Профессор Певерелл

      В какой-то степени, Гарри был очарован маской, которую Том носил на людях. Собранный, спокойный, тихий и уравновешенный юноша. Мечта преподавателя.       Опуская моменты, когда этот заносчивый хитрый засранец мучил его допросами — возможно, Том этим любопытством мог довести до экстаза любого учителя, но не страдающего от лени Гарри, которому хотелось просто лечь и поспать под белый шум гудящего замка, а не развлекать шифрующегося среди змей истинного рейвенкловца.       — Ты поступал в Хогвартс под другим именем. — Выдал Марволо догадку, не отрывая взгляда от поля и никак иначе не шелохнувшись. Если бы его собеседник имел слух хоть малость похуже, то и не понял бы даже, что мальчишка что-то сказал.       Впрочем из-за заклинания их все равно никто не услышал. Стоя на трибуне, Гарри привлек все свое усердие, чтобы не закатить глаза и не оторвать пристальное внимание от хода матча по квиддичу.       — Продолжай. — Гарри, раздраженно вздохнув, потер переносицу мягким кончиком среднего пальца. Том кажется идеальным учеником и интересным собеседником, но, Мерлин, этот парень совершенно не знает о личных границах и до безумия настойчив в своем познании. Что магии, что интересующего человека.       Вот и сейчас, не получив четкого согласия или несогласия, он… надулся? Ну, так, как может это сделать сам молодой Воландеморт.       — Расскажешь? — Сделал голос тот максимально просящим, но профессор Певерелл продемонстрировал ему свою безжалостную натуру снова… категоричным отказом.       — Не-а. — Отказал профессор… чтобы внезапно начать допрашивать его. Да еще и на такую тему. — Есть кто-то, к кому ты можешь пойти, чтобы уточнить насчет своих странностей в том году? Друзья какие-нибудь?       Том нахмурился и сухо заметил:       — Я не настолько близко с ними общаюсь. — И немного ехидно подначил, стрельнув мимолетной улыбкой с отчетливо видимыми удивительно белоснежными зубами. Если бы Поттер на нее хоть раз обратил внимание, ему бы пришлось задаться вопросом, как сиротка скрывает от проверяющих приюта безупречное состояние содержимого своего рта. — На Слизерине это бы было названо «неблагоразумным поведением».       Гарри промычал, когда охотники зеленого факультета забили в кольцо.       — А что насчет девушки? Та Блэк вроде на тебя благосклонно смотрит. — Что-то откровенно смешливое было в тоне профессора.       Том поморщился. Где Певерелл увидал благосклонность этой бешенной Блэк? Хотя это, наверное, несправедливое определение, потому что все Блэки, на скромный взгляд юного волшебника, немного ударенные головой по жизни. Просто в семикурснице это выразилось особенно ярко.       Все же сложно забыть, сколько усилий ему пришлось приложить, чтобы прибрать за Альфардом в один из его срывов, чтобы дело не вышло за пределы факультета. Ну, что же, после этого Блэк очень приятно возвратил ему свой долг… очередной информацией, разумеется. Том иногда удивлялся, почему его еще никто не подозревает в шпионаже на Гриндевальда с его стремлением собирать кусочки паззлов в голове.       Впрочем… Он глянул на кольцо с «магическим свастоном», как окрестил знак Гарри. Не потому ли в последнее время к нему так излишне благосклонны чистокровные?       — Нет, у меня с Вальбургой ничего такого нет. — Родовитая красавица настолько властная и самодовольная, что от одной перспективы отношений с ней Тома подташнивало. Очень даже хорошо, что его происхождение «сомнительно», несмотря на очевидные доводы его родства со Слизерином. Брак с Вальбургой он бы не пережил. И не уверен, как с этим справится ее будущий муж; судя по постоянно ухудшающемуся настроению старшей волшебницы, ее перспективы замужества начали сужаться до ее родственников. — И вообще, такие близкие отношения даже между помолвленной парой неприличны. Я почти уверен, что и в браке допустимое поведение регулируется, пусть и не так строго.       Отчего репутация у Альфарда, любящего поговорить о женских чулках, методах обольщения прекрасных дам и своих еженедельных свиданиях, мягко говоря, не очень.       Страстные переругивания кузенов досаждали всем в гостиной, но кто в здравом уме пойдет против богатства и мощи проклятий Блэков? Вот и бежали все к Тому, который мог окоротить Альфарда клубными санкциями, а Вальбургу придержать от подливания топлива в угасающий конфликт правильными словами. Один Орион из Блэков казался адекватным, если игнорировать его неумение думать своей головой.       — Да? — Гарри удивленно поднял брови. Нет, он, конечно, подозревал, что будущий Темный лорд высокомерный заучка и надменный достаточно, чтобы ни с кем не возлечь, но с такой обаятельной мордашкой не сражаться в постельных битвах казалось настоящим преступлением. Неужто Реддл был из тех, кто верил в магическую силу девственности колдующего? — Нет никого, кто мог видеть тебя вне занятий? Даже если не соседи по комнате, то…       — Нет у меня девушки. — Отрезал Том нахмурившись так, будто иметь романтический интерес — бессовестное преступление против обучения.       — А по поводу парней что? — С чистым принятием профессор пошел дальше по опроснику, не обращая внимания на поддергивающуюся щеку респондента.       Разумеется, история про трагическую любовь Темного лорда могла обладать определенной приятной перчинкой, как сказала бы гроза его юных лет, писака Скиттер, но чего нет, того додумывать не надо, иначе рискуешь оказаться за решеткой или того похуже за «нарушение чести другого волшебника».       Оказывается, такие законы все же были, но из-за странного моветона на использование оказались погребены под давностью лет.       — …по поводу кого? — Ошеломленно уставился на него Реддл, окончательно забив на шум на поле. В голове что-то щелкнуло, погрузив его разум в звенящую пустоту.       Услышав искреннее удивление в голосе собеседника, Певерелл тоже повернулся и недоумевающим тоном подсказал:       — Парень у тебя есть? Не секундант или что-то там еще, что ты мог подумать. — Он пожал плечами. — Не бойся, я не из болтливых, но расспросить-то всех надо. Мало ли, кому ты еще мог растрепать про свою, скажем, проблему. На твою память я положиться не могу, сам понимаешь, это тот еще кот в мешке.       — Парень? Какой парень? — Переспросил Том недоумевающей птицей.       Трижды. За весь месяц их пребывания в Хогвартсе беспардонный мальчишка трижды вламывался к нему ночью с вопросами, которые у него возникли во время прочтения той или иной литературы из Запретной секции. Если бы в старом времени Гарри сказали, что он настолько сблизится с Томом Марволо Реддлом, он бы в ту же минуту пошел грызть клыки василиска в надежде на скорейшую кончину. Гарри не упоминал даже, сколько раз тот врывался к нему в комнату после занятий. Один раз Том, о диво дивное, перепутал расписание и сунулся в кабинет во время практики с третьекурсниками.       Гарри редко уступал кому-то в своей наглости, потому последующие пятьдесят четыре минуты шестикурсник усваивал урок тщательного планирования и педагогической практики, с кислейшей миной помогая детям с черчением трансфигурационных схем.       В общем, Том уже много раз доводил его до ручки за последние недели, а сегодняшний его тупеж переходил все границы.       — Да тот самый парень, кто поддержит твоего, хм, дружка, пока вы добираетесь до пика наслаждения. — С максимальным сарказмом вылил на подростка ушат воды Гарри, начинающий раздражаться от этого хождения вокруг да рядом. — Вот этот.       Том с ужасом почувствовал, что краснеет. Этот неприличный!.. абсолютно неприличный!       — Такие отношения… — Он выдохнул, все еще немного задыхаясь. — …не одобряются обществом, неприличны, и как тебе вообще в голову такое пришло?!       — Да? — Удивленно почесал щеку преспокойный Певерелл, которого, наверное, даже удавка на шею не смутит, и повернулся к полю, как раз таки когда противники зеленой команды забили гол под грохоты трибун. — Не знал. Точнее, знал, что не приняты. Не знал, что аж неприличны. — Он пожал плечами, опуская голову. — Н-да, одинокий волк. Вот уж не представляю, избавишь ты нас своей праведностью и молчаливостью от проблем или обеспечишь их новый приток. Спросить-то некого.       — У вас в Америке и такое бывает? — Хрипло уточнил Том, все еще не способный отпустить эту тему.       — У нас в Америке всякое бывало. — Загадочно заметил Гарри, не замечая откровение на лице мальчишки. — Альбус, — Обратился Певерелл к стоящему неподалеку и без особого интереса взирающего за действом на поле преподавателю ЗоТИ, игнорируя недовольное и все еще удивленное выражение красного лица Тома, которому пришлось пойти к своему факультету нестройным шагом. Гарри благостно выдохнул. Ему повезло, что Дамблдор влиял на Тома, как естественный отпугиватель. — Не кажется ли, что над полем следует использовать определенный ряд чар, смягчающих падение? Хоть сеть растянуть. Все же, ученики явно подвержены опасности…       — Гарри, дорогой, — Улыбнулся мужчина в рыжеватую бороду. Он выглядел чудесно в своем модном светло-сером, подчеркивающем цвет его волос, костюме, который абсолютно отличался от предпочтений в одежде его более старой версии. Но даже если глаза Поттера больше не раздражались, то снисходительность по таким важным вопросам невероятно бесила. — Помнится, вы и сами прекрасно сыграли с ними квиддич?       — Тренера сейчас нет, мне лишь пришлось разок побыть на замене. — Гарри почти счастливо припомнил чудный вечер верхом на метле — в тысячи раз лучше унылых ночных дежурств и ворчащих картин, встревоженных Люмосом.       — И никаких сетей над полем не развешивали. — Дамблдор с неплохо скрываемым равнодушием проследил, как ловцу Слизерина прилетело бладжером и тот спешно начал свое незабываемое путешествие к состыковке воздух-земля. На счастье, его не очень деликатно словили члены команды.       Гарри вздохнул только — он никогда не понимал, чем заняты мысли этого человека.       Никто не понимал.       Выглядело все не так уж и плохо, но он-то хорошо знал изнанку этой игры. В отличие от учителей, что праздно взирали на все так, будто смотрят за шахматной партией.       Можно ли в принципе деликатно поймать ребенка с возможными внутренними переломами, кровотечениями и прочими радостями жизни, находящегося в свободном полете, барахтающегося, да еще и с метлой в руке? Гарри недовольно потер руку.       Довольно лицемерно, учитывая, что он готов был глотки перегрызть, когда был подростком, лишь бы со всем возможным азартом посоревноваться со слизнями. Впрочем, это было хоть какой-то отдушиной — развлечений-то в замке нет.       Да и привык Поттер к адреналину.       — Видите? Все закончилось не так плохо. — Ага, на этот раз без переломов, мрачно добавлял про себя Поттер, замалчивая таки этот комментарий. Дамблдор продолжил. — К тому же, не кажется ли вам, что сетка не может спасти от всех травм?       — Разумеется. Но ее эффективность несомненно будет не нулевой. — Спокойно отозвался Поттер, продолжая неотрывно взирать на мельтешащих по полю студентов.       — Традиции, тем не менее, есть традиции. — Альбус любил задавать провокационные вопросы. Учитывая то, что Гарри знал об его юношеских годах, этот профессор звучал немного лицемерно. — Неужели вы желаете менять правила, которым следовала школа множество лет?       И снова глухо. Спорить с ним сейчас, когда стоит завуалированный вопрос касательно того, уважает он правила Хогвартса или же нет?       Преподаватель трансфигурации выдохнул с тихим свистящим звуком, всем своим лицом выражая миролюбие.       Начало октября, классика противостояния, матч Гриффиндор-Слизерин. Позже первый матч будет перенесен на начало ноября. Интересно, почему? Может, тогда не так дождливо?       Опять же, именно начало октября является традиционным временем открытия сезона. Но это Гарри уже так, ворчит. Все же точные обстоятельства ему неизвестны.       — Пожалуй, я пойду, нужно готовиться к завтрашним занятиям. — Мягко улыбаясь, Гарри направился к лестнице.       — Не досмотрите матч? — Легко поинтересовался Альбус ему в спину.       Поттер слегка затормозил и повернул голову назад.       — Думаю, исход очевиден, а потому не интересен. У Слизерина теперь нет ловца, а замены в игре не предусмотрены.       После его слов факультет храбрецов оглушительно заорал — их ловец гордо держал в руке снитч.       — Как я и говорил. Квиддич — глупый спорт, где левый глаз ловца стоит, как все навыки и техники его команды. — Хмыкнул он в порыве самокритики, будучи все еще странным фанатом. Хотя болеть за любую из команд совершенно не хотелось, пускай Гриффиндор его дом, а со слизеринцами он стал куда чаще тусоваться из-за общения с их пронырливым старостой.       Спуск занял время с учетом попыток не запутаться в длинной изумрудной мантии и не уронить громоздкую остроконечную шляпу. Гарри потер переносицу, посматривая, как подбитого ловца спешно левитируют в сторону лазарета.       Вздохнув, он поплелся следом.       Лазарет находился в замке, причем, в весьма удаленной от стадиона его части, и его работа никак не регулировалась в соответствии с матчами. Что, несомненно, было в тягость травмированным на стадионе игрокам (и порой зрителям), а так же медицинскому персоналу в лице одного человека.       — Мисс Помфри, — Только-только прибывшая в Хогвартс девушка резко повернула к нему белокурую голову. Она работает тут всего неделю и синяки под ее глазами свидетельствовали, что приспособиться к рабочему графику несколько затруднительно. Потому Поппи, вероятно, сейчас может ожидать выговора. — Вам не нужны лишние руки? — Выдохнул Гарри невольно, совершенно забыв, что он здесь хотел.       А, точно. Гарри глянул на скорчившегося члена слизеринской команды. Ну, паренек пока дышит.       И еще… его снотворное прекратило действовать.       — А? — На секунду выпускница Пуффендуя позволила себе отвлечься от смешения порошка. — Да? Да, конечно, будьте добры…       Выслушав список необходимых зелий, Гарри поспешил в кладовую, где все совсем недавно было скрупулезно подписано и рассортировано. Девушка тем временем уже латала пострадавшего, пытаясь одновременно отогнать от него команду, совершенно не желающую принимать во внимание только-только закончившую Хогвартс и полгода отучившуюся в Мунго медсестру.       — Молодые люди. — Сделав максимально строгий взгляд, Певерелл заставил вздрогнувших слизеринцев обратить на него внимание. — Процессу вы никак не поможете, а ваш гул может отвлечь мисс Помфри. У кого нет травм, покиньте помещение. Будьте уверены, ваш товарищ в надежных руках. Я, пожалуй, присоединюсь к вам, как только в моей помощи не будет необходимости.       Отчего-то старшие курсы Слизерина его, Гарри, опасались и были ниже травы на занятиях. Впрочем, легко догадаться, чье влияние из этого поведения змеиным хвостом торчит.       — Благодарю. — Он получил короткий кивок от работницы госпиталя. К сожалению, до этого у него не находилось повода пообщаться с Поппи, не говоря о том, чтобы гонять чаи, как со Слизнортом. К тому же, молодой мужчина решительно отказывался признавать эту девочку за милую и строгую старушку, каждый год выхаживающую его от всех возможных травм.       Да и не то, чтобы Гарри очень любил школьный лазарет… В конце концов, сколько друзей его проводили там свои последние дни?       Теперь это просто кровати с чистым бельем и минимальным фоном страдания — того, которое зашивающаяся медичка еще не успела выдворить из помещения.       — Мисс Помфри, — Спокойно обратился преподаватель, передавая ложку с тщательно отмеренным количеством снотворного зелья, которое начинающий лекарь у него резво выхватила, не пролив и капли. — Вам ведь рук в больничном крыле не хватает? В конце концов, на вас три сотни детей с магическими одаренностями различной степени.       Последнее предложение ничем не отличалось по тону от предыдущего, однако сарказм был очевиден.       Девушка профессионально проигнорировала эмоциональный подтекст, сосредоточившись на работе и сути разговора.       — Вы правы, порой бывает сложновато. — Не совсем понимая, к чему этот отчужденный человек чуть старше ее ведет, она отвечала ровно и честно. — С лечебной магией я справляюсь, осмелюсь считать, неплохо, но заготовка зелий и прочего занимает приличное количество времени.       — Да и ночные обходы, как мне кажется, могут быть в тягость. — Дождавшись смущенного кивка, парень продолжил тоном коварного искусителя. — Полагаю, я смогу немного облегчить вам задачу, если бессовестно спихну вам нескольких старшекурсников, планирующих попасть на работу в Святой Мунго? У меня есть пара ребят на примете, которые будут рады помочь вам в вашем нелегком деле. Если честно, они подошли ко мне уточнить по диагностическим зельям, а я совершенно не осведомлен в этом деле. — Припомнил Гарри один давний момент, поправляя очки.       Говорил он правду, разумеется.       Но, если в целом, у него уже был список из шести человек, начиная с четвертого курса, которые были в диком предвкушении от мысли раз в недельку поработать вечерком два-три часа в настоящем больничном крыле. Его идею целительница приняла с восторгом. Единственное, что Гарри попросил, так это устраивать небольшое занятие по воскресеньям на полчасика — краткая лекция, демонстрация какого-нибудь заклинания исцеления и выдача списка литературы для прочтения.       …одно понимание, что вместо Локонса его руку мог бы начать лечить кто-то другой, даже из студентов, давало волю к действиям. И не то, чтобы Гарри сам желал этим заниматься — в лечебных зельях и ядах Поттер не разбирался совершенно. Рябиновый отвар, разве что, разводить умел.       Надо бы поговорить с ребятами, шушукающимися за дверью. Вскоре стало на удивление тихо и, спрятав флакон выданного сонного зелья и выйдя за дверь, Гарри увидел причину — Том уже заткнул и отчитал их. Под взглядом темных глаз слизеринцы не решались даже поднять головы. Похоже, на факультете староста имел весомый авторитет.       …а говорил что-то про то, что «безродных» не уважают. Очевидно же, что заливал, но делал это еще и так непрофессионально, что просто оскорбительно.       — С Николасом все будет в порядке. — Отвлек их Гарри. Слизеринцы, успокоившись, выдыхают почти синхронно. — Однако я обеспокоен, что ваш ловец совершенно не успел увернуться. — Преподаватель поднял брови. Обычно ловцы-то как раз смотрели по сторонам и юрко уворачивались, особенно от таких прямых попаданий.       — Он второкурсник. — Удрученно понурила голову капитан команды. — Мы побоялись использовать против него бладжеры на тренировках. Моя вина.       — Мисс Стивенсон, не считаете же вы, что тогда он сейчас стоял бы с вами, а не сбежал или, того хуже, был травмирован ранее? — Все же лучше закалить металл огнем, чем позволить ему позже сломаться при первом ударе. Уж капитан должна это понимать.       — Потому мы и используем друг против друга Флипендо на тренировках — не поранишься, но с метлы падаешь. А там ловят, кто чем. В основном, магической сетью. — Анна Стивенсон осторожно и обеспокоенно бросила взгляд на мрачного старшекурсника неподалеку, но Том не выказывал возражений. На последнем собрании их глава был до странного обеспокоенным, взывая никогда, ни при каких обстоятельствах не доставлять проблем профессору Певереллу, не мелькать перед ним и ни в коем разе не злить его. Учитывая, что сходным реноме среди Вальпугивых рыцарей обладали только Альбус Дамблдор и некоторые аристократы, становилось… беспокойно.       — Разумное решение. — Кивнул Гарри, задумываясь касательно этой идеи. А ведь и в правду, нужно лишь сделать бладжер легким и наложить на него аналог Флипендо.       Зрители разницы не увидят — эффект тот же, просто нет травм… И тренер по полетам уволился совсем недавно, а новый появится только под ноябрь, до того момента занятия отложили, а за тренировками по квиддичу поручено следить Гарри, как самому молодому.       И новичок на работе не будет знать всех порядков, так что можно его или обмануть, или подкупить всеми факультетскими командами…       Гарри потер переносицу… А ему оно надо? Он пришел с Реддлом порешать, а этот стоит, смотрит на него темными глазами и сам ничего не понимает.       Глаза у Тома подозрительно блеснули красным. Гарри почувствовал, что сейчас ему будут мстить и мстить нещадно.       — Профессор, а вы хороши в квиддиче, насколько мне известно? — Наклонил мальчишка голову набок, тонко улыбаясь.       Что задумал, тварь?       — Ох… — Гарри неловко улыбнулся, потирая дужку очков. Так-то они играют во вполне приятные взаимоотношения преподавателя и ученика внешне, а наедине уже меньше стесняются в формулировках, хотя Поттер никогда по настоящему не проявлял тени своей ненависти к Волдеморту. — Я, эм, играл в школьной команде.       Если подумать, то это пафосное прозвище мальчишка заполучил еще в школьные годы…       — Тоже с двенадцати? — Так-то с одиннадцати, но сказать истину слишком жирный намек, не так ли?       Обойдется правдой.       — Да, летал ловцом в двенадцать. — Улыбнулся Гарри, выдыхая и давая парнишке увести тему в другое русло, раз уж ему так захотелось. — К чему вы это, мистер Реддл?       — Я подумал, что вы, с вашим опытом, могли бы найти способ, чтобы подобного можно было бы избежать, будь у всех командиров столь похвальное рвение уменьшить вред для своих друзей. — Продолжал давить на него слизеринец, на что у Гарри дернулся кадык при удивительно блаженном лице. — Придется Николасу неделю ведь ночевать за этими дверями. — Морально добивал его Том, смотря невероятно просительно своими удачно темными, под цвет зрачка, глазками. Как котик. Дикий котик. Протяни руку, протянешь руки и ноги.       Гарри выдохнул. Похоже, на него скинут дополнительную работу и Том, похоже, готов даже убедить команды молчать. Значит, нужно, чтоб это была их инициатива, а не его. Риск, конечно, есть, но меньший… Том следил за лицом Певерелла, сложив руки на груди и довольно поджимая тонкие губы. До этого ему не очень нравилось, что он все еще не в курсе происходящего, но теперь… Марволо насмешливо вздернул бровь, загоняя зверя в ловушку вынужденной правды.       — Хм. Пожалуй, я могу понадеяться на ваше истинно слизеринское умение договариваться и находить ко всем подход? — Дождавшись кивков, продолжил Гарри, безрадостно поглядывая на шибко довольного Тома. Ничего, это ненадолго. Инициатива имеет инициатора, в конце концов. — Все, что нужно — убедить другие команды в необходимости предпринять меры хотя бы до конца месяца. Тогда мы сможем спокойно вместе собраться и что-нибудь придумать. Надеюсь, вы понимаете, что менять правила квиддича нельзя, но если тихо и разумно…       — …то можно! — Закончила за него Стивенсон поговорку зеленого факультета, с восторгом глядя на своего в доску профессора, смутно ощущая странный взгляд старосты, все еще не подающего знаков с требованием прекратить. До чего странно. — Мы сделаем все возможное, сэр!       Что же, один меткий выстрел и перебито аж несколько зайцев, думал слизеринец, с интересом посматривая на выведенного на некоторые любопытные эмоции профессора. Боязливые взгляды команды он игнорировал.       Гарри бурно реагировал на то, что касается квиддича. Даже расшевелить его получилось.       Словить в капкан вынужденных действий, точнее.       Как же ему это умение использовать?       — Ну и зачем? — Они с Томом шли по коридору. Гарри ворчал, скрестив руки на груди. — Серьезно, тебе нечего делать?       — Пару дней повозишься с ними, а потом тебе же жить проще.       — И чем же? Да, старшаки Слизерина меня почему-то боятся, а команды по квиддичу, как один, страдают ерундой на занятии, но я же говорил, что дисциплина меня не волнует. Я тут отбываю оставшийся жизненный срок, а не устраиваю образовательную революцию.       Да, по хорошему, приобрести авторитет среди команд квиддича, которые прослыли теми еще бунтовщиками, действительно стоит, ведь тогда процесс преподавания несколько упростится, а преподавательский состав отнесется к Гарри с большим уважением. Это было бы полезно, если он хочет разобраться в ситуации Тома получше…       Пока что к нему лояльны только Дамблдор, Бинс — в возрасте уже волшебник, который полностью разделяет его взгляды касательно внедрения определенных мер безопасности в Хогвартсе, но явно против изменения списка подаваемых материалов и всего, что связано непосредственно с преподаванием его предмета.       Но Гарри все еще не хотел оставаться в замке надолго, пускать тут корни. Тем не менее, раз уж он пока что передумал убивать Тома, то стоит приглядеть за ним хотя бы до выпуска, а после повеситься где-нибудь под шумок, если Дамблдор действительно в ситуации не при делах и никак не влиял на разум мальчишки. Герой второй магической войны не хотел существовать еще столь длительный срок — кошмары становились все более яркими — но пока других вариантов на примете не существовало. Обещание самому себе все еще висело тяжким грузом на шее.       Слизеринец без труда поспевал за не очень быстрыми, будто истощенными, шагами преподавателя. Гарри Том не понимал, ему не нужна была власть — это студент осознал довольно быстро. Этот человек не лебезил, в верха не лез, да и с прошлой работы ушел прямо перед повышением.       Что Том понимал — без работы Гарри угасал еще быстрее.       — Гарри, тебе нравится школьная программа? — Задал легкий наводящий вопрос Реддл, ожидая снова быть проигнорированным, как обычно то бывает в их разговорах, где слизеринцу нужно разыгрывать настоящие интриганские схемы, чтобы порой получить ответ для утоления раззадоренного любопытства насчет личной жизни преподавателя.       Узнать отличия джарви от любого другого хорька — всегда пожалуйста, а вот любое мнение самого Певерелла…       — …нет. — Не увиливая, на удивление, ответил молодой человек. Том на такое откровение даже выдохнул, уставившись в напрягшуюся и выпрямившуюся спину преподавателя. — …потому что она дерьмовая. — Выругался Гарри, спуская ладони до уровня бедер и сжимая те в кулаки. Реддл изумленно вздохнул. Кажется, он поймал золотую жилу истинных интересов Певерелла. — Вы учитесь превращать пуговицы в жуков и варите зелья от фурункулов, но никто не знает, что делать с банковскими счетами. Не знаете законов, не знаете, что такое налоги, не можете залечить свои раны, спасти свой зад во время падения с метлы, не задумываетесь о дальнейшей работе. — Распинался Гарри, ускоряя свой четкий шаг. — Никаких навыков выживания, черт возьми. — Тому пришлось перейти на перебежки, потому что зациклившись в себе, профессор не обращал внимания на наличие аудитории. — Логика отсутствует напрочь у большинства! Я жить в этом абсурде не могу! Я знаю, что я могу что-то сделать, иногда я даже хочу, Том, но… — Он неопределенно качнул рукой в воздухе, немного успокоившись. — Я будто бы не способен на это. Только собираюсь сделать что-то, как руки опускаются сами собой.       Том продолжал едва заметно улыбаться, слушая словоизлияния этого человека.       — И у Дамблдора с Диппетом свои игры. — Гарри потер переносицу. Как же эти старики с бесом в ребре его достали. — Только сказал им, можно ли на дополнительные занятия особо любопытных собрать, как на меня посмотрели, как на безумца. Мол, доплачивать не будем и официально все это формировать не станем. Как будто надо мне!.. После прошлогоднего шухера с Миртл они прикинутся пуськами и носу не кажут. Ха!       Певерелл выражался сленгом, который Том порой не понимал.       — Тебе не жаль Миртл? — Спросил подросток без утайки у скрестившего тонкие руки на груди молодого мужчины, который всем своим видом показывал все, что он думает об этих «пуськах», самостоятельно нарушая свое хлипкое правило не обсуждать коллег со студентами.       — Я не знаю. — Ответили ему поразительно равнодушно. — Ее призрак еще не объявился, но она, вроде бы, не была плохой девушкой. Меня скорее злит то, что произошло, чем печалит. Не могу же я скорбеть за незнакомого человека?       Из этого выходил логичный вопрос, который определит точную меру использования Певерелла в критичных ситуациях.       — А если убьют твоего ученика?       Сразу Гарри не ответил. В школе училось порядка двух сотен детей, он знал каждого из них и нес ответственность за каждого. Но было еще что-то. Эти дети доверяли ему, учились у него…       Поэтому он был готов сражаться за них. Готов был объяснять им непонятные моменты и вытаскивать их задницы из любых проблем в случае необходимости.       — Боюсь, если пострадает кто-то, за кого я несу ответственность, будет кровопролитие. — Бездушный голос отозвался коридорным эхо. Мурашки по спине студента пробежали от поясницы и до самой шеи, а после совершенно незнакомое пока ощущение свернулось клубком где-то в области живота. Нужно незаметно сделать глубокий вдох. — Том, ты же сам понимаешь, что я отношусь к тебе не так, как к другим студентам. Конечно, я буду потакать тебе и, допустим, считаю тебя другом, но будь ты даже обычным и ничем не примечательным учеником, я поступил бы также, обратись ты за помощью. Всегда нужно сначала разобраться.       Кадык подростка дернулся под тугим воротником рубашки, когда он позорно отвел взгляд. Правда. Все, черт возьми, чистая правда.       Впервые к нему было подобное отношение. От волнения Реддлу немного поплохело.       — Когда все разъяснится, что со мной будет? — Пришлось перевести тему, отложить комок неразборчивых чувств на потом. На ночные занятия окклюменции, к примеру.       Пусть те не особо помогали с пониманием странных ощущений, но здорово облегчали жизнь, убирая все мешающее.       — Думаю, это проклятье. Дождемся твоего выпуска, параллельно будем разбираться с Миртл и Хагридом. — Гарри пожал плечами, внутренне содрогаясь и надеясь, что все разрулится как-нибудь само собой.       — То есть? — И если насчет презренного полувеликана все было более-менее предсказуемо, ведь профессор не терпел несправедливости, то что же насчет уже мертвой девочки?       — Не пугайся. Надо избавиться от призрака. Точнее, не дать ему сформироваться окончательно. Я уже установил необходимый для этого артефакт. Оправдать и восстановить Рубеуса. Всю вину скинем на Салазара и его василиска. Будет выглядеть так, будто змей сам выбрался — проведу небольшой косметический ремонт помещения. Не волнуйся, тебе ничего не будет. Ты ведь действительно нашел опасное существо у полувеликана?       Как все у профессора просто и элегантно. Ему бы учиться такому гладкому повествованию, но кое-что не давало покоя во всей этой хорошо сшитой картине.       — Да, но… — Как и должно было приличному старосте. Пускай это и стоило ему хорошего отношения Хагрида.       — Что-то не так? — Непонимающе наклонил голову профессор, смотря на него с такой… Том даже не знал, как это выразить. Невинностью? Беспечностью? Беззаботностью? Что становилось банально тошно.       — Ты сказал, что изгонишь девчонку? — Том, обеспокоенно поджимая губы, выглядел, по мнению Гарри, плоховато. Очевидно, два крестража наносят сильный вред его телу, накапливая в себе темную энергию. Впрочем, если убрать их, станет только хуже.       — Не дам приобрести форму, чтобы душа отошла в иной мир. Ей же лучше.       — Откуда тебе знать? — Допрашивал Реддл, старательно отлавливая чужой взгляд.       — Я знаю. — Ровно отвечал профессор, не отводя взор.       — Но откуда? — Для Тома это было важно. Гарри молчал. Марволо максимально саркастично дернул бровью.       Певерелл вздохнул. Он в свое время имел много надежд увидеться с Сириусом, вытащить хотя бы его душу из арки, чтобы та нашла покой.       — Остановимся на том, что ты мне доверяешь, хороший мальчик и вообще не будешь задавать лишних вопросов. — В голосе Гарри, что удивительно, иронии было даже больше, чем мог выразить Том всей своей богатой мимикой.       Сказывался опыт общения с идиотами — подумал младший Марволо. Сам он себя за идиота не считал.       Они зашли в аудиторию, где Гарри принялся готовиться к занятию. Слизеринец сверлил его взглядом какое-то время, а после тихо покинул, направившись в гостиную факультета Хаффлпаффа — сами эти команды по квиддичу нормально никогда не поговорят, а вот через дружелюбных барсуков можно решить любую проблему.       У Гарри становилось все меньше зацепок о произошедшем. Даже обшарив Тайную комнату, он ничего не нашел. С василиском Поттер предпочел не взаимодействовать. Марволо прекрасно контролировал могучее животное, а Гарри боялся, что просто возьмет и спалит змея к чертям Адским пламенем, только завидев того. Впрочем, сейчас волшебник вряд ли способен на столь сильную магию — он так и не смог восстановиться до конца. Даже половины от былой силы у него не было.       Четверти, чего уж там.       Том же частично приходил в норму. Его разум даже не начал исцеляться от неизвестного влияния, но, по крайней мере, в физическом и магическом аспектах ситуация улучшалась. В конце концов, Хогвартс был переполнен магией, а отсутствие излишних стрессов и нормальное питание хорошо сказывались на молодом организме.       Парень прекратил закрываться в себе так сильно, как раньше. Гарри почти не слышал его смеха, — юноша, все детство не знавший проявлений элементарной доброты, всегда держался холодно, — но искренние улыбки со временем заменяли притворные и вежливые.       — Поешь, ты худой. — Сказал вдруг Реддл. Его редкие проявления сомнительного беспокойства иногда выбивали Певерелла из колеи. Гарри повернулся — как всегда невозмутимый, студент смотрел на него с ничего не выражающим лицом.       Том следил. Высматривал каждое движение мимики оппонента, едва не прищуривался, чтобы рассмотреть что-то за этими очками и торчащими волосами.       — Как грубо. Аппетита нет.       — У тебя «солдатское сердце». — Даже не вопрос. Откуда только слышал об этой хвори, разившей тела и разумы военных? — Только без больного сердца. — Гарри фыркнул. — Смотришь на всех, как ветеран из окошка госпиталя.       Иногда Гарри удивлялся, как этот мальчишка смог бы собрать себе сторонников, но затем вспоминал, как тот ведет себя на публике. Пожалуй, с его взглядами на мир и амбициями он мог бы стать политиком. Идеи Реддла, которые тот иногда высказывал, не были столь ужасны. Тот не поддерживал идею скрещивания с маглами, так как это уменьшало могущество волшебников и увеличивало риск нарушения Статута Секретности. Более того, Том хотел бы полностью отдалиться от немагического мира, лишь перенимая у того некоторые технологии. Большинство бы все равно не работало и не жило в их мире. Гарри это казалось паразитизмом, но он сам не видел иного выхода. Пройдет сотня лет, и маглы наверняка догадаются об их существовании, после чего истребят множество магов. Ну, если сами не перебьют друг друга к тому моменту.       Возможно, в чем-то Гарри с ним согласен.       А Том, вероятно, думал сейчас о совершенно других вещах.       — Ты прямой, как рельса. — Мягко пожурил Поттер его за это.       — Только с тобой. — Том ловко оседлал парту, чего определенно никогда не сделал бы при ком-то еще. Изучающий вивисекторский взгляд вперился Гарри в лицо. — Расскажешь, что произошло?       — Нет. — Гарри покачал головой, заметив в глазах подростка едва заметное разочарование. — Парниша, да ты опасен! — Перевел он тему тут же.       — Ты это к чему? — Мальчик неловко моргнул. — Я знаю, что опасен? Но раньше ты на этом не акцентировал внимание?       — Я про твои актерские навыки. — Гарри постарался сделать максимально грустное и жалостливое лицо, но выглядело сие действо так, будто он скорбел по погибшему хомячку.       Шут.       — Мда, красотою мир ты не спасешь. — Губы Реддла чуть дернулись в сторону улыбки.       — Ой, не начинай! Я симпатяга! — Самодовольно провозгласил Гарри, запрыгивая на парту напротив той, что облюбовал слизеринец.       — Еще какой, но ты этим не пользуешься. — Согласился Реддл с такой оценкой.       Необычный цвет глаз, аристократичная бледность, очень дружелюбный характер, престижная фамилия. Прям сказочная мечта любой леди, в глубине души же каждая остается соплячкой, мечтающей о хорошей женитьбе.       Не совсем опрятный внешний вид, вечно всколоченная прическа все это портили, но харизма и, как ни странно, роковая болезненность все эти недостатки перебивали.       Тому пришлось выслушать это от чистокровных девушек с менее завышенными ожиданиями для возможности породниться, чем у той же бедной Блэк.       — Сочту за комплимент. — Оскорбительно беззаботно отмахнулся Гарри для всей той чуши, что пришлось Тому выслушивать за крохи полезной информации о делах чистокровных семейств.       — Это он. — Реддл совершенно несвойственно для себя подмигнул с хитрой ухмылкой, прощупывая границы дозволенного с завидным упорством. Границ пока не было даже на горизонте, отчего его интерес разгорался все сильнее — откуда такая вседозволенность? У Тома появлялись подозрения, что Гарри мог знать его родителей.       Иных причин особого отношения он не видел.       В душе у Гарри вспыхнуло столько противоречивых эмоций, что он смог лишь недоуменно хлопнуть глазами и скрыть совершенно не вовремя появившееся смущение за приступом кашля. Том внимательно всматривался в его реакцию, буквально запоминая каждое мгновение. Похоже, он не ошибся. В Америке всякое бывало. Еще одна строчка, написанная напротив имени Певерелла, лишний клочок информации.       Найти доказательства в мужеложстве — и Гарри, возможно, могут даже лишить работы. Разумеется, такой цели у Тома не было, но вот найти хоть какой-то недостаток, если можно так сказать, у артефактора хотелось. И немного отомстить за то, как непосредственно его смутили на трибунах, тоже. Хотя бы на словах.       Том продолжал глазеть с неподвижным лицом. Самый чудной момент был в другом. Ему понравилось смотреть, как странный зеленоглазый волшебник теряет самообладание.       Гарри прогнал чувство, будто он лежит на хирургическом столе, а запакованный в медицинский комбинезон Том со скальпелем думает, как бы поскорее подступиться к внутренностям.       Уже через неделю посреди лунной ночи на поле для квиддича собрались команды. Ребята недовольно поглядывали друг на друга, но послушно закапывали в отмеченных местах созданные Гарри артефакты, похожие на небольшие монетки.       — Кто свои закопает, может идти домой? — Тейлор, загонщик из Пуффендуя небрежно подкинул артефакт в воздух под задохнувшееся шиканье своих коллег из Рейвенкло.       Магический предмет не показал никаких странных реакций, когда рука Кристофера сомкнулась на том вновь. Все дружно выдохнули. Гарри думал, оскорбиться или нет — все же, артефакты делались с расчетом как раз таки на таких идиотов, как этот пятикурсник.       — Да, конечно. — Кивнул Певерелл и улыбнулся подначивающе. — Но ты же не бросишь команду?!       Практически все засмеялись, даже барсук. Только Том старался максимально скрыть злобное выражение лица.       — Позвольте узнать, почему я должен копошиться в этой… грязи… с вами? — Спросил он у капитана команды своего факультета, к задаче еще не приступая.       — Потому что ты уже был в курсе, а, значит, был угрозой! — Хмыкнула девушка, усердно отыгрывая свою роль заводного капитана. Возможно, она переборщила и ей прилетит, но староста почти никогда не отказывался от лишней активности, если рядом был странный преподаватель.       То есть, этот чудак мог даже запрягать его помогать вести занятия у младшекурсников, настолько все было странно. Хотя, она слышала, что именно из-за этого нервные и хаотичные пары с артефактором стали еще более увлекательными, но спокойными. Мотивов Реддла она не знала и, если честно, ни за что не рискнула бы лезть в темную голову их старосты.       — А теперь я соучастник! — Вторил ей слизеринец, максимально оскорбленный повышенным уровнем его личного вмешательства в дело.       — Именно!       Остальные продолжали усиленно копать под покерфейсом стоящего в стороне профессора. Тот дождался таки мести Тому, спасибо Стивенсон, та прекрасно поняла его намерение загнать на совместные трудовые будни их любимого чистюлю.       — Знаете, ребят, чего я не понимаю? — Вдруг спросил Гарри, не заговорив вслух о другой вопиющей теме. Все же не все с собой притащили лопаты, а трансфигурировать те, видимо, слабо.       И даже Том! Его умница Том!..       — И чего же? — Том недовольно отряхивал руки перед тем, как взять палочку и использовать очищающее. — Сэр. — Добавил он, что, впрочем, не уменьшило страдальческого взгляда профессора трансфигурации.       Его предмет оказался выкинут из башки тут же, как закрылась дверь в его кабинет. И даже отличник не выказывал и крохи разума, копаясь в земле, как червь. Не то, чтобы Гарри брезговал рыться в земле, но у него и магии-то нет.       — Волшебные фамилии. — Только и бросил Гарри, ожидая мгновенного понимания.       — Прошу прощения? — Поморщил нос Том, пока остальные настроили ушки на подслушивание, продолжая дружно копать ямки. Вон, даже немного приглушили разговоры, которые оставили, чтобы совсем уж не палиться.       — Тебя же докапывали на первом курсе из-за того, что фамилия Реддл не была чистокровной, верно?       — Да. — Ровно ответил Том, смотря на свою палочку и на выкопанную им уже яму с невысказанным раздражением. Мозги заработали, а? — Благодарю Вас за то, что пробудили эти приятные воспоминания и легкую нотку ностальгии.       — Но как, черт возьми, можно это знать? Вот я, к примеру, Певерелл. Древнейший род со времен основателей, но моя мать маглорожденная! Даже фамилия, которую мне дали при рождении, казалось бы, чистокровная. Но мать-то все еще маглорожденная. — Ребята замолчали. Том вздернул бровь, не ожидая редкого откровения. — На моем курсе был парниша с фамилией Смит, который являлся прямым потомком Хельги Хаффлпафф. Нотт — звучит максимально странно!       — Эй! — Отозвался слизеринец, стоявший на шухере неподалеку рядом с еще парой ребят, которых Том запряг на подмогу.       — Беллатрикс звучит, как вид сыворотки, а Вы… — Загонщик Слизерина пожав плечами, продолжил копать, пока Гарри кивнул в сторону Абраксаса Малфоя. — Ну, к Вам претензий нет, мистер Малфой, тут не подкопаешься.       Фамилия буквально означает ересь и отлучение от церкви.       — Слава Мерлину. — Высокий светловолосый юноша облегченно выдохнул, не желая спорить с чудаковатым преподавателем.       — Давайте уже заканчивать. — Отвлек их Том, все же колдуя под огорченные стоны остальных, которые тоже принялись за палочки, закончив неожиданное соревнование, кто лучше работает руками. — Не хочу опаздывать.       Он был из тех самых чудиков, что все делал по расписанию. Иногда он просто проходил мимо Гарри в его же, Гарри, комнату и падал в кресло с фразой «У меня есть тридцать две минуты», после чего отключался от окружающего мира. Певерелл в такие моменты предпочитал относиться к нему, как к предмету интерьера.       — Да все уже, все. — Пробурчал Гарри. Его руки очистились без всякого применения палочки, на что обратил внимание только Реддл, удивленно расширив глаза. Хороший контроль магии — запомнил он. Свойственно артефакторам, коим оказался преподаватель, но что-то не давало ему покоя. — Значит, с бладжерами я разобрался этой ночью, так что ломать ребра они не будут.       — А эти штуки? — Кивнул Альфард на прикрытые жухлой травой холмики.       — Что-то вроде отталкивающих чар — замедлят падение буквально в дюймах от земли. — То же заклинание применила Гермиона во время ограбления Гринготтса, когда их тележки после водопада сбились с курса. — С трибун не особо заметно.       — Знаете, что особенно заметно, сэр? — Начал язвительно бурчать Том, пока Гарри сопровождал ораву подростков к замку в полной темноте. — То, что почти тридцать старшекурсников в открытую разгуливают во время комендантского часа.       Ребята оглушительно засмеялись. Гарри порадовался, что вовремя использовал Оглохни. Этих придурков не пугает даже сигнализация в форме портретов!       …только не говорите, что они об этом не знают! Гарри не хочет разочаровываться в местной молодежи!       — Да ладно тебе, я сегодня дежурный. — Певерелл оглушительно зевнул. — Да и вообще, толку от этого запрета на выход из гостиных, если любой желающий все равно может их нарушить? Я поставил сигнальные чары на основные выходы из замка, да и черт с ним. Куда ночью красться? В Хогсмид?       Они прокопались добрые полтора часа, но, когда работа была сделана, команды почти не грызлись между собой, чего Гарри никогда не видел на своей памяти. На секунду он удивился, насколько может сплотить общий труд, да еще и во имя одной цели.       — Бр-р. — Вздрогнул Нотт так, будто его облили ледяной водой, когда преподаватель коснулся его палочкой. Слабость пробила ноги путешественника во времени, оседая во всем теле — похоже, некоторые токи магии были разрушены окончательно. Нужно стать очень уж сильным волшебником, чтобы восстановить их, а это не его уровня задачка. — Что это, сэр?       — Дезилюминационное заклинание. «Яйцо», по сленгу. Хамелеон… Кто как знает. — Профессор принялся использовать то на остальных детях. — Хоть дежурю сегодня и я, но картины-то все видят.       Том ловко наложил заклинание на себя самостоятельно, хмуро отвернувшись.       «Похоже, слишком ранняя утренняя вылазка не прибавила мальцу настроения», — подумалось Гарри.       Дождавшись слизеринцев, староста повел их в полной темноте без капли сомнений, а Гарри отправился к себе — дописывать программу последних занятий и редактировать учебник.       У него слишком много работы.