Профессор Певерелл

      Том просыпался… тяжело. Даже непривычно трудно. Обычно холод хлестал по голым пяткам — к раннему утру он всегда выпутывался из постели, а в подземелье не тепло, — и настроения задерживаться под одеялом не было. А тут будто вся напасть мира решила проверить его дух: и препротивнейшее ощущение будто муравьев по коже, и резко чередующиеся холод и жар, и пересохшее горло, и резь под глазами.       В приюте Том ни разу не заболел, в школе тоже, но видел муки других неудачников. Теперь среди несчастных, похоже, оказался он сам. И не мог припомнить, что было вчера.       Засыпал явно в тепле и комфорте, слыша треск камина, ощущая чужой взгляд на коже.       Глаза такие пугающие и кровь, кровь… На рубашке, руках, лице с этими странными глазами, размазанная по стеклам очков бурыми засохшими кляксами.       По крайней мере, потолок знакомый. Но смутное чувство подсказывало ему, что заснул Реддл определенно не здесь.       Там, где он прилег, было значительно тише. Без этого пчелиного гула, в плане.       Во сне, который он смутно пытался выловить и задержать в памяти, было гнетуще тихо. Лишь голоса переговоров старика и какого-то мальчишки. Это казалось важным, но он не мог ничего упомнить, а там и вовсе каждый звук отдавался фантомной будто болью.       О чем же они говорили?       «Не жалей умерших…»       В висках стреляло. Нет, все, пора вставать.       — Блэк, умолкни уже! Он приходит в себя! — Шипел знакомый голос их факультетского Принца, обрывая живое радио на фоне. Значит, Альфард тоже здесь. Вероятно, вскоре подойдет Малфой и тогда будет, кого пытать на информацию. Жизнерадостный Черный иногда выдавал любопытные кусочки сведений, но обычно был в этом плане отвлекающим шумом, чем чем-либо еще. — Да заткнись ты! — Услышал он шипящее возмущение Абраксаса, произнесенное этим типично-надменным тоном.       О, чудо чудес. В комнате стало тихо. Странно, даже Тому приходилось прикладывать значительные усилия, чтобы уговорить гидру Блэков сделать что-либо полезное. Из-за чего, в свою очередь, нужно было расставлять приоритеты на целесообразную трату усилий. Поэтому их жизнерадостный болван обыденно и бродил вольным духом по гостиной, в отличие от остальных, более разумных членов Дома.       — Что произошло? — Проскрипел в комнате чей-то голос. Через пару постыдных мгновений, когда перед взором замельтешили знакомые обеспокоенные лица, Том догадался, что это он спросил.       Он сел. Вставать позже остальных было непривычно — в приюте дети подрывались рано, а работяги маглов и того раньше. Обычно, когда его ребята справлялись с непостижимыми трудностями того, чтобы продрать глаза и встретить новый день, Том успевал убрать свое место, умыться и пару часов позаниматься.       Зеннит пнул подорвавшегося Блэка по колену, тот гулко шлепнулся на пол, и в итоге Принц успел явиться под очи их лидера первым.       — Что произошло?! Мы испереживались тут все, вот что! — Возмутился так и не поднявшийся сокурсник, пока Том с сомнением хмурился, садясь на постели. Они-то? Волновались?       Ха, из-за него?       — Это мы должны у тебя спросить. — Спокойно заметил Абраксас, с достоинством расположившись на стуле по другую сторону его кровати. Окружающий хаос, устроенный его сокурсником и неугомонным дитем Блэков, трогал удивительно мало. Он характерно махнул рукой, а Том тут же выдохнул пароль:       — Троя.       Народ синхронно расслабился, отчего в затылке кольнуло несколько подозрений, хотя до этого проверке он не удивился — именно таким был Малфой, отец пытался привить мальчику привычку сто раз удостоверяться в действительности. Быть спокойным, степенным, надежным, как скала… Только иногда не получалось у него иметь достаточно дотошности в деталях. Но, вероятно, с возрастом сей недостаток сгладится. Пока что в этом плане с лихвой хватало Друэллы.       Малфой — ресурс высочайшего качества. Как хорошо, что Том успел опутать его цепями взаимных услуг достаточно для продолжения связи даже после школы.       — Сначала надо пропить зелья! — Шикнул штатный целитель их клуба, пиная в грудь драматически заскулившего чистокровного волшебника, оставшегося на полу.       Если бы у Тома были силы, он бы глянул на Альфарда с презрением. Мол, и это благородный маг? Конечно, должный воспитательный эффект подобное оказывало редко, но их ручной Блэк становился обыденно порядком культурнее… до следующего раза.       Покорно испив всякую гадость — ничего незнакомого, всего лишь Восстанавливающее, Общеукрепляющее и кое-что, явно не входящее даже в расширенную программу старших курсов под опекой их искушенного в зельях декана, — Том почувствовал себя значительно лучше, чтобы присутствовать более ясно.       Он никогда… никогда не был принимающей стороной услуг Зеннита, предпочитая с глазу на глаз просить об одолжении Луннабель. Как это повлияет на его имидж? Кто-то, кроме присутствующих, знает об его постыдной слабости?       Ко всему прочему при попытках вспомнить, что произошло, головная боль резко возвращалась, потому пока что Реддл копаться в себе не стал и предпочел поинтересоваться у других источников.       — Позавчера ты появился на ужине, но не возвращался в спальню факультета. — Приняв его приподнятую бровь после прощального стука дверью Принцем, как повеление говорить, Абраксас начал снабжать их лидера новостями… о нем же. — Ладно, молчал, но мы еще подумали, странно, что ты не поел. То есть, ты всегда пинаешь нас, чтобы мы что-то лопали три раза в сутки, а сам!.. Короче, вчера ты пришел, чтобы притащить кота, оставил его здесь, не сообщил пароль и вел себя нехарактерно.       Оборотное, понял Том мигом. Но кто и зачем?       Певерелл.       — Так что мы действовали по принятому протоколу. — С некоторой россыпью красноты на болезненно бледных щеках заверил его Малфой, а только что с кряхтением вставший Блэк снова дернулся на пол и спрятал лицо в ладонях. — Возможно, это сработало даже слишком хорошо. И, в конце концов, мы использовали диагностическое на кошаке, а ты возьми да стань им через пару минут!       Отлично. Мудак-профессор превратил его в кота, чтобы пронести в спальни факультета. Хана его репутации. Осталось смириться с последствиями и убить всех свидетелей.       Но, похоже, не только его имидж получил пикантное продолжение?.. Альфард призвал декоративную подушку со своей кровати, придавил ей свое «благородное» лицо, которое так любят воспевать его пассии, и взвыл. Том ошеломленно моргнул. Ладно, существует обычный драматизм Блэков, но это уже чрезмерная реакция.       — Нотт так надо мной смеялся! — Еще не прилизанные «Простоблеском» кудряшки Блэка заелозили, выделяясь черными змейками на темно-зеленой подушке. Несмотря на поставленность речи, этот парень постепенно скатился в бормотание. — Он думает, что к нам завалился Певерелл под Обороткой! Но профессор же не станет этого делать, не так ли? Гриндевальд под боком! Сейчас Министерство жестко контролирует продажи оборотного, если он где-то купил его, то чертовски незаконно, и я не уверен, что у профессора есть столько денег, чтобы избежать тюрьмы? Потому что он вообще не пытался даже притвориться тобой!       Чистые серые глаза умоляюще уставились на своего предводителя, пытаясь получить заверение, что у одного из ответственных за них взрослых есть здравый смысл, но Том с неочевидной неловкостью оказался вынужден отвести взор, бессильный отдать что-то кроме честности этому жалкому образцу чистокровного волшебника.       — Ну, кроме того укоризненного взгляда. — Ухмыляясь, поправил своего друга Абраксас. В отличие от Блэка, устроившего себе ночное убиение нервов, Малфой выглядел готовым к новому дню. — Это было довольно-таки аутентично, цитируя Нотта.       Альфард, только успокоившийся, чтобы, видимо, внятно и разборчиво пожаловаться на этого самого вышеупомянутого Нотта, снова дико взвыл.       — Сегодня проверочная! Я не сдам! — Проблемы с трансфигурацией у этого парня не были свежей новостью со времен его кричащей схватки с Вальбургой на третьем курсе, и если по нормативам Дамблдора Блэк вполне вывозил на Удовлетворительно, позоря свою фамилию лишь не безупречными результатами, то с драконовским характером Гарри… мда, пора ли зажигать прощальный Люмос по их одинокой звезде? От бедолаги почти наверняка отрекутся. — Он меня завалит… и… и… и он слышал, как я о нем говорил! Что я о нем говорил. Он отомстит мне за это?       Итак, Том более-менее собрал картину происходящего — он с помощью Гарри занялся чем-то важным и незаконным, из-за чего пострадал, вовремя не очнулся, чтобы уйти на своих двоих, поэтому один артефактор его немного прикрыл и принес к своим… в своем уникальном и неповторимом стиле, как же иначе. С собственными рыцарями их лидер разберется сам, Гарри секретов Лорда Воландеморта не выдаст — хорошо болтает тот только о собственных якобы тайнах, — так что дело Тома — поправиться, и можно вернуться в нормальный ритм жизни.       Студент проверил свой тайник в сундуке у кровати. Флакона с концентратом самобичевания не было.       «Напои меня Изумрудным зельем». — Повторил шепот внутри него, пробуждая не столь давние воспоминания.       Вот оно что. Том не тот человек, который стал бы раскаиваться, но тут его заставили насильно. Разумеется, его прагматичный разум сразу же открестился от того дерьма.       Мутно оставались с ним не напрягающий глаза полумрак и блеск кубков. Легкая прохлада посуды и промораживающее насквозь, как особо ужасная стужа в приюте, питье.       Конечно, другие воспоминания хотелось бы вернуть — мало ли, что там полезного могло мелькнуть, кроме уже имеющихся мимолетных ощущений. Стоит попробовать во время тренировок окклюменции пошариться в родном черепе.       Тем более, как вспомнилось, у Гарри все это время в голове был еще один пассажир, помимо общей странноватости профессора.       Так что копаться придется так… Аккуратно. Мало ли, каким нежелательным откровением заразилась его частичка будущего, проживающая в самом непрошибаемом лбе Англии.       — И все же, какой Нотт? — Только это было неясно. Разумеется, предполагался младший, как их с Блэком сосед по комнате, но проверить не помешает. С кем еще Тому нужно поговорить, чтобы убедить не выдавать профессора властям?       Он ему должен, в конце концов, хоть и помнил обстоятельства не очень явно. Но все-таки, Гарри, можно было и потоньше провернуть схему!       — Натаниэль! — Хотя, судя по тому, как Блэк завывал, может, Гарри так сделал и специально. Все же сей артефактор никогда не скрывал свою любовь к садистским шуткам.       «К счастью для него, — Том солидарно улыбнулся, расправляя заклинанием висящий на спинке кровати галстук. — староста Слизерина тоже не прочь пошутить».       — А что ты ему наговорил? — Старательно миловидно и сочувственно наклонил голову набок Реддл, переодеваясь прямо так, во время разговора. Судя по всему, сейчас раннее для его соседей утро — народ только-только принялся вытряхивать себя из пижам.       Лестрейндж же и здесь любил выделиться, предпочитая сиреневую ночную сорочку в пол. До сих пор.       Впрочем, после всех тех насмешек Альфарда над Абраксасовыми рюшами на шелковых пижамах парни сговорились не упоминать странные вкусы некоторых в белье. Хотя Том считал, что Блэку достаточно не вваливаться в комнату мальчиков пятого курса посреди ночи для обсуждения очередной пассии, если он так хочет сохранить благочестивый образ Малфоя в своей дурной голове неизменным.       Это нисколько не отменяло того, что все эти обалдуи подозрительно дружно имели что-то против предпочтения Тома позволять коже дышать некоторую часть суток и спать в майке, а не их распашонках.       Несколько раз они пытались убедить его отрастить волосы. Спасибо миру за не следующих данной моде чистокровных волшебников Певерелла и Слизнорта, иначе под преподавательским примером ему бы пришлось пойти на эти жертвы здравомыслия, от которых он всеми путями открещивался. Должно быть, именно такие моменты лишь давали подозрения рыцарям, что Том вырос в среде маглов и в обычном рабочем районе, где мужчин привыкли стричь довольно коротко.       Не дождавшись от Блэка признания в косяках, блондин быстро сдал его:       — Он разглагольствовал на тему того, есть ли у нашего енота подружка. — Смягчил, подозревал Том, извращения Блэка Малфой. Как всегда.       Реддл действительно надеялся, что Альфард не заливал перед Гарри о своей страсти к лодыжкам — почему он постоянно их упоминает? Худшее, что могло бы случиться — Гарри присоединился бы к этой глупости! Куда ему, Реддлу, деваться от этих двух помешанных на сексуальной распущенности идиотов?       — Я же не знал, что это может быть он! — …обернулась бы ситуация хуже, если бы Альфард знал? Том в который раз не мог не задаться вопросом, почему при всем богатстве и потенциальном влиянии, как члена благородной семьи, он держал при себе такого бесполезного хаотичного человека. — Это же не он?!       — Это он. — Уверенно заявил Натаниэль, высовывая нос из-под своего одеяла. Светоч разума, истинный луч надежды царства тьмы их компании, если использовать чрезмерные сентиментальные словечки Альфарда. — Хватит голосить, Блэк.       …и закуковался обратно.       Том достаточно доверял этому парню, которому было на все капитально плевать, особенно с утра. Вот уж кто точно всегда давал здравую оценку ситуации и не шумел свыше минимума для жизнедеятельности. В отличие от Адиссона, старшего братца, Натаниэль был проницательным и имел в меру подвешенный язык.       Полезный элемент, короче говоря. Хотя Адиссон оказался тоже вполне неплохим волшебником, после того, как инцидент в их первую встречу прояснился. Старший Нотт — хороший боевой маг в потенциале, за исключением того фактора, что жить своим умом не умеет от слова вовсе. Почему с младшим не особо ладят по этой части, для Тома до сих пор оставалось загадкой.       Нотты свои семейные проблемы, в отличие от Блэков, на всеобщую известность не выносили.       — Точно он. — Кивнул Том, наблюдая со все большей радостью, как Альфард натурально взвыл побитой собачонкой.       Вполне приятный и тихий по утрам Лестрейндж уже успел выскочить из ванны и переодеться там же. После многих лет вынужденного соседства парни как-то попривыкли к его странному смущению и перестали подкалывать по поводу его почти девичьего стеснения.       Блэк весь первый курс подозревал, что тот — девчонка, которую случайно поселили с ними. Даже в ванную комнату к нему пролез. Что же, теперь они всем коллективом точно знали, что Раймунд парень, просто ужасно мерзлявый. И очень боевитый, как плакался им Альфард, светящий фонарём под глазом еще пару дней.       — Мерлин, проф вообще не стесняется намекать на использование шпионского зелья?! Я думал, это какая-нибудь бесстрашная первокурсница, только и всего. Кто-то из твоих идиотских поклонниц! — Прекратив ныть, апогей хаоса подскочил к старосте, но не схватил его за рукава мантии или плечи, как делал это практически всегда с членами клуба. Под градом не прекращающего нервного срыва Блэка его чудеса инстинкта самосохранения не впечатлили Реддла. На самом деле, важные части Альфард ухватывал всегда с первого раза. — Том-Том-Том, он же не проклянет меня? Никаких злых артефактов типа тех, что ханжой бережет моя матушка?       Том решительно прокашлялся. Судя по тому, что Альфард рассказывал об артефактах его матушки, то там действительно истинно военное применение, а не воспитательное, как любила шутить Вальбурга, иногда подкидывая эти невинно выглядящие вещицы в их гостиную.       К счастью, с потенциальными инцидентами успевали разобраться до его вмешательства, сначала Альфард и Селвин, а потом и Орион.       У самого тихого Блэка, к слову, разряжать такие опасные ситуации получалось лучше всего. Он просто забирал артефакты обратно и возвращал их Ирме Блэк к Рождеству или к летним каникулам.       — О, тебе кранты, для него девушки — больная тема. — Солгал он, не моргнув и глазом, с удовлетворением следя, как аристократичная бледность чужих щек сменилась почти что на синюшный оттенок. Со стороны просыпающегося и зябко ёжащегося Нотта послышался тихий смешок.       Ах да, любой разумный человек сложит два плюс два и поймет, что отсутствие внимания со стороны другого пола — противоположность проблемы Певерелла.       — Что?! — К превеликому успеху его милого розыгрыша, Блэк не свет ума их нации. — Что он сделает?!       — Ну, нет. Ты тогда сразу сломаешь себе ноги и сбежишь в больничное крыло. — Таинственно прошептал Том, направляясь к выходу и краем глаза наслаждаясь бесплатным шоу имени истерики, накатывающей на болтуна, не умеющего следить за языком. Тот помчал за ним следом, на ходу набрасывая пиджак униформы. Реддл поморщился; изысканная вышивка гарантировала отсутствие любых складок. Для минимально похожего эффекта Тому пришлось самому взяться за иголку с ниткой, претерпеть множество неудачных попыток и обколотых пальцев, в то время как эти баловни судьбы получали столь небрежные дары от богатства собственных тружеников-предков. — Лучше сразу седлай метлу, родители поймут. — Добил его приближенный к кошмарному профессору староста, как самый благожелательный друг.       Реддл выбрался в просторную гостиную, мельком глянув на мелькнувший в виде на озеро русалочий хвост.       — Какие новости? — Уточнил Реддл, легко нахмурившись очевидному отсутствию его главной слушательницы сплетен. В отличие от неорганизованного хаоса других гостиных, слизеринцы предпочитали пунктуальность. — Где Розье?       Осмотрев полупустой зал еще раз, характерных светлых локонов среди различных обладателей темных шевелюр староста не обнаружил.       — Вчера Друэллу опять Птица пыталась поймать. — Гринграсс боком лежала в кресле, перекинув ноги через подлокотник. Она подняла взгляд серых глаз, незаинтересованно скользнула им по лицу Тома. В руках девушка крутила любовное письмо от очередного купившегося на кокетливые улыбки ухажёра, в задумчивости то поджигая розовый пергамент, то восстанавливая.       Паркинсон, развалившаяся до этого момента в соседнем кресле, тут же, завидев Реддла, села максимально цивильно для ее нескладной фигуры.       — Том, вчера кто-то… — Подала она жалко голос, чтобы тут же быть немилосердно прерванной.       — Это известно. — Отрезал он ей, возвращаясь к забавляющейся с письмом четверокурснице. — Что там с Розье?       Огорченная невниманием девушка решила заняться утренним чаепитием.       — Друэлла не выглядела довольной этим общением… — Клио Гринграсс без лишней возни передала ему сложенную бумажку. — Она просила убедиться, что до тебя ее послание дойдет.       «Тебе стоит ее поискать, пока твою игрушку не отобрали, замотав в нити судьбы по самое исподнее». — Не столь скрытно подразумевала много на себя берущая девица.       Том, смерив ее прохладным взглядом, в единении собственного разума согласился с невысказанной мыслью волшебницы. Вот только кто эта женщина, чтобы указывать ему, что делать?       Он хмыкнул, разворачиваясь к выходу, стоило остальным нагнать его. Приюта на них нет — так долго одеваться. Нотт все еще дремал, подталкиваемый в спину Раймундом.       Слава Мерлину, на Лестрейнджа всегда можно положиться в том, что он пнет отставших в нужном направлении.       — С чего бы это ей бегать? Слава ученицы Трелони, не шутки же!.. — Зашептала Паркинсон, стоило ему отойти.       — Эти Розье не гонятся за славой. — Наклонилась другая девушка к столику, аккуратно проверив температуру чашки пальцами.       — Правда думаешь, что это она? Я слышала, что Розье до сих пор не помолвлена. — Питая какие-то странные надежды, что такая перспективная ведьма даже рассмотрит вариант выйти замуж за малолетку без каких-либо значительных перспектив, чтобы поддержать амбиции невмешательства ее семьи, Паркинсон отказывалась замолкать: — Моего младшего брата еще не пристроили…       Том развернул бумажку — рядом с Хаффлпаффцами прячется, значит. Такой себе выбор, но идти в сторону башен, где дислоцируется Трелони, тоже сомнительный вариант, как и давать поймать себя у гостиной змей. Чтобы убедиться, что это не какая-то сомнительная схема, юноша на всякий случай проверил на карте подвалы рядом с гостиной барсуков. Там, в узком коридоре, предсказуемо обнаружилась одна единственная печальная точка.       — Я приду на завтрак позже. — Проигнорировав утреннее недовольство своих рыцарей, их лорд предпочел заняться важными делами в сей же час. К сожалению Тома, предпочитавшего не пропускать приемы пищи без важных причин, сохранение Друэллы Розье максимально доступным активом было в его первостепенных интересах. — Или не приду.       Том отбился от ребят под возмущенный выдох Блэка, все ещё надеющегося, видать, что ему что-то объяснят.       Слизеринец беспокойно бежит к гостиным Хаффлпаффа, мантия неудобно развевается за ним. Шаги быстрые и целенаправленные, он стремится достичь цели как можно скорее. Том не собирается терять эту девчонку, она еще понадобится ему в планах.       Он лично отговаривал Друэллу от Прорицаний два года назад и не собирается отдавать ее Трелони сейчас.       За дверьми школы раздается гулкое топание учеников, суетливо торопящихся уже на первый урок. Староста дома Слизерин, всегда приличный, замедляет шаг, чтобы не привлечь внимания больше, чем уже всполошил портреты, проходит быстро мимо старинных каменных стен Хогвартса, поворачивает недалеко от большого зала к светлому помещению с большой украшенной бочкой, по которой принято стучать давно заученную мелодию, проскакивает дальше…       — Должность твоей наследницы случаем не проклята? — Услышал он до неприличия знакомо леденящий голос, которому ответило старческое рявканье, столь похожее на хриплое карканье вороны. И тут же замер Том, нерешительно задерживаясь перед поворотом и осторожно выглядывая из-за угла.       Конфронтационно там стояла пара преподавателей. Гарри Певерелл преспокойно преграждал дорогу Кассандре Трелони.       — Нет. Но Друэлла упрямая глупая девчонка… — Она хмыкнула, сверля его черными омутами глазами. Теми самыми, что так тронули его душу на первом уроке Прорицаний. — Пусти меня, дитя. Твой рок и так незавиден.       С ним старая кляча не была настолько откровенна. Просто глядела так тревожно и протяжно, что становилось ясно, что любая предрекаемая ей «ВЕЛИКАЯ СУДЬБА» ему даром не сдалась даже с доплатой в форме бессмертной славы.       — Мой рок уже превзошел все мои ожидания, чем ты меня вообще сможешь удивить? — Том старался не давиться шокировано, спрятавшись маленькой змейкой обратно в тень. Черт возьми, он никогда не видел, как Гарри вступает в конфликты — печальное упущение. Его язвительность из щита быстро превращалась в опасное оружие. — Порой люди счастливее живут, не зная. — Сказал тот с полным трансцендентальным пониманием.       До этого дня Реддл и вообразить не мог, как продвигалась бы ссора двух пророков, этих людей, обладающих величиной знаний, иным смертным не доступной. Теперь он точно знал, как это будет, потому что описываемое событие происходило здесь и сейчас.       Вот только очень неудобно и некстати это. Живот его пока не выл от голода, сдавая неприятное положение подслушивающего, но это вопрос времени. Серьезно, он черте сколько провалялся в отключке, а тут сразу разгребать очередные проблемы участников его личного зоопарка.       В какую сторону пошел бы разговор с его обреченным на сомнительный успех в делах судьбы присутствием, учитывая предмет конфликта мужчины будущего и прозревательницы грядущего, Том даже представлять не хотел.       — Маги ради сохранения рода осознают ценность в ведении. — Заругался хрипящий шепот. Мальчик мечтал, чтобы эти двое преподов с дурными характерами взялись за ручки и свалили с пути. Ушли ругаться учительскую, например. А не где-то, где их могут подслушать не готовые к подобной травме детские уши.       — И куда это нас привело?       Переброс фраз был издевательским и быстрым, но тут же вновь повисла тягучая тишина.       — Почему ты мешаешь? — Подозрительно зашептала женщина, пытаясь что-то увидеть за маской безжизненного взгляда, но получила лишь очередную увертку.       В них Гарри был безбожно хорош. Даром, что бывший ловец Гриффиндора.       — Не люблю предсказателей. — Том мог бы видеть эту раздражающую ухмылку, с которой Гарри бросал вызов этой столь опасной женщине. — Раздражаете.       — Это ее судьба. — С профдеформацией проникновенно заявила Кассандра.       Жаль ее, ее аргумент пришелся не на ту аудиторию.       — Быть такой кислой и ноющей? — Послышался смешок, горький и озлобленный. — Не говори, что забыла. Предсказатели не могут знать свою судьбу. Или судьбы других одаренных.       Рискнувший выглянуть из своего укрытия Том имел честь наблюдать, как старая волшебница в шали подозрительно скривила губы.       О, Мордред и Моргана.       — Ты слишком много знаешь. — …для не прорицателя.       Теперь понятно, почему Гарри даже не пытался выставить себя таким со всей величиной знания будущего. «Свои» бы быстро поняли, что что-то не так, и раскусили бы его.       Но, с другой стороны, что они могут узнать о нем, таком же исключенном из общего ковра времени?       Реддл надеялся, что только вспышки вариантов, как необученная Друэлла, но прекрасно осознавал, что искренне верить в это — недостойная его наивность.       Что она видела, что?       Очевидно, много, исходя из ее слов во время злополучного занятия со вскрытием птицы. Но явно недостаточно, чтобы профессора прижать. Похоже, прошлое Гарри было для нее понятно, тогда как будущее под эффектом общей тряски времени и непредсказуемости артефактора оставалось туманной завесой.       — Не моя вина, что ты столько не знаешь. — Твою мать, посерел в громом ударяющем прозрении Том. Да они же ненавидят друг друга! — А раз ты не способна воспользоваться своим даром сейчас… — Тягуче, словно старый мед, принялся лить очередную колкость артефактор. — Я, как хороший коллега, просто подсказываю, потому что ты явно не справляешься самостоятельно. Отвали от ребенка, заранее предупреждаю. Я знаю личность Розье лучше прочих, они не просто так держатся вдали от соблазнов.       — Пропусти меня. — Просто потребовала женщина, не желая поддерживать бесполезный разговор более. Вероятно, к этому моменту уже просмотрела все ветки того, что мог бы сказать Певерелл в контексте данного спора, насколько это было возможным.       К безграничному удивлению Тома, артефактор, кратко выдохнув, банально отступил в сторону. Птица неуклюже порхнула в тень узкой арки.       Реддл, оставшийся с мужчиной почти наедине, вылупился на покачивающегося слегка волшебника.       Вероятно, те ужасные кошмары перед сном ему не привиделись. И тот пугающий сверстник на вокзале…       Профессор Певерелл совершил невозможное вновь. Том искренне верил, что выглядеть хуже бледноликий, как смерть, мужчина не может, но тот справился и перешел на новый уровень умертвия. Под челкой, заползая на бровь, было пятно засохшей крови, будто преподаватель бежал сюда в спешке, не успев закрыть разросшееся уродство излюбленными пластырями, коими все время перекрывал порезы и ожоги на руках во время своих копошений в металлических артефактах. Кажется, с минуты на минуту мужчина насмерть приляжет прямо тут, становясь местным школьным достоянием.       …возможно, в последнее время Том слишком много общается с этим человеком, заражаясь его характерно саркастичным стилем речи. С другой стороны, глупость, источаемая чистокровными подростками, и глупость умудренного опытом артефактора — это разные вещи, и Том предпочитает не идти в сторону деградации.       — Быстрее, пацан. — Бросил ему Гарри, даже не признавая бесполезного укрытия подростка и решительно разворачиваясь к лестницам. — Пока до карги не дошла вся магия момента.       Том резко хлопнул глазами, осознавая в полной мере, что за представление произошло перед его взором.       Черт возьми. Кассандру обвели вокруг пальца и пустили не по тому коридору! Певерелл намеренно преградил старой кляче ложную дорогу!       Любитель блефовать этот Енот. Второй раз такой трюк не пройдет. И сейчас было очень рискованно — если Певерелл знал о секретах Пророков, то логично предположить, что мог знать и об их слабостях. Интрига на грани!       Староста, не имевший времени мечтательно вздыхать, вырвался из-за угла, уже не видя Гарри, к которому, к слову, у него и так был целый ворох вопросов.       — Друэлла. — Выскочил слизеринец перед девчонкой, укрывшейся в тупике. И прекрасно слышавшей каждое произнесенное слово также, как и он сам. — Я за тобой. — Подал мальчик ей галантно руку, чтобы та встала быстрее, уже готовя на краю палочки дезилюминационное. — Идем.       Что бы не видела эта пятикурсница в своих снах, все в порядке, пока она на его стороне.       И все же… впервые Том видел столь решительную и независимую волшебницу до дрожи напуганной. Однако именно в такие моменты люди и готовы хвататься в своих спасителей намертво.       Еще один повод для Друэллы Розье не покидать эту вырвавшуюся вперед приютскую крысу.       Ведя девушку за трясущуюся руку, Том хмурился, посматривая в сторону лестниц, по которым ретировался артефактор. Да, идеальный момент.       Он не понимал, не мог понять, просчитывал ли Гарри то, как Том вцепится в него, заранее, или это было просто неудачное для планов профессора стечение обстоятельств. Казалось бы, недавно только тот посмеивался, пока Том шепотом перечислял ему клички учителей замка: Птица или Шаль — это Кассандра, а Лак Для Волос — Слизнорт. Гарри носил гордые Енот, Умертвие и Америкашка, о чем Реддл не собирался ему говорить, но Певерелл и сам знал — он же и проболтался Тому, рассмеявшись только в какой-то ностальгии, пообещав пошутить над кое-кем перед Хеллоуином («Именно перед, Том, сам Хеллоуин всегда дерьмо!»), принарядившись нежитью. На скромный взгляд Тома, мужчина справлялся и без грима.       Было ли и это игрой?       — Приведи себя в порядок, пока здесь, змеи не поддерживают друг друга на людях. — Бросил он девушке, когда чары выветрились, перед тем, как вежливо открыть ей дверь в маленький кабинет их очередной временной базы.       Когда зашел следом, Вальпургиевы уже хлопотали вокруг Розье. Неожиданно, Альфард без всяких шуточек протягивал девушке стащенное с Большого Зала яблоко. Почти мило, если бы не его просьба подобрать сопли.       — До проверочной по ЗоТИ четверть часа. — Напомнил всем Том, но внимания на него особо не обратили, чему, парадоксально, лидер компании был даже рад. Чувствовал он себя, мягко говоря, не очень после Изумрудной Гадости, но деваться некуда. Делай уверенное лицо и надейся на авось. Альбус не сильно требовал на своих занятиях, а письменная проверочная будет проводиться для старших курсов в Большом Зале, чтобы выявить отстающих перед СОВ И ТРИТОН. Возможность списать появлялась неиллюзорная даже для балбесов вроде Гойла. Проблема заключалось в последующей проверочной у Гарри, но тут Том был давно готов, а остальные старшекурсники редко планировали на столь длительный временной промежуток.       Поэтому все больше сосредоточились на бедной пятикурснице, у которой, очевидно, проблемы. Предсказатели были редкостью, предсказатели, пророчащие только беды — неприятной редкостью.       Те, которые во всех подробностях видели вещие сны со смертями друзей, пугали во сто раз сильнее. И именно такого ребенка многие годы искала Кассандра Трелони.       — Почему твой дар вообще проявился во всю мощь сейчас? — Скрестив руки на груди, брезгливо поинтересовалась Вальбурга. Мало кто любил пророков, особенно первых в своем роде.       Кровь сгустилась настолько, что порождает новые черты или возрождает давно забытые, будь то дар метаморфомагии, сквибизм или неизлечимое косоглазие, как принято писать в эссе по биографии очередного мага с отклонениями. Говоря научно, мутации от близкородственных браков сказали «Здравствуй, мир!».       Но вопрос, почему именно сейчас, действительно в точку. Иногда Вальбурга мыслила очень неплохо, когда прекращала быть стервой.       — Нити судеб содрогнулись. — Ответил Том за жертву их местной гадалки, обращая к себе взгляды. Друэлла, воспользовавшись отвлечением от нее внимания, привела свое лицо в порядок.       Том же покосился на пустующий портрет Виолетты. Расположение рядом с Большим залом и в комнате с самой большой сплетницей Хогвартса — не лучшее стратегическое решение с его стороны с учетом поднимаемых тем. Но в том самом зале до сих пор шумно настолько, что это перекрывает любые попытки их подслушать. А сморщенная, как печёное яблоко, востроносая ведьма в это время судачит со стражем гостиной Гриффиндора.       — Старуха говорила про что-то такое, когда затирала про твою «Немезиду». — Натаниэль с хрустом приложился к яблоку, столь же резко обрывая нить размышления Тома. — Сильные волшебники могут противостоять предсказанному. Значит, дело в Певерелле? Когда-то он пошел против предсказания и вырвался из паутины. — Скучающе отозвался он.       Чтоб тебя, думал Том. Вот вообще не к месту твоя проницательность.       Но, все же, нет смысла скрывать. Именно, одна из особенностей Гарри Певерелла, нагнувшего не только, как предполагал по оговоркам ненависти преподавателя к предсказателям Том, некое Пророчество, но и само время. Пока он жив и находится поблизости, можно вертеть судьбой и человеческими историями, как вздумается.       Это одна из причин. Одна из множества вероятных причин, почему Гарри хочет умереть, а Тому нужно видеть его живым.       — Теперь из-за него все как камнем по воде идет рябью. — Подтвердила Розье, цепляясь за виски. Вероятности, скорее всего, будут давать им возможность выбора, пока мир не ассимилирует присутствие Певерелла в их времени, как будто тот действительно родился в двадцатом году. — Только вот он не сильный маг.       А вот это можно и опровергнуть. Тома не поймут, если бы он столько — непропорционально много — времени уделял волшебнику со специфической особенностью, когда на обольщение иных чистокровнейших потратил куда меньше.       — Всего лишь из-за проклятия. Сейчас. — Качнул головой Реддл, подходя ближе к центру собрания.       Розье усадили на одно из двух кресел в комнате. На другом, фиолетовом, расположилась Блэк, гордо расправив плечи и язвительно усмехаясь чужой возне.       — Вы настолько сблизились, что он рассказал тебе о проклятии? Отвратительно. Спасибо, что поделился этим с нами. — Шикнула Вальбурга раздосадовано, тем не менее, судя по дрогнувшей ухмылке, неприятная волшебница принимала его усилия, вложенные в раскрытие тайн чужой семьи. — В любом случае, Друэлла, пора нам поспешить и утвердить твою помолвку с братом, свадьбу можно провести на каникулах. Черти, надо писать матери!       — Погоди, погоди, Сигнусу пять лет в этом году исполнилось! — Подорвался Альфард, выглядя порядком испуганным. Другие тоже казались изрядно ошеломленными решением Блэк, но промолчали. Только смотрели на Тома, их завсегдашнего рефери, почти умоляя вмешаться. — Он только семейную палочку в руки взял!       — И что? Консумацию проведут позже. — Вальбурга вздернула бровь, недовольно морщась на пальцы брата, судорожно вцепившиеся в спинку ее сидения. — Розье, еще и провидица, ценна и полезна семье. Ей нужна защита сейчас. И стоит заключить брак мелкому, пока не вышло, как с моей помолвкой.       Том сжал челюсти, но тут же принял расслабленный вид. Каждый раз эти разговоры заставляли чувствовать себя лишним, хоть он и навлек это на себя сам, постоянно игнорируя чужие намеки и тусуясь в среде ребят из закрытых семей.       Первая помолвка Вальбурги сорвалась из-за смерти жениха от семейного проклятия. Вторая слетела из-за того, что девочка показала характер Блэкам с французской ветви, с которыми они хотели «укрепить связь». Нового жертвенного агнца среди потомственно чистокровных с пылким характером любителей звезд не нашлось. Сводиться с другими семьями у Блэков устремлений не возникло, особенно учитывая полезный талант Вальбурги в проклятьях, так что была проведена ее помолвка с Орионом, последующая свадьба и… ее закрепление прямо в стенах замка.       Том опустил голову. Он надеялся, что не столкнется со всем этим, но проблема заключалась в том, что он настолько сильно втерся в круги доверия этих детей, что те уже даже не стеснялись.       Что дальше? Свечку подержать?       Ему хватало магловской грязной обыденности. Слоняющиеся у парков и казарм старшие мальчишки из приюта, ожидающие легкого заработка, девочки, которые пару лет назад играли друг с другом, пропавшие в публичном доме, чужие сальные взгляды, налипшие на кожу. Проповеди церкви, вдалбливающих детям идеи воздержания и правильного брака, спонсор приюта с сифилитической сыпью, осматривающий их до омерзения пристально. Мир, в котором ему довелось расти, был отвратительным по своему уникально.       Он качнул головой, вынуждая себя собраться. Медальон Слизерина был спрятан подальше от чужих глаз. Ему хватало статуса полукровки, ведущего род от самого Салазара, но волшебники часто излишне бурно реагировали на такие показательные цацки.       Оставит эту карту на потом, когда его будет тяжелее прижать.       Он не будет, как дети с его улицы, потерявшие волю к существованию.       Сейчас Том… предательски беззащитен. Окружившие его паутиной связи могут как заплестись путами вокруг шеи, так и рассыпаться в прах. Если Реддл хочет долгой и безопасной жизни в мире волшебников, то нужно получить статус достаточный, чтобы себя такой жизнью обеспечить. Но никак не через брак.       Не будет он, как остальные полукровки и маглорожденные, показавшие случайно какой-то редкий талант или выделившиеся внешними характеристиками, впоследствии поглощенные крупными семьями и спрятанные на задних декорациях этого театра абсурда.       Том с младых ногтей считал, что одному лучше — сильно ранил нескольких детей и напугал воспитателей, был наказан и заперт в карцере, когда ему было восемь. Карцерную комнату впоследствии он оставил себе, плесень, крысы и холод ушли оттуда будто бы сами.       Люди к нему особо не подходили, за исключением служителей церкви, помешавшихся будто на его исправлении. Он считал себя проклятым столько лет, но, когда магия заставила священника забыть о его существовании, мальчик понял, что это не проклятие, а долбанное спасение, будь оно хоть сотни раз даровано Сатаной.       Счастливо смеясь, впервые в жизни, мальчишка сжег свою библию в тот же день, но правила вбились в подкорку на долгие годы. Когда они поднимали голову на выкрутасы застрявших в своем мире волшебников, Том закрывал рот, улыбался и адаптировался.       Одному, может, и лучше, но явно не безопаснее. Приспосабливайся, Том, чтобы окружить себя людьми и социальными щитами. Понятными, предсказуемыми людьми, правила игры которых ты изучил досконально, чтобы не попасться на их крючки самому.       — Двенадцать? Нормальный возраст?! — Охнула Друэлла, вцепившись в красивую брошку на своей груди. Вряд ли почти освобожденная от чистокровной мути стараниями отца эта девушка в детстве мечтала о подобной свадьбе. — Хоть пару лет добавьте.       Орион бледно шепнул что-то про то, что ему, вообще-то, было тринадцать. Но никто не обратил на него внимания, когда слово взяла его жена.       — Нету у нас пары лет. — Горько отрезала Вальбурга, пока Том стоял и смотрел на это безумие с пустым взглядом, убрав руки в карманы. Да, не всем быть везучей Лукрецией, которая смогла за годы в Хогвартсе взаимно влюбиться, добиться помолвки на этом основании и отстоять в конечном итоге свое право выйти замуж за Игнатиуса Прюэтта уже после Хогвартса. — И вообще, тебе двадцать четыре будет, ты первенца когда рожать собралась? На смертном одре?       …уточнил он как-то у Гарри, как именно закрепляется брак, и был снабжен весьма правдоподобным ответом. Либо при свидетелях, либо под обетом.       Мерзость какая.       В какой момент эти змееныши стали такими взрослыми, что спокойно решают подобные вопросы?       — Том! — Обратилась к нему за советом Розье, полыхая ушами. И это даже не от несуществующего солнечного света из окна.       Надеялась ли она, что раз он спас ее от страшной тени Кассандры Трелони, то сможет сберечь и от ловушки раннего брака?       Не такой уж Том и кудесник, каким его видят эти полной надежды глаза ребят. Однако получать на себе сочувствующий взор Вальбурги тоже не особо приятно.       — Звучит, как хороший способ прикрыть тебя. — Вынужденный потушить пожар чужой веры Реддл, хриплым голосом приводя факты. С каждым его словом ранее открытое лицо Друэллы все более уныло закрывалось, пока не осталась только маска, приличествующая на их факультете хитрых и живучих. — Если Невыразимцы заинтересуются, могут похитить. Другие семьи могут опоить и забрать против воли. У Трелони есть внук и она может затащить тебя к себе. Сейчас Блэки действительно лучшая партия из возможных. Твой отец сможет договориться с Ирмой Блэк, чтобы ты… избежала неприятных условий замужества. В меру возможностей. — Он кивнул своим мыслям, решаясь на перечисление очевидных причин. — Ты ценна, Друэлла. Ты красива, умна, у тебя дар предсказателя. Возможно, в тебе есть ген метаморфа от матери. Но ты не мужчина и у тебя только один близкий родственник, способный постоять за тебя, и тот за границей. Тебя слишком легко принудить к невыгодному браку и втянуть в семью.       Том был всего лишь Томом, ему оставалось только приспосабливаться и обучать тому же свое окружение.       Альфард, единственный, кто не скрывал бурю эмоций, хватался за волосы.       — Брат женится раньше меня! — Прозвучало в звенящей тишине.       …ах, вот оно что?       — Не знала, что ты спешишь скрутить себя в ворохе клятв. — Поддела его сестра, слегка расслабившись.       Со стороны других тоже послышались неуверенные смешки и Том наконец вспомнил, зачем затащил беспечного Блэка в свою компанию.       — Не спешу, но обидно! — Возмутился парнишка, столь легко разрядивший мрачную обстановку помещения. — Моя помолвка была заключена еще до Хогвартса, я даже лица этой лягушатницы не помню.       — Так она учится в Шармбатоне? — Удивился Малфой, замерев и прекратив даже наматывать прядь волос на палец в своем излюбленном жесте. — Ты никогда не говорил о ней. Даже когда я упоминал о наших французских турах.       Отец Абраксаса предпочитал подтверждать старые связи заранее, а потому часто брал сына в поездки с собой.       — Сказал же, что в лицо знать не знаю, наши матери ведут переписку, вот и все. — Забубнил Альфард. Том, неприятно улыбаясь, вспомнил, как будто только недавно этот легкомысленный волшебник шутил над Малфоем, которого сразу после окончания Хогвартса запрягут в семейные дела по полной.       Оказывается, просто свободолюбивый Блэк о своей несвободной участи предпочитал умалчивать.       — Если она узнает о твоих похождениях, закатит истерику. Эти холеные штучки в шелковых мантиях чтят невинность. — Поддел его Абраксас.       Разговоры снова заходили невесть куда. Том качнул головой, возвращаясь мыслями к Друэлле. Та переговаривалась с Вальбургой насчет писем родителям, а после повернула к нему голову.       Не смотря ни на кого, девушка вышла из ставшего душным помещеньица. Том тихо последовал за ней.       — Что ты видела на этот раз? — Спросил он уныло, все еще утомленный недавним забегом.       А было только утро, начало дня с двумя контрольными вместо привычных пар.       — Замок в огне. Хворь повсюду. — Девушка снова поморщилась, прикладывая кисть с импровизированным компрессом — несчастное надкушенное яблоко — ко лбу. Подперла тощей спиной прохладную стенку. Помогли ли эти усилия, другой вопрос. — Ты был там, чей-то гроб погружали в землю у озера.       Легко понимаемый образ.       — Так хоронят преподавателей без семьи. — Том раздосадовано нахмурился. Его путь определен, хоть это ему и не особо по нраву. — Когда я говорил, что покину Англию, ты видела только синий свет и горящие статуи. Когда я солгал, что остаюсь, видение стало хуже. Похоже, ты действительно способна узреть разные исходы событий. Или оба предсказания сбудутся в любом случае.       — Ты солгал?! — Возмутилась девчонка, тут же слегка понизив голос, заметив других студентов, выходящих из Большого зала. Было бы не совсем хорошо, коль их заметили разговаривающими наедине, хоть и не так плохо, как могло бы, будь Том человеком с репутацией Альфарда.       Реддл кивнул и ей, и своим мыслям. Если Гарри не будет похоронен, а это наверняка он, в случае его побега после выхода статьи, то оно как минимум стоит того. План у него есть, без сдачи экзаменов он не останется.       Остальные медленно выбирались на свет, закончив с накопившимися обсуждениями. Народ из их компании нестройными потоками уныло стягивался в Большой Зал за несколько минут до звона колокола.       Раздача зачарованных перьев и пергамента, получение билетов — оборотни, опять, сколько можно — написание множества убористых строк. Десять минут, двадцать.       Том заметил Альбуса Дамблдора, непривычно уставшего, бродящим среди столов. Не было сверкающих улыбок, и фиолетовый стильный наряд на нем казался глубоко скучным. Очки слегка покосились на сломанной переносице. Борода не прибрана, рыжие волосы темнее обычного, очевидно грязные.       Подавив тревожное чувство, самый нелюбимый ученик Альбуса Дамблдора убрал перо, сдал работу и молча вышел прочь, не зная, что делать дальше. Стоит подождать ребят, наверное.       «Каким образом твой запрет на мое вползание в твою голову не взаимоисключает обратного, Гарри? Какого черта ты заполз в гостиную Слизерина?! Оборотное, серьезно?» — За неимением других вариантов, он приложил палочку к виску, надеясь, просто надеясь, что это сработает. На другом конце сознания внезапно послышался смешок, вялый и болезненный.       «Да ладно тебе…» — Начал было вяло открещиваться Гарри, его мысли полились нефильтрованным потоком быстрой скороговорки о чем-то не очень важном, на самом деле.       Том присел на холодную кованую скамейку, ощущая хоть какое-то расслабление и странное, тягучее подозрение. Слишком легко произошел контакт.       Они поогрызались немного. Гарри рассказал, что в детстве надеялся, будто у него могли быть родственники получше. Том его понимал, серьезно.       Но солгал, что нет.       На первом курсе он жалел, что был полукровкой, вынужденным выцарапывать себе место под солнцем. Сейчас, на доли секунды, он почему-то порадовался своей фамилии.       Чистокровные уже решили, что ему стоит идти в Министерство. Они нашли придурка с талантом застроить людей, которого можно убедить поправить окружающий беспредел, который, очевидно, будет только нарастать. Придурка, который будет им обязан за то, что приподняли ему стеклянный потолок, ха, как же.       Преподаватели знают о его таланте к проклятиям и предложили пару хороших стажировок.             Сам же Том понятия не имел, чего хочет на самом деле.       — О, уже все? Ты как всегда. — Лунабэлль подошла ближе, стягивая с носа очки для чтения и плюхаясь рядом. Достаточно, чтобы скамья прекратила так жалить холодом, но не настолько близко, чтобы Реддл начал плеваться ядом. Она хорошо знала его.       — Скажи, Принц, ты помолвлена? — Не пытаясь казаться милым, как с другими, спросил он бездушным голосом.       Любая другая девчонка, услышав это от него, округлила бы глаза. Покраснела бы или разозлилась.       Но, в конце концов, это был другой случай. Уникальный для него человек, в своем роде.       — Не-а. — Ухмыльнулась она самодовольно. — Пока что. Моей семье нет дела до колена чистоты крови, главное талант в семейном бизнесе, так что Зенниту и Солляру разрешат выбрать из соучениц, когда они пойдут на обучение в Мунго. Почти по любви.       — Да вы романтики. — Невыразительно отреагировал Реддл, чтобы поддержать тему.       Ему отчего-то вспомнились уроки астрономии. Блэк болтал о созвездиях, по редкому чисто счастливый и радостный от упоминания о семейных традициях. Нотт тупил взгляд об ночное небо, старательно делая вид, что не в одном шаге от глубокого сна.       А потом Альфард как-то умудрился уговорить его убежать в Большой зал ночью, и там Том впервые встретил Луннабель, удобно устроившуюся на скамейке, чтобы смотреть на красоту ночного неба без риска непогоды, разверзнувшейся за окном.       — Эйлин хотят выдать после пятого, пока ей не взбрело в голову чего. — Старшая из братьев и сестер Принц бездушно фыркнула несчастью своенравия своей младшей. — Мне отец разрешил выбирать самой из его списка, когда закончу школу. Надеюсь на какое-нибудь знакомое имя хотя бы.       Том кивнул. Эйлин Принц побаивалась его. По правде, побаивалась девчонка всех, была отчужденной, не имела ни талантов, ни внешности. В свои четырнадцать она выглядела весьма костлявой и унылой, с густыми бровями и длинным бледным лицом, при взгляде на которое создавалось впечатление, что волшебница озлобилась на всех и закрылась от мира, увлекаясь разве что плюй-камнями.       Она, младшая и забытая, была себе на уме. В рыцари втащить он ее даже не думал. Бесполезный элемент, обуза без перспектив. Были бы времена другие, ее бы уже продали другой семье по цене собственной благородной крови или закололи на домашнем алтаре. Сейчас же ее будто бы и не существовало, а младшим Принцем негласно звали Зеннита.       — Папаша сказал, что, если найду мало-мальски способного маглорожденного, он введет его в род. Лишь бы мой потенциал не отдавать семье конкурентов. — Призналась вдруг Принц, приложив руки к груди, как будто исповедывалась священнику в тяжких грехах. — Все же, я старшая, так что я и должна наследовать дело. По правде, мне кое-кто понравился, но если ты спросил из интереса ко мне… — Она едко ухмыльнулась. — Полукровка куда лучше.       Тогда, при их первой встрече, смотрела на звезды девочка тоже не из романтичных соображений.       — Загрызу. — Рыкнул Том, а девушка послушно отодвинулась с неудобным смехом.       Не получалось у нее смеяться красиво, с переливами колокольчиков и прочей чушью, как любили описывать романчики Гринграсс.       Отказывала она попытке даже поприветствовать ее Альфарду с этим жестким хохотом.       — Жаль, с тобой было бы проще договориться. — Пожала Принц плечами. Тугая корона волос венчала ее чело и открывала доступ к белоснежной шее. Но Том никогда не отвлекался на такие малозначительные детали, чтобы покорно согласиться на подразумеваемое предложение. — Я делаю, что скажешь, а ты даешь мне работать в Мунго. Звучит волшебно.       Староста Рейвенкло бросила на него странный взгляд, слегка нахмурившись.       — Ты обычно предпочитаешь такие прагматичные разговоры всякой ерунде, а лицо, будто Бубунтюбера в карманах нашел. — Понимающе протянула она.       Как они оказались по итогу здесь? О, определенно не всесокрушающим обаянием Тома. Скорее, его очевидной полезностью.       — День неудачный, слишком много планов и непривычного рационализма волшебников вокруг. — Признался он в смешанных чувствах, откинувшись наконец на каменную стенку.       Друэлла права. Эта прохлада хорошо прочищает сознание.       — Потому что ты говоришь сам за себя. — Заговорила она тихо после непродолжительной паузы, видимо решив, что даже отговорки Тома имеют под собой какой-то значимый эмоциональный подтекст. — А мы говорим своими ртами, но то, что велит семья. Ты соревнуешься сейчас в прагматизме не со мной, а с моим отцом. И на мой взгляд ты побеждаешь.       — Чем же? — Показав усталость всем своим естеством, мягко полюбопытствовал Том.       Некоторые люди проходили мимо них из Большого зала, слишком истощенные прошедшим испытанием, чтобы нарушать покой их компании.       Из рыцарей пока что контрольную сдал только Том. Почти разочаровывающе. Стоит ли ему вместо обсуждения темной и уникальной магии на их собраниях сделать упор на скучное осваивание школьной программы? В наказание за неудачу долгого ожидания.       — Думаешь сам. Не считаешь ведь, что отец говорит своим ртом свои слова, а не своего отца? Все вцепились в тебя не только потому что ты единственный змееуст за много лет. В каком-то роде ты особенный. — Лунабэлль улыбнулась, без утайки встречая шокированный взгляд Тома. Чувствовал он себя при этом также непривычно, как если бы Вальбурга призналась ему в бессмертной любви. Опять эта тяга чужих ожиданий, опять пьедестал, к которому приютский сиротка из другого мира совершенно не готов. — Кажется, что ты действительно готов действовать и побуждать к этому остальных. То, что за тобой не стоит какая-то конкретная семья дает этому только больший вес. Мы видим Тома Реддла. Никто тебе не указ. Сможешь победить в своих идеях — получишь все, что пожелаешь.       Впервые в жизни он начал замечать, что его происхождение дает ему право выбора. Заниматься, чем хочет. Жить, как хочет.       Быть, с кем хочет. При должном уровне везения и отчаяния, разумеется.       — Я не успею победить и убедить того, кого хочу, потому что он соревнуется иначе. — Сказал он, надеясь на совет. Тому нужен чертов совет. После следующего откровения брови доселе скучающей Принц ошалело поднялись, а глаза раскрылись вовсю. — У меня чувство, будто без него я не справляюсь, хотя разумом я понимаю, что это не так.       И раз такая возможность…       — Делаем ставки, дойдет Альфард до нервного срыва или нет? — Донесся гогот Вальпургиевых, прерывая их. Бедный Блэк качался из стороны в сторону, едва ли не врезался в стены коридора.       — Что это с ним? Ему плохо? Дальше у вашего курса проверочная с Певереллом, пусть умрет позже. — Поднялась на ноги Лунабэлль. Том в который раз молча восхитился ее безжалостностью.       Недавний почти интимный разговор между ними столь же стремительно ушел из его головы.       — Оттого ему и плохо. — Малфой же ухмыльнулся, поддерживая друга за плечи, чтобы тот не облокотился о картину охнувшей дамы в шляпке с птичками.       — Если бы я участвовал в ставках, сказал бы, что это случится прямо на сдаче практики. — Переключился Том тут же, вставая с отвратной ледяной скамьи.       — Если бы я участвовала, сказала бы, что он грохнется уже после экзамена. — Розье улыбнулась перед тем, как пойти прочь. К совятням, наверняка. На прощание она махнула рукой. — У меня сегодня все.       — Если так, то он реально непрошибаем. — Нотт потер переносицу, смотря на полуобморочное тело. Видимо, рассчитывал логистику всего мероприятия транспортировки этого болезного с учетом того, что придется иметь дело с последствиями шутки? Протащить там тело без обвинений в нападении через весь Хог, к примеру.       — Он убье-е-ет меня-а… — Застонал Блэк.       — Тебе лучше быть готовым, Альфард. Я лично видел, что слегка раздраженный профессор сделал с Крэббом и Гойлом, когда они фейерверки в класс невовремя запустили… — Все пытал парня Реддл. Том не пытал, нет, а натурально подливал масла в огонь, внутренне безумно хохоча, как Вальбурга в худшие из ее дней. Все помнили, как два крупных парня были несколько дней связаны розовой ленточкой от их же хлопушки — ходили так что в туалет, что на занятия.       Народ передернуло. В самом деле, если бы Гарри не сделал то, что сделал, Том бы учудил похуже. Это был редкий момент, когда они с Певереллом общались наедине, а Гарри был даже во вполне себе приятном расположении духа.       Том тогда на секунду подумал, что мог бы придвинуться к преподавателю гораздо ближе привычного.       Сжав губы, он продолжил мучить Блэка.       Не удивительно, что тот, когда здоровался с недоумевающим артефактором, едва стоял.       — …буду знать, что про профессора лучше вообще не высказываться. — Бурчал Натаниэль, пока Том с сомнением брал со стола преподавателя небольшую коробку и тянул три билета. Серьезно, если Гарри продолжит так серьезно дрючить их по своему предмету, учеников с Троллем по трансфигурации в этом году мир не увидит.       Он отставил коробку с практическим заданием в сторону, разворачивая первый конверт. Вопросы по теории трансфигурации Билет 12 1. Опишите процесс трансфигурации драгоценных металлов и назовите его пять основных компонентов. 2. Объясните разницу между анимагией и человеческим трансфигурированием. 3. Роль намерения и концентрации в успешной бессловестной трансфигурации.       Он начал тут же строчить ответ, слыша краем уха печальные вздохи Нотта, которому, похоже, в этот раз не повезло. Кто-то скрипел шестеренками, кто-то предпринял попытки списать.       …и получил лесным яблочком по лбу.       Гарри стоило идти в загонщики, а не в ловцы — так ловко со своего места прямо Гойлу в непрошибаемую тыкву. Мальчишка пугливо отложил палочку на край стола. Том хмыкнул. Плод мелкий, но прилетело наверняка болюче.       Артефактор молча торчал за столом, нескладно подобрав ноги под себя, и ковырялся в каком-то ворохе металлического барахла, даже не смотря на нервничающий класс. Этот проф не задавал домашки, но совершенно не позволял лениться в классе. Уйти от него, не овладев минимумом, было нереально — тут же придется чесать на отработки поздним вечером.       Снова и снова, пока не получится. Мисс Финниган, такое чувство, прописалась здесь.       Не то, чтобы взрывоопасная девочка была против. Барсуки трудолюбивые и усидчивые в своем большинстве, а Гарри очень приятный с детьми ее возраста.       А вот с ними…       Кребб охнул, получив маленьким кислым яблочком в лоб, когда попробовал достать свое перо, чтобы заменить им выданное здесь.       Тем не менее, более-менее смышленые дети обычно сваливали с обычного урока уже через час и были свободны до следующей недели. Гарри сильно освободил ему расписание этой поблажкой, а большая часть теоретических вопросов была у него в конспектах.       Короче говоря, первый билет был простеньким. Вопросы по истории и культуре Билет 15 1. Историческое развитие трансфигурации и ее роль в волшебном мире. 2. Перечислите культурные различия в отношении трансфигурации в разных волшебных сообществах. 3. Вопрос на выбор: Как трансфигурация отражена в мифологии и фольклоре маглов? Как трансфигурация может помочь в экстренной ситуации? Вопросы по применению Билет 3 1. Перечислите области, в которых наблюдается злоупотребление трансфигурацией. 2. Опишите, как трансфигурация может быть использована для создания новых материалов или модификации существующих материалов в металлообрабатывающем деле. 3. Приведите конкретный пример того, как трансфигурация может быть использована в вашей предполагаемой будущей профессии.       Том не сбивался, писал себе спокойно, послушно вырисовывая для каждого вопроса больше десяти каллиграфических строчек, чтобы до него невозможно было докопаться. Размеренно и неотвратимо его перо украшало ровными линиями штрихов, петель, узлов и полуовалов бежевый материал для письма. До третьего рокового задания его рука нависала над чернильницей ровно половину минуты, необходимую для обдумывания лаконичной формулировки ответа и рутинного расчета места, которые эти десять строк займут.       «как трансфигурация может быть использована в вашей предполагаемой будущей профессии».       Его разум застопорился, а левая рука замерла над небольшим остатком пергамента — самое оно, чтобы идеально закончить, сдать, а после приступить к практике.       Будущая профессия.       Том отложил перо, пока чернила не накапали на стол. Сухо сглотнул. В сомнении поднял голову, привычно обращая взор на Гарри и мимолетно гадая, чего стремился достичь тот, задавая своим студентам такой вопрос. Задавая ему такой вопрос.       В том, что вопрос предназначался именно Тому Марволо Реддлу, пока что — пока что ли? — несостоявшемуся Темному лорду, предводителю чистокровных и вполне удачливому убийце, сомнений поначалу не было никаких. Позже он узнал, что этот пыточный момент проверочной получили все студенты старших курсов.       Задумывался ли сам Гарри о том, кем станет в будущем? Нет. Наемный мракоборец, артефактор, преподаватель трансфигурации - все это было стечением обстоятельств и результатом скоропалительных решений.       Был ли он доволен результатами?       Мужчина, простыми словами замучивший его так, что никакому христианскому аду и не снилось, ни разу не выглядел счастливым, копаясь в бесполезном барахле, но казался достаточно увлеченным процессом. Сей странный молодой человек, судя по многочисленным дням наблюдения Тома, был усидчивым и стремился загнать себя в невозможные рамки нормальности — по крайней мере, этих сомнительных причин хватило, чтобы предпочесть Аврорату долю артефактора, прячущегося на задних планах.       Но что же выбрать Тому? Преподавание? Проклятия? Министерство?       Как он может решить, ничего не зная? Бесполезные попытки податься хоть куда-то естественно окажутся тратой ценного времени.       Он же не Гарри с его будто бы врожденным наплевательством ко всему. Шутки того, что будущий Том проворонил несколько лет жизни в клиентском сервисе, вообще не успокаивали. Почему людям уготовано так мало времени?       Оставалось радоваться, что его отвадили от крестражей, отнявших бы еще больше лет, проведенных в небытие или бесполезной форме духа.       Он качнул головой, вовсе откладывая пергамент. Сделает практическое, а там решит на свежую голову.       Практический билет 14. Восстановите разбитый кубок.       Сосуд был мелкий и искусно исполненный, так что пришлось повозиться, но ничего особо сложного.       Отвлекшись от размышлений над пергаментом, Том, проглядевший бреши в стройных рядах сидящих за партой перед ним, с опаской для собственной репутации осознал, что уже полчаса сидит над все тем же отвратительным вопросом.       Задание не требовало от него демонстрации академических успехов. Это была банальная вещь для его чистокровных сверстников, за которых дальнейший жизненный путь просчитали нанятые гадалки и спланировали в деталях родители. Но для Тома мыслить за пределами сомнительной безопасности школы, школы, подарившей ему целый мир нормальности среди почти таких же, как он…       Все рано или поздно заканчивается, приютский мальчишка, попавший в сказку на роли умного и хитрого героя, это понимал прекрасно. Перед ним, благодаря долгим и упорным годам труда, разверзлась настоящая бездна возможностей, как для такого, рожденного из мира простецов, волшебника.       Но именно это многообразие возможностей, дарованных обширными связями, и кружило голову до потери сознания.       Чтобы отвлечься и привести линию размышления в порядок, он вновь поднял взгляд на артефактора, рутинно проверяющего работы уже сдавших и благополучно сбежавших. Журнальчик «Трансфигурации сегодня», чтением которого тот развлекался, как всякие прочие занудные взрослые маги, был пока отложен в сторонку к уже готовому неизвестного назначения артефакту, по форме напоминающему железную летучую мышку.       Та казалась знакомой. Кажется, эта штучка висела на решетке камина в доме Гарри. Он хочет сотворить что-то со своим камином?       Нельзя предполагать наверняка — артефакт, не давший появиться призраку Миртл, походил на старый носок.       Альфард резко отодвинул заскрипевшую скамейку и, раскачиваясь и упрямо поджимая фиолетовые губы, добрел до стола профессора, чтобы пододвинуть к тому свой труд последних полутора часов и гордо поднять подбородок.       Это все, на что его недюжинной смелости хватило.       Время шло, Блэк начал трястись у стола их строгого экзаменатора, пока тот что-то неразборчиво мычал себе под нос, рассматривая с сомнением то юношу, то лист пергамента.       — О, мистер Блэк! — Текуче так, с ухмылочкой начал Гарри, видимо определившись наконец со словами.       Том знал, что у Певерелла жуткие улыбки, но не думал, что довел Альфарда до такого состояния, что тот начнет опасно покачиваться, приближаясь к драматичному обмороку. Пошатнувшись еще раз, потомственный темный волшебник… страдальчески рухнул в объятия стоящего следующим на очереди Натаниэля, вздернувшего только бровь на этот беспредел.       — Он переволновался. — Пояснил Том со своего места, пожимая плечами, на удивленный взгляд профессора, привычно обратившемуся к нему за расшифровкой ситуации.       Хороший показатель слаженности их работы. Певереллу не нужно было даже говорить, чтобы юноша понял его мысль и гладко ответил в безупречном расчете времени между социальной вежливостью ожидания обращения главного волшебника в зале и неудобством неуютного молчания, когда класс обращается в смущенную тишину под неослабевающим вниманием преподавателя.       — Это не должно быть смешно. Но это смешно. — Поднял брови Гарри, подпирая щеку кулаком и смотря на это безобразие сквозь ресницы. — А я всего лишь хотел сказать, что он молодец. — Мужчина издал хриплый смешок, привставая и всовывая свернутый пергамент с комментарием полуотключенному Блэку в карман мантии. — Потому то есть темы, в которых большинство отстает, а он очень прилично уловил основы.       «Еще бы он прилично не уловил основы, — мрачно согласился Том, — когда этого идиота весь день запугивали карой от их изобретательного мастера трансфигурации».       — Не переживайте, профессор. У Блэка есть Омут Памяти дома. Я ему воспоминание в колбе подарю. — Остро улыбнулся Нотт, небрежно хвастаясь своими превосходными навыками работы с разумом. — Во всех смущающих подробностях.       — Ты такой хороший друг, парень. — Со все той же мерзкой улыбочкой съязвил Гарри, всучая пергамент Нотту и со смутным весельем подстрекателя хаоса наблюдая, как тот лениво левитирует товарища по воздуху. Блаженный Блэк наслаждался атмосферными ваннами и безвольностью тела под чужим контролем и даже не осознавал этого. Какой бедолага.       И как он не подумал об этом раньше? Не знаешь, что сказать, используй иронию и делай самоуверенное лицо. Классика знакомства его последних месяцев.       «По крайней мере, моя анимагическая форма идеально подходит для того, чтобы нервировать коллег и начальство раздражающими звуками, как бы не перевернулась моя жизнь в будущем».       Это был самый короткий ответ на всем пергаменте, в истинно саркастичном духе самого Певерелла, но Том без тени сомнения свернул его и тут же всучил профессору вместе с неплохо отработанным кубком.       Но даже с выдающимися данными Реддла артефактор на посудине нашел пару косяков. То полировка ему недостаточно хорошая, то распределение металла не совсем ровное. И, главное, действительно хорошо аргументировал это! Неискушенный взгляд Тома, не имевший сомнительной привычки разглядывать бесполезные предметы искусства, пропустил эти незначительные детали, но, думая опосля, сколько раз его могли выставить провинциалом с банальным неумением разбираться с предметами статуса?       Ах да, все же в первую очередь смотрят на его прелестное личико и внимают льстивым речам, после очаровываются непревзойденным умом. Кому какое дело до его недостатка вкуса?       Кроме Лестрейнджа, разумеется.       — Превосходно. — Быстро проглядев его лаконичные ответы, пожал плечами Гарри, будто он ничего иного и не ожидал. Будто до этого не дрючил бодро по практическому заданию. Том кратко поблагодарил, вставая и поворачиваясь уже к двери, как замер, ошеломленный пришедшей на ум идеей.       В конце концов, должен же Певерелл взять ответственность за свои провокационные вопросы?       «Что мне делать, если я не знаю, чего хочу?» — Послал он мысль в чужую голову. Бледные синеватые губы этого умертвия растянулись немного шире.       Как будто тот только и ждал, что его спросят.       «Пробуй». — Донеслось в ответ незамедлительно.       Растрепанные волосы ластились к щекам решительно смотрящего на него мужчины. Очки его ловили блики света из приоткрытого окна.       Расслабленная ладонь лежала на уже проверенных чужих заданиях.       «А если я пожалею? Если не понравится?» — С волнением послал мысль Реддл, гипнотизируя ранку, рассекающую бровь профессора. К корочке прилипла темная прядь из челки.       «Пробуй еще».       Запоздалое размышление о том, что этот профориентационный вопрос определенно хорошо сочетается с одним из основных принципов трансфигурации, навестило юношу уже в гостиной его факультета, где ядовито усмехающаяся Вальбурга выливала на своего младшего брата ведро морской воды.