Шахматы

***

Дорога в Малый Шимарон лежит через море, и всю поездку Вольфрам мучительно пытается преодолеть тошноту, чтобы не ударить в грязь лицом перед скользким другом своего короля. Сара, конечно, знает про его морскую болезнь и с истинно садистским удовольствием преследует мадзоку, не выпуская его из вида. А по прибытию, не дав ни секунды отдыха, таскает по всему дворцу, треща без умолку, знакомя гостя с родословной местных правителей, устройством комнат, содержимым библиотеки, конюшен, подвалов – Истинный знает чего еще. Вольфрам не успевает запомнить десятой части того, что в него настойчиво пытались впихнуть за один-единственный вечер. Хуже всего, что вечером Сара, отпустив Бериаса, притаскивает мадзоку в собственную спальню, довольным тоном сообщая, что теперь Бильфельд тоже спит здесь. – Так, стоп, – одергивает его фон Бильфельд. – Немедленно объясни, что происходит. – Теперь ты мой, – заявляет бог-полукровка, – на время, конечно, – добавляет он, поймав разгневанный взгляд мадзоку. – Хочу, чтобы ты чувствовал себя как дома и чтобы у нас с тобой было так же, как с Юури. – Но ты не Юури, и это не мой дом. И никогда им не станет, – упрямо возражает мадзоку. Сара вздыхает, снимая очки. – Вот только давай без магии, – предупреждает фон Бильфельд, – мареку тут, конечно, не действует, но, если выкинешь что-нибудь, я найду способ поджечь дворец. – Ладно. Я догадывался, что с тобой просто не будет. Можно отложить разговор на потом, когда ты освоишься и отдохнешь после поездки. – Выкладывай, – не терпящим возражения тоном требует мадзоку. – Тогда садись. Это надолго. Вольфрам игнорирует повелительный жест, приглашающий его расположиться рядом с королем на кровати, и вместо этого усаживается прямо на пол, внимательно глядя в лицо собеседнику. – Ты обещал не использовать магию, – на всякий случай напоминает он. – Никакой магии, что ты. Одна сплошная политика, – заверяет его Сара.