***
Двадцатого августа пришло время преподавательского совещания. Профессору трансфигурации от одного взгляда на списки становилось плохо. Еще больше самочувствие ухудшалось от осознания того, что он натворил, сколько боли принес многим и многим магловским семьям. Несмотря на красивые слова и запреты, он был уверен, что некоторых детей попросту похитили под массовое промывание мозгов. И это знание было у всех, но давило только на его, Гарри, плечи. Директор хоть и выглядел ужасно по причине болезни, казался очень довольным. В конце концов, он один из первых поддержал идею чистокровных. Если последнее слово теперь имело место быть. Неразбериха стояла жуткая. Даже не интересно, сколько гуманистических и философских дебатов разгорелось в связи с этой проклятой богом статьей, опуская вопрос перевода. — Сотня голов первокурсников. — Торжественно объявил он. — Господа, мы все умрем! Гарри закрыл голову руками. Радость в голосе директора, возгласы об увеличении школьного бюджета и округлившиеся глаза коллег вызывали неприятное чувство жжения и подташнивания. В Хогвартсе всего одномоментно училось около трех сотен человек. Примерно по сорок-пятьдесят на каждом курсе. Около полусотни детей было привезено из-за границы. Как давно все это началось? Профессор Бинс схватился за свое слабое сердце. Гораций Слизнорт оперативно накапал тому настойки. Альбус смотрел на цифры испуганно, но ненависти Гарри от него не ощутил. В конце концов, тот сам помогал ему с публикацией. Кто же знал… — Дети есть даже с Сибири. На счастье, память многим не стирали. Глаза одного Певерелла медленно поднялись с поверхности стола, изумленно распахнутые и прекрасно изумрудные в светлом освещении восходящего дня. — Почему? — Удивился Гарри, поборов наконец болезненный приступ тошноты. У него почему-то начинала кружиться голова. Молодой мужчина незаметно потер переносицу, но ситуация заметно не улучшилась — наоборот, руки начали мелко-мелко подрагивать. — Были либо изгоями, либо сиротами, точнее сказать, брошенными детьми. В конце концов, простецы магию избегают на интуитивном уровне. Многих родители отдали сами, стоило внушить, что приехала старая дальняя тетушка, готовая забрать проблемного ребенка до каникул, да еще и пристроить в элитный интернат в Шотландии. Сейчас у них война, не забывайте. — Верно. Министерство настрого запретило убивать маглов при изъятии кровных родственников. Даммара Доддеридж, новоприбывший член коллектива, очень приятно. — В счастливый исход Гарри не верил совершенно. Женщина строго кивнула, лицо ее было знакомым. Кажется, в его времени она должна была оказаться в Хогвартсе при других условиях. Похоже, она действительно верила в то, что говорила, да и была достаточно принципиальным человеком. Гарри нахмурился — мыслительные процессы не отвлекали, а лишь вызывали еще большую мигрень. Сосредоточенность не помогала. Он старался сделать выражение своего лица наиболее спокойным и непринужденным — тут же на нем появился зеленоватый оттенок. Впрочем, к нездоровому виду преподавателя трансфигурации все уже так привыкли, что даже не обратили внимания. — Я являюсь заменяющим преподавателем в помощь от Министерства, а также связующим с недавно сформированным отделом по… нашей проблеме. Директор, все вопросы финансирования улажены. — Чудесно, спасибо, Даммара. Есть что-то по нашей проблеме? — Этот курс общежития уж выдержат. А дальше… Министерство понятия не имеет, как решать проблему. Гарри вздохнул. Логическое мышление отсутствовало напрочь. «Проблемой» не шибко-то завуалированно называли количество учеников, которое бывало таким разве что до времен Инквизиции. Встревать, он, впрочем, тоже не решил. Он вообще не рвался за славой и вниманием, все это «богатство» находило его самостоятельно. Сейчас же он старался хотя бы просто незаметно отдышаться — в кабинете как будто стало меньше воздуха, а в грудной клетке заметно сперло и что-то защемило. «Не могу вдохнуть». — Возможно расширить общежития факультетов? — Никак. Все-таки вековые хитросплетения магии. Да и гостиные с коридорами просто не выдержат такой нагрузки. — Как их кормить-то одновременно?! Голоса проносились словно через толщу воды, проследить за ходом беседы не представлялось возможным. «Соберись. Нужно медленно вдохнуть животом», — пытался заставить себя Гарри. — Может, мистер Певерелл что-нибудь придумает? — Никогда не бойся ошибаться, ведь именно из ошибок мы учимся. — Заявил ему гудящий голос старого Дамблдора насмешливо, пока Гарри едва ощутимо сдавил себе виски. — Кости тех, кто прокладывал ошибками тропы, становятся мечами для следующих первопроходцев. Боль не унималась. Ему нужна опасность. Вот бы кто-то вломился сюда и разнес все Бомбардой. Во рту осела пыль крошащегося камня с привкусом пепла, петли чужого кишечника, разбросанные по полу, предстали перед глазами. Да, и кровь, кровь повсюду… Гарри посмотрел на женщину устало и немного раздраженно, пытаясь найти оттенок издевки. Но ни капли ненависти он не ощутил. Удивительно, но никто кроме него и некоторых маглорожденных да полукровок как будто и не испытывали ужаса и отвращения к сложившейся ситуации. Впрочем, его сейчас это мало волновало. Понять бы, что она спросила-то. — А? — Хлопнул он глазами для виду. Немного воздуха пробралось в легкие — он с силой ущипнул себя за бедро. Впрочем, у Гарри была такая бешенная терпимость к боли, что он даже не ощутил неудобств. Незаметно, как ему казалось, он вонзил медный наконечник пера себе в ладонь. Тут же туман перед глазами начал пропадать, а рукав черной мантии неторопливо принялся впитывать в себя кровь. — Я работала с вами в одном отделе Министерства. Может, вы меня и не помните… Ко всему прочему, ваша… работа говорит о том, что традиции не особо-то перекрывают ваше мышление. Значит, рабочую идею вы придумаете довольно быстро. — Ну… — Стушевался Гарри. Он сейчас совершенно не соображал, но на него заинтересованно смотрел десяток глаз коллег и начальства. — Так, может, просто поселим первые пару курсов отдельно? У нас огромное количество пустующих помещений. На третьем этаже целое крыло чуть ли паутиной не поросло. Водоснабжение там в порядке, а утеплить и по мелочи — так я всегда могу. — А как же с распределением? Им что, идти в свои гостиные, а затем в комнаты через весь замок? — А зачем распределять? — Что, простите? — Ну, это раньше у каждого факультета была своя программа. Сейчас у всех все одинаково. Распределятся на третьем курсе, а в первые два пусть перезнакомятся друг с другом и сами решат, в какой компании хотят оказаться. Хоть враждовать факультетами не будут. Что? Я… сказал ерунду? — Гарри посмотрел на молчащих профессоров. Дамблдор не выглядел особо шокированным. Может, привык к его странным идеям, а может думал о чем-то своем. Диппет чесал бороду, не желая высказываться. — Это… ново. — Здраво. — Традиции к чертям пойдут! Никто так не делал за всю историю Хогвартса! — У нас тут Магическое сообщество возрождается, а вы все о традициях, профессор Бинс! Тем более, раньше в Хогвартсе было всего четыре года обучения и ничего! Никто не возмущался, когда программу расширили. И что-то я не помню, чтобы у вас тут преподавалось фехтование последний век! — Возмутилась работница Министерства. — А рунология? А демонология? В кабинете директора поднялась отборная ругань. Гарри смотрел на всех бледной тенью. Голова нещадно гудела. Незаметно он опрокинул в себя очередной флакон бодрящего зелья. — Так не пойдет. — Вынес вердикт Диппет, заткнув всех. Директора, смотря с портретов на эту суматоху, согласно покивали. — Правила есть правила. Нужно распределять детей. Но идея здравая, Гарри… — Он потер бороду. — Я про приспособление помещений. Ты сможешь сдвинуть входы в гостиную? Гарри недоуменно поднял брови. — То есть, простите, стащить тот же портрет Полной Дамы с ее арки, взять его подмышку, уволочь на пару тройку помещений дальше и закрепить там теми же чарами времен Основателей, будто ничего и не было? — Он вздернул бровь. — Именно. — А похоже, что мне это по силам? — А похоже, что нет? — Ответил ему Армандо тем же ехидным тоном, будто он уже делал это. Будто он знал, что Гарри вползал в рунические цепочки замка. Чертова Тайная Комната. — Уверен, уж ты-то справишься. Пока что скажем, что замок сам перестраивается согласно спискам. Хогвартс окружен таким количеством тайн, что нам поверят на слово. А если и нет, то проверять не будут. Ты, Гарри, я знаю, провернешь все чисто. Гарри кивнул, игнорируя холодный пот. Вспомнил, как отвечал отказами на пугающие письма о помолвке от родовитых семей. Кивнул еще раз. Такая слава, которая сопровождалась поддержкой, а не дурными сплетнями, была ему непривычна. Тогда он с извинениями выскочил за дверь и отправился в свои покои, где еще долго его не покидала тревога и непонятное частое-частое дыхание, но он вполне успешно купировал приступ зельями. Может, заболел? Весточки от Тома приходили чуть не каждый вечер, поступая через ежедневник. Короткие и сухие, но сквозящие интересом и беспокойством, которые не смогли выжить из бумаги даже многочисленные переписывания. Почти все заканчивались быстрым «Как ты?». Гарри ответил ему пару раз. Кратким «Я в норме.», а после вписал сводку новостей и событий, отвечая на какой-то вопрос о сомнительном темном артефакте. Затем объяснил принцип работы дневника по старой памяти для учителя Розье, работающего сейчас с Томом. Он до сих пор не понимал, почему ответил. Ему стоило бы сжечь этот дневник. И в норме он, разумеется, не был, но у Реддла и без него было достаточно дел и неприятностей. И Гарри просто не хотел думать о нем пока что. Боли становились нестерпимыми. Тем не менее, мысли о том, что этот обалдуй где-то там, подальше от всего этого бардака, успокаивали. В самом деле, у Тома больше нет крестражей, он не безумный и не помешанный. Точнее, он очевидно помешанный, но не безумно. Гарри надеялся, что после отъезда докучливого слизеринца ему полегчает. Появится ощущение, будто он сплавил свою основную проблему, а там… а там он бы просто покончил уже со всем. Так и было. Почти. Из-за выходки пацана он растерялся и не мог собраться долгое время, а когда уже приступил к делу, Минерва явилась не вовремя. Но сейчас, в этой суматохе, пока что не было ни желания устраивать себе магический харакири — палочкой в лоб и Аваду погромче — ни облегчения. Наоборот, отчего-то становилось даже тоскливо. В конце концов, в замке Том был единственный, с кем получилось по-настоящему сблизиться. Когда неспокойно, Гарри подрывался «делать дела». Принялся помогать Альбусу с поиском еще нескольких применений драконьей крови. Тот отчего-то очень заинтересовался возможностью «смывать проклятья», а также тем, что у определенной группы драконов кровь блокировала магию непосредственно Крови. Затем произошел сбор Совета Попечителей, где с идеей в общих чертах, хоть и с натяжкой, но согласились, перешарив весь свод правил школы на предмет того, не запрещено ли смещать пределы гостиных. Бинс все так же уныло нудел старческим тоном о том, как это не правильно. — Ну так давайте вообще создадим новый факультет, чего размусоливать! — Ругнулся Альбус с таким сарказмом, что от его едкости лицо сворачивалось в воронку, неожиданно для всех, даже для себя самого. Шум в кабинете директора на секунду стих. Гарри посмотрел на коллегу обеспокоенно — тот даже не заметил возмущенных взглядов, будучи заточенным в клетке собственных мыслей. Мистер Блэк, представитель Попечителей в этом семестре, засмеялся лающим смехом в давящей тишине. — Вы даже его доканали своим бубнежом, профессор Бинс. — Сказал он старику. Гарри вздохнул. Гам снова принялся нарастать, а Дамблдор начал нервно тереть виски. — Эм… Альбус? Переутомился? Это из-за исследований по крови? Голубые глаза смотрели на него почти тупо. Он покачал головой, а через секунду все же нерешительно кивнул. — Отчасти… пожалуй. — Может, передохнешь? — Пойдем, воздухом подышим. — Сказал мужчина по-доброму и, взяв себя в руки, все же извинился перед остальными за всплеск эмоций. Те, впрочем, и внимания-то толком не обратили за бурным обсуждением деталей. Гарри не знал, хочет его… эм-м… друг-враг-учитель-знакомый-приятель-жертва-для-мести в одном очень усталом лице поговорить или просто не желает оставаться один… а может ему действительно банально скучно проветриваться без компании. В любом случае, оказавшись в прохладном коридоре, оба какое-то время держали облегченное молчание. Голова даже от такого присутствия людей вскипала и Гарри боялся представлять, что будет, когда появятся дети. Он явно будет игнорировать Большой зал всеми силами. — Владеешь легилименцией? — Спросил вдруг Альбус ни с того ни с сего. Гарри знал эту его привычку — проверяет, готов ли человек говорить честно. — Нет. Только защищаюсь. — Вот как. Хорошая защита. — Гарри фыркнул. Его явно больше не проверяли после первой пары встреч. — И в глаза почти не смотришь… правильно. Я не сразу догадался, но ты ведь еще в первый день знакомства знал, с кем имеешь дело? — Ощущение вмешательства. Голова болеть начинает. По правде, она у меня всегда болит, но с вами, ребятки, прямо фейерверк. — Ясно. А как ты скрываешь ложь? — Альбус сел на потрепанную каменную скамью, поправив мантию. Гарри выплюнул смешок, падая рядом. — Просто. Я никогда не вру. — Я ожидал чего-то… более изощренного. — Глупо, но я не придумал ничего лучше. К тому же, удивительно, но это избавляет от большей части будущих проблем. — Вот бы мне кто вдолбил это в твоем возрасте… — Я прошел проверку? — Гарри ухмыльнулся, наклонив голову набок. Альбус удивленно поднял брови. — Ты хотел что-то мне сказать. — Вот же проныра… Показать, я хотел показать… — Нерешительно декан Гриффиндора достал что-то из-за пазухи, нежно, будто раненную птицу, передавая предмет Гарри. Это был фиал, самой магией сотканный будто бы из горного хрусталя, в центре которого алым сияла крупная капля крови. Певерелл не удержался от того, чтобы присвистнуть. — Клятва на крови! Какая прелесть, редкий, интересненький артефакт. — Он поднял, затараторив, флакон на уровень глаз, тщательно покрутив и чуть ли не принюхиваясь. — Прелесть, прелесть. Пакт о ненападении? Или помолвочная штучка? Братание? — Я… не уверен. Возможно, тогда это было все и ничего. — А? Это что, твое?! А второй кто? Или вторая? — Это… слишком личное. — Понял. — Кивнул Певерелл, все еще глазея на побрякушку, впервые, наверное, оживившись за последний месяц. — Я хочу разрушить… это. Нужна твоя помощь. — Понял. — Кивнул Гарри вновь будто завороженный. Такого он точно не ожидал. Не от вечно ледяного в его представлении Дамблдора. — А! Погоди-погоди! Как это — разрушить?! Это же настоящее сокровище, Квинтэссенция чувств и… всякого… такого… — Стушевался он, увидел лицо сидящего рядом, полное скорби и былых ошибок. — Прости… я романтик еще тот, да и заносит меня иногда на артефактах. — Он легко тронул того за плечо, возвращая фиал. — Я помогу. Все, что смогу, сделаю. И буду помалкивать. Ты ведь помог мне, ну, со статьей и всяким таким. — Гарри совершенно не мог успокаивать взрослых да и в принципе сломленных людей. — Главное, чтобы потом, как со статьей… не вышло… — Хрипло отозвался мужчина с потускневшими медными волосами. — Эх. Спасибо. Я готовлю «Огненную слезу» из драконьей крови, улучшенный вариант. Немного осталось, и я добьюсь нужной концентрации. — А мне надо будет заместить одну кровь на другую. — Догадливо кивнул Гарри. Ему все равно придется подзадержаться еще ненадолго, чтобы хоть немного сгладить свой косяк перед Хогвартсом, так почему бы заодно и не отдать должок этому человеку? — Тяжела задачка, конечно. Хорошо, сделаем. Пойдем, надо возвращаться. — Да… спасибо тебе, Гарри. — Порядок. В той же тишине они встали на ступеньки у статуи грифона. И хоть Альбус казался чуть более расстроенным, но взгляд у него прояснился. — Этот человек. Ты хочешь отказаться от него, потому что с ним «больнее всего»? — Спросил вдруг Гарри, ощущая мерзкую дрожь вдоль позвоночника. — Без него тоже. — Ответил Дамблдор без лишних увиливаний. Они вошли в кабинет директора. На секунду он почти почувствовал себя отдохнувшим. — О, мистер Певерелл, все в порядке, идем по плану. — Воскликнул Директор. Гарри представил себе фронт работ. Земля рухнула у только-только оклемавшегося Певерелла из-под ног. Ему тут же снова стало тяжело дышать. В глазах потемнело окончательно. И даже на новый уровень шума реагировать не хотелось. Чужие объятия воспринимались безразлично. И лишь какая-то презренная настойка Слизнорта смогла вернуть профессора Певерелла к жизни только для того, чтобы держаться от этого отвратнейшего запаха подальше.***
— Я не могу. Я больше не могу. Это кошмар. Ужасно. — Безжизненный голос, лишенный даже малой толики эмоциональной наполненности, заполнял пустующее помещение общественного туалета. Не спавший несколько суток преподаватель брызнул в лицо ледяной водой. Составление расписаний, отправка писем, зачарование коридоров и спален, расстановка мебели в общежитиях, которой хоть и занимались эльфы, но руководил, опять же, Гарри, обшаривание Выручай-комнаты на предмет какого-никакого подходящего для тех же общежитий инвентаря: кресел, шкафов, шахматных досок, ковров, штор и многого, многого другого. Другие преподаватели были заняты по самое не хочу. Того же Слизнорта за уши уволокли работать в Мунго, Дамблдор занимался оформлением детей, Диппет силился договориться о поставках еды. Он не мог это прекратить. Он даже поверить в происходящий абсурд до конца не мог. Это его вина в происходящем. Просто Гарри уже не справлялся. А сейчас он торчал в туалете… он должен был встретить группку будущих первокурсников, чтобы сопроводить их в Косой переулок. Вот только стоило им зайти в Дырявый котел, его начало дико мутить. «От болезни». — подумалось Гарри. Он понимал, что нет ведь никакой болезни — просто истощенный до крайности организм и море стресса. — Надо было слушать Тома до того, как он решился использовать меня таким образом. Инициатива сношает инициатора. — Да, Реддл предупреждал неоднократно. Хогвартс сожрет и не подавится. Он умыл лицо еще раз. Взглянул в зеркало. Отвернулся. Поправил очки так, чтобы хоть как-то скрыть круги под покрасневшими глазами. Натянул на лицо самую добрую улыбку. — Ну, как вам здешний лимонад? Вкусно? — Трое ребят ему закивали, стараясь поскорее допить. — Так-так, не спешите. Мистер Прюэтт, можно ваше письмо со списком? Угум, спасибо. — Со все той же улыбочкой Гарри принялся бегать глазами по осточертевшим строчкам. Давайте в таком порядке: волшебная палочка, канцелярия, одежда, потом по надобности животные или чемоданы. Затем пойдем за книгами и всем для зельеварения. Про все на все у нас каких-то пара часов, а потом у меня следующая группа детишек. Но не волнуйтесь — если вы не успеете, то просто побудете со следующей группой, хорошо? — Наставлял он их уже у лавки продавца волшебных палочек. — Так что спешить не советую, особенно при подборе палочки. И не пугайтесь сильно мистера Оливандера, он любит неожиданные появления. Так, первый пошел! — Мистер Певерелл, а вы что преподаете? — Спросил у него мальчик с живыми глазами и лицом, полностью усыпанным огромным количеством веснушек. Конечно, есть зелья для удаления таких пятнышек, но ребенку до очарования шли эти поцелуи солнышка. — Трансфигурация, наука о превращении. Мальчик открыл рот и хлопнул глазами. — О-о. Вы не декан? — Нет, но не переживайте. Я уверен, мистер Бири, нынешний декан Пуффендуя, обязательно вас дождется. Или вы хотите, как братья, попасть на Гриффиндор? — Вообще, в отличие от них, мне бы хотелось на Рейвенкло. — Это чудесный факультет, спокойный и вдумчивый. — Гарри, понимающе покивав, добродушно улыбнулся. Как взрослый состоявшийся человек, он понимал, что предубеждения против факультетов и их волшебников это напускное. — Каждый факультет замечательный, если человек там на своем месте. Оп, ваша очередь. Уверен, у вас будет дуб или ольха! Довольный мальчуган выбежал через минуту, наверняка выболтав предсказание профессора. Как бы то не смазало впечатление ребенку от обретения палочки. — Каменный дуб! — Светлая красавица, бережно, но быстро извлеченная мальчонкой из коробочки, больше напоминала веретено, чем магический инструмент. Что с одной стороны казалось очень практичным, коль ребенку приходилось бы в дальнейшем скрываться среди маглов, но с вмешательством Поттера в историю это теперь не так, верно? — Как вы угадали? — Это все магия. — Гарри через силу улыбнулся в очередной чертов раз и отвесил легкий поклон продавцу палочек через витрину, на что ему ответили бодрым маханием рукой. Затем канцелярия, долгие посиделки у мадам Малкин (Бабушкой мадам Малкин, знакомой Гарри) в ожидании приготовлений мантий, выбор птицы и кошки, сбор книг и отправка детей домой. Повторить еще пять раз. С восьми утра до восьми вечера — семнадцать детей. По крайней мере, из девяноста восьми ребятишек лишь семнадцать не могли самостоятельно попасть в Косой. Гарри радовался, что маглорожденных, как таковых, практически не было — лишь дети, которых по некоторым причинам не могли сопроводить опекуны или родители из-за работы или по состоянию здоровья, чтоб эту оспу. Гарри, в принципе, сам вызвался — взамен он будет на долгий срок освобожден от ночных дежурств. Тем не менее, оказавшись в своих покоях в замке, мужчина упал в кресло в изнеможении. — Гарри? Голос, прозвучавший словно прямо в черепной коробке, пробудил жар и табуны мурашек по всему телу. У очнувшегося от поверхностного сна преподавателя перехватило дыхание. — Том?! — Он подскочил на месте, оглядываясь по сторонам. Никого. Тронул свою голову, но болей от несанкционированного влияния легилимента не было. Наоборот, его череп прекратил барабанить, будто встревоженный резким пробуждением. Гарри перевел дыхание. Перелег на кровать. — Сбрендил. — Он откинулся на подушки, чувствуя такую усталость, что не мог отличить верх от низа. — Мало мне от моей башки седобородого придурка, капающего на мозги, теперь появился придурок, у которого даже на груди волосы не пробились. Отлично, Поттер, допрыгался, молодец. Всплеснув руками, он медленно повернул голову, уставившись на невзрачный дневник. Тот по мысленному повелению протянулся к нему через комнату. Небрежно открыл. Пролистал несколько достаточно развернутых сообщений Тома и одну свою краткую весточку. Стоит что-то написать пацану. В самом деле, этот малолетка не виноват, что его учитель обрывает все связи перед отправкой на тот свет. Виноват только, что херню творит. Гарри потянулся к карману за притащенной еще из будущего модифицированной шариковой ручкой, но дернулся, уставившись на аккуратно выводимые на страницах буквы. — «Жив? Я хотел услышать твой голос, по камину с тобой связаться не вышло». — Строчки были ровные и мелкие, но завитушка на последней букве Тома дернулась и уехала в сторону, когда Гарри принялся строчить ответ, чего вообще не ожидал от себя в эту секунду. Артефактор фыркнул, смотря на вязь рун, накарябанную прямо в потухшем очаге. Абонент недоступен, перезвоните позже. — «Не знал, что у вампиров в склепах камины стояли. Зачем? Греть летучих мышей? Варить кровавый плов?» — Полил волной сарказма Поттер несчастного потомка Мраксов, старательно не упоминая, что он попортил работу столь важного объекта, как камин, самостоятельно. Временно, конечно. Чтобы не изводиться напрасной паранойей и спокойно самовыпилиться… Хотя, теперь ждать хотя бы до начала следующих каникул придется — иначе где Диппет сыщет в такие краткие сроки еще одного эксперта по трансфигурации? Подставлять коллег не хотелось. Четыре месяца потерпеть. Четыре. Идеальное число, чтобы дать намерению смерти настояться, если судить по китайской нумерологии.«У нас выходные. Мы на исследовательской базе».
«везет».«Так это правда? То, как тебя там запрягли?».
«Не нагнетай».«Не нагнетать?! Я их прибью!».
Гарри подавил смешок, через силу вытягивая ноги и блаженно выдыхая, сидя на постели. Он грохнул дневник на колени, с едва отличимой улыбкой накарябывая более-менее понятные буквы. Голова кружилась, но он чувствовал себя неплохо.«Чтобы я еще и их работу выполнял? Вот уж спасибо!»
«Ты слишком бережешь этих детей, хотя еще даже не знаешь их».
Брюнет фыркнул, тяжело стягивая с себя верхнюю одежду. Хрипло крякнув, он завернулся в кокон из одеяла. «Расскажи лучше, как там твои дела?»«Неплохо. Подписали договор с румынскими вампирами о ненападении во время раскопок. Поймали пару духов-фантомов, разрыли гробницу. Думаем, что дальше делать».
«Не многовато на тебя спихнули?»«А они мне стажировку отменили — я трудоустроился. Контракт на полгода с гильдией. Платят пока хорошо».
Гарри подавился воздухом. Его сильно морило, поэтому он не сразу осознал суть слов бывшего слизеринца. «Да как ты умудряешься?!» Позабавившись, он нарисовал возмущенную рожицу. По мнению самого Гарри, не дурно.«Ну, тут поздоровался, там примелькался. Одной даме цветочки подарил, здесь кофе принес парням в ночную смену и вот, во мне души уже не чают».
Заявлено так гладко и естественно, что Гарри только покачал головой, улыбаясь. Этот Реддл шустрый малец, проскочит везде и без смазки, потому что… через постель не умеет! Однако, следующее сообщение сбило любой шутливый настрой, который у Певерелла мог зародиться в этом море безнадеги во правлении мрачной ночи.«Кстати, даже если ты занят, сделай вид, что ты очень занят. Скоро Министерство прибавит вам работы. Моя вина, меня не так поняли».
Гарри уставился на эти легкие строчки каллиграфического почерка так, будто их написавший признался в совершенном преступлении. Что тот и сделал, в общем, но паршивец располагался слишком далеко для того, чтобы его можно было сподручно прихватить в мир иной вместе с собой, так что пришлось обойтись гневным взором. Не удержавшись от небольшой мелочности за всю полученную нервотрепку, Гарри припомнил раздражающе формулировки телефонных звонков и дописал карикатуру на них в конце, прежде чем швырнуть дневник на пол и, трансфигурировав мел, наскоро начертить изолирующий круг прямо на досках. «Профессор Певерелл вне зоны действия сети. Перезвоните позже, когда будете прощены».