Профессор Певерелл

      Убей, меня, уничтожь.       Смотри, что от меня осталось.       Скрюченный комок несуществующей плоти, спрятавшийся на задворках твоего сознания. Ослабленный Авадой. Связанный с тобой.       Зайди за грань. Вместе.       Но ты лишь посмотрел на меня со смесью странного отвращения, не подумав даже попытаться избавиться, чтобы облегчить жизнь себе или прекратить мое жалкое существование.       Будто ты всем совершенно удовлетворен.       Безумный мальчишка.       Убей меня.       Прошу.       Горло не выдавало и подобия нормальных слов, только мерзкий хрип, из-за которого вы со старым пауком посмотрели на меня еще раз, немного дольше.       В глазах Альбуса плескалось сожаление. Был ли это в самом деле он? Воскрешающий камень способен на странные вещи.       В твоих глазах была чертова пустота.       Странный ребенок со странными глазами. Стоило, когда я направлял палочку в колыбель, трижды бросить кости.       Все было так просто. Одна жизнь жертвенного ягненка, «избранного», в обмен на будущее всех волшебников. Простая математика. Всё за несколько безболезненных смертей.       А сейчас мои полоумные ошметки души творят ад на земле, потому что одна беспокойная мамаша поставила на кон все. И сыночка у нее соответствующий.       Такого не было в моих расчетах.       Моя мать… так не делала.       Дай мне исчезнуть, ну же.       Но ты восстал из мертвых снова, вынуждая меня остаться, продолжить. Заставляя закрывать брешь в твоем черепе, как какую-то удобную заплатку.       Больной ублюдок.       Том подтянулся в спальном мешке, через который ощущал весь холод могильных камней. Он терпеть не мог эту удавку для сна: ощущения, будто сам себя хоронишь каждый раз. Так еще и отвратные сны ничуть не помогали почувствовать себя хоть сколько-то бодрым.       Молодой волшебник глянул на серебряные наручные часы, очаровательный подарок Лестрейнджа, обхватывающий нижнюю часть его предплечья черными ремешками кожи гебридского дракона.       Большой циферблат показывал мелкой стрелкой на два, следовательно пора сменять напарника. Конечно, им полагалось просто шариться в этом запутанном фамильном склепе, но это слабо помогало от ловушек и вполне вероятно прячущегося здесь слабосилка вампира.       Гарри в свое время очень удивился, что про некий двенадцатый параграф Директивы по обращению с немагической частью общества в этом веке даже не слышали.       Учитывая, что этот закон будущего давал какие-то преференции вампирам, этим мертвым паразитам на живых, Том не был уверен, что хотел даже знать, что мог выдать сумрачный гений бумагомарательства этого страшного грядущего. Хотя с другой стороны, это могло бы оказаться полезным, если бы Лорд Воландеморт решил пойти по этому пути бессмертия и обречь себя на множество минусов подобного существования. Все же, хоть вампиры и не стигмированы, как оборотни, некоторое неприятие имеется, и волшебники могут спокойно убивать напавшего на них кровососа без дальнейшего судебного разбирательства. Хотя, конечно, вампира за убийства никто не осудит тоже. «Это же вампир».       А кровососы в этих глухих местечках встречались частенько.       И в подобной опасной обстановке, в которой находился Реддл со своим невольным наставником, ответственность за собственную жизнь лежала на каждом волшебнике отдельно. Нужно очень доверять напарнику, чтобы заснуть, ведь есть риск и не проснуться.       Том мистеру Розье доверял слабо, а артефактор смазливому стажеру верил и того меньше, но выбора не было у обоих.       Они пока не настолько чокнулись, чтобы не спать трое суток даже ради эфемерного спокойствия духа.       Мужчина, поправляя очки, копошился в невзрачных на вид камушках, складывая из них замысловатые узоры. Том порой чувствовал, находясь в комнате с занятыми артефакторами, что кто-то определенно тут сбрендил, а кто — не ясно. Те ворочались в своих камнях, перьях и кусках пергамента, как черви в гнили, слишком увлеченные очередным отличающимся чем-то надгробием или мудреной ловушкой, что игнорировали порой любой шум.       Однажды Реддл вырубил гуля заклинанием, просвистевшим у самого уха подобного юноши, а тот и не заметил даже, помешано переписывая руны с древнего саркофага в свою тетрадь.       Гарри такой же за работой, интересно? Досталась бы ему однажды роль прославленного охранника? Нет, тут же одернул себя Реддл от неуместных мечтаний. Объект его чувств бывший аврор. Черт возьми, профессор прошел войну ребенком, ему ли не знать.       Том старался не вспоминать о том взгляде на вокзале, которым его — другого его — смерил мальчишка немногим младше нынешнего Реддла сейчас. По позвоночнику пронеслась волна болезненной дрожи.       Воспоминания, доставшиеся в своеобразном наследстве, были лишь обрывками. Фрагментами, впивающимися в границы сознания. Личностями, порабощенными им.       Проклятием.       Он помнил боль и обреченность осколка из чужого шрама. Страх дневника. Потерянное равнодушие кольца.       Дневник и кольцо нисколько не тревожили его.       Шрам был другим, на то это и шрамы, чтобы напоминать о себе отвратительным внешним видом и фантомной резью.       У Гарри тот часто ныл, краснел и воспалялся. Как и прочие другие. Том же боевыми отметинами обзаводиться не спешил, не прыгая грудью на амбразуру. Трижды делал обход, проверял собственные ловушки и жевал кофейные зерна, чтобы его не сморило на дежурке. За осторожность и отдачу его тут любили. К тому же, он хоть и не предпринимал активного участия в исследованиях, но был редким человеком, мониторящим обстановку, а не летящим в припрыжку за неожиданно отъехавший участок стены.       Артефакторы, думал Том про себя. Чудики.       — Два ночи, ты как по будильнику, Том. — Хмыкнул Розье, больно, должно быть, сдавливая себе переносицу, чтобы не свалиться спать до пробуждения сменщика. Реддл знал, что приучил напарника к хорошему, но видеть подтверждение работы своих манипуляций все равно приятно. — Я вздремну до шести.       И прямо там завалился набок, обложившись согревающими чарами.       Реддл протер глаза, все еще не до конца очухавшийся после пяти часов сна. Стоит проспаться, как в последний раз, когда они вылезут отсюда.       Утро полевого волшебника в опасном вампирском склепе начинается с бдительного обхода периметра. Паутина темных тоннелей стоит перед ним, и фонарь светит вокруг поиском потенциальных угроз.       Исследования показывают, что около трети волшебников, отправляющихся в походы в склепы или сталкивающихся с древними видами магии, погибают или получают серьезные травмы. Это связано как с опасностью самого задания, так и с необходимостью принятия сложных стратегических решений в условиях экстренной ситуации. Однако многие молодые волшебники, уверенные в своих способностях, часто недооценивают опасность и не принимают необходимых мер предосторожности.       Том Реддл, еще вчерашний студент, справедливо полагал, что может отнести себя к другой категории. Он, в отличие от большинства людей его возраста, был осторожен, а потому уверен, что ничего не должно приключиться.       Таким образом, убедившись в собственной безопасности, стажер приступает к своей первоочередной задаче — собрать материалы исследования, которые в перспективе помогут им продвигаться дальше внутрь склепа. А после юноша принялся тщательно подбирать свои вещи, упаковывая их в походный рюкзак.       Нельзя забывать и про спящего напарника. Молодой волшебник следит за ним с беспокойством, не без оснований уверенный, что вампирская угроза в склепе еще жива… Насколько может наслаждаться жизнью нежить. Том осторожно перемещается по комнатам, каждый шорох приводит его палочку в положение боевой готовности.       Вскоре их скарб был укомплектован, вокруг все оставалось чисто. Твари испытывали терпение Реддла, благоразумно не действуя. Как только мистер Розье очнется, надо будет вернуться к лагерю — показать находки и решить, будут ли они продвигаться дальше по этим путям или же другие группы нашли что-то более интересное.       Глаза слипались, так что он забросил в рот пару кофейных зерен, тут же их разгрызая.       Ну и мерзость.       В свете фонаря он достал дневник, аккуратно разворачивая его из пожеванной переходами ветоши.       Писать будешь?       Глупый вопрос.       Вот и пойми, действительно ли Гарри так сильно его теперь ненавидел, что игнорировал все сообщения, или же с самого начала не собирался отвечать, обведя вокруг пальца.       Розье отвлек его, заинтересованно глянув на книжицу.       — Это еще что? — Спросил тот, кто, по внутренним ощущениям Реддла, должен был давать ему время для себя своим отдыхом.       Том глянул на наручные часы, снова поминая Лестрейнджа за отвлекающую вычурность — шести не было.       — Почему вы так рано встали? — Сам бывший студент ценил каждый лишний час сна, хотя о причинах бессонницы артефактора мог догадаться.       В конце концов, все эти любители побрякушек ушибленные на голову и его Гарри, на самом деле, не исключение.       — Во сне мне пришла идея дешифровки той клинописи. — Почти мечтательно соизволил объяснить напарник.       «Почти», потому что до сих пор казался слишком приземленным для такого рода вещей.       …на что этот человек тратит драгоценный сон, сожаление все равно оставалось.       — Так что это? — Продолжал настаивать сей невыносимый творец.       — Средство связи. — Со все тем же внешним безразличием заметил Реддл, внутри, тем не менее, от каждой в пустую потраченной капли чернил холодея. — Только мне не отвечают.       Как бы это «не отвечают» не оборотилось «не отвечают никому насовсем никогда». И главное, он действительно рискует тут застрять на год-два, пока длится война.       Хотелось бы верить, что рыцари смогут исполнить его наказ. Однако в случае Гарри нужна пробивная наглость, для которой большинство его ребят слишком воспитаны.       — Границы закрыл Гриндевальд черт знает как. — Мрачно отреагировал Розье, отец его однокурсницы и, что уж там говорить, хорошей слизеринской подруги Друэллы. Лишь рядом с другими, взрослыми волшебниками с нормальными приоритетами, Том узнал другую точку зрения об этом конфликте. Дети вокруг него мечтательно вздыхали, разделяя не самые приятные для полукровки Реддла идеалы. Профессора, кроме Гарри, предпочитали умалчивать информацию. Певерелл лишь отмахивался от угрозы Гриндевальда, как от мошки, наблюдая за своим «потенциальным темным лордом» внимательными зелеными глазами, а потому даже не пытался как-то следить за языком. — Совы не летают, порталы уносят не пойми куда. Наверное, дневничок твой тоже вышел из строя. Я с дочерью уже неделю по семейному зеркалу свидеться не могу.       Том хмыкнул, легко обходя ловушки на выходе под одобрительным взглядом опытного волшебника. Похоже, в этом времени никто не знал про возможность общения через камины — метод срабатывал даже при попытке связаться с вечно перекрытым Хогвартсом.       Очаг был в лагере, но даже так он мог перекинуться вестями что со своими рыцарями в замке, что с уже выпустившимися ребятами в их домах. К тому же, Министерство действительно следило за движением сов, но… совершенно игнорировало его ворона.       Волшебники, подумал про себя Том. Гарри всегда говорил, что тут нужно просто смириться, хотя Реддл предпочитал этими лазейками грамотно пользоваться. И все же подозревал бывшего опального мага в исключительной ушлости. В самом деле, для столь смиренного человека у этого волшебника есть решения на многие жизненные испытания. Не говоря уже о том, чтобы так быстро вернуть себе достойный уровень существования, придя из будущего буквально лишь с багажом специфичных знаний.       Не многие в его времени могут столь успешно реализоваться, даже с эталонным образованием Хогвартса.       — Это вряд ли, мистер Розье. — Печально отмел жизнеутверждающий вариант Том, всегда будучи реалистом. Даже если это означало превозносить способности Певерелла на недостижимый для лучших его поколения уровень. — Гарри знал, что границы закроют — он бы так не прокололся. Скорее, я просто слишком сильно его обидел.       Под собственный тяжкий вздох Том гадал, была ли в сем вина той несдержанности перед прощанием.       — Гарри? Гарри Певерелл, который рекомендовал тебя сюда?       — Да, сэр. — Немного настороженно ответил Реддл на слегка восторженный тон напарника. Еще один.       Почти все в лагере проявляли к нему интерес, узнав, что он ученик Гарри Певерелла. Вообще, учеников у Гарри было много, а в именно ученичество тот не брал никого, но Том был наиболее близок с ним из ныне живущих, так что…       Когда Гарри вообще успел прославиться, как артефактор?! Что он сделал-то такого, что у людей глаза на лоб лезут?!       …разве это не только привилегия Тома — знать, какой этот чудак на самом деле замечательный?       — О. — Глаза у мужчины непривычно округлились. Вообще, мистер Розье имел обыкновение щуриться, как это делают при тех самых, искренних улыбках. Вот только улыбался отец Друэллы не так часто. — И как ты умудрился обидеть своего учителя?       Периферийно глянув и убедившись, что за этим вопросом не стояло никаких уловок, Том, покаянно вздохнув, все же сознался:       — Накинул лишней работы за шиворот.       Учитывая, что выглядел енот при их последней встрече отвратнее, чем в начале знакомства, каким он станет, ежели выдержит возросшую нагрузку, а не повесится от нее же, Том предпочитал не гадать, а думать о том, как раскрутить Альфарда на оплату посещения какого-нибудь салона красоты для волшебников.       Для восстановления репутации непременно понадобится ухоженный внешний вид… ну, или хотя бы максимальная попытка создать оный. И, как Реддл справедливо опасался, даже чудодейственных баночек Вальбурги не хватит, чтобы спасти Гарри от образа столетнего умертвия.       Вопреки всему, артефактор только рассмеялся.       — Ну, в этом основная задача учеников. Спроси-ка у него, будь другом, что он использовал для создания дневника. Если ответ придет, то он действительно хорош. По возможности закажу у него парочку таких.       — Вроде бы он не берет заказы вот так просто, но я ему напишу. — Том действительно вписал пару строк. Вопреки всему, ответ пришел тут же.       «Кто спрашивает?»       Том закатил глаза. Конечно, его тут же раскусили — не может он вызнавать про рунные цепочки для связующих артефактов. И все же — ответили!       Может, Дориан Розье приносит удачу? Или очкарики чувствуют между собой какую-то таинственную связь?       Получив имя интересующегося, Гарри принялся писать многостраничный ответ — даже схемы приложил. Закончил преподаватель лишь тогда, когда они выбрались на свет.       Том все это время держал дневник ближе к груди, ощущая приятное тепло.       — Почерк у него, конечно… — В необычайно благостном настроении, Розье рассматривал чужие каракули, неохотно выданные на руки. Том даже не вчитывался — у него будет время на это позже.       Перед тем, как передать, он не заметил ничего, кроме артефакторской писанины, значит, для него Гарри ничего не писал. Печально, но поправимо. Ведь главное — вообще отвечает, а не вычеркнул из жизни на веки вечные! И ранние предположения оказались не столь верными, как опасался брошенный в темный омут Магической Румынии ученик ранее.       — Я вам переведу. — Том довольно щурился от — наконец-то! — солнечного света, пока они двигали к палаткам.       — Да уж разберусь, у меня самого он аховый.       Когда мистер Розье недосыпал, с ним крайне неприятно было иметь дело. К счастью, Том со всей грацией английского джентльмена умел обходить этот момент. Ради собственного выживания в крайне опасной обстановке, конечно.       Слизеринец крайне редко что-либо делал из простого сочувствия.       Но сегодня мужчина действительно был в хорошем расположении духа, хотя Том, как самый молодой, взаправду собирался сделать всем кофе. Задобрив коллег еще немного, он, решив, что добыча достаточно размякла, с грацией кицунэ уточнил:       — Так… чем же прославился мой учитель?       Ответили ему не сразу, слишком увлеченные нормальной пищей, а не сухими пайками, ставшими безвкусными из-за неумелых чар стазиса. Дориан уже с удовольствием принялся щедро мазать на свою булочку каким-то сладко пахнущим джемом, пока остальные только тянулись к разномастной сдобе.       — Ну, мало кто может вот так просто менять замок времен основателей. А он взял да влез, впихнул какие-то левые согревающие чары и вылез. Там поковырялся, тут пошарился, как у себя дома. Может, точности для этого хватит и просто умелому артефактору, а вот самой мощи… — Розье качнул головой, откидываясь на спинку наскоро наколдованной скамьи. — Мы, когда заделывали вход в Тайную Комнату, решили пройтись в приступе ностальгии, вот и… немного удивились.       Улыбчивый рыжий мужчина сделал немое изображение-карикатуру слова этого «немного», как праведно возмущенный столь оскорбительным преуменьшением.       — Настолько немного, что все сообщество очень заинтересовалось этим фруктом. И тем, какого черта он прячется за семью замками школы при всей своей мизантропии. — Фыркнул другой молодой человек, полная копия первого рыжего, куда менее развеселая. Том не успел познакомиться с кем-то из этого отряда достаточно хорошо — его тут же схватил Розье и поволок за собой. Вроде как, они из Пруэттов, с которыми ему придется сосуществовать ближайшие полгода точно. Его начальник припоминал этих повес, хоть и не очень-то счастливым тоном. — Он правда такой нелюдимый и болезненный?       — Вообще-то он довольно милый, если найти с ним общий язык. — Даже неуверенно пробормотал Том. Гарри в принципе ни разу не был милым, но иногда он не был засранцем больше обычного и порой это играло на контрасте.       Один из их компании задорно рассмеялся, периодически выдавливая из себя слово «милый», и юноша самую малость немного смутился. Оказывается, кто-то все же имел честь пересечься с Певереллом достаточно, чтобы составить истинное впечатление о характере того. Далеко не симпатичное мнение, должно быть.       — К тому же, в гильдии артефакторов он состоит, заказы иногда берет и темы в своих работах поднимает неплохие, хоть и безумные порой. — Здраво рассудил не-улыбчивый-рыжий член их отряда, пихая смеющегося брата под ребро. — Я бы послушал от него что-нибудь на конференции, если бы он потрудился хоть раз принять приглашение.       Надо же, Том ни разу не заставал Гарри за получением таких приглашений. Впрочем, этот артефактор был весьма скрытной натурой.       Интересно, он всегда таким был?       — Нехватка сна снижает когнитивные способности. — Прервал их вдруг мистер Розье, бросив острый взгляд на новенького. — Иди спать, Том. И мы тоже пойдем, когда решим насчет вылазки.       Похоже, настало время взрослых разговоров. Том не позволил и капле недовольства отразиться на лице.       — Я позабочусь об очаге, а после на боковую. — Уведомил о своих планах выгнанный с совещания юноша с максимальной невозмутимостью.       — Спасибо, Том.       Уже начался новый учебный год. Все должно идти по плану, ему сообщали, что Гарри с учетом произошедших событий продлил контракт до конца семестра.       Отчего же так неспокойно?       Он уточнил новости — неприятные — у ребят в замке. Так могут и Хогвартс закрыть на карантин. Похоже, опасения Диппета подтвердятся.       Том оставил весточку в дневнике перед сном, мол, жив-цел-здоров и к делу пристроен, что уже начинало превращаться в привычку.       И спустя несколько месяцев привычка закрепилась удивительно прочно.       — Хей, Том! — Гидеон дружески перекинул ему руку через шею, вынудив покачнуться. Опять эти оболтусы.       — Оставь его, пусть с подружкой переписывается. — Хихикнул ему брат.       — Нам бы до деревни дойти перед перелетом до базы. — Уныло пробормотал рыжий парень. Там гололедица, так неохота…       — Я пишу учителю. — Качнул головой Том. Он посылал письмо, но без ответа, он писал в дневник и лез с головой в горящий камин, но тщетно, он обращался к знакомым, но бессмысленно… — Могу сходить за покупками позже. В деревушке я уже примелькался, не стоит пугать маглов вашими конопатыми физиономиями.       Все же, нужно пересечь лес и не привлечь у взбудораженных войной людей внимания.       Два брата-акробата уставились на него в возмущении и синхронно эйкнули.       — То, что тебе дадут контракт на исследовательской базе, не значит, что ты можешь обижать старших. — Указали они на него пальцами в артистичных слезах.       — Да-да, положитесь на мое очарование в получении скидки. — Огрызнулся Реддл, лицом пригрозивший им платить втридорого, как дьявол, переставший прятать свою истинную суть. Народ его стойко проигнорировал.       — Это конечно да… — Начал Фабиан.       — …но продукты ты выбирать не умеешь — Продолжил Гидеон. Реддл действительно был плох во всем, что связано с кухней, хотя и подтянул большую часть обыденных среди волшебников бытовых чар до уровня «сносно».       — И к плите мы тебя не пустим! — Донесся рявкающий голос Розье с кухни. Том вздохнул — эта палатка была зачарованной, разумеется, и достаточно большой, чтобы вся их группа умещалась здесь.       Оттого он вынужден терпеть общество двух рыжих гриффиндорцев и старика, дающего порой фору в злобности даже Певереллу. Какого черта им собрали такой отряд?!       Ну, Дориан изначально хотел на это место, Тома ему приткнули, потому что здесь спокойно, но порой встречается темная магия, в которой Реддл хоть что-то понимает. А Прюэттов им послал дьявол.       …они были наказаны за то, что чуть не подорвали гробницу где-то в Египте на прошлой командировке, а потому вели себя, как лапочки.       — Твой учитель все так же не отвечает? — Дориан бухнул кастрюльку на досочку, сгружая это великолепие на стол и созывая всех к ужину. Они расселись вокруг чисто английской мешанины жирного мяса и крупных кусков овощей. Том мысленно попрощался со своим желудком, сгружая себе что-то с наименьшим количеством сала. После приюта вряд ли он когда-то привыкнет к такой еде.       По крайней мере, это значит, что у маглов все начинает успокаиваться. Хотя та деревушка действительно глухая, какое им дело до извечных войн? И Том подозревал, что драконий заповедник неподалеку накинул на поселение отводящие взгляд чары и заботливо наколдовывает дожди летом, отчего урожай у деревни хороший, а мужчин так и не увели в армию. Довольно разумный ход для обеспечения себя провизией, хотя проблему создания куда более эффективной волшебной фермы выросший среди простых людей маг все еще не понимал.       Жители слыхали о происходящем кошмаре только со слов, совершенно не проявляя желания проверять. За исключением парочки не вернувшихся патриотов. Земля пухом.       — Я даже Патронуса ему отправить не могу! — Шикнул Том, прожевав мясо. Не так уж и плохо, а с овощами так вообще хорошо.       Розье, который отобрал у Реддла палочку после второй попытки призыва Защитника, постарался унять дрожание рук и дергающийся глаз.       — Даже не вздумай пытаться. Для передачи сообщений с ним нужно много опыта, а ты не в состоянии даже телесную сущность призвать.       — Ну, что-то же он призвал. — Отозвался Гидеон между чавканьем. Фабиан согласно кивнул, угукнув даже в подтверждение, пытаясь поддержать не то Тома, не то брата. — Можешь спросить кого-то в заповеднике, вдруг они могут отправить Патронуса?       — Для такого расстояния это должен быть как минимум сильный боевой маг. — Хмыкнул Розье, включая брюзгу и дожевывая мясо. — Пристанешь к своему обожаемому Гарри позже с этим! Он обещал тебя научить, пусть и отдувается! — Рыкнул он, плюхая всем в тарелку еще и по жаренной сосиске. Том старался не кривиться, а вот Прюэтты с задорными ахами принялись лопать, только за щеками трещало. Потом, преисполнившись энергии, опять будут всю ночь шуметь и гадости кашеварить, гремя тяжелеными котлами и всякими склянками.       И все же, вариант был неплохой. Действительно, что ли, заскочить к драконологам, когда пойдет за продуктами?       В Румынии находится Всемирный драконоведческий заповедник, где изучают разнообразных летучих ящериц, и он совсем недалеко. Вот только из-за драконьей оспы карантинные меры там наверняка безумные — проникнуть внутрь будет тяжело, как и связаться с работниками. Посещение населенных пунктов драконологам подавно запретили. Дом-работа-дом.       Том качнул головой, отметая эту мысль. Сильные маги там наверняка были, но все же они недоступны.       — Не верю я, что можно столько учителю писать, ну точно ведь девчонка! — Хлопнул ладонью по столу Гидеон, не оставляя темы. Жаль его, что тренированным нервам Реддла столь детские подначки были нипочём.       — Верь, чему хочешь. — Пожал плечами Том, уныло рассматривая содержимое тарелки и ничего больше, пока Дориан сверлил его задумчивым взглядом.       — Радуйтесь, что можете с семьей связаться. Если бы Певерелл не научил этого обалдуя тому трюку с камином, так и куковали бы, отрезанные от мира.       О том, откуда его учитель знает все эти трюки — или причину, по которой тот их изобрел, — все вежливо не интересовались.       Зато, недовольно раздумывал Том, старательно пережевывая, все с таким большим удовольствием его дразнили за несуществующую девушку.       Реддл не скучал по привилегии быть милым первокурсником с неизвестным происхождением для старшекурсников, которых его трюк первых дней не смутил, а талант шептаться со змеями — безбожно очаровал.       — Да, да, и за ворона спасибо, одолжил и удружил. — Кивнул Гидеон, хитро блестя глазками и покачивая вилкой над тарелкой голодными кругами. — Я украду твою сосиску?       И эти голодные глаза, будто его дома все детство не кормили. Том фыркнул — у этой двоицы была вполне счастливая семья: мать из семейства Помфри, Тереза, и отец, Игнатус. Самой любимой темой разговора близнецов с родителями было выпрашивание еще одного ребенка, желательно сестренки, потому что им очень уж понравилось возиться с кузеном, когда тот был мелким — сейчас сынок Игнатиуса, брата Игнатуса, обучался в Хогвартсе на Рейвенкло. Все это Том был обязан выслушивать чуть ли не каждый прием пищи, пока тоскующие близнецы все же не получили возможность связи с семьей.       — На. — Реддл с облегчением сплавил часть пайка крупному парню. — Помогите мне с разбором того проклятия лучше, чем обсуждать мою гипотетическую девушку.       — Гипотетическая девушка интереснее, а в проклятиях ты нас всех уже обошел. Напиши об этом своей «девушке». — Хмыкнул болтливый Прюэтт, тут же получая ботинком в колено от Розье, а локтем в бок от более тактичного брата.       — Давай я тебе лучше покажу новый рецепт дымного пороха? — Лживо жизнерадостно отвлек Тома Фабиан.       Лицо Реддла немного посерело. Он еще от прошлых экспериментов этих идиотов не отошел.       С сомнением посмотрел на ворона, повернувшего голову набок. Принятое ограничение в первую очередь подкосило британских волшебников, не могущих связаться с друзьями и близкими. Вряд ли Гриндевальд полагался на что-то такое банальное в своих планах, как переписка.       Они добрались до исследовательской базы спустя три дня, погружаясь в ворох незнакомых языков и череду приветствий. Серые палатки торчали из грязной земли то тут, то там, вылезая уродливыми куполами между развалившихся каменных стен забытого разрушенного замка какого-то давнего древнего мага, мелкого и неказистого настолько, что о нем все забыли. Но строение стояло крепко. Как будто человек, приказавший его возвести, понимал, что это единственная доступная ему форма бессмертия.       — Стажерам тут не место. Не хочу выяснять отношения с Хогвартсом в случае смерти их змейки. Одно дело — склепы с клыкастыми, от которых можно отделаться малокровием, другое — тут. — Глава раскопок смотрел на него удрученно. Том и сам заметил, что тут уже сновали не только артефакторы, но и специалисты по темной магии и рунологи, даже парочка гоблинов затесалась. — Твоя команда тебя рекомендует, предлагаю договор на работу.       Том согласился без лишних вопросов — договор был более чем типовой, а он хорошо изучил эту часть крючкотворства перед тем, как уезжать.       — Так… вампиров здесь нет? — Разочарованно уточнил он у Розье, пока тот в честь всего этого дела доставал бутылку бренди. Поморщился, когда ему наливали, думая, как бы сплавиться с этой пьянки поскорее. Начинали подтягиваться знакомые Дориана, используя новенького, как повод для выпивки. Для идеального слизеринского старосты это был бы отличный шанс со всеми перезнакомиться, но Том Марволо Реддл лишь хотел импульсивно сбежать к дневнику или камину.       — Может, парочка и найдется. Ты у Руквуда спроси, его Министерство выслало сюда еще до всей этой канители. Он в темной магии получше моего разбирается и выслеживает всяких тварей тоже неплохо.       Руквуд? Реддлу показалась эта фамилия знакомой.       — Он Мракоборец. — Закономерно предположил Том. Конечно, есть еще вариант, что мужчина засел в отделе по обезвреживанию магических существ или в разрушителях проклятий…       — Нет, он стажер с девятого уровня.       Том едва не охнул от ниспавшей на него удачи. Невыразимец здесь?       — Что ему тут нужно? — Понизив тон, осведомился юноша. Мужчина смерил его знающим взглядом прищуренных глаз, прежде чем примериться к питью в своих ладонях.       — Я знаю? Отдел Тайн же. — Дориан опрокинул в себя половину стакана, осматривая шумную толпу. — Иди, Том.       Реддл недоуменно поднял брови, но тут же, бросив благодарности, поднялся и направился к их палатке. Напрасно. Гарри на призывы ответить в дневнике не реагировал.       Он сунул голову в камин, пытаясь увидеть хоть что-то, но тут же ощутил, как магическим щелбаном его отбросило назад.       Защиту наложил!       — Мерзавец! — Выдохнул Том в обидках. Дневник нагрелся, он со смутным ликованием в груди вытащил тот из-за пазухи.       «Жив? Я хотел услышать твой голос, по камину с тобой связаться не вышло». — Начал писать он, но тут же чуть не облился чернилами, когда ему ответили.       «Не знал, что у вампиров в склепах камины стояли. Зачем? Греть летучих мышей? Варить кровавый плов?»       Нет, ну, серьезно. Том ухмыльнулся, ощущая, будто его накрывают разогретым одеялом. Это должно было быть обычной ночью. Вместо этого к рассвету Том наконец уловил то, что называют магией нового дня.       Он хотел уточнить у Гарри насчет Отдела Тайн, но тот прервал связь, стоило Тому оговориться насчет Министерства.       И все же утром у него было очень приподнятое настроение, отчего невыспавшийся похмельный Гидеон хитро скалился, спрашивая, точно ли он не переписывался всю ночь с девчонкой. Розье смотрел на него с сомнением, так что Том решает все же прогуляться по лагерю.       Вечером тот был усыпан горящими огнями костров и фонарей. Утром исследовательская база была еще более неказистой на вид.       — Август. — Окликнул Том знакомого молодого человека, кучерявый затылок которого узнал бы всюду. Так вот какой именно Руквуд. Указанный невыразимец дернулся и обернулся к нему.       — Какие люди. Я думал, что обознался. — Ему с едкой ухмылкой пожали руку и слишком сильно хлопнули по плечу. — Ты же должен на последнем курсе быть? Не верю, что ушел после пятого, так какого черта тебя занесло к артефакторам?       Том ухмыльнулся не менее ядовито. Этот парень закончил школу, когда Реддл только разделался с четвертым курсом.       — Я для них что-то вроде телохранителя и специалиста по проклятиям. — Немного нахально отозвался Том. Судя по обреченному вздоху парня напротив, такой человек этим сорвиголовам не помешает. — Но со вчерашнего дня я помощник по раскопкам. Знать бы еще, что мы будем копать.       — Второй месяц задаюсь этим вопросом. — Отсмеялся парень, падая задницей на приткнутую тут не к месту бочку, пахнущую отсыревшим гоблинским порохом. — Так тебя Диппет подальше сплавил? Здраво, учитывая, что за тобой никого не стоит. Лучше уж тут переждать.       Том потянулся за этой мыслью, хлопнув глазами. Точно.       Большинству маглорожденных и полукровок ничего не угрожало в Хогвартсе, потому что они сбились в свои коллективы. Парнишка с абсолютно неволшебной фамилией Реддл же был почти что один на факультете чистокровных. Могло ли решение Диппета обрести силу еще и под этим фактором? Он-то явно не знал, насколько Том… вписался в серпентарий.       — Ты тоже пережидаешь? — Уточнил Том у парня, но тот неловко помялся лишь. Август был человек спокойный, уравновешенный. Очень ловкий и увёртливый, с хорошими навыками убеждения.       Скорее всего, он тут следит за обстановкой, но зачем, если здесь есть дежурные мракоборцы? Том набросил Оглохни на местность.       — Часто сюда наведываются пособники Гриндевальда, Август?       Руквуд обреченно закатил глаза, внешне оставаясь все тем же оплотом спокойствия.       — Твои мозги бы, да в отдел международки… — Словив недовольный взгляд «Ты кого разыгрываешь», перестал излишне паясничать. — Да-да, я тут ошиваюсь из-за этого придурка.       — Дело в даре Гриндевальда? Из-за того, что он швыряется Предсказаниями направо и налево, Отдел Тайн вступил в игру?       — Откуда ты разнюхал, что мы имеем дело с… — Начал было молодой человек, но тут же будто проглотил язык, связанный клятвами. Руквуд нахмурился.       Том, в противовес, приветливо улыбнулся.       — У меня свои источники. — Если можно считать не следящего за языком Гарри живительным источником, а не болотом с зелеными глазками. — Давай совершим небольшой обмен, дорогой выходец с родного факультета?       — Я не собираюсь выдавать тайны Отдела. — Категорично отказал Август, сощурив свои темные глаза со слишком рано расползающимися вокруг морщинками, справедливо подозревая, что уж Реддл, их факультетский любитель влезть куда не просят, так просто не отступит.       — Это скорее… исследовательская работа. — Уклончиво проворковал Реддл. — Я знаю человека, способного предсказать, когда и где Гриндевальд выкинет следующее пророчество. Узнаешь содержание, получишь повышение, все дела.       — Предсказатели друг друга не видят. — Указал невыразимец на общеизвестную в кругах заинтересованных лиц истину, тем не менее, заинтриговавшись. Ведь Реддлу почти наверняка известно это правило, но раз предлагает… следовательно, нашел способ его обойти? Это стоит как бы не дороже…       Руквуд-Руквуд, порицательно думал Том. Отдел Тайн, а за мимикой и мыслями все так же не следишь, неаккуратно смотря в глаза собеседникам.       — Мерлин, Август, этот альбинос же не перед зеркалом их себе зачитывает, а перед толпой последователей. То, что и где они услышат, предсказать возможно.       — Хорошо. — С сомнением кивнул парень. Отгадка казалась слишком простой, чтобы сработать так легко. Требуется… подтверждение гипотезы. Но пока что волшебник готов принять возможность этой сделки. — А что в ответ?       — Мне нужно знать кое-что про Маховики Времени. — Взял быка за рога Том, бесстрашно затронув эту необщепринятую тему под выпученными, как у рыбы на суше, зенками волшебника самого секретного отделения Министерства. — Точнее, о лечении Болезней Маховика. Это возможно?       Руквуд перешел на шепот.       — Если у тебя оказалась эта штука, ни в коем случае!..       — Да нет ее у меня! — Шикнул на него Реддл. — Я лишь… оказываю услугу.       — Ты чертов посредник безумия, какого черта?! — Август сжал челюсти. Очевидно, хотел бы шею Тома, но тот продолжал дружелюбно строить мину. — Твоя торговля информацией как-то сильно подскочила в уровне.       — Это плохо? — Лукаво улыбаясь, подначил Том.       — Если я получу повышение, то точно затяну тебя к международникам. — Клятвенно пообещал волшебник и, полуобернувшись, все же нерешительно уточнил. — Какой идиот заработал болезнь Маховика?       Темные глаза Тома заметно похолодели, хоть приятная улыбка не сместилась и на дюйм.       — А что ты дашь мне за эту информацию?       Руквуд был похож на барашка, ударенного слишком крепко.       Очевидно, теперь он знал, что даже у Тома нашелся человек, за которого тот готов так сильно впрячься и рисковать. Но что Невыразимец готов сделать с этой информацией?       — Ладно. Лечение. Официально известен только случай с Элоиз Минтамбл, но я поищу другие источники, когда вернусь в Отдел.       — Я буду ждать.

***

      В глазах раздражающе плыло.       Мордред и Моргана, он не помрет на первом задании! Это должно было быть простое исследование! Какого черта?!       Розье направил его в уже обследованную крипту проверить, нет ли в груде найденного хлама, не окрещенного артефактами, чего-то любопытного. Это должна была быть простенькая тренировка. Кто же знал, что пол возьмет и обвалится?       Чтоб твое везение, Том Реддл.       Плененный в этом проклятом гроте, он чувствовал, как его душа примерно секунду умирает от ужаса и безысходности. Старые руны на стенах совсем не намекали на хорошие вещи.       Том провел рукой по лицу, вымазавшись в липкой крови, и с трудом встал, покачиваясь и аккуратно прислоняясь обратно к стене.       В темноте что-то пошевелилось.       Он использовал замедляющее падение заклинание, когда летел вниз — оно сработало, но в какой-то момент отменилось.       Значит…       — Инсендио. — Шепнул он, но палочка не подавала признаков жизни. Фантастика.       Надо валить отсюда, здраво решил Том.       Что здесь? Антимагический барьер? Нет, тогда тварь бы подохла, а его самочувствие было бы куда хуже. Антитрансгрен, как вокруг Хогвартса и Министерства? Нет, он не ощутил той специфической волны по телу, когда пересекал барьер. Думай, Том.       При попытке трансгрессировать сквозь специальные магические границы, как правило, человек просто не тронется с места. Как правило. Сейчас, с возможным сотрясением, он мог получить куда более неприятные побочные эффекты. Он не имел филигранного контроля в пространственной магии, чтобы заставить переместиться только кусок одежды или клочок волос для проверки.       Если станет совсем худо, он может попробовать отослать мизинец. Если ничего не выйдет и тот останется на месте — стандартный барьер от трансгрессии. Если разорвет или палец отлетит и размажется о барьер — что-то из запрещенки. Переместится, как нужно — Том просто прыгнет следом и побежит искать Рубиновый Отвар, чтобы приштопать недостающую часть обратно. Главное, чтобы он не одурел от боли к тому моменту. И вообще смог переместиться с этим головокружением. Но пока он оставит это на потом и продолжит думать.       Также трансгрессии могут мешать и специальные заклинания, изначально направленные на иное. Одно из них — заклинание «Табу». И, как ни удивительно, для него как раз нужны специальные руны по периметру. Вопрос, какие из тех, что на стенах, могут относиться к нему? Какую из множества версий колдовства использовал автор этой ловушки?       Табу накладывает запрет на какое-то действие или слова. Это заклинание вызывает магические помехи на месте «несанкционированных действий» и Том хорошо его освоил на будущее — сложно придумать что-то лучше для охраны дома или ценной вещи. Только вот сам не ожидал столкнуться со старым волшебством здесь.       Табу распространялось, видимо, на взятие палочки в руку. Следовательно, ближайшее время переместиться отсюда он не сможет.       Каждый шаг напоминает о роковой ошибке — голова словно раскололась от удара, а звуки капающей крови лишь намекали об излишней самоуверенности. Он не мог призвать магию и не мог даже понять, как выбраться отсюда.       Попытки покинуть этот неладный уголок мира сулили встречу с опасностями на каждом повороте — из темноты вновь раздался шипящий звук, но уже с другого места.       Оно там. Оно двигается и преследует его. Вопрос, почему не выходит на свет?       Вокруг воцарилась жуткая тишина, пронизанная лишь звуками шагов и шумом воды, капающей с потолка. По сторонам виднеются стены, покрытые мхом и плесенью, а в воздухе витает вонь, словно облако гробовой пелены.       По земле раскиданы погрызенные кости. Паутина неплотно заплетается в углах, словно сеть для жертвы, а запах гнили и тлена доносится из дальних уголков грота.       Свет проникает сюда лишь сквозь узкие щели и трещины в стенах, крася землю в мрачные оттенки. В темных уголках виднеются тени, словно призраки, скрывающиеся от света.       Что же, подумал Том, осматривая руны. Это определенно ловушка для волшебников. Вариантов не так много.       Либо ее соорудила тварь, обитающая здесь, следовательно, обладающая разумом. Либо это дело рук самих волшебников, использующих когда-то это пещеру в качестве тюрьмы для себе подобных.       После принятия Международного Статута о секретности в семнадцатом веке маги начали искать альтернативу небольшим тюрьмам для магов, разбросанным по всему миру по различным городам и деревушкам. Такие тюрьмы создавали немало проблем: при попытках заключённых сбежать, маглы наблюдали целое шоу из взрывов, дыма и света. В качестве альтернативы Министерство Магии Великобритании, к примеру, решило построить крепость неподалёку от Гебридских островов, но все планы разрушил Дамокл Роули, едва занявший пост министра магии.       Тот настоял на использовании недавно обнаруженного Азкабана, обители почившего темного мага. Он утверждал, что дементоры, обитающие в Азкабане, только на руку Министерству: их можно использовать в качестве охранников, что существенно сэкономит время и деньги, а также избавит от лишних проблем.       И таким образом была учреждена крупнейшая тюрьма для волшебников в Европе, располагающаяся в Северном Море, из которой никто не сбегал.       Многие страны воспользовались примером островов, и создали свои тюрьмы по схожему принципу — остров, антимагический барьер и какие-нибудь частично разумные твари, препятствующие побегу заключенных.       Все это перемалывал в голове Том, пытаясь выбраться на свет. Шорох двигался по пятам.       Просто блестяще.       Он развернулся на каблуках, выбрасывая вперед себя руку и выпуская пламя с кончиков пальцев. Реддл с самого детства был способен на беспалочковую магию, но, в самом деле, артефакт из тиса его избаловал. Стоит хотя бы глянуть, что за гадость следует за ним.       Внешний облик этой штуки вызывает только ужас — огненные волосы торчали во все стороны, вспыхивая от его магии. Что-то, отдаленно напоминающее женщину с острыми зубами и красными глазами, болезненно взвыло. Ее кожа бледная, словно мертвая, пальцы рук острые, как когти хищника. На спине виднелись какие-то отростки, когда эта тварь повернула назад и юркнула обратно во тьму.       Послышался плеск воды.       Она достаточно разумна, чтобы потушить огонь.       Том сглотнул, обнаруживая свежие кости.       Это не только бывшая тюрьма. Точнее, совсем не бывшая.       Это кормушка, чтобы непонятная тварь не выбралась на свет. Вероятно, оно тоже колдовало с помощью каких-то инструментов, оттого и вышло заманить нечисть в этот грот.       Том пустился в непродолжительное бегство, утыкаясь в кости и тупики за каждым поворотом. Возможно, он найдет место, где протиснется в анимагической форме?       …часами он блуждает в этом мрачном лабиринте, ища выход, но тот недоступен. И без того мрачные обстоятельства еще больше ухудшались сокрытыми, изрядно подпорченными за года заброшенности ловушками.

***

      Гарри очевидно начинает беспокоиться, когда не получает ожидаемого вечернего спама через затертый дневник. В конце концов, спустя сутки шатаний вокруг да около, он решает принять решительные меры и обращается за помощью к Дориану Розье. Но последнего это не радовало совершенно.       Дориан, просыпаясь утром у своей кровати от телесного Патронуса, выражает свое недоумение истошным вскриком. Утомленный голос, исходящий от усталого вида призрачной совы, требует знать, где заблудился его ученик. Дориан возмущен, если его крики и вопрошания того, как артефактор вообще протянул Патронуса на столь большое расстояние от Шотландии, можно ограничить именованием возмущения.       — Где мой тупой ученик? — незаинтересованно пробубнил чуждый усталый голос, игнорируя вопрошания мужчины.       — …упал к нечисти. — Виновато отозвался Дориан, ожидая отчего-то, что Патронус взорвется каким-нибудь отвратным проклятьем. Он уже готовил оправдания — что, мол, Реддла ищут и пытаются достать, но…       — А. Как выберется, скажи ему, чтобы написал мне.       Розье удивлен такой степенью привязанности, но лишь возмущается:       — С какого дня я няня?       Патронус объявляет, что сегодняшний день — начало новой эпохи. Дориан поднимается, накидывая на плечи халат и с любопытством подходя к полярной сове. Задумчиво осмотрел ее, сонным разумом замечая пару странных моментов. Он, например, совсем не понимает, почему Патронус отвечает вместо передачи сообщения, пока выславший его профессор вслух размышляет, считая, что, если ученик не использовал телепорт, то все нормально, либо он слишком упертый, но это уже не имеет значения.       — Ты провел телепорт через защиту?! — Дернулся Розье вдруг.       — А ну пока, ага, удачи.       С тихим «пуф» Патронус исчез во вспышке света.       Розье, упрямо поджав губы, достает дневник Реддла… который не открывается.

***

      Все казалось тусклым. Не серым, нет. Просто таким… неярким? Как будто можно признать существование цвета, но также заметить, что калейдоскоп красок не имеет значения.       Том улыбается. Он думает, что он улыбается. Люди почему-то кажутся ошеломленными.       Молодой волшебник не совсем понимает, что они говорят и в какой момент он добрался до лагеря. Ладони сковало спазмом.       Таскать за собой труп женщины не совсем удобно.       Даже если это не совсем труп и не совсем женщина.       — …а вот и подружка. — Ошеломленно выдохнул Фабиан, смотря на перекошенное лицо непонятной дряни.       — Мы нашли твой дневник на месте пропажи. — Дориан протянул невзрачную коричневую тетрадку с нехарактерной для него опаской. — Ты как, парень?       Том его не слушал — тело женщины со стуком острых колен о землю грохнулось и задергалось в пожухшей гнилой траве. Молодой человек вцепился в дневник.       Теплый. Теплый!       Он судорожно листал страницы, игнорируя вопрошания.       «Ты там жив?»       «Том?»       «Розье мне рассказал. Малолетний ублюдок, не заставляй меня волноваться и напиши, как выберешься из очередной задницы».       Последняя запись была совсем недавно, значит, Гарри жив. Исправно работает в Хогвартсе под надзором Вальпургиевых и других преподавателей.       Мистер Розье смотрел на тяжело дышащего Тома в смешанных чувствах.       — Я в норме. — Сообщил Реддл все еще немного ошалело. — Там было «Табу» на палочку, так что это заняло время. Не рискнул трансгрессировать с сотрясением, у меня не так много практики в этом.       — Ты выбрался…       — Беспалочковая. И так случалось, что Гарри между делом научил меня ломать руны. Снес стену с основными знаками, эту дрянь завалило породой, а я оглушил.       — Том. Ты познакомишь меня со своим учителем. — Со вздохом заявил Дориан. — И это работа для Мракоборцев, тебе стоило просто бежать.       — А? Ладно? — Реддл с сомнением склонил голову набок. Тут же узнал, что выбрался он только на вторые сутки — столько времени затребовал обыск пещеры. — Если бы я бежал, эта штука выбралась бы наружу. Не хотел подвергать людей риску.       Это было опасно для него, но он жив. И теперь будет куда более осторожен.        …Гарри часто через такое проходил? О, Мерлин. Тогда понятно, чего он такой невозмутимый.       Весть о его сомнительном достижении облетела весь лагерь. Непонятная хтонь оказалась стрыгой, как объявил местный мракоборец, пообещав выписать как-нибудь Тому руководство по защите от румынских тварей. Том был не против.       Стрыга оставалась в клетке.       — Лучше разделай ее, как придешь в себя.       Том решил оставить это на потом. В конце концов, он пропустил собрание по камину, мог прощелкать важные новости, а непонятная румынская хтонь — явно не его сегодняшняя проблема.       Ситуация оставалась столь же сомнительной.       Карантинные меры привели к тому, что люди не могут посещать многолюдные места. Доставщики-совы теперь еле-еле способны выполнять свою функцию из-за ограничений, а других птиц раскупили втридорога, ко всему прочему они явно не были способны к таким же нагрузкам. Границы стали практически непроходимы из-за Гриндевальда, который захватил часть Европы и Северную Америку. Если быть честным, Министерства соседей дружно изолировались от Англии и Том не был уверен, действительно ли Гриндевальду пришлось тратить много сил на это.       Больницы переполнены, заповедники ящеров изолированы, а значит много чего пропало со счетов. Растения магов растут медленно из-за отсутствия драконьего дерьма, а свежих ингредиентов для зелий и лекарств нет. Медицина и магия столкнулись с проблемами из-за дефицита.       В то же время в Африке, Азии и России ситуация несколько отличается — там иной менталитет и колдовство. Люди в этих регионах не верят иностранцам, поэтому последователей Гриндевальда там не найти.       Британские проблемы ее и только ее.       Том работает хоть и в румынских лесах, но не на румынское правительство, а все так же на старушку Англию. Румыния просто дала им разрешение на въезд, чтобы пошариться на разрытых склепах. Вопрос теперь, как скоро он получит вольную на возвращение.       В планах было побыть здесь пару лет и подучить интересующую темную магию, будучи связным между Хогвартсом и чистокровными семьями.       У рыцарей были подозрения, что кто-то досматривает их сов.       — В Хогвартсе с едой проблем глобальных ещё нет. — Селвин иронично поправил Малфоя, жалующегося на ужесточившуюся выдачу пайков. Хватало всем, но порции дозировались очень четко и явно. — Несмотря на то, что ситуация вокруг стала хуже.       — Я не понимаю, почему твой отец думает, что сдача разумна. Магическая Британия — уважаемая часть сообщества. — Малфой упрямо скрестил руки на груди. — Подчиняться требованиям этого австрийца нам ни к чему.       — …Шмель ничего не сделал до сих пор! — Натаниэль, брезгливо скривив губы, отозвался.       — …в подвале правда дракон закопан? — Бормотал Альфард все о своем.       Том, неловко направив голову в огонь, думал, что его личного присутствия очень не хватает этому бардаку. Какая жалость, что так можно перенаправлять только свой образ, а не колдовать полноценно.       Он просто надеялся, что Певерелла не перегрузили слишком сильно.       Не то, чтобы он тут прохлаждался — надо перекинуть этим обалдуям кое-чего. Вопрос в том, как — поговаривают, даже контрабанду в хвать-мешках научились обнаруживать, стоит пересечь граничащую черту.       — Я слышал, что люди Гриндевальда прикрыли большинство нелегальных точек производства телепортов. — Поделился новостями Нотт. — Но, может, это наше Министерство пользуется случаем.       — Или Министерство уже на треть и есть люди этого дурмстранговского выхлопа. — Уныло запричитал Альфард. — Я бы не удивился, что он хочет перекрыть пути марионеткам Шмеля. Уж после того трюка Саламандера у америкашек…       — Меня больше пугает, что до сих пор не просочилась информация о магии, которую этот черт применил, чтобы заблокировать пути сообщения по всей Европе. — Подключился Орион, их не столь давний член клуба, но успевший доказать свою полезность. — Я уточнял у профессора Певерелла — он признал, что не в курсе о конкретном заклинании, хоть и знает, как это обойти.       — …как ты его загнал достаточно, чтобы спросить? — Неохотно впечатленный, поинтересовался Селвин. Судя по лицам остальных, на значительный успех миссии этих безголовых куриц рассчитывать не стоило.       — Профессор предпочитает тихих людей. — Когда на него недоверчиво глянула даже голова Тома из камина, нахальный мальчишка соизволил пояснить: — Подсказка: найди защищающие мысли артефакты, хоть это и редкость. Или окклюменция, хоть это и жуткость.       Мазохистов, готовых подвергать себя ежедневной пытке удержания фортов разума и упорядочивания размышлений, действительно можно было бы опасаться.       — Это незаконно! Применять такую магию к школьникам! — Вскинулся Альфард, всегда чётко знающий границы своих привилегий.       — Тебе не приходило в голову, что он не может это контролировать? — Хмыкнул Орион, переключивший всё свое внимание на встрявшего в разговор кузена.       Типичные Блэки: привлекают всё внимание на себя в любом разговоре, зачастую сводя предмет диалога к выяснению отношений между собой.       Остросюжетно, но банально и бесполезно.       — Пускай носит артефакты! — Презрительно хмыкнул Альфард, резким жестом руки откидывая пряди волос назад и открывая вид на клипсы с четко видимыми рунами на завитке уха.       — И ухудшить свое и без того плохое состояние? — Видать, Орион действительно сделал достойную домашнюю работу перед подготовкой доклада. Основательный тип. Воистину полезное прибавление к их сомнительно высокоинтеллектуальным рядам.       — Гарри не легилимент. — Прервал очередной блэковский спор Том, пока двое окончательно не превратили собрание в балаган, пересобачившись друг с другом. Пришлось раскрыть некоторые конфиденциальные подробности, но ничего критичного, учитывая способность слизеринцев и прочих членов его клуба держать рот на замке. — Подвергся атаке на разум. Похоже, еще не отошел.       — А-а. — Протянули ребята печально.       — То-то он теперь вообще в глаза людям не смотрит. Чувствует себя вскрытой консервой наверное. — Покивал Альфард сочувственно, в который раз поражая Тома своей способностью адаптироваться к ходу разговора. Даже он, Том Реддл, не чувствовал в себе такой наглости столь беспардонно менять собственную позицию в свете обновленной информации о прошлом оппоненте. — Кстати, Друэлла передает благодарность. Слышал, что благодаря твоему контакту с Певереллом она смогла связаться с отцом.       Том пошевелил головой ошеломленно. Спина немного затекла и шея начала побаливать. В следующий раз следует рассмотреть возможность или сменить позицию, или установить камин более удобно.       Установка портативных каминов для общения кажется всё более здравой мыслью.       — Верните к сути. И скажите, что от нее нужна кое-какая ответная услуга.       — А, да, разумеется. — Орион важно кивнул, глупо моргая и раздражающе повторяя бессмысленные подтверждения, прежде чем перейти к делу: — Енот сказал, что это похоже на некий «Надзор».       — Это еще что за дрянь? — Хмыкнул Том, впиваясь пальцами в прутья каминной решетки.       — Я то же спросил. — Этот молодой Блэк действительно хорош в исследованиях и в их презентации. — Говорит, как «Табу». Видоизмененная версия.       — Эту дрянь я знаю. — Кратко выдохнул Реддл, порядком успокоенный, что это какое-то банальное ограничение, а не масштабная слежка по территории. Конечно, даже мыслить о подобной энергозатратной магии глупо. Уже то, что наложил Гриндевальд и его клика видится малоэффективным по сравнению с потерями магии делом. — Продолжай.       — Проще говоря, условие, распространяющееся на всех волшебников на ограниченной территории. Для того, чтобы выйти из-под Надзора, нужно выполнить какое-то простое требование. Кодовая фраза или действие, с четкой формулировкой. Он сказал, что сталкивался с требованием достижения совершеннолетия, чтобы Надзор прекратил действовать. Если человек, не выполнивший условие для освобождения, совершает запрещенное действие, то становится легко обнаруживаемым отслеживающими чарами. Светится, как свечка в темной комнате.       — Что за жуткая магия… — Изумился Альфард.       — Скорее всего, Гриндевальд наложил условие на всех магов, требующее сделать что-то перед пересечением границы. Если выйдет проследить за его людьми, можно обнаружить ключ к чужой двери. — Том хмыкнул. — Попробую что-нибудь навыслеживать.       — Но это не вписывается в момент с совами. — Нахмурился Лестрейндж, скрестив руки на груди и уставившись на линию пола прямо в глаза своему лидеру. — Гриндевальд достаточно умен, чтобы намутить что-то такое, но пропустить твоего ворона?       Резонный вопрос. Вот только ответ, весьма неутешительный, у запертого на чужбине волшебника уже был:       — Похоже, это Табу наложила уже другая сторона — между барьерами есть приличный промежуток — сначала носом ударился беженец, за которым я следил, а несколько дальше — выпущенная сова. Я полагаю, наше Министерство озаботилось, чтобы затруднить шпионам задачу.       — Это же полный идиотизм! — Изумился Принц. — В нашем Министерстве настолько кретины?       — Или они ослабляют его изнутри намеренно. Сейчас посмотрю. — Сказал он, наконец выпрямившись из неудобной позы и достав свою драгоценность с внутреннего кармана у груди.       Том раскрыл дневник на развороте. Дориан Розье задавал его Гарри еще какие-то вопросы. И хоть Реддла адски злило, когда трогают его вещи, тут профессор был куда более разговорчивым, видя минималистичный почерк Розье.       «Откуда Гриндевальд берёт столько мощи? Напитывающие артефакты должны быть нерентабельны».

«места с источниками древней магии»

      «Они все заняты?»

«именно :)»

      «Гриндевальд сильно тратится на войну, закрывая границы».

«это нормальная практика»

      «Но-»

«я вам не военный экскурсовод»

      «Ладно. Но как ты провел связь через дневник?       Это какая-то мощная магия?       Очень затратно?       Да даже я эти руны не понимаю!»

«о, да гном знает, что там

намешал всякого, а оно работает и вроде не дымит

я использовал технологии исчезательных шкафов»

      «Это как?»

«в дневнике не обычные связующие чары.

просто чернила находятся как бы в двух местах одновременно».

      Том старался не бить себя по лицу. Стоило проверить эти записи до того, как он полез к камину.       — Узнайте про исчезательные шкафы. — Дал он задание своим, вернувшись. Ребята с посветлевшими от свежей мысли лицами переглянулись. — И вы до сих пор не нашли комнату с камином, где можно проводить собрания всем вместе, а не исключать девушек?       — А мне тут и без Вальбурги хорошо. — Ухмыльнулся Альфард.       — Она уже выпустилась, кузен. — Поправил его Орион. У него был обыкновенный для него, как выяснил Том, спокойный тон, но Реддлу почему-то чудилось вместо этого обращения весьма вульгарное для этого Блэка оскорбление.       — Именно. — Протянул парень, привычно отмахнувшись от подразумеваемого обвинения в недостатке умственных способностей. — Надеюсь, меня не пристроят к ней в отдел после Хогвартса.       Вальбурга Блэк уверенно строила себе карьеру в отделе Магических катастроф и происшествий. Прогноз Альфарда был, скорее всего, верным: уж с его-то подвешенным языком — и ничем больше, — запихнут или в спорт, или в международное сотрудничество. Учитывая престиж фамилии Блэк, второе куда более вероятно.       — А, еще Гринграсс обратила наше внимание на то, что Дамблдор выглядит… неважно. — Перевел разговор к нужным деталям младший Блэк.       — …неважно?       В разговор вступил Натаниэль:       — Не уровня Певерелла, но все же дерьмово.       — Так насколько правдивы те слухи, что Дамблдор муж Гриндевальда? — Вдруг подал голос Зеннит. Том, кажется, на пару локонов поседел.       — …что?       Их Шмель, вечно молчаливо попрекавший его с высоты своего профессорского величия, сам оказался замазан в такой пикантной истории? Да как его с поста профессора и заместителя Диппета не поперли до сих пор?       …или пытались? Но Дамблдор сумел удержаться и продолжал раздражать всех вечной улыбочкой и предложением кислых конфет особо отличившимся посетителям?       — Что за история. — Без каких-либо внешних эмоций в голосе потребовал Том подробности.       Кажется, он теперь точно может подозревать причину столь быстрой нелюбви профессора к нему, помимо наговоров миссис Коул и менталитета не знающего бедности волшебника. Как… партнер нынешнего Темного лорда, Альбус Дамблдор наверное может определить поведенческие черты вероятного кандидата в таковые избранные судьбой личности? Боги, нет, это бред.       Невозможно.       В смешанных чувствах он развалился на своей постели, чувствуя, наконец, как пресловутое переутомление сдавливает его виски. Кинув весточку через дневник, он уснул во все том же подвешенном состоянии.       Из-за последних новостей, добравшихся даже до их изолированного поселения, армия Гриндевальда стала широко обсуждаемой темой.       — Интересно, как скоро его клику попытаются взять на вилы? — Услышал он голос Гидеона сквозь полудрему. Кажется, он окончательно потерял свой навык крепкого сна.       А еще Том, честно говоря, не понял, почему могут это сделать. Неоккупированных участков Европы осталось мало, контракты с Азией перезаключены, за «иностранных партнеров по бизнесу» те не встрянут. Америка варится в своей кухне, являясь в сущности своей горсткой магических поселков, отдаленных друг от друга. Славяне с их полоумной магией Гриндевальду пока что мало интересны.       Почему его так волнует Альбион, чтобы оставлять его без внимания, а потом вести себя так, совершенно другой вопрос к профессору Дамблдору. Чем больше он думал об этом, тем сильнее абсурдная сплетня пускала щупальца в его разум. Бред-бред-бред, не думай о таких вещах, оно никак тебе не поможет!       — Методы Гриндевальда, конечно, не самые приятные, но довольно мягкие, как для завоевателя. — Пояснил мысль исторический журналист, продолжая возиться с записями в блокноте. Том открыл глаза, уставившись на треплющихся мужчин. Этого паренька он знал плоховато, но его тонкий голос узнать можно было из тысячи.       В принципе, Том впервые увидел человека такой специальности среди волшебников. Чтобы занять место Бинса, тоже очередь не выстраивалась. Оттого и знакомство это любопытное, как возможность проникнуть в доселе недоступную для него сферу общения.       — Раньше были хуже? — Поддержал разговор Реддл, приятно улыбаясь и усаживаясь на постели. Люди обычно очаровывались его обаянием и не смотрели глубже, отчего никто не мог заметить, как сильно он готов застрелиться от накатившей мигрени из-за перенапряжения последних дней.       Писака оказался таким же. Даже непонятно, отчего легкое разочарование кольнуло слизеринское сердце. В конце концов, очевидно, что не всем быть Гарри; оттого его любимый профессор до сих пор и хранит должность персонального фаворита Тома Марволо Реддла.       Тем не менее, он начинал признавать причины очевидной симпатии того к мистеру Розье, хоть ему и было интересно, в каких условиях артефакторы сблизились в будущем.       — Куда хуже. — Мрачно подчеркнул парень и скривил губы. — Конечно, первая кампания Гриндевальда была не так удачна, но после Первой Великой Войны все куда легче поверили в его слова в Париже. К тому времени он и говорить краше научился. С влиянием Гриндевальда тогда пытались что-то сделать, но как-то несерьезно, из-за чего мы и докатились до нынешнего положения дел.       — Несерьезно? — Хмыкнул подошедший Розье. Было в нем что-то усталое и взмыленное. — Американская тюрьма для вас — несерьезно? Как ты, пацан?       Реддл показал большой палец, хоть болезненно-знакомое «пацан» будто впилось иглами. Он тронул дневник. Ответа не было.       Раздосадованный, Том окончательно привел себя в порядок чарами. Он помассировал виски, стараясь не привлекать внимания. На дворе, кажется, стояла глубокая ночь.       — Он оттуда спокойно ушел. Даже отрезанный язык не уберег америкашек от его побега.       — Ну, это же не Азкабан с дементорами. — Хмыкнул Том. Кажется, для могущества волшебников необходимы сопоставимые методы сдерживания, из-за чего присутствие душегубцев видится действительно оправданной мерой. — Почему вы все не спите?       Дориан мрачно поджал губы.       — Уоррен, хоть тебя и приняли в семью, наверное, тебя это тоже касается. — Талантливый маглорожденный напротив Тома закономерно насторожился. — Я получил весточку из базы. Ходят слухи, что нас навестят вербовщики Гриндевальда.       Уоррен тут же убрал блокнот в потайное отделение пальто. Том подобрался, внутренне издав какой-то обреченный стон, чего сам от себя не ожидал. Хаос — дорога к будущему, но сейчас он просто хотел оклематься и выспаться.       — Я улетаю. Отпишитесь, когда можно будет возвращаться. — Без расшаркиваний молодой человек поднялся, отряхивая пальтишко и надевая вязаные перчатки, какие матери-домохозяйки частенько вяжут на Рождество своим карапузам.       Том легко мог предположить, что парень поддерживает неплохие отношения со своими родителями. Настоящая редкость, учитывая предубеждение маглов в принципе против своих детей-волшебников, но случаются и такие везунчики.       Хоть статья и прогремела на весь мир, но на тех ушлых маглорожденных, кто уже плотно закрепился в волшебном обществе, она влияния оказала мало.       — Что мне делать? — Повернулся Том к руководителю. — Мое имя было в статье. Они могут обратить внимание…       — Это вряд ли, однако действительно возможно. Ты мудро сделал, указав имя своего профессора первым. М-м, Певерелл — чистокровная фамилия, да и сам мужчина привлек не мало внимания к своей персоне. — Дориан задумчиво постучал по носу кончиком пальца. — Но мы не особо распространялись о твоем присутствии на базе, так что если пройдешь под безыскусным именем Том, то вряд ли на тебя обратят особое внимание. Сомневаюсь, что кто-то из наших будет тебя так подставлять. Политика Гриндевальда этих оболтусов не заинтересует, — Розье махнул рукой в сторону синхронно пожавших плечами Прюэттов, — с Руквудом ты в ладах. Но вот насчет остальных я не так уверен. Откровенно несогласные воспользовались возможностью покинуть базу, как этот историк.       Мужчина задумчиво промычал.       — Это опасно? — Да, Гарри откровенно называл Воландеморта вторым Темным Лордом в насмешку, но то, что Геллерт Гриндевальд был первым, очевидно. Как и возможности в связи с этим. — Если я не желаю во все это ввязываться?       Поможет ли ему застенчивый вид забитого артефакторского подмастерья, держащегося за подол Розье?       — Нет, не опасно. Сам Гриндевальд редко применяет смертельную силу против волшебников. Но уж его сторонники порой и вовсе придерживаются куда более радикальных взглядов. Так что надо просто быть осторожнее.       Люди явились предрассветным утром. Народ сонно глазел на них, ожидая прибытия, но недовольный выбранным временем.       Какое-то безумие. Якобы явились скрытно, но все все знают и даже мракоборцы смотрят в сторону.       Кто-то, особо мнительный, посчитал, что их навестит сам Гриндевальд. Обошлось. Но воспоминание об его речи показали из необычного варианта омута памяти.       Вначале вербовщик приветливо им всем улыбался и попросил выделить помещение для всех заинтересованных. Дураков нападать или как-то перечить не было. Авроры напряженно смотрели только, но пропагандисты были в своем праве говорить.       Ключевые точки власти в Румынии уже находились под контролем людей Гриндевальда.       — Сначала мы покажем сообщение нашего лидера с программой. Ответим на все разговоры после. Просим только вашей тишины и внимания.       В центре зала на стол установили… кальян. Когда все притихли, волшебник вдохнул светлый воздух из передвижной установки и выдохнул темный дым, споро сформировавший образ известнейшего волшебника этого века.       У Тома перехватило дыхание. Темное пальто с серебряными запонками. Темно-синий пиджак. Белая рубашка. Длинная палочка из бузины — Дар Смерти, — в светлых ладонях. Серьезное выражение лица. Контрастирующие с черным одеянием светлые волосы. Необычный белый глаз, словно сияющий в дымке чужих воспоминаний.       Геллерт Гриндевальд умел себя красиво преподать, в этом Уоррен абсолютно прав.       — Друзья мои. Волшебники любой из стран, живущие на нашей общей планете. Магические существа, достаточно разумные для сотрудничества. Я обращаюсь к вам. Не с просьбой даже, нет. С призывом… о помощи.       По залу раздались ошеломленные выдохи. Том, едва заметно поморщившись, понял. Когда волшебник уровня Геллерта Гриндевальда опускается до уровня обычных магов, подчеркивая, что приложение сил каждого полезно, это… мощно.       Возможно, Реддл, неприятно скривив краешек губ, подумал, что многих талантливых и готовых к изменениям волшебников их мир потеряет в этом противостоянии. Банально, потому что они выбрали не того человека и судьба не прощает ошибок.       — Как многие уже наверное наслышаны, я говорю о проблеме маглов. — Гриндевальд оглядывает весь зал, как будто присутствует здесь и может видеть каждого. Том сосредотачивает внимание на неприятном белом глазе того, предполагая, что, вероятно, тот действительно может на них смотреть, а потом передергивается. Это иллюзия.       Какого черта?       Он подключил окклюменцию на полную, но особого результата это не дало. Что-то непостижимое в этом безумце все же было, что заставляло народ пялиться с открытым ртом, а его, Реддла, едва заметно хмуриться.       — …не буду растягивать и приводить множество примеров; если вы захотите открыть для себя истину, то можете найти ее или самостоятельно, или вдумчиво ознакомиться с собранными нами материалами позже. — Гриндевальд указывает рукой на помощницу-ведьму, в текущей реальности достающей буклеты на стол.       Том думает, что это умный шаг — заставить людей прийти к нужным выводам самостоятельно. Старый, знакомый трюк, благодаря которому это не он набился в компанию чистокровных, а те сами облепили его плотным барьером.       Самоиронично Том внутренне усмехнулся, потому что надо сравнивать по логике не Геллерта с собой, а наоборот, ведь непрофессиональный кадровик-агитатор здесь Том, а не Гриндевальд, варящийся в этой кухне черт знает сколько лет.       — Скажу кратко. — Произнес лидер, «непроизвольно» ослабляя галстук, показывая руки и всей микромимикой демонстрируя открытость. — Волшебники и простецы — разные виды. Мы по-разному видим мир, мы по-другому чувствуем, мы по-другому думаем. То, что мы доступны к такому смешению крови, ослабляет нас. Последние научные изыскания, вышедшие в сопротивляющемся очевидным фактам Альбионе, лишь подтверждают это.       Том, подумав про себя, поднял брови.       Но потом вспомнил, что согласно их же исследованиям шанс его рождения волшебником, не используй мать Амортенцию, был бы равен примерно четверти.       Черт.       По залу прокатились шепотки о статье, Том захотел спрятаться за спиной Розье еще сильнее, чем уже есть, лишь бы скрыться от гетерохромичных глаз иллюзии.       Он определенно не хотел бы столкнуться с Гриндевальдом в жизни.       — Именно эта связь порождает сквибов. Из-за нее волшебники, купившиеся на обманчивую схожесть, согласившиеся жить с простецами, навсегда прячут свои палочки, свою природу.       Говорить с потенциальными поклонниками Гриндевальда о чем-то, связанным с их статьей, не хотелось совершенно. Разумеется, агитатор мигом пристроил плоды его труда к делу, хоть Том на это и рассчитывал, планируя посмотреть, как первый Темный лорд выстрелит и облажается, чтобы не повторять его ошибок.       Нужно грамотно воспользоваться творящимся безумием, пока Гарри поглощен своим собственным. Он помнит слова Кассандры, нельзя объединять бушующие реки.       — То, что мы выглядим похоже внешне, достаточно похоже внешне для сочувствия, обернется против нас; у простецов, глубоко встревоженных нашей властью, никогда не доступной для них, не найдется ответной доброты.       Не заметив, Том кивнул вместе с остальными, ощущая пробирающий холод приютской угловой комнаты. Дориан тронул его за плечо.       — Но простецов много. Слишком много, не так ли? И они, несмотря на постоянные кровопролитнейшие конфликты, лишь увеличивают свою численность. Как мало осталось магов? Почему мы все еще направляем палочки друг против друга? Зачем? Для чего? Для защиты простецов, для подтверждения собственной гордыни, для презренного золота, которое легко вытащить из земли заклинанием и придать любую форму с помощью трансфигурации? — Страстным, уверенным голосом продолжил Геллерт, делая шаг вперед, в его голосе появлялись нотки давящего отчаяния или, скорее, скрытой в глубине тревоги. — Прошу вас. Одумайтесь. — С шоком Том понимает, что этот человек действительно верит в то, что он говорит. — Может быть, не в этом веке, но технологии простецов, начавшие свое стремительное развитие, нагонят возможности магии одного среднего волшебника. И как только это случится, снова зажгутся костры. Костры, от которых не поможет Ледяное зелье.       Реддл чувствует, что ему нужно будет написать Гарри после собрания, чтобы остаться в здравом уме и в твердой политической позиции. Рука прижимается к кожаной обложке в кармане, а после отшатывается.       Ему снова не ответят.       — Нам нужно взять под контроль маглов сейчас, пока мы еще можем это сделать. Пока они не уничтожили нас, пока они… не уничтожили наш дом. — Мужчина снизил голос до шепота.       — Верно! Это наша земля! — Подхватил кто-то из толпы.       — Почему мы должны прятать от них свои дома?       — Упрашивать кентавров, чтобы держались подальше?! Вот еще! — Мужчина с неприятным румянцем на щеках и шее неподалеку от них громко оратора поддержал. — Да они с времен Морганы живут в этих лесах!       Перебивая друг друга, впечатленная толпа заголосила. И к чему? Гриндевальда все равно здесь нет, чтобы услышать их вопиющую демонстрацию лизоблюдства.       — Не принимайте решение сейчас. Нет, я не прошу вас о немедленном присоединении. Дайте себе время подумать, вникнуть, поискать информацию собственными силами. — Пристально осмотрел всех Гриндевальд, якобы давая еще большую свободу выбора тем, кто уже пал в его сети.       — Все мои слова легко подтвердятся. И тогда подумайте, когда найдете свои ответы, что вы готовы сделать, чтобы защитить свой дом? — Заклинание начало рассыпаться. — Вам не нужно воевать, не нужно убивать, конечно нет. Берегите свои семьи, оставайтесь дома и все будет в порядке. Не мешайте своему будущему, будущему нашего вида — это все, о чем я прошу.       Взволнованный шум отвлекал и топил разум неподготовленных волшебников. Том, воспользовавшись суматохой, подошел относительно незамеченным к брошюрам, но ничего нового для него там нет.       Видимо, ранее Селвин давал ему список литературы из программы предыдущих выступлений Гриндевальда.       — …с тех пор, как милорд взял под контроль те магловские страны, наши волшебные науки так продвинулись вперед! — Том вгляделся в румяные щеки ведьмы-помощницы и замер, ошеломленный. С этими аккуратно прибранными волосами и очаровательной шапочкой он не сразу понял, что перед ним знакомое лицо. — Теперь, когда мы можем не отвлекаться на потенциальный конфликт на наших собственных землях, жить стало столь проще!       Кэрроу всегда проявляла особую радость, когда на их собрания тогда еще не особо организованного клуба удавалось протащить несколько крыс.       Но Реддл никогда не видел ее столь беззастенчиво счастливой. О судьбе ее новых подопытных зверушек ему думать откровенно не хотелось.       Том быстро вывалился на свежий воздух. Он привык, что Гарри Певерелл относился к Гриндевальду, как к камню у дороги — стоит себе и не мешает, пока не отопнут в сторонку рано или поздно. Потому Том особо не беспокоился на этот счет — придет некий «Темный», побуянит немного и помрет от шального проклятия или еще чего. Англия же — это не очень знакомая австрийцу страна с абсурдными правилами и сильными волшебниками, половина из которых немного свихнулась. Гриндевальд рос в Дурмстранге, где все жестко и четко, учат темной магии и всему прочему, а Хогвартс — это просто замок-головоломка, в который тебя швыряют и желают удачи, подвешивая на цепях за сильные косяки.       Разность менталитета.       Реддл относился к этой угрозе легкомысленно. Рыцари готовились к возможной осаде замка, не более, ведь этот человек не станет атаковать детей-волшебников. Гарри расслабленно игнорировал вести Пророка, ведь такова действительность для человека из будущего, попавшего в войну ребенком, отвлеченного куда более пугающими вещами. Гарри не пугали смены режима и идеи порабощения других видов, артефактор боялся только безумца без носа, убивающего своих же.       Серьезно, какое ему было дело до Гриндевальда, благонамеренного экстремиста из прошлого, когда тут на подходе человек, который должен стать безумцем и тираном?       И Том обманулся этим.       Именно такие политики — самые опасные сущности на большой арене, способные повести за собой толпы. Опасно. Том стоял там, среди десятков магов, полностью понимая поднаготную словесных манипуляций, но все еще подписывался под каждым словом. Том из будущего, тот страдалец из шрама, если бы не сошел с ума в облике духа окончательно, должен был рано или поздно вырасти в нечто подобное.       И что хуже всего…       «Маги никогда не поработят маглов, Том. Скоро они полетят на луну. Скоро у каждого в кармане будут все знания мира. Скоро им достаточно будет достать из кармана эту забавную коробочку, чтобы, будто из Думосброса, показать лицо спалившегося перед ним волшебника всем, кто пожелает увидеть. Закат магии уже в следующем веке, Том, ничего с этим не поделать».       Это слова Гарри.       И Гарри на это абсолютно плевать.       Реддл затаился под маскирующими чарами в тишине леса, наблюдая, как солнце поднимается в небе.       Все было бы куда проще, будь возможно связать простецов рабскими клятвами, но тогда маги бы уже давно правили этим миром.       До сего дня он был обманут легкостью суждений своего учителя, но что, если в этот раз у Гриндевальда все получится? Если тот подчинит себе всех магов, а после объявит маглам громкую и звучную войну в ожидании легкой победы?       В конце концов, в той, разрушенной истории, все уже должно было пойти по иному сценарию. Оспы не было. Чистокровные не носились в магловские районы, воруя детей. Диппет не был, черт возьми, при смерти.       Там не было одной испортившей порядок вещей фигуры в очках и с приметным шрамом на лбу.       В этот раз Гриндевальд может победить, а после привести их всех к гибели своей уверенностью в сегодняшней беспомощности маглов.       Но что ни говори, а нажать на курок куда быстрее, чем тряхнуть палочкой.       Фигура в плаще выдвинулась из лагеря — та самая помощница-проповедница. Том не ошибся, Кэрроу действительно направлялась к барьеру.       Значит, в Англии уже есть командный пункт. Вероятно, Лидер-агитатор уже осел там и поджидает момент.       Девушка остановилась перед границей Табу, встала на носки, грузно бухнулась обратно на пятки и сделала быстрый шаг влево. Барьер тут же пропустил ее, а не отшвырнул прочь, как некоторых.       Том потер синяк на локте, а после взмахнул рукой.       — Видела? Повтори, а после следи за ней. Мне нужно знать, где они засели.       Послышался шорох. Кусты потревожены были не ветром, нет. Лишь тенью, подбиравшейся к барьеру.