Профессор Певерелл

      Этот человек казался невероятно мягким, во многом благодаря чудесно подобранной цветовой гамме одежды, но в поведении был назойливее жука, упрямее осла и более твердолобым, чем баран.       И звали его…       — Мистер Поттер… — Произнес эту фамилию жертва столь упрямого внимания так, будто ел лакричную конфету.       — О, просто Флимонт, пожалуйста. — К сожалению, его собеседник, помимо вышеперечисленных качеств, оказался вдобавок еще и обладателем тролльих грации да непрошибаемости.       Палочка в переднем кармане брюк неприятно дернулась. Кажется, он случайно послал в ту свои детские воспоминания о первом активном деле с верной подругой.       — Флимонт… — Гарри устало смежил веки всего на мгновение. От чужой улыбки в глазах немного рябило. Мужчина перед ним был исключительно похож на него внешностью — худой, с торчащими во все стороны волосами и очками набекрень. Разве что выглядел он годков этак на сорок и радовался встрече с ним подобно начищенному самовару, довольно и по-кошачьи щуря серые глаза. — Могу я поинтересоваться, какого Мерлина… — Преподаватель поморщился, переводя взгляд на стушевавшегося под его усталым до прошибающего убийственным равнодушием взором четверокурсника. Мальчишка, заведший его к «Трем метлам» с заверениями, что что-то случилось, покорно опустил голову. — Мистер Патил…       Моментальной и очень жесткой карме (не)случайного ребенка, втянутого в игры взрослых, помешало лишь одно дурацкое улыбчатое лицо.       Гарри подозревал, что его дед что-то курит. Иначе говоря, быть таким оптимистом — преступно. Не говоря уж об его папаше без тормозов, который уродился у этого самого деда… про собственные наклонности к получению адреналина внук Поттера внутренне молчал, подводя тем самым черту под старым, как мир, спором о природе и воспитании.       — Не вините его, профессор Певерелл. Этот мальчик — племянник моей дорогой Юфимии. — Мужчина дружелюбно похлопал по плечу съежившегося на месте паренька, безуспешно пытаясь стряхнуть с его пальто снежинки. Гарри, отпустив полыхающую в груди Адским пламенем злость, остро посочувствовал мальчишке. Вряд ли стоило бы ожидать, что особо невнимательный к некоторым социальным границам, как успел уловить за время их незнакомства Гарри, британец Поттер знает о нормах приличия Индии, но ребенку все равно должно быть неприятно. Вдвойне досадно, наверное, учитывая, что мальчик уже поспособствовал желанию родственника в ущерб себе. — Боюсь, он получил бы от ее брата взбучку, если бы не выполнил семейную просьбу.       Снег валил на голову противными хлопьями, прилипая к очкам и ухудшая и без того плохой обзор. В случае атаки придется ориентироваться на слух. От запаха имбирного печенья, доносящегося из близлежащего заведения, начинало мутить и кружить голову. Гарри слегка потер виски. Надо срочно убраться с открытого места. Было бы неплохо иметь стену за спиной… но какой волшебник в здравом уме поверит в безопасность стен?       Бомбарда разносит хрупкие кирпичики на раз-два. Дезиллюминационное заклинание позволяет сливаться с поверхностями, как хамелеону.       Толпа не лучше. Там легко затеряться не только тебе, но и твоему врагу. А получить нож в спину в толкучке — не идеальный вариант. Легко упустить вредителя. Еще может случиться паника или жертвы, когда тебя планируют гасить, невзирая на побочный человеческий ущерб…       Есть причина, по которой он старается по возможности избегать публичных мест. И, как обычно, его комфорт все предпочитают игнорировать.       Как будто это не чертов здравый смысл.       — Я подумаю над его наказанием за ложь позже. — Отрезал Гарри, вперившись в лицо деда ледяным взглядом. Сложно помнить, что они чужие друг другу люди, когда в их жилах течет общая кровь, так сильно влияющая на схожесть черт. Будто в зеркало пялишься. И, как в тех старых воспоминаниях, так и тянет оцарапать о несуществующее стекло, чтобы перестало отражать то, что терпеть не в силах. — Что вам нужно?       У этого Поттера есть слава расчетливого человека, как говорится, опережавшая его. Использовать студента, чтобы привлечь преподавателя того к разговору — вполне в его духе.       Гарри давно не смотрел на факультет, как на показатель способности к подобного рода интригам.       Конечно, парня жалко: бедолагу впутали между дел двух взрослых, так что в наказание он принудит его лишь к общественно-полезной, а не общественно-назидательной работе.       Побегает трижды после собственных пар, чтобы расколдовать то, что наворотили в классе трансфигурации, и хватит с него.       — Я лишь хотел побеседовать с вами. Может, выпьем по чарке сливочного пива? — Мужчина с мягкими, благодаря постоянным улыбкам, чертами лица аккуратно дал знак, чтобы рейвенкловец бежал в сторонку.       Но не то, чтобы это как-то тому бы помогло. Певерелл его смуглое лицо прекрасно помнил. Не отвертится. Попадет под раздачу бладжера наказания столь же неумолимо, как нерасторопный ловец команды противника под прицелом загонщиков.       — «Кабанья голова»? — Безальтернативно уточнил Гарри, недоверчиво посматривая на шум «Трех метел», свойственный для приближающегося Рождества. Конечно, напитки в популярном местечке лучше, чем в заведении… ночного веселья, но у него рецепторы вкуса давно омертвевшие, а алкоголь даже в таких мизерных дозах… Так что пускай потревоживший его покой мужчина страдает вместе с ним. Флимонт удивленно поднял темные брови на это предложение, но, неловко кашлянув, по итогу согласно кивнул и последовал за куда более молодым мужчиной в сторону мрачного даже в эти праздничные дни кабака. Певерелл на входе прилично стянул остроконечную шляпу, чтобы стряхнуть с нее несколько комков липкого снега. Поттер, растерянно моргая, привел свою одежду в порядок с помощью заклинания, ненароком зацепившего и одежду его собеседника.       Было несколько причин, почему чужеземец не скрипел зубами от наглого поведения мистера Поттера. Несомненно, часть из них принадлежит репутации этой семьи. Другим доводом считалось то, что мужчина не стремится причинить вред своими действиями, хоть и приятного в подобном пренебрежении личным пространством крайне мало. Однако самым последним и решающим поводом оказался потенциальный вред для зубов, нанесенный подобным образом.       Гарри предпочитал умирать со здоровыми зубами, а не страдать с чертовыми протезами в последние свои крайне одинокие дни.       Осмотревшись, посетитель из другого времени мог бы обнаружить, что в старой таверне пусто, но куда более приятно, чем на его памяти. Мрачная, без посетителей и с неизвестным доходом, немного нарочито грязная «Кабанья голова» представляла собой заведение, не привыкшее встречать гостей с открытием. Сейчас, в районе обеда, когда Хогсмид заполняли студенты различных факультетов близлежащей школы, на них смотрел только хозяин с отдаленно знакомыми Гарри чертами лица, брюзгливо поднявший кустистые рыжие брови, но без вопросов хмуро полезший под стойку за кружками и бочонком. Затхлый запах старого дерева, плесени и неприличных историй пропитывал каждый уголок этого места.       Атмосферненько, с легким юмором заключил довольный Певерелл, глядя на свой слегка встревоженный хвост, выевший за недели преследования все его закаленные неслучившейся войной нервы.       Освещение в таверне также оставляло желать лучшего. Редкие источники огня, тревожно колеблющиеся от времени к времени, неполными кругами снимали полог тьмы с комнаты, одновременно с тем создавая угрожающие тени на подгнивших стенах. По прибытии в такое помещение Гарри только блаженно выдохнул — яркие солнечные лучи, отражавшиеся от снега и слепящие глаза, сильно били по его распухшим мозгам. Вместе с чувством неизвестной опасности, что непрерывно жужжало на ухо.       Теперь же, с прибытием в сие сомнительное местечко, настораживаться надо очень конкретных вещей. Поэтому, предварительно повесив шляпу на спинку стула в надежде освободившимися руками поправить всколоченные волосы хоть сколько-то, Гарри наконец-то тихо хрустнул болезненными позвонками, относительно счастливой лужей плюхаясь на стул.       Флимонт, этот человек, наверное, впервые участвующий в чем-то столь откровенно сомнительном, как пребывание в этом баре, хотел что-то сказать, но лишь на секунду уставился на его шрам, позабыв вдруг все слова. По итогу лишь молча протянул кружку с пивом, заполненную до самых краев живительным напитком. Гарри брезгливо поправил свою челку, более надежно скрывая ненавистную отметину. Это свое клеймо выживший мальчик и победивший мужчина терпеть не мог. За такие реакции в том числе.       — Спасибо. — Кружка теплая. Самое то для озябших на морозе пальцев.       Маленькая цепочка рун на ободке гарантировала, что эта приятная характеристика не испортит напиток.       — Мистер Певерелл… — Начали с ним несколько застенчиво разговор.       — Гарри. — Неудобно было бы не дать ответную любезность, даже если это сократит дистанцию. Хотя она и так стерта непонятной фамильярностью мистера Поттера.       — Гарри… — Кивнул мужчина с ощутимым облегчением, поправляя забавные маленькие очки. — Вас не потеряют? Простите, что выдернул вот так.       — Ничего. Сегодня ответственный за выгул — староста, который и меня может застроить, если захочет. — Поморщился молодой человек, делая большой глоток. Конечно, обычно было еще как наоборот, недаром он чертов препод с опытом контуженного паранойей военного инструктора. Однако искушать Тома не хотелось. — Пожалуйста, давайте к делу. Что может быть от меня нужно? Вы так впечатляюще усердно выискивали меня эти месяцы…       Гарри рассчитывал на малую доступность Хогвартса, который все-таки не проходной двор вроде Министерства, но, как оказалось на практике, в том муравейнике скрыться было куда проще.       — Я понадеялся, что ваше здоровье стало чуть более пригодным к разговору. — Удивительно мягко для легкой иронии сказал предприниматель, но не продолжил свою мысль, на мгновение уловив дрожь в чужих руках. В принципе, правильное предположение, учитывая, что состояние большинства людей обычно улучшается с прохождением лечения, а не ухудшается. И разумные люди стараются исцелять болячки. Себя Гарри, не скрываясь, к таким личностям не относил, но это не чужого человека дело, даже если эта персона его родной дед. — Я извиняюсь еще раз. Я мог бы уточнить это в письме, но деликатная тема не доставляет мне особого удовольствия. Пожалуй, это место в самый раз подходит для разговора. Ваши родители, возможно…       Причины приставучего Поттера резко стали понятны Гарри, из-за чего тот пожалел, что не позволил выловить себя раньше. Быстрее бы прояснил, скорее бы избавился от назойливого хвоста.       Он тихо хмыкнул, некультурно прерывая чужие нервные, но не косноязычные словоизлияния.       В конце концов, только кто-то в чудовищном стрессе мог ляпнуть, что «Кабанья голова» подходит для приватных разговоров.       Поттеру чертовски повезло, что Гарри немного параноик и уже озаботился конфиденциальностью их разговора.       — Ни я, ни кто-то из них определенно не является ребенком проживающего ранее в Америке Карлуса Поттера, вашего почившего брата, прошу прощения за то, что разочаровал вас этим. Ни мой отец, ни моя мать также не являются незаконнорожденными детьми, что могло бы как-то позволить предположить вероятное родство. Как и я, впрочем. — Прервал его Гарри, но, заметив неподдельное изумление на лице мужчины, слегка смягчился, прекратив скрывать свое лицо за кружкой и немного опустив плечи. Теплым бархатным голосом пояснил направление своей мысли: — «Деликатное дело», в представлении чистокровного человека, насчет которого он мог начать беспокоить упорно незаинтересованного в общении вероятного родственника — наверняка какое-то семейное проклятие или заболевание. У меня нет никаких врожденных болезней, за исключением отвратного зрения. Полагаю, мне повезло, что мой отец женился на маглорожденной колдунье, а не на кузине со стороны левой руки.       Флимонт тяжело вздохнул, кратко дернув головой. У мужчины были гораздо более короткие волосы, чем у его потомка, но, уложенные Простоблеском, те лежали хоть сколько-то аккуратно, походя скорее на шерстку ухоженного книзла, чем на взрыв макаронной фабрики.       — Или же дело в том, что хворь являет себя через поколение. Я полагал, что брак с волшебницей наполовину индийского происхождения поможет в этом нашей семье. — Качнул он подбородком снова. Глаза его больше не светились заманчивыми искорками, больше не ловили огоньки свеч в своих омутах и на мгновение Гарри было искренне жаль, что лишил такого жизнерадостного человека какой-то крохи надежды. Но сил взять на себя ответственность Гестии у него не имелось, так что… только резать холодом глаз, никогда не приближаться. Отеплеть значит пасть. И несмотря на желанный итог, он пока не имеет права позволить себе сложить видавшую виды палочку и заляпанную в крови геройскую мантию. — Что же. Полагаю, вы не хотите, чтобы я расспрашивал вас о родителях.       Между мужчинами промелькнуло мгновение взаимопонимания. Певерелл почувствовал пальцами легкую прохладу стола, так контрастирующую с напитком, отдающимся теплом в горле.       Посетителей все также не прибавилось, однако на этой стороне улицы собралось, кажется, больше народу.       — Так же, как вы не хотите, чтобы я уточнял насчет вашей проблемы. — Гарри качнул головой, но через момент оживился. Он получил возможность наконец задавать вопросы людям сходной профессии, а не только зарываться в книги. Гермиона была бы в экстазе. И каждый раз, когда Гарри вспоминает ее, обычно он лишь ухудшает свое самочувствие, но дела в последнее время казались отвратней обычного, так что куда уж ниже? — К слову. Я полагал, что детей заносят в гобелен по факту рождения. Кто делал ваш?       Не то, чтобы у него обычно не было возможности общаться с товарищами по цеху, наоборот даже, но Гарри часто было тяжело заставить себя влиться в разговор. Как попытка встать с постели после шестнадцатичасового рабочего дня, чтобы банально принять душ.       — Моя бабушка! — С семейной гордостью истинного чистокровного волшебника, застенчиво улыбаясь, заявил Флимонт. Живые блики споро вернулись к его чертам, когда внук куда более страстно продолжил речь в похвалу своей родственнице: — Она объединила портняжное дело и артефакторику в своих работах. К слову, гобелен рода Блэк тоже создавала она, как и многие другие. Правда, в какой-то момент Блэки точно предпочли, скажем, убрать возможность самостоятельного определения родственных связей.       Последний комментарий старшего мага вызвал у мужчин синхронные кривые ухмылки.       — Сколько же там рунных цепочек вплетено? — У профессора кольнуло в висках, но он привычно не обратил на это внимания, шустро изымая блокнот с пишущим инструментом из крупного внутреннего кармана мантии и быстро делая наметки. — Магия поиска по крови, хоть и ограниченная расстоянием, самостоятельное выстраивание схемы генеалогического древа… — Он зашуршал пером с бесконечными чернилами, настолько живо представляя себе примерный проект проделанной его родственницей работы, что глаза его следили за невидимыми остальными контурами и с тем, что Певерелл писал, совершенно не совпадали по направлению.       — Хм, недурно… — Флимонт взглянул на его каракули крайне заинтересованно, очевидно, признав некоторые основные элементы, подвластные его уровню базовых знаний. — Вы можете обойтись одной артефакторикой в этом деле, но ведь нужна пропитка составами, чтобы чары не выветрились…       Теперь зельевар достал из кармана обычный старый инженерный карандаш, активно присоединившись к творческому угару.       Их оживленные шушуканья прервала отворившаяся дверь. Гарри дернулся, резко выплывая из творческого марева в готовности к бою, в котором нет необходимости.       — Профессор Певерелл, беда! — Абсолютно не девичий голос вторгся в компании с девушкой в форме Слизерина в сие крайне мрачное пристанище.       Триста вариантов одной такой беды во мгновение ока уже прокрутилось с голове преподавателя, вечно напряженного, как тетива, и взъерошенного, словно воробей, пока напридумывавший всякого Гарри не вспомнил про существование подростковой драмы и насильно себя не успокоил.       — Что у вас? — Ровным тоном поинтересовался профессор, технично убирая свои походные инструменты во внутренние карманы, одним глотком допивая пиво и вставая из-за стола.       Поттер моргнул и споро собрал со стола собственные листы, не особо заботясь об их финальном расположении.       — Э-э, пищевое отравление? — Неуверенно заявила мисс Гойл, пока Гарри подходил ближе, готовый идти следом за слизеринкой.       Подозрения крепчали, однако, в особом порядке, бывший гриффиндорец был удивлен подобной неподготовленностью к элементарному допросу. Что это за сырая интрига?       Впрочем, и для той нашелся свой зритель.       — О, у меня есть отличное зелье для этого! — Радостно заявил Флимонт, хлопая в ладоши и счастливо насвистывая, устремился к ним на выход.       — Сюда нельзя несовершеннолетним. Кыш! Кыш! — Запоздало возмутился ворчливым тоном трактирщик за их спинами, когда в баре осталась только посыльная студентка. Та, презрительно скривив губы, безмолвно покинула такое негостеприимное место без лишних разговоров.       Можно было бы подумать, с учетом ужасной репутации заведения, что хозяин его такой же: склочный, продажный и мелкий. Но, как ни странно, истина в этом конкретном случае совсем далека от привычных представлений.       Вот и вышедший вслед за ними на свежий воздух мужчина явил миру свое прекрасно выраженное на лице недоверие от представшей перед ним нелепой постановки. Даже многострадальную тряпку убрал от стакана, сунув ту в широкий карман.       Мальчишка Принц топорно симулировал рвотные позывы посреди «Трех Метел» с совершенно несчастным зеленым лицом, пока его брат с сестрой старались не давать выхода смеху. Фреда и Джорджа еще здесь не изобрели, так что бедолаге приходилось справляться собственными силами и без всяких рвотных батончиков, уповая на малый актерский талант. Тем не менее, кажется, купившийся Флимонт ворковал над горе-страдальцем со всей несвойственным знакомым Певереллу зельеварам обеспокоенностью. Гарри сим временем бочком подошёл к ответственному за представление старосте. Учитывая все, что Гарри узнал о Томе, тот более всего походил на Гермиону с ангельским послужным списком, готовую при необходимости не только нарушить школьные правила, но и сделать так, чтобы приходилось придумывать новые.       — Том. — Кивнул Гарри, смотря на чужое старательно беспристрастное лицо, отражающее все тяготы мира и обязанностей смотрителя этого дурдома в частности. — Что за цирк ты устроил?       — Мы с Принц подумали, у тебя неприятности. — Шикнул Том, недовольно посматривая на подозрительно похожего на Гарри мужчину. Староста Рейвенкло неловко отвела взгляд. — Что, не знаю, у тебя семейные проблемы.       — Он мне не семья. — Отрезал Гарри тут же таким тоном, будто какой-либо семьи в принципе у него никогда и не было.       — Да? Он выглядит, как ты, но лет через тридцать при счастливом условии, что ты не дашь дубу от переработок.       — Чудеса вырождения магической аристократии. — Пожал плечами Гарри, наблюдая за бесплатным спектаклем театра одного малолетнего актера и его раздражающего постановщика. — Уверен, ты найдешь еще много схожих друг с другом волшебников.       Зельевар должен обладать глубоким знанием растений, грибов и минералов, а также их воздействия на организм. Он должен знать различные способы приготовления зелий и смесей. Артефактор же должен иметь понимание тайных и древних знаний, связанных с созданием и использованием магических предметов. Зелья, по большей части, предпочтительно делать, разумеется, самому, но Гарри хоть и имел в этом некую, хм, одаренность, предпочитал упорно закупаться готовым или пользоваться бартером — очень удобная вещь. Пару раз он ходил в Запретный лес, собирая с ветвей кустарников волосы из гривы единорогов или из хвостов кентавров, чтобы в последствии передать их Слизнорту в обмен на заготовки зелий.       Тем не менее, очевидно, что Флимонт хоть и занимается лекарственными зельями, но не особо контактирует с больными. Вероятно, он скорее теоретик в области разработки составов. Потому как совершенно нелепое заклинание смены цвета кожи и унылые актерские навыки самого младшего ребенка и единственного слизеринца среди Принцев не рассекретил.       — Прекращайте концерт, мистер Принц, иначе я засуну безоар вам в глотку.       Мальчишка подавился и тут же подскочил на ноги, испуганно смотря на Гарри. Флимонт хлопал глазами.       — Дети слишком переживают о моем здоровье. Боюсь, реши я выпить огневиски, а не прогуляться до таверны с чуть более крепким сливочным пивом, они залили бы тут все слезами вперемешку с рвотой. — Пояснил Гарри тут же, все еще смотря, впрочем, недовольно на сжавшихся за Реддлом любителей со своевольничать. Какое разочарование. Сначала Патил, теперь эти…       — Удивительное признание студентов. — Рассмеялся Флимонт, протягивая бледному Принцу горячий шоколад.       — Дети, поздоровайтесь, это мистер Поттер. Мой… хм, дальний родственник. — Выдавил Гарри под насмешливым взглядом Тома.       — Тот самый?! — Подорвался доселе стыдливо молчавший Принц. — Вы изобрели формулу «Простоблеска»!       Флимонт, удивительно, смутился, покраснев. Не менее смущенный Принц отскочил прочь, отчаянно сменяя аристократическую бледность на стыдливый алый.       — …средство для волос?.. — Хмыкнула его сестра. Она поправила значок старосты Рейвенкло, держась подле Тома.       — Которое лечит почти все заболевания кожных покровов, включая дерму! Даже в случае сильных ожогов… — Мальчишка перешел на восхищенный шепот, но Гарри уже спешил прочь от шума, уводимый нервно хихикающим Флимонтом.       Они уселись за столик в углу.       Здешнее сливочное пиво было всё таким же приторно-сладким. А Флимонт задавал слишком много вопросов, отчего жертва его любопытства едва вытерпела ещё несколько минут, пока один слизеринец, устав от неконтролируемого безумия и трещания Принцев, в своей излюбленной отстраненно-вежливой манере не сообщил, что им пора возвращаться в замок.       — Я будто прошел собеседование. — Ворчал Гарри, хрустя снегом под ботинками, пока Том пытался вытряхнуть себе тот из-за шиворота. — И я точно не просил о нем.       — Ты ему понравился. — Сказал староста, старательно контролируя тон голоса.       — Похоже, ему все нравятся. Но меня позвали на ужин после Рождества. Ищу способ откосить. — Гарри поморщился. Рядом с улыбающимся Флимонтом боли были просто адские. Присутствие Тома сейчас было как никогда кстати.       — Я пытался отвлечь его еще раз. Он задавил меня опытом нелепых ситуаций — ваша общая черта, есть, чему поучиться у тебя на этом поле. Мне стоило понять свою ошибку, когда он смог напоить Принц горячим шоколадом.       — А в чем проблема?       — Он терпеть не может шоколад, но был слишком восхищен этим твоим… дальним родичем. — Хмыкнул Том. — А я потом выслушивал прелести формулы и все особенности использования дешевого магловского вазелина в качестве мазевой основы вместо животного жира, что твой дорогой родственник провернул в своей чудо-штуке. Я учу зельеварение, чтобы знать, что не стоит пить, а что стоит. Не более. К чему мне вся эта информация со сводками и таблицами?       Гарри пожал плечами со всем пониманием ботаников этого мира.       — Поддерживаю его, тем не менее. У животных жиров и растительных масел есть некоторые…       — Пожалуйста, хватит.

***

      Зимний матч по квиддичу демонстрировал удивительное отсутствие жертв. Один-единственный грохнувшийся с метлы неудачник топорно изображал отключку, пока ребята Помфри с едва заметными желтыми повязками на сгибе локтя заклинанием транспортировали охотника в больничное крыло.       Преподаватели шептались, какие самостоятельные нынче пошли дети. Том поморщился, смотря на то, как профессор Певерелл прятался в тени, прихлебывая что-то из фляги, от которой несло странным дымком и тыквенным запахом.       Слизеринцы смотрели на Тома со сговором в масляных глазках, когда он подошел к Гарри. Тот грыз конфетку со странным недовольством.       — Кажется, Гораций добавил туда питательного зелья. — Странно нахмурился Гарри, пряча сладость за щеку. Он говорил с деканом зеленых во время ужина и тот впихнул ему горсть конфеток в честь близившихся праздников.       — И как? — Участливо уточнил Том. Гарри часто недовольно ворчал, что у Слизнорта есть постоянное стремление обсуждать вероятное будущее студентов, но в последнее время эти двое, кажется, хорошо поладили.       — Безрезультатно. А ты чего? Выглядишь задумчивым.       — Ты обезопасил поле для квиддича и привлек на свою сторону всех бунтарей старшего курса. Оптимизировал работу лечебного крыла и снизил травмы за счет ребят, которых можно припрячь к первой помощи, а то и вовсе дежурству на опасных занятиях и матчах. Так же ты неплохо привлек внимание Мунго за счет талантливых поступающих, отчего они сами хотят договориться об курсах и экскурсиях в лечебницу для тех, кто желает там работать. Удивительно, эксплуатацией детского труда Хогвартс занимается с незапамятных времен, но, похоже, ты единственный преподаватель, который умудряется заворачивать это в красивую обертку. — Выдал Том аккуратно, посматривая на и глазом не моргнувшего артефактора. — Не знал, что ты так хорош в тонких манипуляциях, когда захочешь.       — …я просто зашел за снотворным? — Вздохнул мужчина опечаленно, не отрывая взгляда поблекших глаз от поля, убирая флягу усталым движением. — Это с твоей подачки мне пришлось заниматься этим безобразием. Как нож в спину для благого дела. — Том на его слова только ухмыльнулся, но немного опешил, когда Гарри повернулся спиной к полю, двигаясь к лестнице.       Староста без спросу двинулся следом, дыша в затылок. Должно быть, игра скоро закончится.       Хаффлпафф принялся громко кричать в честь победы, издавая какие-то животные звуки. Том никогда не встречал барсуков, но был уверен, что они не должны звучать так.       Да, важно не забывать про Горация Слизнорта, активно поддерживающего его идею касательно Мунго, ведь тогда часть славы будет его. Да и студенты будут в благодарность задаривать зельевара интересными подарками в виде ингредиентов и прочих вкусностей. Возможно, даже выйдет упросить его об парочке занятий для тех, кто в дальнейшем наденет желтые мантии. Будь у Гарри желание, он действительно мог бы провернуть все это. По крайней мере, расположение Слизнорта у него точно имеется.       Впрочем, Том себя не обманывал. Наверняка Гарри общался с деканом, чтобы вовремя отследить маршрут съезжающей крыши Тома.       Только вот Принцы очень его просили подергать за ниточки, а он не привык разочаровывать своих людей, особенно полезных людей. Правда, им никак не объяснишь, что дергать за ниточки Гарри — затея чреватая и со случайным исходом.       — Что тебе нужно? — Вздохнув, спросил, наконец, Гарри.       — Почему ты избегаешь вероятного родства с известной семьей? — Том сравнялся с ним в шаге. — Поттеры, вроде как, даже приличные люди. Ну, никого не пытают холодными вечерами.       — Не вероятного. — Вздохнул Гарри, слегка фыркнув. Вау, он умеет подшучивать. Если это шутки, конечно, учитывая близкие контакты Тома с Блэками. — Флимонт действительно приходится мне родственником, но мне не нужны связи. Никакие связи.       — Ты боишься привязаться? — Выдал неожиданную догадку Том. Настолько неожиданную, что сам тут же заткнулся, потому как не знал, говорил он о Гарри или же о себе, слишком уж быстро пришла догадка.       — Я потерял достаточно близких, чтобы научиться ограничивать круг своего общения до себя одного.       — Тогда что со мной не так?       — С тобой вечно что-то не так, Том. — Огрызнулся Гарри. — Избавь меня от сегодняшнего психоанализа.       Реддл вздохнул. Он уже давно понял, что Гарри не набивался ему в друзья, а только прощупывал почву. К тому же, профессор после встречи с тем зельеваром был действительно не в духе.       Том потрудился аккуратно сменить тему на более-менее приемлемую. Его голос был, пожалуй, слишком мягким.       — Ты тоже хорош в зельях? У Поттеров нет-нет, да выскочит кто-то то с талантом к зельям, то к артефактам… из-за таланта к зельям.       — Мама была хорошим зельеваром. Я ее талант не унаследовал и в этом деле бесполезен, как мой отец. Великолепно умею варить только напиток Живой смерти… — Хмыкнул Гарри.       — …даже не знаю, что сказать. Это намек мне заткнуться?       Гарри хмыкнул, а потом едва слышно рассмеялся.

***

      Неловко-то как. Возможно, ему стоило постучать.       — В свое оправдание скажу, что я сегодня дежурный. — Сказал Гарри максимально некомфортно, стоя в проходе. — И скоро заступаю на смену.       — Почему ты говоришь так, будто поймал меня за прочтением неприличных журналов, изъятых на уроке у недобросовестных студентов? — Поднял брови Дамблдор, все так же сидя у зеркала прямо на полу, скрестив ноги. Пребывал он в забавной цветастой мантии и… вязал? — Хотя ты прав, эта вещь тоже неприятное пятно на истории Хогвартса. Я так сильно шумел, когда входил?       — Нет. Я подумал, что тут скребется старая сова.       — Отрадно слышать.       — Всегда хотел знать, зачем в школе зеркало желаний? Обычно такие артефакты находят свое предназначение в ловушках и лабиринтах… Или за семью замками в личных коллекциях некоторых увлеченных личностей.       — Его заказали давно, чтобы обучать детей Патронусу перед выпуском. И у кого-то даже получалось. Тогда это было очень актуальной задачей. Ну, до того, как дементоры нашли свое призвание в охране заключенных. Многие, увидев желаемое, обретали силы на создание светлой магии. Для кого-то их мечта становилась нерушимым барьером света. — Печально, будто сквозь дымку ностальгии высказался Альбус, продолжая орудовать спицами. Гарри рядом не садился, ощущая холод каменного пола даже через жесткие ботинки. В руках профессора формировалась забавная шапочка со смешными жабьими глазками и лапками. Кажется, на секунду она им подмигнула.       — Дементоры не меньшие заключенные. — Фыркнул Гарри, вспоминая то, с каким голодом на него смотрели из тьмы капюшонов. Он подошел поближе, посматривая на гладь зеркала с опаской. — Мне раньше всегда попадались невыполнимые желания. Сплошное уныние от них.       — А что ты видишь сейчас?       — Пару хороших носков. — Гарри пожал плечами, засовывая руки в карманы и игнорируя то, что усмотрел, всем своим видом.       — Да, добротные носки нынче на вес золота. — Хмыкнул Альбус. Он немного помолчал, теребя цепочку на шее, на конце которой висел какой-то груз, скрытый за воротником мантии. — Я вижу семью. Прихожу посмотреть на нее иногда. Это не должно придавать мне сил, но почему-то на душе легчает.       Гарри жест открытости не очень оценил. Такие обмены были свойственны Тому и его устраивал такой ограниченный круг информационных торгашей рядом с ним. Он взглянул на отражение.       — Там ничего нет. — Сказал он тихо, увидев слишком знакомое зрелище. Пустота, будто занавешенная тонкой прозрачной то ли тканью, то ли дымом, то ли вовсе текучей водой.       Тихий шепот из-за грани и особая, властная, притягательная сила, влекущая к себе мягкой хваткой.       Гарри слегка подался вперед, но его вовремя отвлекли.       — О, так ты видишь просто свое отражение? Это хороший знак.       — Нет, Альбус. Там нет ничего. — Он глянул на мужчину с легким раздражением, через секунду продолжив недовольно гипнотизировать зеркало. — Я будто смотрю в Арку Смерти из Министерства. — Проигнорировав вздрогнувшего собеседника, Гарри повернулся к выходу. — Мне пора. Спасибо за беседу. Доброй ночи.       — И тебе того же. — Проигнорировав резкость, Дамблдор вернулся обратно к печальному вязанию и рассматриванию своей семьи, кого бы он не имел в виду под этим.       Гарри быстрым шагом пересек несколько лестниц и коридоров, шипя на въедающуюся в голову боль.       — Эти диагностические чары очень сложны в исполнении, но… — Вещала Помфри. Четверо учеников слушало ее, внимая каждому слову и активно конспектируя. Гарри осторожно постучал, заходя в Больничное крыло. Дети встали, здороваясь.       — Привет, ребят! — Устало махнул им рукой Гарри. — Завтра каникулы, а вы все учитесь.       — Вы уже забираете нас? — Разочаровано протянул Принц. Мальчишка с черными глазами печально вздохнул.       — А кому сейчас легко? До комендантского часа пятнадцать минут.       Вспомнив о времени, подростки закопошились.       — Как ваше самочувствие? — Поинтересовалась колдомедик, закрывая учебник и с сомнением оценивая пожеванный вид профессора.       — Да живу потихоньку. Они справляются?       — Да, я уже почти не занимаюсь заготовкой зелий, только вожусь с пациентами. Ребята молодцы, без них я бы уже с ума сошла. — Девушка мягко улыбнулась, посматривая уголком глаза, как подростки покраснели, смущенно отводя взгляд от похвалившего их колдомедика.       — Я рад. — Гарри улыбнулся в подтверждение своих слов. Дети собрались в плотную шумную кучку. Слизеринец и хаффлпаффка быстро убежали — им недалеко, а вот двух рейвенкловцев Гарри пришлось вести лично.       — Мистер Певерелл, а где можно купить тетради? Мой пергамент закончился или растерялся, а маглорожденным, похоже, удобно.       — В магловском канцелярском, думаю. Я заскочу за тебя, если хочешь. Выйдет в несколько раз дешевле, чем пергамент.       — А вы можете?       — Конечно. Мне все равно надо будет в Гринготтс на каникулах. Думаю, пары кнатов хватит где-то на десяток толстых тетрадок.       — Дешево. — С сомнением наморщился мальчишка.       — В чем-чем, а в дешевом производстве маглы преуспели. Одежду и всякие вещи проще купить у них, а вот с едой в военное время лучше у нас.       — Тогда возьмите.       — Хорошо. — Улыбнулся Гарри, принимая пару монет. — Надеюсь, меня не посадят.       — Очень смешно, профессор! — С сарказмом буркнули ему. Брат с сестрой улыбнулись ему, желая спокойной ночи, принимаясь за отгадывание загадки, а Гарри со вздохом направился прочь, обратно вниз, в сторону подземелий.       Спокойной ночи, как же.       Гораций Слизнорт был слишком активным человеком, чтобы дать ему спокойно отчалить из замка завтра, дабы решить свои проблемы и законно передохнуть.       — Чай замечательный, Гораций! — Профессор Бири со всем интересом траволога рассматривал состав любопытного сбора. Гораций довольно улыбался в усы, поясняя ему, какой такой чудесный студент отправил ему совой эту глупую жестяную банку. Гарри со своим извечным отсутствием аппетита грыз леденец. Альбус не явился, слишком, должно быть, увлеченный своим прошлым и это отчего-то радовало артефактора.       Как и отсутствие сославшихся на возраст, не подходящий для столь поздних посиделок, Диппета и Бинса.       Насчет Кассандры Трелони, сычующей в своей башне, Гарри даже не думал. На самом деле, он был бы и сам рад запереться в своем кабинете и носа не высовывать.       Разговор булькал, перетекая из пустого в порожнее, но, кажется, Бири и Слизнорт получали истинное удовлетворение от этого.       Не будь у Галатеи Вилкост, ранее занимавшей должность преподавателя ЗоТИ, столь стойкого желания уйти на пенсию спустя пятьдесят лет работы с детьми, отчего Диппету пришлось бы экстренно брать на должность знакомого вампира, а после ситуации с Миртл в ужасе проверок заменять его Альбусом, находя замену уже трансфигуратору… Гарри не пришлось бы торчать тут и слушать рассказы про чай.       Батшеда Бабблинг, весьма молчаливая и практичная молодая ведьма, была специалистом по древним рунам. Все это в общей массе вызывало в Гарри симпатию достаточную, чтобы сидеть рядом и без лишних слов сюрпать свой чай.       Он хотел быть на месте профессора по Зверям, просто и четко отказавшим в этих посиделках. К сожалению, у Гарри не было срочных дел, которыми он мог прикрыться, а потому он слушал праздные разговоры.       Батшеда будто ощущала его страдание.       — Скажите, Гарри, способны ли щиты замка в случае чего выдержать атаку? На мой скромный взгляд, руны там морально устарели. — Сказала она тихо, впрочем, погружая помещение в благостную звенящую тишину.       Артефактор пожал плечами.       — Выдержат большинство заклятий, но не мощь бузинной палочки. — Четко и твердо ответил он, прекрасно помня, как Воландеморт одним могучим взмахом разносит щит и хваленную выдержку профессоров в щепки. — Если вы подразумеваете того мага.       — Ясно. — Вздохнула она, возвращаясь к своим мыслям.       — О чем… о чем вы говорите? — Дрогнувшим голосом спросил профессор травологии. Гарри только плечами пожал, мол, он-то что, просто на вопрос ответил.       — Гриндевальд подмял Дурмстранг и Шармбатон. — Пояснила рунолог. — Конечно же, Хогвартс на очереди. Не думаю, что директор сдастся без боя, как они, вот и спрашиваю.       Звучало так мягко, прямо и естественно, что у зельевара, отложившего свой обожаемый чай, пробежали мурашки по спине. Он перевел взгляд на артефактора, смиренно жующего свою конфету. Его лицо не было мрачным, как у рунолога, или испуганным, как у траволога. Он с сомнением и с усталым смирением смотрел в пустоту, нисколько не переживая.       На секунду Слизнорт пожалел, что решил остаться в замке дежурным преподавателем в эти каникулы. В самом деле, вдруг что?

***

      — Ты… создал портал?       — Ага, вроде того. — Полностью игнорируя странное сомнение в чужом голосе, ответил Гарри безрадостно.       — Ты не можешь аппарировать, но создал портал за пару секунд?!       — Я не виноват, что артефактор! — Зашипел Певерелл этому зануде, крутя в руках обычное письменное перо, еще недавно валявшееся на его столе. Том хотел было упомянуть насчет необходимости регистрации подобных умений, но решил закрыть рот. Ему было все равно на законность происходящего, а издеваться над Гарри, который собирался возиться с ним в свои выходные, было слишком даже для него. Реддл аккуратно обхватил кончик гусиного пера.       Уже через несколько секунд он пытался оклематься от так называемой Портальной болезни, терпя головокружение и легкую тошноту.       — Где мы?       — Окрестности Литтл-Хэнглтона. Тут располагается дом твоего ныне покойного деда. — Гарри, одетый в строгий поношенный костюм, запахнул коричневую короткую мантию, издалека напоминающую старое пальто. Том посильнее укутался в слизеринский шарф, пряча озябшие пальцы в карманах старой куртки.       Название деревушки отозвалось знакомым звоночком. Он тут был.       — Видимо, обойдется без семейного рождественского ужина. — Пробурчал Том, не замечая продавившейся на лице Гарри улыбки.       — К твоему счастью. Насколько мне известно, данная семья не очень-то почитала гостей.       Они шли по редкому лесочку. Дороги из-за выпавшего снега видно не было, но профессор, похоже, без особого труда мог ориентироваться на местности.       — Ты смог узнать что-нибудь насчет моего отца?       — А, мистер Реддл. Жил неподалеку. Он, его мать и отец были также убиты в ту же ночь. Полиция так и не пришла к единому выводу, так что это была Авада. Прикончены в собственном доме, ни следов чужой обуви, ни отпечатков. — Спокойным тоном ментора с кафедры, будто вел у студентов а Аврорате, говорил Гарри, пока его слушатель медленно бледнел.       В эту секунду Том забыл про холод. Наследник Слизерина почувствовал нечто куда более ужасное — первобытный ужас. Это точно был он. Ему не выкрутиться, тут достаточно лишь осмотреть дом волшебнику. И судя по уверенной походке Гарри, тот это осознает.       — Мы здесь… для того, чтобы найти доказательства? Что я их убил? — Леденящим душу голосом спросил Том.       — Не-а. — Пожал плечами молодой человек. Но подростку, подозреваемому в убийстве, не стало легче. Чувствовался подвох, но с беспечным тоном преподавателя попытка что-то вызнать походила на потуги схватить призрака за нос. — Всё повесили на Морфина Мракса. Ну, он частенько развлекался с местными маглами всякими способами, так что в этот раз оказался крайним и прозябает в Азкабане. Насколько мне известно, его хватило на пару недель там. — Гарри качнул головой, порицая что-то из богатого списка дяди Тома. — Но мне нужно осмотреть магический след, если он сохранился. Так мы узнаем, под чем ты был, когда делал это. — Гарри поморщился так, будто попытки оправдать Тома наступали ему на горло грязным ботинком. Следующие слова он выдавил еще более неохотно. — По моим предположениям, тебя либо чем-то накачали, либо в Тайной комнате было нечто похуже Василиска.       — Что, к примеру? — С вызовом ответил ему мальчик, обороняясь.       — Злой дух. — Ответили ему обыденным тоном. — Не подумай, Том, я осознаю, что ты готов убить человека ради своей выгоды. — Произнес Гарри так, будто даже был этому свидетелем. — Но тут не выгода, а безумие. К тому же, воспоминания у тебя начали пропадать еще до окончания учебного года, тогда же изменился твой почерк в дневнике. Я уже встречал одержимых духом, и твое поведение очень походило на них. Даже сейчас ты походишь на м… — Гарри замялся, понимая, что «мою знакомую» или «подругу» совсем не подходит Джинни. — …на одного человека после изгнания духа. — У тебя появились навязчивые страхи, плохой сон, маниакальные помешанности, иногда ты выпадаешь из реальности. Да и синдрома отличника у тебя не наблюдалось. К тому же, ты забыл некоторую часть своей школьной программы, потому что на твоем уровне невозможно вырезать воспоминание, не задев свободные участки. А ты учился все свободное время.       — Знаешь, похожие признаки и у тебя можно найти. — Произнес Том тихо, посматривая на худой силуэт вечно полумертвого профессора. Плечи того на его следующую неосторожную фразу мелко дернулись. — Ты будто помолвлен со смертью.       — Кто сказал, что я не был одержим? Да и подобные проблемы подходят для многих бед с башкой.       Они подошли к отвратного типа лачуге. Окружающий лес давил тишиной и даже хилый снежок не желал хрустеть под ногами.       — Ну, вперед. — Гарри махнул рукой, мол, удачи. Ошалелый и испуганный взгляд Тома был ему ответом. — Я зайти не смогу — защита на крови.       — А взломать? — Том выгнул бровь, не горя желанием лезть в дом, от которого за десяток шагов валило чем-то нехорошим.       — А похоже, что мне это по силам? — С максимальной иронией спросили у него.       — Еще раз, это ты сделал портал за пару секунд. Без палочки.       — Я создал там три портала. — Ответил Гарри оскорбленно, а Том едва не запнулся от скрытый под снегом камушек. — Но, в любом случае, на это не требуется так много моей энергии, как на разрушение вековой родовой защиты. Тем более, в Хогвартсе я замечательно паразитирую на магии замка. Сейчас я не сильнее магла.       — Ты тут подмоги ради или как?       — Для моральной поддержки. Теперь же тебе не так страшно? Можешь попытаться меня удавить, чтобы я не проболтался о твоем грехе.       — Я идиот? — Шикнул Том, немного расслабившись и опустив плечи. — На меня же подумают!       — Ах, кто-то знал, что я с тобой сегодня иду? — Гарри в приступе драмы изобразил оскорбленную невинность, скрывая лицо ладонью.       — Ты бы кого-нибудь предупредил! Это же здравый смысл! — Возмутился Реддл, но тут же открестился от своих слов. — Хотя… ты и здравый смысл. — И покачал головой, наивное слизеринское дитя.       — Вдруг я тебе достаточно доверяю?       — Правда?       — Нет. — Гарри с насмешкой мотнул головой. — Я, как правило, не общаюсь с людьми, вызывающими у меня доверие. А вот с опасными элементами чувствую себя на своем месте. Гордись.       — Должно быть наоборот. — Тихо отозвался слизеринец, но Гарри просто оборвал эту тему.       — Не бойся, все, что от тебя требуется — идешь внутрь, лезешь в подвал и достаешь камень.       Сдержавшись от очень хорошо знакомой ему по приюту нецензурной лексики, Том пошел к хибаре. Гарри буквально уткнулся в невидимую стену, вокруг него появились всполохи алого, свидетельствующие о невозможности дальнейшего проникновения.       Дверь оказалась заперта. Реддл попробовал Алохомору, затем еще парочку заклинаний. Результата не последовало. С немым вопросом на красивом аристократическом лице, украшенным морозным румянцем, он уставился на парня неподалеку. Гарри с самым непрошибаемым видом делал на снегу елочку. Тому пришлось покашлять, чтобы привлечь его внимание. Слизеринец надеялся, что есть какое-нибудь изысканное решение проблемы, о котором он просто не подумал.       — Ну, выбей дверь, в чем проблема?       — Выбить?       — Ага, большинство магов не защищаются от физического вмешательства.       — Но я не умею. — Запротестовал Том. Будь у него с собой хоть что-то, напоминающее отмычки, он бы, может быть, и попытался что-нибудь сделать. — Мне, вроде как, плечом?..       — Кости лишние? Она же сейчас сама отвалится, долбани по замку с ноги, ты-то его выломать должен, большой уже мальч…       В голове Гарри пронеслось, что у Тома явно талант к незаконной деятельности, так как дверь буквально слетела с петель, а замок, судя по звукам, аж с грохотом ударился о небогатую мебель в глубине дома. Уже через несколько секунд Реддл вывалился на свежий воздух, показывая замотанный в шарф ведьмин камень.       — Я не могу его коснуться! — Парень продемонстрировал отвратного вида жутковатый ожог на пальцах. Гарри полез в сумку, не особо надеясь, что станет лучше.       Тем не менее, он оказал первую помощь пострадавшему. Том, казалось, сейчас с ума сойдет от дикой острой боли, но через несколько минут уже лишь недовольно косился то на камень, то на перебинтованную руку.       — А на кой ты его руками трогал, чтобы деактивировать? Как ты землю-то коптишь еще, если всех темных штук так домогаешься? Надеюсь, ты не словил с него проклятье. Проверь себя, я-то сейчас бесполезен.       — А что мне надо было делать?! — Том выполнил парочку пасов, ничего не находя. — Подмигнуть ему? Я проверял Диагнозисом и…       — Боги благоразумия, это же Мраксы, Том! Долбанул бы камень чем-нибудь тяжелым! Ты же среди маглов рос, совсем отуземился? Я не очень разборчив в таких вещах, это может быть как обычная рана от заклинания пылающей руки, так и какое-то странное проклятие, я отведу тебя в Мунго, а потом вернусь и сам проверю… — Гарри кивнул своим мыслям, незаметно потирая следы ожогов на предплечьях, полученных при попытке вынести кубок из Гринготтса. Там было действительно жарковато, ха.       — Нет! — Вскрикнул Том не своим голосом. — Нет. — Повторил он чуть тише. — Когда я был там, то вспомнил. Марволо умер не то в Азкабане, не то после выхода оттуда. Он отсиживал полугодовой срок. Я уже узнавал об этом. — Том потер лицо руками. — Морфин сидел три года, он вышел после. Я приходил к нему.       — Вы разговаривали?       — Да… да. — Том кивнул, все еще смотря в пустоту.       — За что их заключили? За издевательство над маглами? — Гарри заинтересованно смотрел на бледного Тома. Он не очень хорошо помнил такие детали, а часть и вовсе не знал.       — Кому есть дело до маглов? Работники Министерства увидели, как они… что они делали с Меропой. Они чуть не убили ее.       — Меропа — твоя мать. — Уточнил Гарри касательно странной девушки. Не желавшей бороться, чтобы жить с ним, но дотерпевшей ужасы бытия достаточно, чтобы дать ему имя.       Гарри понимал, что Реддл презирает самоубийц по умолчанию своего характера, но несколько рад, что тот смог переступить через свое отношение к ней, испытав какое-никакое сочувствие…       …пусть даже и таким прискорбным образом.       — Да. Морфин… гордился своим дрянным отношением к ней. Называл ее мразью, достойной быть брошенной и умереть на пороге старого приюта. У меня снесло крышу. На секунду я хотел его убить, но потом просто оглушил и забрал палочку, чтобы он прожил оставшуюся жизнь подобно маглу и подох в голоде. — Том глянул на хибару с некоторым злобным удовлетворением. — У него не могло быть средств на новую и вряд ли бы он стал работать.       — Что было потом? — Холодно поинтересовался Гарри. Его мало волновала жизнь такого отребья, как Морфин Мракс, тем более, он ничего уже не мог для того сделать.       …да и вряд ли бы захотел, если бы смог.       — Я направился к Реддлам. Все… туманно. Нам стоит навестить их. Их дом. Но там был еще кто-то. Мужчина, я помню лишь его голос. Мне надо попасть в дом папаши, чтобы удостовериться. — Бессвязно закончил Том, немного путаясь в мыслях. — Я так хотел убить Морфина…       Гарри не решился спорить с мальчишкой. Тот не отступится, так что оставалось лишь как можно быстрее разобраться со всем, чтобы оказать ему посильную помощь. Камень, снятый с постамента, прекратил охранять дом, и артефактор свободно проник внутрь.       Не было следов темной магии, как при создании крестражей. Значит, тот был создан в доме Реддлов.       Осмотревшись, Гарри не нашел ничего любопытного. Грязь, в которой ни один уважающий себя человек жить не будет, ветхие подгнивающие доски под ногами. Сплошная болезнь, а не дом. Покинуть бы такой поскорее.       Певерелл достал из внутреннего кармана пальто еще одно перышко, судьба которого — развеваться на ветерке до применения опытным артефактором.       — Ну, пошли тогда, что ли…