* * *
Кошмары, рисующие картины апокалипсиса, продолжались всю ночь, но теперь в них не было того ужаса, который заставил бы Форда проснуться. Ощущение тяжести на груди витало на краю его сознания даже в самом глубоком состоянии сна — в самом глубоком из тех, в которые ему удалось погрузиться. Оно было напоминанием о реальности, с которой ему снова придётся столкнуться после пробуждения, и он, пожалуй, предпочёл бы кошмары: от них, по крайней мере, он знал, чего ожидать. Утром, как ни странно, он почувствовал себя довольно отдохнувшим — впервые за последние несколько недель — но это ощущение ту сцену, от которой он проснулся, менее приятной не сделало. — ХА-А-А-А-А-АРГХ! С МЕНЯ ХВАТИТ! ВЫПУСТИ МЕНЯ, ВЫПУСТИ МЕНЯ! Форд резко выпрямился на кровати, рефлекторно метнув руку к бедру, где раньше была кобура с пистолетом. Теперь Билл со своего сундука переместился в другой конец комнаты и бился в припадке: боком колотился о витражное окно и кричал тоном, который был гораздо меньше похож на его обычную бессмысленную ярость и гораздо больше граничил с полноценной истерикой. — Б... Билл! Ради бога, веди себя тише! — прошипел Форд, неуклюже выискивая очки на своей тумбочке. — Ты сейчас в этом доме всех... — НЕТ, ТЫ ЗАТКНИСЬ! ЗАТКНИСЬ! ПРЕКРАТИ ГОВОРИТЬ! ВЫПУСТИ МЕНЯ СЕЙЧАС ЖЕ! Форд нахмурился. Сначала он думал, что эта сцена быстро превратится в продолжение их вчерашнего спора, но в бесструктурном ответе Билла не было и намёка на угрозу. Это был первый раз после воскрешения, когда он видел демона настолько расстроенным, что тот забывал о своих обычных словесных выпадах. Громкое биение Билла об окно резко прекратилось, когда цепи материализовались вокруг его лодыжек. — Мы скоро спустимся вниз, — спокойно сказал Форд. — Однако, если ты не прекратишь вопить прямо сейчас, у меня не будет иного выбора, кроме как отвести тебя обратно в бункер. И не думай, что остальные члены семьи не одобрят моё решение, если до этого дойдёт. Последовавшее за этим долгое молчание поразило Форда ещё сильнее, и не только потому, что он ожидал ответа: теперь он видел, что Билл дрожал — нет, трясся — с головы до ног, достаточно сильно, чтобы звенья цепей лязгали, ударяясь друг о друга. Он... боялся? ...Невозможно. — Это из-за твоих рук? — затем спросил он. — Я и не ожидал, что они вернутся в рабочее состояние за одну ночь. Однако... Он ещё не выяснил, насколько функции телесной формы Билла соответствуют органическим системам, имитацией которых она должна быть, но сейчас было ясно, что демон может чувствовать боль, достаточно сильную, чтобы его тело на некоторое время потеряло сознание. Изолента нужна была лишь для того, чтобы не позволить Биллу искалечить запястья ещё больше: вполне вероятно, что без своих регенеративных способностей он не сможет залечить какие-либо повреждения, нанесённые его физическому телу, и оно не сможет самоисцелиться из-за отсутствия запасного органического вещества. Ответа не последовало, но в отражении окна Форд увидел, как глаз Билла расширился от ярости. Он закусил губу. Его изначальный план состоял в том, чтобы дать Биллу доступ к своим способностям только тогда, когда он сам будет что-то от этого выигрывать, и отклонение от этого принципа было бы слишком большим потаканием. Но был ли у него выбор? — Ладно. Видимо, мне придётся исправить тво... — Прекрати. — Что? — какой бы реакции Форд ни ожидал на своё предложение, это была не она. — Что... что мне нужно прекратить? Объяснись. — Не пытайся играть со мной в игры, ты, слабый маленький человечек! — глаз Билла вспыхнул красным, когда он внезапно обернулся. — Я и есть игры! Каждому трюку, который ты пытаешься провернуть, ты научился от меня! Я знаю, что ты делаешь, и сейчас ты должен прекратить! Прекрати! ПРЕКРА... А-А-А-АРГХ! Внезапный неистовый всплеск безумия вконец ошарашил Форда. В словах демона было ещё меньше смысла, чем обычно, и он никогда раньше не видел его в таком охваченном ужасом бешенстве. Что-то в том, как его взгляд метался по всей комнате, напомнило Форду о загнанном в угол животном. — Билл, я сказал тебе молчать, — строго сказал он, немного повысив голос. — Я не понимаю, что именно ты просишь меня прекратить. Как ты можешь видеть, я и так ничего не делаю. Ну, кроме того, что разговариваю с тобой. Ты про это? Ты хочешь, чтобы я прекратил говорить? — ДА! Прекрати говорить, прекрати стоять там, прекрати делать это, просто прекрати! — Ты же знаешь, что твои требования просто смехотворны! — закричал Форд; его терпение снова иссякло. — Я уже много раз объяснял тебе, что Кровные Цепи не могут быть разорваны, пока я жив! — Тогда УМРИ, КАК ВСЕ ВЫ, СМЕРТНЫЕ, УМИРАЕТЕ! — завопил в ответ Билл. — Говоришь, что ничего не делаешь! ХА! Ты делаешь всё! Во всём этом виноват ты! Ты! ТЫ! Исправишь мои руки, говоришь? Исправишь? Пусть твоя маленькая доверчивая стая и дальше радуется лапше на своих ушах, но не смей — не смей говорить со мной так, будто это сделал не ты! ...БЛЯТЬ! Он только что?.. Что ж, всё бывает в первый раз. — Если ты намекаешь на то, что первопричиной твоих травм был я, то... — Не смей опекать меня этой дешёвой человеческой лингвистической преходящей чушью! — Чт... «Преходящей чушью»? О чём, чёрт возьми, ты говоришь? В твоих словах нет никакого смысла! — Я СКАЗАЛ ТЕБЕ ПРЕКРАТИТЬ ГОВОРИТЬ! — ТЫ НЕ В ТОМ ПОЛОЖЕНИИ, ЧТОБЫ ПРИКАЗЫВАТЬ МНЕ, САЙФЕР! Когда Форд осознал, что перестал контролировать громкость своего голоса, дверь распахнулась с такой силой, которую только его брат осмеливался применить в помещении. — Отлично, вам обоим пора ЗАТКНУТЬСЯ! Вы хоть знаете, сколько сейчас времени? Я даже в гостевом доме мог слышать эту треугольную занозу в заднице! — Да, я знаю, сколько сейчас времени, Стэнли! — Форд бросил яростный взгляд на своего пленника. — Я сотню раз просил его помолчать, но он не... — Тогда отведи эту сволочь в другое место, кретин! — огрызнулся Стэн. — Мне правда нужно напоминать тебе, что у одной из обитательниц этого дома на подходе ребёнок, и она... о, легка на помине. Мел, поболтай-ка с ними, ладно? Смутившись, Форд опустил глаза при виде заспанного лица Мелоди, выглядывающего из-за спины Стэна. — Ах... Доброе утро, Мелоди, — покорно поприветствовал он. — Мне ужасно жаль, что мы тебя разбудили. Билл... — Не, всё в порядке, — зевнув, Мелоди отмахнулась от его извинений. — Совсем скоро я буду довольно часто просыпаться от криков, так что это сойдёт за репетицию. Я не против, но только если все остальные не против тоже, — невнятное бормотание Стэна о том, что кое-кто возражает, было проигнорировано. Она перевела взгляд на Билла, чья борьба с цепями, удерживающими его неподвижно, сопровождалась постоянными сдавленными вскриками, и прищурилась. — Стэнфорд, ты не... — Я и пальцем его не трогал, — проговорил Форд. Раздражение в его тоне прорвалось на поверхность, когда Билл странно дёрнулся от его слов. — И если он попытается сказать, что это не так, значит соврёт сквозь зубы. — О, я тебе верю, не волнуйся, — быстро сказала Мелоди. — Но он явно расстроен, и я не думаю, что крики тут помогут. Эй, тебе полегчает от чашки чая? — спросила она Билла затем, примирительно улыбнувшись. — Тебе ведь понравился тот с жасмином, верно? Треугольник в ответ подозрительно уставился на неё, но всё же выглядел не так лихорадочно. — М-м, он был приемлемым. Но разве здесь нет чего-то менее официального для утреннего чаепития? Чего-то вроде сконденсированного предсмертного бульканья уродливого младенца из династии Цинь? Мелоди фыркнула. — Либо жасмин, либо та дешёвая гадость, которую сметают с пола чайных фабрик. Что есть, то есть. — Должен был сразу догадаться. Люди, — Билл закатил глаз. — Я выбираю жасмин.* * *
Когда они пришли на кухню, стало ясно, что истерика Билла разбудила всю семью — Сус уже суетился с завтраком, а один из младших близнецов, шаркая ногами, спускался вслед за ними. — Доброе утро, — сказал Диппер и сел за стол, по старой привычке приглаживая взъерошенные волосы, чтобы прикрыть лоб. — Мейбл проснулась, но она всё ещё лежит в кровати и отказывается подниматься. Дядя Стэн, ты знаешь, что делать. — Да, да, — покорно вздохнув, Стэн встал и направился наверх. Диппер закатил глаза и повернулся к другому двоюродному дедушке, который был немного озадачен этим обменом репликами. — Доброе утро, дядя Форд. Что у вас... — его голос был довольно бодрым, но он всё равно не сумел сдержать широкий зевок, прервавший его фразу. — О, извини... Что у вас там произошло? Форд недовольно посмотрел на Билла, который снова сидел за своим столиком, неловко распластав на нём свои перемотанные руки. — Ничего не произошло, нет. Я проснулся от того, что он снова устроил сцену без всякой видимой на то причины, вот и всё. Я совершенно не прикасался к нему и никоим образом не провоцировал. — О, хорошо, — кивнул Диппер. — Конечно, — его брови слегка приподнялись из-за оборонительного тона дядюшки; на мгновение он почти выглядел, будто хотел сказать что-то ещё, но неприятная атмосфера в комнате быстро закрыла его рот. Когда Диппер переключил своё внимание на утреннюю кашу, Форд бросил долгий взгляд на треугольник; его горло мучительно сжималось. Билл будет лгать. Он был в этом уверен, и не мог понять, почему демон всё ещё молчит. Прямо перед ним идеальная возможность обвинить Форда в чём-то, настроить других против него, устроить хаос — и он никогда от этой возможности раньше не отказывался. Однако треугольник, смиренно сидящий на углу обеденного стола, всё ещё странно нервный, избегающий его взгляда и совершенно игнорирующий возможность взять марионеток за нити, которые практически подносились ему на блюдечке с голубой каёмочкой, вёл себя прямо противоположно тому, чего можно было ожидать от Билла Сайфера. Он просто ждёт подходящего момента? Его мрачные мысли были прерваны Мелоди, которая вошла в комнату с чашкой чая и поставила её на стол Билла. — Вот, держи. Я попыталась проделать ту штуку с ложкой, которую ты мне объяснял, но никак не смогла заставить её левитировать, так что... — она ухмыльнулась. — Придётся смириться с тем, что есть. — Люди, — снова фыркнул Билл. Он посмотрел сначала на чашку чая, затем на свои неподвижные руки и в конце концов недовольно уставился на Мелоди. — Ох! Точно, извини. Вот, позволь мне... Э-э-э... — Мелоди подняла чашку, не зная, что с ней делать дальше. Наклонившись к Форду, она прошептала уголком рта: — Стэнфорд, как он пьёт? — Он может превращать свой глаз в рот, — сказал Форд, борясь с желанием выразить вслух своё неодобрение к идее о том, чтобы Мелоди напоила демона чаем. — Билл, прояви чуточку благодарности и хоть немного посодействуй ей. И снова Билл странно дёрнулся, будто сидел на муравейнике. — Благодарность? Ха! Пока ты находишься в поле моего зрения — ни за что! Закрою на мгновение глаз и очнусь без половины кирпичей? Нет уж, спасибо! Милочка, не будешь ли ты столь любезна прогнать этого варвара прочь с глаз моих? Его недоброжелательное присутствие меня раздражает. — О, ради всего святого... — и вот оно. Брови Форда сошлись от нетерпения и беспокойства; Мелоди выглядела так же неуютно. — Прости, — слегка съёжившись, одними губами произнесла она, прежде чем во весь голос продолжить: — Хм, ладно... В чайнике ещё осталось немного кипятка, так почему бы тебе, э-э, не пойти и не заварить себе чашечку тоже? Форд не верил своим ушам. Билл едва начал свою партию, а уже выигрывает? — Я... — попытался начать он, но, когда Мелоди бросила на него ещё более извиняющийся взгляд и даже Диппер не сделал ничего, кроме как ещё внимательнее уткнулся в тарелку, проглотил свой протест, разочарованно фыркнув. — Хорошо. Я уйду. — Отлично! Уходи! Надеюсь, навсегда! И я был бы очень не против, если бы ты держался от меня на расстоянии по крайней мере пятидесяти футов до конца сво... м-м-мрх! ЭЙ! Смотри, куда ты наливаешь чай, женщина! — Извини, извини! Значит, твой глаз не просто... Я думала, он автоматический. Как... именно он работает? — Уф-ф... Ладно, смотри и запоминай. — ...О боже. Это... странно. Хорошо, э-э, вот так... — Нет! Слишком горячо, всё ещё слишком горячо! — Прости! Форд словно наблюдал за собакой, виляющей своим хвостом. Какая нелепая сцена. Его сварливое выражение лица по пути на кухню совпало с выражением лица Стэна, который, спотыкаясь, тяжело спускался по лестнице с Мейбл на своей спине. На его лбу красовалось что-то яркое и блестящее. — Я слишком стар для этого, — бормотал он, — я слишком для этого стар... — Пф-ф! Слишком стар, шлишком штар! Морщины — это гамаки для улыбок, а возраст не в паспорте, а в душе! — провозгласила Мейбл с усмешкой, заплетая шестую ленточку в волосы Стэна. — Это всё твоя вина, умник, — проворчал Стэн Форду, когда они пересеклись. При ближайшем рассмотрении блестящие каракули на его лбу оказались надписью «МЕЙБЛМОБИЛЬ». — Ты оплатишь больничные счета за все последствия. За все. Если бы настроение Форда было бы хоть немного лучше, он бы спросил, что происходит, но в его нынешнем состоянии он услышал лишь упрёк; его хмурый взгляд стал ещё угрюмее, когда он схватил чайник и вылил себе в кружку остатки того, что, судя по всему, было любимым видом чая Билла в мире смертных. Эта мысль и изысканный аромат, витающий в воздухе, только усилили его раздражение. В столовой его встретило странное зрелище: с одной стороны стола сидел Билл, и Мелоди держала для него чашку, наблюдая, как он пьёт, с выражением беспокойного любопытства; по другую сторону — Мейбл, которую её теперь уже тщательно заплетённый дядюшка кормил блинчиками, обильно покрытыми кондитерской посыпкой. Всё ещё не понимающий, что происходит, Форд уже было открыл рот, чтобы задать вопрос, но был прерван очередным визгливым вскриком; казалось, он к ним никогда не привыкнет. — А-а-а! Милочка, он пьёт тот же чай! Мой чай! Неприемлемо! Его глаз, вернувшийся в свою обычную форму, смотрел на Форда с выражением полного омерзения. Форд поставил свою чашку на стол с чуть большей силой, чем было необходимо. — Это становится смешным. Мелоди терпеливо улыбнулась. — Давай, Билл, хотя бы допей свою чашку... — Нет! Я не буду пить ничего, что пьёт он! — Довольно! — рявкнул Форд. — Прости, Мелоди, но я не могу позволить ему командовать мной или кем-нибудь из вас. Билл, возможно, я был наивен, ожидая, что ты проявишь благодарность, но я знаю, что ты способен на банальное уважение! Постарайся хотя бы быть вежливым, когда кто-то готов игнорировать твою грубую натуру и бескорыстно помогать. Твои ребяческие капризы неуместны и доставляют всем неприятности! — Ур-ргх! Сколько раз я должен сказать тебе, чтобы ты прекратил говорить? — Билл начал корчиться и пинать маленький столик, неуклюже царапая себя по боковым граням обмотанными изолентой руками, словно в отчаянной попытке закрыть отсутствующие уши. Его бессмысленные выходки только разозлили Форда. — Я не знаю, чего ты пытаешься добиться, но будь уверен, что ты не добьёшься этого, ведя себя как непослушный ребенок! — Прекрати опекать меня, ты, невежественная глупая мясная марионетка! Злобное возражение Форда было остановлено ударом кулака по столу. — Прекратите орать, вы оба, иначе больше никогда не увидите Мейбл Пайнс! В комнате мгновенно воцарилась тишина; удивительно, но даже Билл был достаточно заинтересован криком, чтобы утихомириться. — Погоди-ка, — внезапно вырвалось у Стэна. — Только сейчас ты говоришь про «навсегда»? Почему ты на мне это не использовала? — Тобой слишком легко манипулировать, дядя Стэн, — весело ответила Мейбл. — ...Чёрт возьми, она права. Я теряю хватку. Форд переводил взгляд со своего брата на девушку, сидевшую в ночной рубашке с самодовольным выражением запачканного клубничным джемом лица. Теперь ему больше не нужно задаваться вопросом, из-за чего вся эта суета вокруг Мейбл. — И-и-и... это уже одиннадцатая попытка шантажа за это утро, — скучающим тоном подсчитал Диппер. — Мейбл, спасибо, что в этот раз ты занимаешься этим ради общего блага, но пора уже прекращать. — Власть! — победоносно заявила Мейбл, игнорируя замечание брата. — Безграничная власть! — Эй, мне нравится, к чему это всё идёт! — вмешался Билл. — Умничка, Падающая Звезда! Ты — жемчужина среди своих излишне сентиментальных соплеменников. Форд ощетинился. — Это даже не... Мейбл, пожалуйста, не принимай это за комплимент, — почти отчаянно сказал он затем, увидев, как девушка засияла от ликования. Ситуация все больше и больше выходила из-под его контроля — возможно, в конце концов, именно такого хаоса ему и следовало ожидать от Билла. — Послушай, Мелоди... Думаю, будет лучше, если я пока отведу его обратно в бункер. Билл бросил на женщину рядом театрально-страдальческий взгляд. — Видишь, Милочка? Угнетение. Вопиющее, бесстыдное угнетение. — О боже. С вами так тяжело, мальчики, — фыркнула Мелоди. — Форд, я хотела бы поболтать с тобой в другой комнате. Вы трое сможете ненадолго присмотреть за Биллом, да? — О… Конечно, — тут же сказал Диппер. — Предоставь это Мейбл и абсолютной силе шантажа! — присоединилась другая близняшка с почти маниакальной улыбкой. — Билл, если ты не останешься там, где... — Мейбл, ты знаешь, что на него это не сработает. Сработало это в конце концов или нет, Форд не расслышал — Мелоди уже утащила его в гостиную.* * *
— Ладно, поехали... И снова Форда тяжёлой волной окатил стыд, когда Мелоди с тяжёлым вздохом осторожно опустилась на диван. У неё было и так достаточно забот с предстоящим ребёнком, и его неспособность держать Билла под контролем, как он ей обещал, была почти невыносимо унизительной. — Мелоди, мне искренне... — Подожди, давай я первая, — перебила его Мелоди. — Сус мне рассказал в общих чертах историю между вами двумя. Это, м-м, было довольно бессвязно, но я уловила основную идею. Тебе пришлось через многое пройти, ты злишься, и я не виню тебя за это. Я понимаю тебя, правда понимаю, но эти постоянные препирательства, крики и драки должны прекратиться. Я не собираюсь приносить эту крошку, — она похлопала себя по животу, — в мир посреди этой зоны боевых действий. — Я понимаю, — мрачно кивнул Форд. Он осознавал, что это было лишь вопросом времени. — Я искренне прошу прощения за то, что втянул в это семью. Я найду место, где смогу жить, до конца лета. А пока обойдусь бункером. Мелоди, выглядя немного напуганной, подняла руки в успокоительном жесте. — Воу, остановись. Неужели... Неужели ты думал, что я выгоняю тебя из... Ох, Форд. О нет. Боже, я бы... я бы никогда... Уф-ф, как неловко-то, — она скрестила руки на животе. — Послушай, я не виню тебя за то, что ты вернул Билла или заставил его остаться в нашем доме, проблема не в этом. Я просто думаю, что ты подходишь к этому неправильно. Форд нахмурился. — Что ты имеешь в виду? — Ну, тебе не кажется немного бессмысленным просто продолжать кричать на него? Это продолжается уже несколько недель, и, похоже, ничего особо не меняет. Вообще. Пока что крики только подстёгивают его провоцировать тебя и дальше, и всё это привело к... ну, ты знаешь, — Мелоди довольно ярко изобразила, как разламывает что-то пополам. — Не пойми меня неправильно, — быстро добавила она. — Ты здесь гений. Кроме того, я ничего не знаю об этом парне, а ты знаком с ним, ну, очень долго, мягко говоря. Но, может быть, не помешало бы попробовать другой подход в этот раз. — Ты говоришь правильные вещи, — признал Форд, задумчиво помолчав. — Возможно, я и правда был слишком ограничен в своих способах управления Биллом. Однако я понятия не имею, как мне ещё к нему подойти. Ты уже должна заметить, что любой акт сочувствия по отношению к нему ни к чему не приведёт, или, что ещё хуже, обернётся инструментом манипуляции в его руках, — он вздохнул. — Билл — монстр. Он не понимает доброты. — Вот именно, — Мелоди вперилась в него взглядом. — Используй это. Эта фраза наконец заставила Форда поднять взгляд, который всё это время бесцельно блуждал по полу. Она была права. Его тактика запугивания была сформирована на похожей идее, только основанной на злобе, но, оказывается, он проигнорировал другую, более человеческую концепцию, которая тоже была за пределами понимания Билла. Он был настолько одержим контролем над своим пленником, что забыл основную его природу. Возможно, всё это время с хаосом следовало бороться с помощью хаоса. — Спасибо, Мелоди, — наконец сказал он с лёгкой улыбкой. — Твоя проницательность никогда не перестаёт меня удивлять. — Ой, да ладно тебе, — покраснела Мелоди. — О, хотя подожди-ка... Прежде чем мы вернёмся к остальным, я должна у тебя ещё кое-что спросить, — она наклонилась к Форду; её голос стал серьёзнее. — И я хочу, чтобы ты был со мной честен. — Да, конечно. Что такое? — Ну... — Мелоди обеспокоенно скрестила руки на груди. — Пока ты был на кухне, Билл всё бормотал что-то вроде «это не прекратится» и «он тот, кто делает это». Я не уверена, что он имеет в виду, но... Скажи, его руки заживут сами по себе? Форд снова нахмурился. — Честно говоря, я понятия не имею. Тем не менее, я сдерживаю его регенеративные способности, и я совершенно уверен, что их временное высвобождение мгновенно исцелит его запястья. На самом деле, я предложил исцелить его сегодня утром, но он... Ну, я не совсем уверен, что произошло, но я так и не получил на своё предложение определённого ответа. Он почему-то был очень дезориентирован. Гораздо больше, чем обычно. — Я заметила, — кивнула Мелоди с резкой ноткой в голосе. — Два дня в тесной дымоходной трубе со сломанными руками не могли пройти для него даром. Стэнфорд, тебе нужно починить то, что ты сломал, согласен на это Билл или нет. Это меньшее, что ты можешь сделать. Форд глубоко вздохнул. — Я... полагаю, ты права. Починить то, что ты сломал. Резкость её слов задела, но они были правдивы. Они молча направились обратно и остановились в дверном проёме столовой. Глядя на демона, безвольно сидящего за своим маленьким столиком, Форд проглотил последние остатки отвращения. Это было... правильное решение. Он думал о слезах в глазах Мейбл, когда закрывал свои и позволял узлу странной силы, связывавшей его с Биллом, раскрыться. Это длилось всего несколько секунд. — Готово, — тихо сказал Форд. — Сейчас он должен быть в порядке. Мелоди посмотрела на Билла, который внезапно насторожился и поднёс свои руки к глазу, и кивнула с облегчённой улыбкой. — Хорошо.* * *
Как и ожидалось, Билл не высказал ни малейшей благодарности, когда Сус размотал его уже исцелённые руки — сначала Форд хотел сделать это сам, но треугольник чрезвычайно громко выразил свой протест к мысли о том, что мужчина прикоснётся к нему. Он не был особо этим удивлён, однако в поведении Билла было что-то, что заставляло его казаться несколько... странным. Пока Билл был занят тем, что шевелил освобождёнными пальцами перед своим скучающим глазом, Форду позвонил Фиддлфорд и попросил приехать в поместье. Слегка нетерпеливая нотка в голосе механика при слове «срочное дело» не оставила Форду иного выбора, кроме как отказаться от участия в тематическом пикнике в честь дня первопроходца, где, по плану Мейбл, должна была собраться вся семья. Девушка, конечно, была категорически недовольна с выбором времени его визита («Я хочу пойти с тобой, он наверняка создал ещё штук пятнадцать новых роботов с тех пор, когда я была там последний раз!»), однако на этот раз о шантаже не могло быть и речи: это был козырь, который нужно приберечь для единственного в жизни шанса заставить Стэна нарядиться в костюм первопроходца, и это была та возможность, которую она не могла позволить себе упустить. — Это к лучшему, — мудро сказал Диппер, несмотря на отчаянный вой своей сестры. — Пришло время положить конец твоей тирании. Однако, когда ответ Мейбл прозвучал в виде глумливого кашля, в котором можно было подозрительно хорошо расслышать «обратное искусственное дыхание», он решил, что лучше оставить братские подшучивания до конца дня. Перед пикником они должны были подобрать костюм для Стэна, и, поскольку им было по пути, Сус предложил подвезти Форда и его недовольного компаньона до поместья; вскоре все они втиснулись на заднее сиденье старой машины Стэна, которую тот торжественно передал Сусу вместе с Хижиной. Пока они пробирались сквозь фургоны и людей, которые старались показать свою принадлежность к празднику настолько преувеличенно очевидно, насколько возможно, Форд оглядывал своих попутчиков. Прошло чуть меньше года с тех пор, как Стэн неохотно объявил, что отныне оставляет бремя вождения на руках Суса. Он не назвал причину своей внезапной отставки, но по его постоянным промахам во время плавания Форд понял, что зрение его брата уже не то, что раньше. Он старел. Они оба старели, но несмотря на то, что разница в их возрасте составляла меньше двадцати минут, признаки старости более очевидно проявлялись у Стэна, хоть тот и был технически моложе своего близнеца. Если не считать случайных моментов фаталистического ужаса, к которому неизбежно приводили знание года и причины собственной смерти, Форд никогда особенно не задумывался о своём возрасте. Он не чувствовал себя старым — просто более зрелым и опытным, и он не мог не задаться вопросом, насколько в этом отношении отличается самоощущение его брата от его собственного. Возможно, годы и десятилетия просто изменили Стэнли больше, чем его самого. Затем, надменно сидящая на переднем сиденье, как королева всего сущего на своём троне, была Мейбл. За четыре года после возвращения Форда из портала внучатая племянница, которую он узнал и полюбил, почти не изменилась. Непостижимо, как ей удалось сохранить свою бурлящую индивидуальность и детскую невинность, несмотря на подростковый период... не говоря уже обо всех сверхъестественных катаклизмах и опасностях, с которыми она столкнулась в Гравити Фолз. Даже ужасы Странногеддона не смогли поколебать тот краеугольный камень жизнерадостности, на котором строилась Мейбл Пайнс. Улыбка на лице Форда потемнела и погасла, когда его взгляд почти инстинктивно скользнул через плечо. Демон, с которым он был связан, категорически отказывался сидеть где-либо рядом с Фордом, который, уже потратив большую часть своей энергии ещё утром, споря с ним, решил даже не начинать переговоры и просто бросил его в багажник. На своё грубое обращение он получил удивительно мало жалоб. А что насчёт Билла? Изменится ли он когда-нибудь? Или он... уже изменился? Когда их высадили у подножия холма, на котором стояло бывшее поместье Нортвестов, в поведении Билла действительно что-то изменилось: его взгляд бесцельно блуждал, будто искал что-то, на чём можно было бы сосредоточиться, лишь бы не смотреть на человека, идущего перед ним. Не было слышно даже его постоянных возмущений; движения демона казались ещё более суетливыми, чем обычно, почти... нервными? Прямолинейность и честность были едва ли не последним из способов приблизиться к Биллу, о которых Форд когда-либо думал. Но, пожалуй, пришло время пойти по самому неочевидному пути. Бороться с хаосом с помощью хаоса. — Билл, — начал он, явно прилагая усилия к тому, чтобы его голос звучал как можно менее пугающе. — Ты... боишься меня? На секунду Билл замер, а затем фыркнул: — Ха! Ну, это примитивное доминирование явно ударило тебе прямо в голову! За кого конкретно ты меня принимаешь, верзила? Я — величайший и самый заносчивый мегаломаньяк из этого измерения и следующего! И, если позволишь добавить, самый хорошо выглядящий! Я — все твои любимые превосходные степени в одной стильно одетой упаковке! То, что ты почувствовал вкус сладкого порыва физического принуждения, которым вы, смертные, всегда так увлечены, н-не... не ставит... Встревоженный неожиданной остановкой в середине фразы, Форд обернулся и посмотрел на треугольник, который застыл в неестественной, скрюченной позе; он тупо смотрел перед собой, а его кулаки сжимались и разжимались почти конвульсивно. — Билл? —...н... ни в коем случае не ставит тебя выше меня, ты, в-вздорный мясной урод! — завизжал Билл, быстро вырвавшись из своего странного оцепенения. Он впал в бессистемный приступ ярости, когда осознал, что потерял нить разговора. — И если ТЫ думаешь, что сможешь удержать меня своими ничтожными плотскими уловками, то подумай ещё раз! Это... это... это ничто, слышишь меня? Ничто! Я прожил не один миллиард лет! Я видел каждое измерение, каждую временную шкалу, каждое межпространство твоих жалких молекул, распадающихся в пыль! Не смеши меня! Эта жалкая попытка ограничить неограниченное — не что иное, как шутка! На меня это никак не действует! НИКАК НЕ ДЕЙСТВУЕТ! Я НЕ... А-А-АРГХ! ПРЕКРАТИ, ПРЕКРАТИ, ПРЕКРАТИ! — Билл, успокойся! О чём, чёрт возьми, ты говоришь? Что на тебя нашло? — кричал Форд; на самом деле он был не так невежественен в том, что происходит, как он себя изображал. Это происходило весь день, и его мозг медленно начинал узнавать блеск в глазу Билла и то, как каждое его заикание совпадало с взглядом, на короткую секунду останавливающимся на лице мужчины. Все признаки были налицо; они соответствовали всему, что предшествовало тому инциденту несколько дней назад, который Форд изо всех сил старался выбросить из головы, но... Билл ведь не мог... — Нет, — вырвалось у него при первом внезапном движении Билла в его сторону. — Нет, нет, нет, — он приказал ему остановиться, но цепи не появились — почему они не появились? — так что он поднял руки, слабо защищаясь от треугольного демона, приближающегося к нему со странным, яростным... отчаянным взглядом. — Нет, Билл. Не делай этого, — снова пробормотал Форд. У него кружилась голова. Почему не появлялись цепи? Пошатнулся ли его контроль над ними, когда он высвободил часть сил Билла? Но это было невозможно, это... — Прекрати. — Это ты должен прекратить, — руки вцепились в его лицо. Хватка была крепкой настолько, что причиняла боль, но... Почему цепи не остановили его? — Прекрати это, ты, лживый кусок нежной ткани... Ты... мерзкий... мягкий комок плоти... Нет, Билл не боялся его... Однако когда яростный глаз, взгляд которого был будто приклеен к его губам, начал закрываться, Форд внезапно почувствовал ужас. — Билл, НЕТ! — он грубо отпихнул демона так далеко, как позволяли его руки. Его накрыло волной облегчения, когда цепи наконец материализовались вокруг рук и ног Билла, но это чувство быстро пропало, как только они начали появляться и исчезать, словно поломанная голограмма. Что, чёрт возьми, происходит? — Это... Это безумие! — пробормотал он; когда он отчаянно попытался сосредоточиться на том, чтобы цепи стабилизировались, на его лбу выступил холодный пот. — Я понятия не имею, что ты пытаешься сделать, но это... это должно прекратиться! Как ни странно — и к счастью — Билл не заметил попыток человека взять его под контроль. Он казался очень... растерянным. Демон слабо извивался в двенадцатипалой хватке, и внезапно Форд отчётливо ощутил тепло и свет, исходящие от металлической поверхности; она теперь казалась почти живой, будто через неё текло слабое электричество. Демон, однако, от его слов напрягся. Форд ожидал яростных возражений, но услышал лишь слабый, сдавленный стон; от этого звука то же электричество пробежало по его подушечкам пальцев. Он осознал, что трясётся. — То... Тогда почему бы тебе просто не прекратить это! — наконец сказал Билл, задыхаясь, будто у него вот-вот кончится кислород. — Я не знаю, о чём ты говоришь... это ты, я... я ничего не делаю! — НЕТ, ДЕЛАЕШЬ! Я НЕ ДЕЛАЮ ЭТОГО, Я СОВСЕМ ЭТОГО НЕ ХОЧУ, ЭТО ДОЛЖЕН БЫТЬ ТЫ! — Что? Это абсурдно! — всё это было абсурдно. Ничто не имело смысла. — Т-ты думаешь, что я... О боже мой... — у него скрутило живот от яростного обвинения, внезапно вспыхнувшего в его памяти. Ты нарочно заставил эту форму хотеть тебя, не так ли, самовлюблённый урод? — Ты думаешь, что я п-провоцирую... то, что ты делаешь... нарочно? Ты... да ты не в своём уме! Я бы ни за что... никогда... Я не хочу этого, Билл! Я не хочу! — ТОГДА ЗАЧЕМ, ВО ИМЯ ТРИНАДЦАТИ ЗИЯЮЩИХ ВИСЦЕРАЛЬНЫХ ПРЕИСПОДНИХ, ТЫ ВОСКРЕСИЛ МЕНЯ? Форд яростно вздрогнул, но через несколько секунд снова овладел собой: багровые кандалы туго обвились вокруг конечностей Билла, сделав его совершенно неподвижным. Прерывисто вздохнув, Форд, наконец, ослабил свою хватку. — Я уже говорил тебе, зачем я это сделал, — тихо сказал он. — И до тех пор, пока ты не осознаешь мои мотивы, у тебя не будет шанса по-настоящему бросить мне вызов. Билл впился в него взглядом; гнев снова показался на его скудных чертах лица. — Расчётливый ты мешок с мясом, — прошипел он. — Это отвратительно. Меня из-за тебя тошнит. — Нет, Билл, — Форд взялся за цепи демона и за них потащил его вверх, по склону, к поместью. — Тебя может тошнить, но я не имею к этому никакого отношения. Твои физические переживания принадлежат только тебе, — он на мгновение замолчал, а затем добавил: — Нет такой вещи, как абсолютный контроль над собой или другими. Это то, что тебе нужно понять о мире смертных. Билл издал хриплый звук, который был чем-то средним между разочарованным рычанием и издевательским смехом. — Ха... Как угодно, человечишка. Как насчёт того, чтобы взамен я научил тебя кое-чему о бессмертии? Вот увидишь...* * *
Поместье Нортвестов сильно изменилось с тех пор, как Фиддлфорд Макгакет объявил его своей собственностью. Зловещие ворота убрали, открыв жителям Гравити Фолз доступ к переднему двору, который раньше был широким помпезным садом, а сейчас больше напоминал футуристический парк развлечений. Заполненная роботами и иной техникой всех форм и размеров, многие из которых были достаточно странными, чтобы конкурировать с достопримечательностями Хижины Чудес, уличная мастерская Фиддлфорда стала популярным туристическим местом. Если бы не огромное состояние этого человека и его полное отсутствие интереса к дополнительной прибыли, он стал бы довольно опасным конкурентом нынешнему Человеку-загадке. К счастью, это было не так, и, когда Фиддлфорд подошёл, чтобы встретить их у парадной двери, в его приветствии не было ничего, кроме тепла старой дружбы. Однако выражение его лица заметно напряглось, когда он перевел взгляд с Форда на пленённого демона, всё ещё полностью закованного в цепи. — Вижу, ты с собой ещё одного старого друга притащил, — с нервным смешком сказал он. — Как тень за тобой ходит, а? Вху-ху, в свежей памяти ещё. Форд неловко отвёл взгляд; ему даже не пришло в голову, что он мог прийти в одиночку. — Я... я прошу прощения. Я думал, что было бы уместно взять его с собой... Учитывая, что он, по всей вероятности, является главной проблемой в том срочном деле, о котором ты мне сказал. Разве не так? — Ага... так оно и есть, — кивнул Филлдфорд, последний раз неловко взглянув на сердито дёргающегося в своих цепях треугольного демона, и вздохнул. — Ну, и трое в этот домишко влезут. Давай за мной, тутока для тебя кой-чо подготовлено. Волоча за собой Билла, словно какой-то странный полусдутый воздушный шарик, Форд последовал за механиком вверх по лестнице и через несколько длинных коридоров. Украшавшие стены многочисленные фотографии Фиддлфорда с сыном и, судя по всему, с новорожденной внучкой, вызывали теплую улыбку на лице Форда. На мгновение он задумался, удалось ли Мейбл все-таки заставить Стэна одеться в костюм первопроходца. Это было бы зрелище. — Вот и на месте, — сказал Фиддлфорд, приведя их к своей другой мастерской — должно быть, у него их было довольно много, чтобы обеспечивать все те проекты, над которыми он работает. Эта, по-видимому, использовалась для работы над небольшими безделушками и вычислительной техникой. — Стэнфорд, сачок для бабочек и острые углы не больно-то примастрачиваются, понимашь? При всём уважении, старый друг, мне неча гоняться по улицам за скелетами да другими сякими чертами из твоего шкафа. Форд сдержал гримасу стыда. Он уже успел забыть, как колко его старый друг всегда выражал своё неодобрение. Прежде чем он успел сформулировать очередное извинение, Фиддлфорд взял что-то со своего рабочего стола. Прибор был похож на крошечный электронный браслет. — Так что я подумал и изобрёл эту маленькую штуковину, чтоб этого тепереча не было. Эта для Сайфера, а эта... для тебя, Форд, — он протянул исследователю похожее устройство, только большего размера и с немного менее прочной конструкцией. — Работает на 500 футов расстояния, если тебе это сподобится. Мигом поймёшь, когда этот твой приятель снова сиганёт прочь. Форд взял оба устройства в ладонь; несмотря на то, что выглядели они довольно тяжёлыми, материал был чрезвычайно лёгким, а при ближайшем рассмотрении на поверхности можно было увидеть замысловатую резьбу — оптический узор, но отличный от тех, что обычно ассоциируются с Биллом Сайфером. — Отслеживающий браслет, верно? Довольно... интересный дизайн. — А, это десятый ангел из одного аниме. Хе, увлёкся я там чуток, это да, — ухмыльнулся механик. — Сердечный привет от меня Рамиресу пошли, ага? — Обязательно. Спасибо, Фиддлфорд, это действительно ценная вещь, — сказал Форд, с щелчком надев устройство на своё запястье. — Уверен, она мне очень пригодится. — Меньшее, что могу сделать, Стэнфорд, — на мгновение улыбка Фиддлфорда исчезла. — Но даже такой старый дурак, как я, не таку беду глуп, чтоб ноне своей музе разрешать разгуливать свободно после того, что он раньше воротил. Руки Форда, закреплявшие второй браслет вокруг лодыжки яростно извивающегося треугольного демона, застыли. — Он... не моя муза, Фиддлфорд, — строго сказал он затем, не в силах подавить горечь в своём голосе. — Как можно понять из твоего устройства, он мой пленник. Не муза. — Вижу я, Форд, не слеп как крот, — но глаза Фиддлфорда оставались неубеждёнными. Убедившись, что браслет Билла должным образом закреплён, он повернулся к своему бывшему ассистенту и тяжело вздохнул. — Здесь есть свободная комната, в которой я мог бы запереть Билла на некоторое время? Мне нужно поговорить с тобой наедине. Фиддлфорд одарил его косой улыбкой, которая стала ещё шире при звуке раздосадованного взвизга Билла. — Я уж думал, ты не спросишь.* * *
— Уф, вот тебе и да. Уж попал в тот ещё переплёт, ага? Форд уставился в свою чашку с кофе, который, как он и ожидал, оказался слишком некрепким. — Да, так и есть. Но я должен был это сделать. Другого выбора не было, — опасаясь реакции своего друга, он поднял глаза впервые с тех пор, как начал свой рассказ. — Пожалуйста, ты должен мне поверить. Он чувствовал, что не вынесет еще одного отказа. К его великому облегчению, когда их взгляды пересеклись, в глазах Фиддлфорда не было ничего, кроме глубокого сочувствия. — Я верю каждому слову, Стэнфорд. Но услышь меня. Может, у тебя и широки плечи, но недостаточно, чтоб окласть на них судьбу всего света... во второй раз. Форд снова опустил глаза. Он и не ждал, что человек, бывший свидетелем худших его ошибок, будет полностью доверять его суждениям. — В прошлый раз кончилось плохо, — продолжил механик, заметно содрогнувшись. — Очень плохо. Ежели спросишь меня, сожалел ли я о том, что тогда, давным-давно, не отказал твоему предложению, я совру, ответив «нет». Сам это знаешь. Много чего со мной приключалось, пока тебя не было, но сам я шибко лучше не стал. Но я кой-чо вынес, Форд, вынес урок из всех своих ошибок, и ты говорил мне, что тоже. Сожаления не насулили мне ничего напрок, и тепереча я не выбираю такой путь. Он протянул здоровую руку и положил ее на шестипалую, бережно сжимая. — Так что я хочу тебе помочь. Знамо, я уж не такой молодчина, как был раньше, но и не просто дряхлый старбень. И две головы лучше одной, да? Мы должны снова стать командой, Стэнфорд. Лишь ты и я, как и должно было быть много лет назад. — Фиддлфорд... — благодарность тёплой волной накрыла Форда, когда хватка на его руке стала более решительной, более доверительной. Этот человек больше, чем кто-либо другой, пострадал от его провалов, от его наивности... но всё же в его голосе не было ни осуждения, ни снисходительности, ни враждебности. Только искреннее желание помочь. — Как в старые добрые, ага? — улыбнулся Фиддлфорд. — Два недюжинных ума делают мир лучше. Если эдак и будет, — внезапно выражение его лица посуровело, — вместе мы наконец избавимся от этого чудовища раз и навсегда. ...Что? Вдруг хватка на его руке стала почти болезненно крепкой. — По правде говоря... Я м-мало спал последние дни. Оно не даёт мне покоя, Стэнфорд. Когда этот... этот т-треугольник поймался в мою сеть, на мгновение... На какое-то крохотное мгновение мне казалось, что мне конец. Мне думалось, что это снова происходит. А я не позволю этому п-произойти снова. Я не собираюсь снова сгинуть в том малёхотном безумном уголке моей головы, слышишь? — Фиддлфорд, я не... — И я строил планы, — продолжал старик, склонившись к нему; тон его голоса стал странным, неестественным. Он звучал почти истерично. — Днями и ночами. Расчёты, схемы, чертежи, понимашь? Я сгоношил штуковину, которая хорошенько запрёт треугольник. Его собственные силы мы сможем использовать сами. Мы сможем использовать его, чтобы успокоить магнетизм странностей. Мы уберём этого отморозка подальше и никогда больше не глянем на его чёртов глаз. Он нам здесь не нужен. Он не нужен нам, так, Форд? Стэнфорд?.. Форд колебался; он не мог решить, встретиться ли ему со странно поблескивающим взглядом друга или отвести глаза. — Что ж, я... я, конечно, ценю те усилия, который ты приложил к разработке, но... Если мы используем машину, что... произойдёт с Биллом? Фиддлфорд встал так резко, что его стул с грохотом упал. — Какая разница, что с ним произойдёт? Он чудовище, слышишь меня? Нечестивая, мерзкая тварь... Мне по правде ведь непристало напоминать тебе, кто он такой, Стэнфорд? Что он натворил? Я... Я х-хочу сказать, — заикался он; его нижнее веко слегка подёргивалось, когда он смотрел на своего бывшего партнёра по работе. — Хочу сказать, ты и твоя муза... У него всегда была шибка власть над тобой, так? Клянусь, он... Ты уже... — Я уже говорил тебе, Фиддлфорд, он не моя муза, — сказал Форд; его голос внезапно приобрел резкие, почти яростные нотки. — И о чём именно ты сейчас говоришь? Ты серьёзно веришь, что я снова попался на Билла? Вот как ты думаешь? Что я снова стал его марионеткой, да? — Ты не имеешь права винить меня за это, Стэнфорд, только не после всего! Я уже видел это в твоих глазах! То, как ты на него смотришь... Конеш, тепереча это совсем по-другому, но я снова замечаю эти знаки — всё оно есть, да и ты всё равно слеп к тому... к тому, как он смотрит на тебя! Форд выдернул руку из хватки, которая к этому времени уже стала болезненной. — Ну и как же? — спросил он, больше не пытаясь скрыть гнев в своем голосе. — Как будто... — Фиддлфорд заколебался; на мгновение выражение его глаз тревожно напоминало его прежнее сумасшедшее «я». — Как будто ты всё ещё его пешка. Хищно так, понимаешь? Будто ты его... собственность. В комнате воцарилась мёртвая тишина. Форд сделал шаг назад, заставив себя улыбнуться. — Фиддлфорд, я... я правда искренне ценю всё, что ты для меня сделал. То, сколько усилий и времени ты вложил в это, достойно восхищения, и я благодарю тебя. Однако... пока что я не могу принять твоё предложение. Я уверен, ты понимаешь. Улыбка механика, когда он ободряюще положил руку на плечо Форда, была такой же натянутой. — Всё понимаю, старый друг. И, ха... Я никуда не уйду, знашь. Предложение моё тоже. Так, ежели передумаешь, ты знаешь, где меня найти.* * *
Было неприятно снова почувствовать на себе пристальный, сверлящий затылок взгляд Билла, когда они покинули особняк. К счастью, радостный гомон в машине Суса давал ему много возможностей отвлечься. Судя по всему, усилия Мейбл в шантаже в конце концов окупились, и Стэн неохотно нарядился для пикника полностью, хоть и соглашался изначально только на ботинки и шляпу. Его потрёпанное клеенчатое пальто вопиюще нарушало общий стиль буйной семейной фотографии. Маленькое дополнение Мейбл к чёрно-белой фотографии — весёлый цветной рисунок Форда (сопровождённый крошечным изображением Билла), пририсованный прямо рядом с остальными — вызвало улыбку на лице старого исследователя. И всё же он не мог не заметить, что из-за этого он выглядел на фотографии еще более неуместным, чем его анахронично одетый брат. Как только они вернулись в Хижину, Форд решил испытать отслеживающий браслет Фиддлфорда. Мейбл вызвалась присматривать за Биллом, пока её дядюшка обходил окрестности, проверяя, не будут ли большие физические объекты или различные материалы мешать работе устройства. И без того хорошее настроение девушки поднялось до совершенно экстатического, когда Форд оставил ей свой магнитный пистолет «на случай чрезвычайной ситуации». — Я настроил низкую мощность, чтобы он взаимодействовал только с уникальными свойствами металла Кровных Цепей, так что всё должно быть безопасно. Если он попытается сбежать или сделает что–нибудь неожиданное, вообще что угодно, не стесняйся стрелять... — Хорошо, но что делает эта кнопка? А я могу притянуть звезду с неба? Что произойдёт, если два магнитных пистолета одновременно выстрелят друг в друга? Как это всегда бывало с ситуациями, когда в руки Мейбл попадает потенциально опасный предмет, Форд не знал, стоит ли ему смеяться или глубоко обеспокоиться. — Что ж, они, скорее всего... сведут влияние друг друга на нет. Пожалуйста, не пытайся достать звезду с неба, это не сработает... И, пожалуйста, не пытайся направлять пистолет мне в голову. — Оки-доки артишоки! И Форд, как всегда, выбрал первый вариант. — Хорошо. Я скоро вернусь. Пока Форд шёл к соседнему лесу, Мейбл бросила косой весёлый взгляд на Билла, который сидел на заднем крыльце и угрюмо хмурился так глубоко, что веко закрывало больше половины глаза. — Так-так-так... Ты знаешь, который час? — ухмыльнувшись, спросила она. Билл закатил глаз. — Не смогу прожить без этого знания. — Час милого маленького сердечного разговора с Мейбл! — Видишь ли, моя маленькая Звезда, — проговорил Билл, — вряд ли он когда-нибудь настанет, потому что у меня нет... о, да ладно! — вспыхнул он затем, когда Мейбл приклеила наклейку в форме сердечка на его светящуюся поверхность. — А теперь есть! — победно провозгласила девушка. — Итак! О чём думаешь? Я вот думаю, что вы с дядюшкой Фордом наконец-то нашли общий язык! Он позволил тебе остаться вне дома, он тебя больше не привязывает и даже исцелил твои руки! Ты должен быть благодарен за то, что он наконец перестал себя так по-дурацки вести, я права? Глаз Билла яростно вспыхнул красным. — Благодарным? Благодарным? За что? За то, что он исправил то, что сам и сломал? — Ты прав, ты прав, но подумай об этом с другой стороны, — тоном настоящего дипломата предложила Мейбл. — Конечно, он не может забрать обратно то, что уже сделал, но он осознал свою ошибку и сделал все возможное, чтобы исправить ситуацию. Тебе не кажется, что это заслуживает... — Хочешь сердечный разговор, Падающая Звезда? Что ж, позволь мне открыть тебе кое-что о твоём драгоценном дядюшке, — перебил её Билл с сердитым блеском в глазу. — Он ничерта не исправил. Мои руки? Ха, это было просто тактическое отступление, чтобы напомнить мне о моём жалком состоянии! На самом деле, я готов поставить целую армию уродов на то, что он сломал их просто для того, чтобы выглядеть хорошо, «излечивая», оставив меня в непрерывном, целенаправленном, бесконечно разрушающем состоянии душевных мук с единственной целью — свести меня с ума! Мейбл уставилась на него; даже малейший намек на прежнюю лучезарную улыбку исчез с ее лица. — Ты лжёшь, — затем сказала она. — Дядя Форд никогда бы так не поступил. Билл фыркнул. — Срочные новости для тебя. Я всеведущее существо. Знания, информация, факты — сама суть моей природы. Я не лгу. Я никогда не лгу. Я изворачиваюсь, я блефую — конечно, без этого никак! Но я совершенно неспособен предоставлять информацию, которая никоим образом не связана с фактической правдой. А вот твой дядюшка намеренно... АРГХ! ЭЙ! Убери эту штуку от моего лица, ты, наглое отродье! — Ты, — прорычала Мейбл со слезами на глазах. Её голос дрожал, когда она грубо прижала Билла к крыльцу магнитным пистолетом, — ты не лжёшь? Совсем? Итак... четыре года назад... ты правда с-собирался убить меня? — Ну ещё бы! Конечно я собирался убить тебя! — закричал Билл, вцепившись в ствол пушки, прижатой к его поверхности. — Я прямо и недвусмысленно заявил о своих намерениях! В чём дело, Звезда? Ты забыла, что я мог бы с таким же успехом вернуть тебя в мгновение ока? Не смеши меня! Твоя смертная ограниченность меня оскорбляет! И что такое одна маленькая преждевременная смерть, когда ты в любом случае рано или поздно обречена сгнить? Взгляд Мейбл теперь был таким же яростным, как и у него. — Дело не в этом, — прошипела она. — Ты... ты собирался убить меня на глазах у моей семьи только для того, чтобы добраться до дяди Форда? Просто чтобы сделать ему больно? — Отчаянные времена, малышка! Что ещё я могу сказать? Кроме того, если старина Форди каким-то образом ещë не знал о твоём неизбежном смертном конце и физическом разложении, то ему бы уже давно пора это понять! ЗОМПФ. Форд слышал его визг всю дорогу из леса, но когда он, с бешено колотящимся где-то в горле сердцем, наконец прибежал, ему пришлось потратить секунду и осмотреться, прежде чем найти брыкающегося и вопящего треугольного демона в ближайшем мусорном баке с активированным магнитным пистолетом на передней поверхности. Его внучатой племянницы, однако, нигде не было видно.