован. Билл тихо вскрикнул, когда его запястье снова схватили. — Эй! Руки прочь! Я же говорил тебе, что сделка спорная! Я закричу, если ты хоть... — Тогда кричи, — тихо прорычал Форд. — Посмотрим, как тебе это поможет. Но знай: я перед твоими угрозами не склонюсь. Билл глубоко вдохнул и закричал.* * *
По крайней мере, утро было тихим. Форд бы подумал, что даже слишком, если бы у него хватило на это сил. Единственным звуком на кухне был звук чая Билла, который Сус наливал в свои утренние хлопья, и даже сам Билл был чересчур измучен, чтобы возмутиться или даже заметить это. Чуть позже, в обед, Форд снова столкнулся со своим братом. — Так, слушай сюда, умник, я забираю детей на ночь в гостевой дом, — сказал ему Стэн, не потрудившись скрыть упрёк в своих словах. — Им нужно поспать. Я ещё говорил с Сусом и Мелоди, но эта женщина одержима какой-то нелепой идеей «социализации» этого психа. Может, это из-за её будущего ребёнка, но она, судя по всему, становится почти такой же чокнутой, как ты, — он покачал головой. — У меня плохое предчувствие об этом, Форд. Тебе лучше разобраться с этим подонком, пока не стало слишком поздно.* * *
Следующая ночь была не лучше. — Билл, что за... — ХА-ХА-ХА-ХА! ВОТ КАК ДОЛЖНА ВЫГЛЯДЕТЬ КУХНЯ!* * *
По прошествии ещё двух ночей терпение Форда, наконец, лопнуло. Как и предупреждала Мелоди, ночью в бункере было довольно морозно; старый обогреватель убрали перед воскрешением Билла, и другого источника тепла не было, но Форд переживал гораздо худшее, когда был вне закона. Билл, однако, дрожал от холода и был весь как на иголках по целому ряду причин, список которых Форд не слишком-то стремился услышать. Когда он предложил демону маленькое одеяло на ночь, тот с ненавистью отказался. Он разочарованно вздохнул. От недосыпа у него уже несколько дней болела голова. — Просто скажи мне наконец, чего ты от меня хочешь, Билл. Билл бросил на него налитый кровью взгляд. — Я хочу, чтобы ты исчез из моего поля зрения. После долгого молчания Форд встал и повернулся к лестнице, ведущей из бункера. — Отлично.* * *
Когда он вернулся в бункер на следующее утро, то обнаружил там Билла, безучастно смотрящего перед собой, странно дрожащего и ни на что не реагирующего. Нельзя сказать, что в этом не было плюсов: за ведь день демон не проронил ни единого слова. И он был не единственным. Мелоди была так же молчалива, но разочарование в её глазах, когда она качала головой, говорило само за себя.* * *
Поздней ночью следующего дня Форд проснулся от стука в его дверь. — Мистер Форд? Форд нахмурился, ища в темноте свои очки. Это была самая безмятежная ночь из всех, и Билл оставался таким тихим, что это стало почти тревожным. — Да, в чём дело, Сус? — спросил он хрипло. — Мистер Форд, я... ну... Это насчёт треугольного парня. Он в сувенирной лавке. Не говорит. Не двигается. Просто продолжает биться головой, или... своим верхним углом, или что там у него, о входную дверь. Снова и снова, тук, тук, тук, тук, и дальше. — О... Понятно. Последовала пауза; Сус, видимо, ожидал, что он продолжит. Затем дверь открылась, и из-за неё выглянуло круглое встревоженное лицо. — Это неправильно. Мистеру Биллу тоже нужно отдохнуть. Ему нужен сон. Просто сходите за ним и... я не знаю, укройте его одеялом и почитайте ему сказку на ночь, или ещё что-нибудь в этом роде. Форд приподнял бровь на это абсурдное предложение, но промолчал, увидев неподдельное беспокойство в глазах Суса. — Пожалуйста. Он вздохнул. — Хорошо. Я схожу. Он обнаружил Билла в сувенирной лавке, прямо таким, каким его и описал Сус. Его глаза были остекленевшими, а движения — вялыми. Он был просто олицетворением изнеможения. Он не оказал никакого сопротивления, когда Форд опустился на колени и осторожно поднял его на руки. Форд удивился ещё больше, когда руки Билла слабо вцепились в перед его рубашки. На мгновение он напомнил старому исследователю детёныша животного. В глубине создания Форда играл визгливый хохот и пламя, воющее над Гравити Фолз, когда он нёс усталого треугольного демона по тихой лестнице к себе в комнату. К тому времени, когда он снова лёг на свою кровать, Билл уже погрузился в глубокий сон. Такое же изнеможение с треском овладело им. Это была невыносимо долгая неделя, и он отдыхал едва ли больше, чем его непокорный пленник. Билл впадал в скуку: ему требовались интеллектуальные стимулы, чтобы держаться на плаву, и у Форда на этот счёт были кое-какие планы — но это могло подождать до завтра. Но пока... Им обоим нужно отдохнуть.* * *
— Дорожное путешествие? Голосую за участие Мейбл! — Билл тоже поедет, ты же знаешь. Форд ещё никогда не видел, чтобы кажущийся бесконечным энтузиазм девушки угасал и превращался в угрюмую гримасу так быстро, как это произошло после замечания Диппера. — Тогда забудь, — прорычала она. — Мейбл покидает здание. Но в её голосе отчётливо слышалась нотка разочарования. Форд наклонился вперёд, чтобы похлопать ее по руке. — Я понимаю твои чувства, но мне очень грустно оставлять тебя. Это будет довольно скучная поездка без, хм, участия Мейбл. — В этом ты прав, — печально подтвердила Мейбл. — Без всего, что могло бы сбалансировать количество ботанской болтовни в машине... Это звучит так скучно, что даже опасно. — Ты высказала дельное замечание, — кивнул Форд. — Такое сгущение занудства может оказаться непосильным для законов физики, и всё может закончиться тем, что в ткани пространства-времени появится дыра. Предотвращения этого катастрофичного сценария, скорее всего, можно добиться лишь твоим присутствием. Глаза Мейбл загорелись. — Подожди, ты серьёзно? Ты имеешь в виду, что наука нуждается в участии Мейбл? — Абсолютно, — сказал Форд твёрдым и серьёзным тоном, борясь с расползающейся по уголкам рта улыбкой. — Нам нужно участие Мейбл не только для развлечения, но также для обеспечения межпространственного энергетического баланса и самого существования Мультивселенной. По старой привычке Диппер передвинулся ближе к краю своего стула, успешно увернувшись от локтя своей близняшки, которая вскочила и встала в победную позу, вскинув кулак к потолку. — О да! — воскликнула она. — Участие Мейбл! Ради науки! По сравнению с исключительно недовольным видом, которым Билл щеголял на протяжении всего разговора, взгляд, которым он одарил чашку с чаем и Суса, входящего с ней в заполненную смехом кухню, был почти облегчённым. — Вот, держите, мистер Билл, — сказал он своим обычным услужливым тоном, поставил чашку на маленький столик и получил одобрительный кивок в ответ — что нечасто случалось. — Рад видеть, что вы сегодня выглядите не так подавленно. Хе-хе, подавленно. Эй, что нашло на Мейбл? — Мы отправляемся с ней в поездку, — объяснил Диппер. — Дядя Форд отследил аномалию со странными поведенческими паттернами. Сейчас она где-то недалеко от границы с Невадой, и мы собираемся исследовать её вблизи. — Возможно, нам даже придётся поймать её для дальнейшего осмотра, — добавил Форд. — Разгадка её таинственного изменения в поведении может стать ключевым прорывом в моём нынешнем исследовании. Я надеюсь, что вы с Мелоди не будете возражать, если я буду держать её в своей лаборатории в подвале, если до этого дойдёт. — Конечно, без проблем! — Сус кивнул. Затем он наклонился поближе и сказал немного более низким тоном, который, вероятно, должен был звучать тише: — Если это, конечно, не ещё один треугольный чувак. Мистер Билл классный, ну, в основном, но я не знаю, сможем ли мы взять на себя ещё одного. Без обид. Форд рассмеялся. — Ничего такого. Хотя он, наверное, тебя слышал. Не волнуйся, Сус, существует только один Билл Сайфер... — Не будь так в этом уверен, Шестипалый, — вставил Билл. — Есть ещё там, гд... — ...и будь уверен, что если даже это было бы не так, я бы не подпустил такую неприятность даже на десять миль к Хижине, — продолжал Форд поверх него, повысив голос. — Одного инфантильного треугольного демона более чем достаточно для этого дома... да и для всей Мультивселенной, если уж на то пошло. Раздался своеобразный звук, когда рот демона снова превратился в глаз, чтобы метнуть взглядом кинжалы в своего оппонента; жаль, что Билл сделал это посреди глотка, из-за чего подавился своим чаем. Игнорируя странные звуки безлёгочного кашля, Форд вернулся к их предыдущей теме. — В любом случае, нам понадобится водитель, — из-за многолетних махинаций Стэна с документами, Форд остался без официального гражданства, и потому не смог вернуть свои водительские права. Ни один из младших близнецов ещё не сдал экзамен, и даже если бы Стэн не бросил вождение, Форд сомневался, что он согласился бы остаться в замкнутом пространстве с Биллом дольше, чем на пятнадцать минут. — Сус, как я понимаю, ты?.. — Простите, мистер Форд, ничем не смогу помочь, — извиняющимся тоном ответил Сус. — Я должен остаться дома ради Мелоди. Ребёнок должен появиться только через пару недель, но никогда не знаешь наверняка. Форд кивнул. — Я понимаю. Думаю, мы могли бы попросить кого-то из города. Но это должен быть кто-то, кому мы могли бы доверить информацию о возвращении Билла. И работа с аномалиями всегда сопряжена с определёнными рисками, так что я бы предпочёл, чтобы это был кто-то, кто не потеряет своё хладнокровие слишком легко. Диппер взглянул на свою старую кепку, лежащую рядом с ним на обеденном столе. — На самом деле, — сказал он с улыбкой, — я думаю, что знаю подходящего человека для этой работы.* * *
— Чувак. Это вещь. Я буквально мечтала об этом дне. Серьёзно, добрых восемьдесят процентов моих снов пахнут так же, как эта старая кожа, — Венди повернулась к Дипперу, поправляющему ремень безопасности на сиденье позади неё. — Ты уверен, что мистер Пайнс не против? Он клялся никогда не подпускать меня к своей машине после, ну... — она ткнула пальцем на старые надписи своих друзей над головой Диппера, — ...этого. Диппер ухмыльнулся. — На этот раз мы будем играть по его правилам. «Пока вокруг нет полиции»... — ...«всё законно», — закончила Венди и позвенела ключами от машины. — Ну, не могу же я спорить с бывшим боссом! — Не-а, — засмеялся Диппер вместе с ней. Он скучал по Венди, как скучал и по той редкой черте хладнокровия, что проявлялась в нём самом во время общения с ней. К его облегчению, период неловкой влюблённости прошёл после первого лета в Гравити Фолз, и с годами непринуждённая рыжая девушка стала его лучшей подругой, ну, после Мейбл. В глазах Диппера те перемены, которые произошли с ней в преддверии взрослой жизни, только сделали её ещё круче: в последние годы она решила пойти по стопам своего отца-лесоруба, и, без сомнения, такая жизнь ей подходила. Венди опустила стекло автомобиля и свистнула Форду, запихивающему большую складную клетку в багажник. — Там всё в порядке, док? Нам нужно уехать, пока мистер П. не заметил, кто за рулём. — Да... Ещё секунду, — в последний раз всё поправив, Форд выпрямился и захлопнул багажник. — Хорошо. Думаю, мы готовы. Он был вполне доволен предложением Диппера на кандидатуру водителя: девушку из семьи Кордрой он находил приятной и заслуживающей доверия, и тот факт, что она, казалось, была единственной, кто помнил о его академическом статусе, придавал ей ещё больше шарма в его глазах. Венди подняла большой палец вверх. — Супер! Запрыгивайте, и мы поедем. Никого не забыли? Мейбл, Диппер, док, остроконечный ублюдок, которому, повторюсь, я без колебаний врежу при первом неверном движении? Я слежу за тобой, ты меня услышал? Это был уже четвертый раз, когда она напоминала ему о своей бдительности. — Чётко и ясно, Рыжая, — пробормотал Билл, ёрзая в своём ремне безопасности, словно какой-то капризный ребёнок. Сначала он хотел провести поездку в багажнике, но, поскольку клетка занимала всё свободное место, был вынужден сесть на заднее сиденье между Фордом и Диппером. Выражение его лица стало ещё более раздосадованным, когда Форд сел рядом с ним и закрыл дверцу машины. — Все готовы, — сказал исследователь. Венди посмотрела в заднее стекло и поспешно завела двигатель. — Здорово это слышать, потому что, кажется, мистер П. только что заметил меня, и я сейчас нажму на педаль этого зверя. На краткий миг пассажиры мельком увидели Стэна, несущегося по двору с криком «КОРДРОЙ!», прежде чем старая машина на полном газу вылетела с парковки.* * *
Участие Мейбл вскоре доказало свою значимость для поездки: от дорожных песен до разнообразных дорожных игр, от попыток преобразить водительницу («эта короткая стрижка потрясающе на тебе смотрится, идеально будет сочетаться с этими серьгами, и... у-у, подожди, у меня есть как раз нужный оттенок, чтобы подчеркнуть твои очаровательные глаза!») до вязания свитеров с дорожными каламбурами на нечеловеческой скорости для каждого пассажира — кроме Билла — Мейбл от всего сердца бесконечно развлекала всю группу. Ну, кроме Билла. Треугольный демон снова вел себя странно. В самом начале поездки он вдруг громко вскрикнул, заставив всех остальных подпрыгнуть на своих сиденьях, и указал пальцем на Форда, расширив глаз, который вскоре превратился в зловещую ухмылку. Сразу после этой странной выходки он погрузился в полное и нервирующе-послушное молчание, которое каждые полчаса прерывалось резким движением в сторону Форда. Каждая из его внезапных атак была, конечно же, остановлена Кровными Цепями. Иногда его движения были быстрыми, иногда медленными, иногда явными или расплывчатыми, но результат всегда был один. Билла всё же, казалось, совершенно не задевали его постоянные неудачи. Тихая решимость в его действиях глубоко тревожила Форда. — Билл, прекрати, — не раз ворчал он, но не получал в ответ ничего, кроме самодовольного игнорирования. У него не было другого выбора, кроме как игнорировать его в ответ. Во время их позднего обеденного перерыва на заправке Форд ещё раз перепроверил местоположение их цели на своём радаре аномалий, пока Билл был заперт в машине; он не мог позволить себе рисковать, позволяя ему даже мельком взглянуть на кучу предупреждающих красных сигналов, разбросанных по всей карте, и уловить надвигающуюся глобальную угрозу супераномалий. Аномалия, которую они искали, судя по всему, расположилась в одном месте и оставалась неподвижной уже несколько дней. Для гибрида птичьего типа — они были довольно распространены в районе Гравити Фолз — который обычно находился в постоянном движении, его поведение было чрезвычайно необычным. — Аномалия, проявляющая поведение, не соответствующее тому, что делает её аномалией, — объяснял он, когда они шли обратно к машине, — не что иное, как... — Аноманомалия! Форд рассмеялся. — Да, Мейбл. Хотя я предпочитаю термин «супераномалия». В науке и так достаточно скороговорок. — Ты шутишь? Скороговорок никогда не бывает достаточно! — ухмыльнулась Мейбл, запрыгивая на переднее сиденье. — Дип-Доп, Венди, повторите! Аноманомалия! — Э-э, аномалома... — ...номалиманима... лия? — Венди пожала плечами. — Как скажешь, сестрёнка. Вот почему я не пошла в колледж. Разгромная победа Мейбл над остальными, казалось, только разожгла её ещё больше. — Ой, да ладно вам, ребята! Постарайтесь хоть немного! Эй, дядюшка Форд, ты сможешь сказать «иммунохемилюминометрический»? Форд приподнял бровь. — Впечатляюще! Но будь осторожна, иначе можешь вызвать у кого-нибудь гиппопотомонстросескипедалофобию! — О нет, не заводи ее, — поспешно вставил Диппер. — Скороговорки — буквально единственное, на чём она могла сосредоточиться на уроках английского. Этому не будет конца! Но Мейбл, безгранично ликующая, уже приняла вызов. — Гидроксипропилтримоний! — закричала она с блестящими глазами. — Антидисестаблишментарианство! Суперкалифраджилистикэкспиалидоушес! — Ну, а что ты скажешь на пневмоноультрамикроскопиксиликовулканокон... — ОʚuʎdƎƜХʚОɐuɐdƜǝХХɐʎƎиɐdиɔƎmʚuɐεʚиǝεǝХʚεʞuɐqqʎǝǹХʎХХWиʚʚОɐɔХиǝεʚmɐdʞʚǝεɐuʚХɔɐεǝɔƎхɔФqƎƎʚʚɐХʚV! Вся машина погрузилась в тишину после непонятного потока звуков от Билла, которые, скорее всего, были невозможны для воспроизведения человеческими речевыми органами. — Э-э, ребята, — наконец сказала Венди. — Давайте потише там сзади, ладно? Трудновато сосредоточиться на вождении, когда эта фигура орёт мне в ухо свою тарабарщину. Билл насмешливо пожал плечами. — О, прошу прощения, я-то уж подумал, что в игру вход свободный. Вам, мясным мешкам, нужно поднапрячься, если вы хотите соревноваться с лучшими, вот и всё, что я хочу сказать. — Билл, это тебя не касалось, — Форд почесал затылок. — В любом случае, мне придётся признать своё поражение. Ты выиграла этот раунд честно, Мейбл. Довольно долго Мейбл смотрела вперед через лобовое стекло, не говоря ни слова. — Нет, — затем сказала она со вздохом. — Он выиграл. — она повернулась и, протянув руку, посмотрела Биллу в глаз с выражением замогильной серьёзности. — Хорошая игра. Форд рефлекторно открыл рот, чтобы остановить её, но, увидев решимость в ее глазах, прикусил язык и промолчал. Он должен был доверять ей. Билл с подозрением уставился на руку Мейбл, прежде чем взять её в свою, сопроводив этот жест изящным поднятием шляпы. — Взаимно. Для мясного ростка, конечно. — Даже не пытайся что-то выкинуть, — предупредила она. — Да, чувак, — присоединилась Венди, на мгновение наплевав на правила дорожного движения и обернувшись, чтобы сделать угрожающий жест между её глазами и единственным глазом Билла. — Я слежу. Наблюдение за коротким рукопожатием оставило тяжелый комок в горле Форда. Его инициировал не Билл, не было никакой сделки, никакой устной договорённости, не было причин вмешиваться... Но видеть это всё равно было почти невыносимо. Он не хотел, чтобы дети контактировали с Биллом. Он не хотел, чтобы они прикасались к Биллу. Словно единственный взгляд в глаз демона мог подвергнуть их его извращённому влиянию. Однако Мейбл, снова повернувшаяся лицом к дороге впереди, была в полном порядке и в приподнятом настроении. — Оки-доки, кто хочет поиграть в «колёса»? Седьмой раз на счастье!* * *
Захват аномалии оказался гораздо более легкой задачей, чем ожидал Форд. Как только они достигли нужных координат радара, им не нужно было даже осматриваться, чтобы найти аномалию: её странная, покрытая перьями фигура, смахивающая на гигантскую ворону с длинной шеей и перепончатыми лапами, сразу привлекла их внимание. — Это она? — спросил Диппер, осторожно приближаясь вместе с остальными к неподвижному существу. Билла оставили в машине, чтобы его возможные выходки не спугнули их цель. — По-моему, выглядит довольно... заурядно. Но почему она такая... — Безжизненная? Что ж, мы здесь как раз для того, чтобы это выяснить, — тихо сказал Форд. — Как ты можешь видеть, это птичий гибрид; без генетического подтверждения, если судить только по внешнему виду, я бы предположил, что это помесь Corvus Corax и неопределённого вида из семейства Anatidae Cygnus... то есть помесь обыкновенного ворона и лебедя. Я предлагаю просто называть его Ле́рон. — Отлично, — сказала Мейбл, одобрительно кивнув. На этот раз она, судя по всему, удовлетворилась произносимым именем. — Отлично. Существо с быстро придуманным именем едва ли замечало их присутствие; если бы не судорожные движения его трёх глаз и не слабые признаки дыхания, из-за которых его чёрные как смоль перья переливались в лучах заходящего солнца, оно могло бы сойти за очень реалистичную статую. Перекошенное, неестественное положение, в котором оно замерло, делало его ужасно похожим на один из неудавшихся таксидермистских экспериментов Стэна. — Он выглядит таким мягким! Я могу его потрогать? — тихонько взвизгнула Мейбл, но Форд остановил её тянущуюся к существу руку. — Подожди, — сказал он, — мы пока не можем терять бдительности. Он может казаться покорным, но аномалии непредсказуемы по определению, тем более, по моему предположению, этот образец стал жертвой влияния межпространственной странности. Я на всякий случай ограничу его движения, постой здесь. Держа в руках, одетых в толстые кожаные перчатки, верёвку, Форд вплотную подошёл к Лерону и после пары неудачных попыток — его лишние пальцы довольно сильно мешались в немодифицированных перчатках — смог связать клюв и ноги существа крепкими узлами. Он не получил на это никакой реакции, кроме серии быстрых морганий. — Хорошо, — вздохнул он и повернулся к девушке. — Теперь он безопасен, даже если попытается напасть без предупреждения. — Теперь я могу его потрогать? — Что ж, полагаю, что да, пока он не сильно этому сопротивляется. Мейбл не нужно было говорить второй раз. — Вперёд, к чудовищным объятьям! После добрых десяти минут «чудовищных объятий», против которых Лерон, по всей видимости, не протестовал, Форд решил, что пришло время посадить существо в клетку и поискать где-нибудь рядом место для ночлега. Складная клетка оказалась вполне себе подходящей для нереагирующей аномалии; с другой стороны, она не казалась особенно требовательной к чему бы то ни было. Однако в багажник клетка больше не влезала, и у них не было выбора, кроме как уступить среднее сиденье существу. Форду пришлось делить своё место с Биллом, к нескончаемому разочарованию последнего. — О, да это просто смешно! Домогательство! Угнетение! Лишение неприкосновенности частной жизни! — громко возмущался он, когда Форд, тоже недовольный, тащил его вниз за багряные цепи. Когда мужчина попытался удержать его за бока, он чуть не взорвался. — О нет, даже не думай об этом, Шестипалый! Это моё личное пространство, не пихай сюда свои ненормальные руки! Не смей прикасаться ко мне! — Мне и не придётся, если ты перестанешь дёргаться, — нахмурившись, ответил Форд. Билл повернулся и бросил на него яростный взгляд. — Ха! Пожмём на этом руки? — Нет. Я уже говорил, чтобы ты не пытался больше заключить со мной сделку. — Ну, а я на это никогда не соглашался. Хотя я мог бы передумать, если бы мы пожали... — Нет.* * *
Ко всеобщему облегчению, до ближайшего мотеля было недалеко. Они заплатили за две комнаты: одну для молодёжи и одну для Форда и его аномальных протеже — секретарша приёмной выглядела очень разозлённой, увидев большую, накрытую одеялом клетку, которую несли Форд и Венди, но после того, как Мейбл схватила её за руку и, хлопая глазами, сказала, что та скоро встретится с высоким смуглым незнакомцем, вдруг решила не обращать на клетку внимания. Приглашение Мейбл действительно было хорошей идеей. Насладившись ужином, водительница, широко зевая, объявила, что ей нужно получить её законное количество отдыха. Диппер и Мейбл были почти такими же усталыми, так что Форд взял Билла за запястье, пожелал детям спокойной ночи и направился в свою комнату на другом конце коридора. Быстро заглянув под одеяло и убедившись, что Лерон всё ещё совершенно неподвижен, Форд с усталым вздохом выпрямился и начал готовиться ко сну. Его руки казались странно тяжелыми, когда он стягивал свитер через голову. Поимка аномалии прошла без проблем, и поездка, без всяких сомнений, удалась, но всё же... всё, что он сейчас чувствовал — это тихо тлеющее разочарование. И у него было смутное представление о том, что — или кто — было его причиной. Раздражённо вздохнув, он повернулся лицом к треугольному демону, который парил над изножьем кровати и пристально смотрел на него. Он почувствовал, как его захлестнула волна неловкого дискомфорта, когда увидел, как взгляд Билла блуждает по следам прошлого, оставленным на верхней части его тела. — Билл, — сказал он со смутной ноткой раздражения в голосе. Как обычно, его проигнорировали. — Ну, ты только посмотри на это. После всех этих лет, после всего этого бахвальства о переменах и извлечениях уроков из своих ошибок и всего такого... — взгляд Билла медленно скользнул вниз по узорам, нанесённым чернилами на его обнаженные руки, и в конце концов остановился на кистях. Он одарил Форда взглядом, наполовину довольным, наполовину многозначительным. — Тебе никогда не приходило в голову убрать их? Не такая уж и сложная задача. Я мог бы сделать это, если бы ты попросил. — Я не... — Но нет, очевидно, что ты хочешь оставить всё как есть. Я хочу сказать — да, конечно, я вижу здесь некоторые преимущества, но... наверняка такой умник, как ты, сможет досчитать до двенадцати и без их помощи, верно? Он говорил не о татуировках. Явная злоба в словах демона почти заставила Форда содрогнуться. — Как ты смеешь, — прорычал он, твёрдо шагнув к своему противнику, который — неожиданно — вместо того, чтобы отстраниться, подлетел ещё ближе. — Ой, да брось, Форди, мы оба знаем, как называется эта игра, — сказал Билл почти нежно. Форд вздрогнул, когда чёрные пальцы проследили татуировки на его предплечье, и цепей — снова — Кровных Цепей нигде не было. — Ты слаб, и тебе это нравится. Ты цепляешься за каждую мелочь, что напоминает тебе о твоих провалах. Любой другой, у кого есть хоть капля самоуважения, давным-давно бы уже избавился от этой обузы, но не ты, о нет, только не Стэнфорд Пайнс! Ты зашёл так далеко, что даже воскресил своего злейшего врага! Знаешь, для такого рода фиксации есть специальное слово. — Прекрати, — пробормотал Форд. Он почувствовал странную холодную дрожь в задней части шеи, когда руки Билла скользнули вниз по его руке, а единственный глаз, полуприкрытый, внимательно изучал треугольные узоры на его покрытой шрамами коже. — Я... приказываю тебе прекратить. Прекрати. Цепи... Почему они не материализуются? Он мог бы поклясться, что увидел мелькнувшую на золотой поверхности улыбку, когда Билл поднял на него свой теперь явно победоносный взгляд. — Видел? Видел? Ха, я так и знал! Ты не можешь контролировать меня. Всё, что нужно — это немного надавить на твоё эго или сказать парочку старых добрых суровых истин о твоих жалких страданиях, и ты теряешь всякий контроль! Прямо как в старые добрые, Форди! Ты никогда не изменишься — пока я тебя не изменю! Ну, думаю, сегодня твой счастливый день! Теперь смотри внимательно, как я начну твоё медленное и болезненное разрушение, освобождая тебя от твоего вечного проклятия — ОДНОГО ДОПОЛНИТЕЛЬНОГО ПАЛЬЦА НА... Ч-ЧТО? Его разъярённый взгляд приковался к светящимся цепям, которые остановили его летящие к Форду с явно насильственными намерениями руки. — Что... почему... ты, жалкий..! — Ты закончил? — мрачно спросил Форд. — Я лучше пойду спать, чем продолжу слушать твой нелепый фарс. И снова Билла затрясло от ярости. — Закончил ли я? Ещё чего, высокомерный отброс! Ты думаешь, что ты особенный просто потому, что у тебя есть лишняя пара пальцев? Не смеши меня. Ты самый нормальный, неинтересный и человечный человек, которого я когда-либо встречал! Единственное, что хоть как-то отличает тебя от других — это то, насколько ты твердолобый — с этой нелепой металлической пластиной или без неё! Не думаю, что ты и твой невероятно тупой брат так легко сможете отмахнуться от тридцати лет страданий и изоляции, чтобы снова сыграть роль трагического героя! Форд тяжело вздохнул. Он чувствовал себя странно пустым. Это будет длиться вечно, не так ли? Неужели на это он обрёк себя на оставшиеся двадцать шесть лет своей жизни? — Конечно, ты не можешь думать об этом иначе, — устало сказал он. — Ты можешь только проецировать свою собственную нарциссическую манию величия на других. Но, как я тебе уже несколько раз объяснял, есть некоторые вещи, которые ты никогда не сумеешь понять, даже будучи всезнающим. Не я виноват в том, что ты сейчас бессилен. Виноват ты сам. Моя роль — просто наблюдать за твоим наказанием. Билл фыркнул так громко, как смог. — О-о, прекрати уже нести эту фальшивую чушь о стоическом мученичестве! Я знаю, какие вы, люди! Это всегда только вы, вы, вы! Всё хорошо, всё чудесно, пока это приносит выгоду вашим бесценным самомнениям! Как будто бы ваш жалкий вид когда-то был способен просто наплевать на последствия собственного идиотизма в великой схеме вещей! — Билл, ты этим ничего не добьёшься. Успокойся. — Просто взгляни на себя! — продолжал кричать Билл, словно даже не слышал слов человека. — Взгляни на то положение, в которое ты умудрился поставить и себя, и всех вокруг! Взгляни, сколько несчастий и лишений ты приносишь своей семье! И у тебя всё ещё хватает наглости думать, что ты выполняешь какую-то миссию галактической справедливости? Поговорим о мании величия! Нет, дружище, единственная причина, по которой ты меня вернул, это то, что ты не смог бы прожить свою маленькую никчёмную жизнь без меня! Просто признай, ты скучал по мне! Ты тосковал по мне, Стэнфорд Пайнс! ... — Что... ты мне сказал? Возможно, это усталость прошлой недели наконец его настигла, но внезапно Форд почувствовал, как напряглась каждая клетка его тела. Его рука неистово метнулась к существу, уставившемуся на него с блеском в глазах. Это чудовище беспрерывно терзало его. Днями и ночами, больше, чем тридцать лет. — Я сказал, — медленно повторил монстр, — ты тосковал по мне. — Ты даже не знаешь, что это значит, — едва слышно прошипел Форд. — Ты даже не понимаешь, о чём говоришь. — Ты прав, я не знаю, — злобно выпалил Билл. Его взгляд был таким пристальным, что казался остекленевшим. — Потому что я не так слаб, как ты. — Я не слаб. — Видишь, приятель, ты сейчас доказываешь мои слова. Посмотри на себя — ты просто дрожишь от желания заткнуть меня силой. Твой разум наверняка сейчас кричит, чтобы ты скорей причинил мне боль, я прав? Может, сломал конечность или две? Тебе бы это понравилось, верно? О, держу пари, ты был бы от этого в восторге. В голове Форда загудело, когда Билл подлетел ближе, положил свои руки ему на лицо и заполнил собой всё его поле зрения. — Тогда сделай это, — выдохнул демон. — Ты умираешь от желания возложить на меня свои руки, не так ли? Сделай это. Он звучал почти отчаянно. — Нет. Он почувствовал, как маленькие коготки впились в его щёки. — Не дешеви, Стэнфорд. Я сказал... сделай это. — Всего пару часов назад ты ясно сказал мне держать свои руки подальше от тебя. — Мы не жали друг другу руки, упрямый ты идиот. — Тем не менее, — пробормотал Форд, внезапно осознав, какие сухие у него губы, — я буду уважать твоё желание, независимо от того, есть ли в нём личная выгода для меня или нет. Это ещё одно различие между мной и тобой. — Ха... Ты... — вдруг дыхание Билла стало намного тяжелее. — С меня уже хватит твоих маленьких больных игр, Пайнс... Он наклонился и схватил мужчину за руку. До боли крепко сжал, поднял, с силой прижал к себе. Позволил подушечкам шести пальцев проскользить по своей сияющей поверхности. Закрыл глаз и сдавленно, дрожаще выдохнул — почти облегчённо всхлипнул. — Видишь? — прошептал он. — Ты... не контролируешь меня, ты... жалкий человечек... Кровные Цепи всё ещё не появлялись, но Форда это больше не волновало. Ему было наплевать, что пальцы Билла вцепились в его ладонь с такой силой, которая не должна быть возможной. Ему было всё равно, что это Билл руководил движениями его руки... потому что сейчас, независимо от того, кто всё контролировал, происходило именно то, чего он хотел. К его губам прижались другие, и он поймал себя на том, что с жадностью отвечает. Это был, без сомнения, поцелуй. Это было нечто такое, чего он никогда раньше не испытывал. Мягкие, гладкие поверхности переплетались друг с другом, двигаясь хаотичными и бессмысленными узорами; он не знал, кто руководит, кто ведёт, кто кого пожирает, и он просто не мог заставить себя задумываться. Форд почти улыбнулся, но это бы слишком сильно отвлекло его от того, что он делал. Что они делали. Он никогда до конца не понимал порывов, толкающих людей на подобные действия, но теперь... Он не знал, чего именно он хотел, но, господи, он хотел этого, он жаждал этого. Это было робко и дерзко. Любопытно... и нужно? Наверное, и так тоже. Так вот, каково это. Это было чем-то, что он мог, где-то в глубине своего сознания, обозначить как грубую, эгоистичную похоть. Он хотел всего, всего, что он чувствовал, хотел каждый вздох и дрожь, сотрясающую разгорячённое треугольное тело, прижимающееся к нему. Он хотел слышать каждый приглушённый звук нетерпения и отчаяния, в котором почти невозможно было распознать тот голос, который он ненавидел всеми фибрами своего существа. Голос, который он больше никогда не должен был услышать вновь. — Ты... ты не должен... быть здесь, — выдохнул он сквозь пьянящий туман. — Тебя не должно быть... Ты должен быть мёртв... — За... заткнись... Он хотел этого... так сильно. Он хотел его. Он хотел Билла. Его колени подогнулись, и он оступился назад, увлекая за собой Билла. Ударившись о спинку кровати, он едва заметил боль: всё, что он осознавал — горячий язык, вталкивающийся в его рот, и то, как его собственный тоже скользнул в металлическую полость, которая была в то же время такой органической, нечеловеческой, человеческой... он больше не мог различить. Его взор был забрызган чернотой из-за нехватки воздуха. Ему было всё равно, задохнется ли он, он… Он заставил себя разорвать поцелуй. Всего на секунду... Лишь на секунду. Даже задыхаясь он едва мог удержаться, чтобы не прикоснуться губами к плоти, которая на самом деле плотью не была, и всё, что он мог осознавать — это вкус металла, отчаяния и тоски. «Возможно, то, что сказал Билл — правда, — туманно подумал Форд, лихорадочно водя кончиками пальцев вверх и вниз по бокам демона. — Возможно, я всегда был таким эгоистичным». Он почувствовал странную лёгкость. По крайней мере, он больше этого не отрицал. Где-то в бесконечном цикле отстранений и возвращений обратно, переходящих от почти жестокого желания к осторожному, невесомому контакту между их губами, Билл слегка приоткрыл глаз; его руки, раньше занятые тем, что яростно хватались за каждую седую прядь, до которой могли дотянуться, теперь лихорадочно цеплялись за галстук-бабочку. Словно по собственной воле, пальцы Форда потянулись помочь ему убрать полоску блестящей чёрной ткани с золотой поверхности. Он не имел ни малейшего понятия, что делает. У него перехватило дыхание от ощущения, что шёлк развязался и выскользнул из его пальцев на пол. Он не понимал, что происходит; он не понимал, что происходит, но всё его тело забилось в предвкушении, когда Билл притянул его к себе для нового поцелуя — но от поцелуя была только половина, прежде чем всё снова перемешалось, и он осознал, что его собственный рот проходит мимо нижней губы Билла, касается обнажённой поверхности — он почувствовал, как демон напрягся и задрожал под кончиком его языка, как маленькие ручки снова запутались в его волосах, и последовавшего за этим тонкого, с придыханием, звука было достаточно, чтобы превратить то немногое, что осталось от его рациональности, в горячее месиво, и... КР-Р-РТ-Т. ХЛОП. ТРЕСК. Звук ломающихся металлических прутьев был таким мучительно-громким, что с яростным треском выдернул Форда из его опьянения. Билл вскрикнул от внезапного движения и открыл глаз в таком выражении, что обычно предвещало поток жалоб, но Форд небрежно отмахнулся от него; как только демон ушёл из его поля зрения, его взгляд упал на причину этого происшествия. Аномалия вырвалась на свободу. И она была чудовищна. Её тело, в два раза больше, чем прежнее, теперь было кошмарной мешаниной из перьев и смещённых конечностей. Да и гротескные звуки удушья не делали её перестройку менее тревожной. — Что... что это? — невнятно пробормотал Форд, поднявшись на ноги, всё ещё в попытках восстановить дыхание от той ситуации, которую прервало внезапное неистовство существа. И, кстати, о неистовстве... Без его выдающихся рефлексов, отточенных годами межпространственных скитаний, при первой же атаке Лерона с ним было бы покончено. Это было плохо. Супераномалия — в том, что это была именно она, больше не было никаких сомнений — была, мягко говоря, быстрой. Вполне возможно, что межпространственные примеси могли обеспечить её движения способностью превышать скорость света: её форма на мгновение исчезала, когда она передвигалась — почти как мерцающая голограмма. В этом не было никакого смысла. Конечно не было, и не должно. Форду срочно нужно было что-то сделать. Бороться с хаосом с помощью хаоса. Времени придумать хороший план не было, поэтому первая мысль, за которую он ухватился, должна была сработать хоть как-то. Ему придётся вернуть Биллу часть своих старых способностей. Это было рискованно, но, во всяком случае, лучше, чем быть растерзанным этим кошмарным созданием. Он чувствовал, как глубоко в его сознании рушатся цепи. — Билл! — закричал он, пятясь от существа и пытаясь освободить свою голову от любых мыслей о его следующем шаге. Закономерностей не будет: ему придётся полагаться лишь на свои инстинкты. — Используй свои силы и сдержи его движения! Быстро! Билл, скрестив ноги, сидел на изножье кровати, завязывал галстук-бабочку и напевал себе под нос какую-то джазовую мелодию, не подавая никаких признаков того, что даже услышал команду Форда. Как будто ему было всё равно. — БИЛЛ! — во второй раз закричал исследователь; у него перехватило дыхание, когда он едва увернулся от очередного смертельного удара клювом обезумевшего существа. Он открыл ему доступ к его силам, он был абсолютно в этом уверен, но Билл не... — Чего ты ждёшь? СДЕЛАЙ ЧТО-НИБУДЬ! Наконец Билл соизволил взглянуть на него. Его глаз весело прищурился, когда он принял более удобную позу на своем сиденье. Невероятно. Он планирует просто сидеть сложа руки и смотреть на его смерть? Но теперь аномалия переключила своё внимание на демона, и самодовольное выражение на треугольном лице исчезло в мгновение ока. Он вскочил с кровати и выстрелил в потолок; сердце Форда в ярости забилось где-то в горле. О нет, ты этого не сделаешь. Его разум приказал демону остановиться, и раздался знакомый звон Кровных Цепей, когда они рывком удержали Билла — Форд нырнул за спину своего обездвиженного пленника, когда Лерон рванулся вперед; ужасный вопль пронзил воздух... — БИ... Дверь с грохотом распахнулась, и следующим, что он увидел, была Венди Кордрой в клетчатой пижаме, швыряющая гигантскую аномалию об пол настоящим немецким суплесом. — БУ-УЯ-Я! Вперёд, лесорубка!— свистела Мейбл прямо за её спиной. — Воу, — пробормотал Диппер, широко раскрыв глаза. — Воу, воу, воу. Чувак. Чувак. Хорош. Хорош. Чувак. Венди, фыркнув, выпрямилась и развернулась, чтобы ткнуть аномалию ногой и убедиться, что она без сознания. Расправив плечи, она повернулась к Форду с равнодушным выражением лица, как будто борьба с огромным зверьём посреди ночи была частью её повседневной жизни (и учитывая, что отец тренировал её для работы, это было не таким уж и необдуманным предположением). — Да-а, я так и думала, что у вас, ребята, что-то такое произойдёт, — сказала она. — Трое Пайнсов, тройные беспорядки. Всё в порядке, док? Форд осознал, что его рот уже довольно долго открыт. Он прокашлялся. — Э-э, да, я в порядке. Я... я не знаю, как тебя отблагодарить, Венди. Ты спасла мне жизнь, — он обернулся и посмотрел на Билла, жалобно стонущего на полу, куда его безжалостно бросили цепи, когда исчезли. — И ему тоже. Венди поморщилась. — Тьфу. Честно говоря, можно было и без последнего обойтись. Похоже, у монстра была правильная идея насчёт того, чего этот ублюдок заслуживает. Только тогда Форд понял, что последняя атака аномалии оставила Билла раненым: его левый угол казался странно изогнутым, некоторые кирпичи вокруг него были смещены и сломаны, и... подождите, у него шла кровь? Он определённо мог видеть какую-то тёмную субстанцию, сочащуюся между прижатыми к ране пальцами Билла. Форд шагнул к дрожащему от боли треугольнику. — Билл, ты ранен. Позволь мне... — Это твоя вина. В комнате воцарилась неловкая тишина; после яростного обвинения Билла все взгляды мгновенно обратились к Форду. Форд глубоко вздохнул. — Он прав. Вина на мне, — услышав испуганный вздох Мейбл, он повернулся к ней лицом и успокаивающе поднял руки. — Ну, технически, напала на него аномалия. Но я использовал его как живой щит и оставил в опасном положении. Я запаниковал. Это было необдуманно, и я должен извиниться. Слегка мрачное настроение в комнате мгновенно прояснилось. — О, но это ведь наоборот круто, — рассудила Венди. — Это меньшее, чего этот чувак заслуживает, если вы меня спросите. Отличная работа, док, вы лучший человек, чем я. О, и кстати, — внезапно улыбнувшись, добавила она, — шикарные татуировки. Форда неприятно укололо осознание собственной обнажённости, хоть и неполной. — Божечки! — пискнула Мейбл. — Дядя Форд, я совсем не знала, что у тебя есть татуировки! Так вот что ты от нас прятал, а я-то думала, что ты просто такой же любитель свитеров, как и я! О, дай мне посмотреть, дай мне посмотреть! Я должна была догадаться о них, ух ты, это прямо твоё... нет, подожди, на самом деле они что-то вроде... — она наклонила голову, — ...Билла? — Хорошо, э-э, я думаю, что вам всем без лишних слов стоит вернуться ко сну, — поспешно сказал Форд, потянувшись за свитером на своей кровати, чтобы на всякий случай прикрыться. — Особенно тебе, Венди, завтра нам предстоит долгая поездка. И вам тоже, Диппер и Мейбл. — Но... — Не волнуйтесь, я позабочусь об аномалии. Даже если она придёт в сознание, инъекция стабилизатора сделает её послушной, я уверен. Мы обсудим детали завтра, Диппер, — быстро добавил он, когда глаза Диппера любопытно загорелись. Как бы ему ни хотелось познакомить своего племянника со сверхпространственными свойствами медицинского компонента, который он изобрёл в качестве экстренной меры, ему придётся воздержаться от объяснений, пока Билл находился в пределах слышимости. Получив кивок в ответ, он выставил молодёжь за дверь. — Что ж, увидимся утром, — сказал он на прощание с довольно натянутой улыбкой. — Спокойной ночи. Когда он снова остался наедине с Биллом, прислонился лбом к двери и глубоко вдыхал и выдыхал добрых пять минут. Когда он обернулся к Биллу, его встретил сердитый взгляд. — Даже не думай об этом. — Не думай... о чём? — невольно спросил Форд. — О чём угодно, — зашипел Билл в ответ. — Отлично. — Отлично!* * *
Когда секретарша мотеля увидела, как Форд выходит из своего номера, таща за собой совершенно разрушенную клетку и гигантскую безобразную птицу, завёрнутую в одеяло, и следующего за всей этой процессией язвительного летающего треугольника, левый угол которого был покрыт бинтами, она просто отвернулась, посмотрела вдаль и решила, наконец, улететь назад в Бразилию. Билл был в ужасном настроении. Форд решил пока не позволять ему регенерировать рану и ограничился тем, что просто притупил боль вокруг неё. Открытое ранение предоставляло замечательную возможность изучить строение телесной формы Билла — кроме того, после издевательского неповиновения прошлой ночью исследователь почувствовал, что в словах Венди есть доля правды. Прекращать использовать доброту как метод общения, как предложила Мелоди, он не собирался, но были времена, когда демон просто не заслуживал никакого сочувствия. Перевязанная и обезболенная рана никоим образом не беспокоила Билла, но это не мешало ему чрезмерно нервничать при малейшем прикосновении и набрасываться на Форда, когда они сели в машину рядом с накачанной огромным количеством успокоительного аномалией. — Сколько раз я должен напоминать тебе, чтобы ты держал свои шестипалые руки при себе? — Я думал, ты сказал, что без рукопожатия твои требования становятся бессмысленными, — заметил Форд, нахмурившись. — О, да правда что ли? А что случилось со всеми этими благородными разговорами о бескорыстном уважении? Ты уже не так велик и могуч в своём моральном превосходстве, м-м? Мужчина смиренно вздохнул. — ...Справедливо. Ссоры вспыхивали и гасли до конца поездки, как будто между ними двумя не произошло ничего из ряда вон выходящего. Однако даже другие пассажиры заметили, что в их препирательствах отсутствовало обычное напряжение и то нервирующее трение, которое создавало взрывоопасную атмосферу всякий раз, когда они находились вместе в одном помещении. Возможно, что-то изменилось. Несмотря на то, что Мейбл была восхитительно громкой на протяжении всей их поездки обратно в Хижину, Форд ощущал в воздухе странную, приятную тишину, которую он не чувствовал с момента воскрешения Билла. Он, наконец, понял, что произошло между ним и треугольным демоном прошлой ночью, так же, как и попытку его побега, и он понятия не имел, к чему это всё может привести. Он старался не слишком много думать об этом; страх и паранойя нависали над любыми предположениями о будущем, которые его блестящий ум мог постичь. Было слишком много переменных, слишком много возможных исходов, слишком много хаоса. Но пока... По крайней мере, он мог, наконец, сказать себе, где он сейчас. Был уже поздний вечер, когда они наконец заглушили старый двигатель на подъездной дорожке к Хижине Чудес. Стэн, который, судя по всему, провёл весь день на крыльце, ожидая их возвращения (или возвращения своей машины, что более вероятно), поймал Венди за шиворот, прежде чем она смогла убежать в лес. — Чёрт бы тебя побрал, Кордрой! Если бы я всё ещё был владельцем этого места, я бы нанял тебя снова только для того, чтобы вышвырнуть вон! — Нет, спасибо, у меня уже есть работа. Хотя, возможно, я могу передумать, если будет доступ к служебной машине. — Ого, не смей покупать меня за машину, которую ты только что у меня угнала! ...Хм. На самом деле, я немного горжусь. Молодец, малышка. Но это не спасёт тебя от того, что я надеру тебе задницу! — Э-э, мистер П., мне через несколько месяцев будет двадцать один. Остальных подозвал к себе Сус, который стоял на крыльце с кучей инструментов и строительных материалов вокруг него. — Эй, чуваки! Смотрите, что я только что закончил делать для нашего треугольного парня. Довольно круто, а? Увидев треугольную добавку к главному входу, Форд моргнул. — Сус, это... — Откидная дверца! Для вас, мистер Билл, индивидуальный размер и форма, со входом для шляпы и всем таким! — сказал Сус, с гордостью выпятив грудь. — Так он может передвигаться ещё свободнее. У него есть эта штука на лодыжке, так что всё должно быть в порядке, так? — Что ж, это довольно впечатляющее рукоделие, — признал Форд. — Спасибо тебе, Сус. Мне нужно будет принять определённые меры безопасности, прежде чем я смогу позволить ему свободно ей пользоваться, но я уверен, что она окажется довольно удобной. Биллу, вне всяких сомнений, очень понравится. Сус с надеждой взглянул на Билла. — Так что ты думаешь? Стэн, тщательно осматривающий машину на предмет новых царапин и вмятин, вздрогнув, ударился головой о её дверцу, когда услышал яростный вопль, эхом разнёсшийся по двору. — ОТКИДНАЯ ДВЕРЦА? ВЫ ЧТО, ИЗДЕВАЕТЕСЬ НАДО МНОЙ? ВЫ... ТУПЫЕ... МЯСНЫЕ... МЕШКИ... ИЗДЕВАЕТЕСЬ?