***
Санины и Минато с Наги мчались вперед, оставляя позади разразившуюся битву. Как бы не хотел Намикадзе сконцентрироваться на задании, все его мысли были обращены к Тадао. Если Цунаде оказалась права, если даже малейшего укуса достаточно, чтобы заразиться и умереть страшной смертью, то есть ли у него хоть какие-то шансы на победу? — Не стоит недооценивать Тадао, Минато. - обратился к нему Джирайя, с легкостью предугадывая предмет его беспокойства. - Он - один из самых талантливых шиноби из всех, что я видел. Насекомые - его стезя и если кто то и мог справиться с этим уродом, то только он. Иначе мы бы его не оставили. Минато кивнул - Джирайя прекрасно умел найти путь к душе каждого своего ученика. Вместе они продолжили путь, оставляя звуки боя позади, как вдруг... - ОТДАЙТЕ МНЕ СВОЮ КРОВЬ! - Из чащи леса на них вылетело нечто и Минато не мог понять, что было громче - его вопль или рев его оружия. Увернувшись от удара цепного меча, Минато впечатал кулак в лицо нападавшего, но тот будто бы даже не заметил этого - очередной взмах и он уже вынужден отступать. Странный символ на его лбу начал кровоточить и светиться холодным потусторонним светом, глаза его не выражали ничего, кроме неистового, первобытного бешенства. Оно было подобно пламени и Минато почувствовал, как пламя это каким-то неведомым образом ласкает его разум, вселяя страх. Но он не был бы шиноби, если бы не смог совладать им. Джирайя, Орочимару и Цунаде набросились на него первыми, однако техник не использовали - целью этой атаки было узнать, на что способен незнакомец. И результат был пугающим. В мире было мало шиноби, способных выдержать совместный натиск легендарных санинов. Но в таких условиях неизвестный делал это без каких-либо трудностей, отбивая удары и нанося свои в ответ. Причем настолько сильные, что иной раз санинам приходилось использовать техники замещения, чтобы банально не пропустить атаку и не истечь кровью. - Ох, какая жалость... О вас забыли, детки? Ничего, я вами займусь. Минато обернулся на голос и вовремя среагировал, увидев летящие в него дротики. Увернуться не составило труда, но все-таки скорость их полета впечатляла. Однако когда он приземлился и взглянул на Кохэку, то заметил, что в ее ногу вонзился один из них. Куноичи быстро вытащила его из своей плоти и выбросила, сложив печати. Однако... - Что такое, золотце? Не можешь использовать свое мерзкое искусство? Подожди, это - всего-навсего начало. Когда дойдет до терминальной стадии, ты будешь хотеть еще, уверяю тебя... Кохэку начала дрожать и бледнела прямо на глазах. В следующий же миг она упала на колени, судорожно глотая ртом воздух и смотря на слаанешита, сложившего руки на груди. Минато, обеспокоенный ее состоянием, ринулся к ней, схватив за плечи и не обращая внимания на звон оружия за своей спиной. - Кохэку! Что с тобой?! Ты можешь биться дальше?! В ответ куноичи посмотрела на него мокрыми от слез глазами. - Сражаться? Зачем? Взгляни на него... - Она вновь посмотрела на чемпиона Бога Удовольствий. - Ками-сама, он прекрасен... Я никогда не чувствовала себя настолько хорошо... Спасибо тебе. Спасибо. - Девушка начала натурально рыдать от счастья, не сводя глаз от своего - уже бывшего - врага. Минато не составило труда понять, что дротики, которые враг метнул в них, были далеко не обычные. - Что ты сделал с ней? - Спросил он, встав и выпрямившись. - Хочешь узнать? О Слаанеш, какие же вы, шиноби, сложные - так бы сразу и сказал... С этими словами незнакомец ринулся в атаку так быстро, что Минато еле успел среагировать, достав кунай и вовремя парировав его атаку. Однако за ней последовала следующая. Затем еще одна. И еще. И еще... Искры, вызванные столкновением металла о металл, вспыхивали то тут, то там, Минато стиснул зубы, осознавая, что он чуть ли не надрывается для того, чтобы просто уследить за неизвестным врагом. Однако тот вскоре совершил ошибку - клюнул на приманку, коей являлся обманный выпад Намикадзе. Ухмыльнувшись, он вытащил спрятанный в рукаве кунай и почти по рукоять вонзил в бок противника. Вроде как у них не было чакры... Что-ж, идеальный вариант проверить это. Действительно, замещением не воспользовался - из раны потекла кровь. Минато чувствовал сопротивление мышц, удар действительно пришелся по самому слаанешиту. Однако он впал в ступор, когда не увидел в глазах врага ничего... Кроме наслаждения. Он даже не заметил, как тот накрыл его ладонь своей. - О Слаанеш, какой же грубый удар, но... Просто божественно... Глубже, прошу тебя... Хаосит сам надавил на руку шиноби, погружая кунай в свою плоть. Второй же рукой, в которой сжимал кинжал, он очертил в воздухе дугу и нанес удар, заставивший Минато захрипеть и отступить прыжком назад. Рана кровоточила, однако симптомов, кои испытывала Кохэку, не проявлялись... Стало быть, яд в его кровь не попал... Стоп. Кохэку?! Минато увидел, как слаанешит схватил ее, прижав к себе и приставив кинжал к горлу. Чемпион Кхорна парировал последнюю атаку санинов и те, отскочив назад, оказались рядом с Намикадзе. Бой остановился. - Вы стали сильнее! О Джашин, как с каким же удовольствием я вас расчленю! - Кричал кхорнит, перехватывая оружие поудобнее. - Кэзуми! Кончай эту чертову шлюху, я хочу снова сразиться с ними! - Он вас знает, Джирайя-сенсей? - Мы сталкивались с этими двумя во время войны. Несколько раз. Этот воевал на стороне разных деревень как наемник. Тот... - Джирайя кивнул на Кэзуми. - Или та... В общем, всегда была на противоположной. Однажды даже помогла нашим шиноби. - Орочимару-сан, солнышко мое, давно не виделись! - Кэзуми облизнулась раздвоенным языком. Минато увидел в этом жесте нечто похожее на самого Орочимару. - Как продвигаются успехи? - А я все думал, встречу ли я тебя снова... - Змеиный санин тихо усмехнулся. - Конечно же встретишь. Единственный человек, который оказался неуязвим к моим ядам и в принципе выжил после боя со мной... Должен же я был разгадать твой секрет, м? Не говоря уже о том, как ты мне нравишься и в... Прочих отношениях. Не желаешь ли ты оставить свою гнилую деревню и присоединиться к нам? Если ты хочешь вечной жизни, то Боги Хаоса дадут ее тебе. И даже больше. Присоединяйся ко мне - вместе мы сделаем нечто по-настоящему красивое... Или ты уже выбрал вон ту? - Слаанешит кивнул на Цунаде, которая от злости сжала кулаки. - Не заставляй меня разочаровываться в твоем чувстве вкуса. - Ты ни капли не изменился... - Констатировал санин. - Мне не нужны боги для того, чтобы добиться своих целей, Кэзуми. Знаешь, в чем разница между нами? Ты поклоняешься им для того, чтобы научиться делать невозможные для людей вещи... - Санин запрокинул голову и раскрыл рот... Однако вместо языка из него вылезла змея. Она, в свою очередь, тоже раскрыла пасть и из нее показалась рукоять легендарного клинка. Схватив ее и полностью вытащив оружие, Орочимару взмахнул им и, приняв нормальное состояние, с недоброй ухмылкой уставился на Кэзуми. - А я использую свои и только свои силы для того, чтобы творить то, о чем даже боги могут только мечтать. К сожалению для тебя, на этот раз наше противостояние закончится не только твоей разбитой губой. - Да как ты... Верным решением было нанести метки на одежду каждого члена команды, чтобы в любой момент суметь придти к ним на помощь. В мгновение ока Намикадзе переместился к Кохэку и с размаху вонзил кунай в его глаз. Единственное, что увидел Кохэку - это яркая желтая вспышка. Затем его левый глаз разглядел мириады самых разных цветов... Лишь для того, чтобы мгновением позже они сменились темнотой, а восхищение - болью, доставляющей немыслимое удовольствие. Минато, тем временем, забрал Кохэку у выронившего кинжалы и схватившегося за глаз слаанешита и отпрыгнул назад. Кхорнит, тем временем, на мгновение прекратил злорадствовать над покалеченным собственной надменностью врагом, когда вспомнил то, что предшествовало атаке шиноби. Воистину она впечатляла - он даже счел его достойным быть принесенным в жертву своему богу наравне с легендарными санинами. Все-таки двигался он со скоростью молнии... Стоп. Желтая вспышка. Скорость молнии. Пророчество колдуна Тзинча... - Ублюдок! - Взревел Акира вместе со своим мечом. - Иди сюда! Однако дорогу ему тут же перегородили Орочимару, Цунаде и Джирайя. И на этот раз они не сдерживались. Мощным ударом Сенджу отправила кхорнита в полет, во время которого он разнес в щепки своим же телом несколько деревьев. Однако в следующий же миг он вырвался к ним буквально на нечеловеческой скорости, целый и невредимый. Символ на его лбу уже не просто светился - он горел огнем, как и его глаза. Рев цепного меча не смолкал ни на секунду и теперь его охватывало потустороннее пламя. Санины использовали технику за техникой, кхорнит получал ужасные раны, но все же поднимался и, неведомым образом исцеляясь, продолжал биться... Но было нечто странное в его атаках. Все они были направлены на то, чтобы отбросить санинов и добраться до Минато. Увидев это, Джирайя приказал ему двигаться дальше, оставив разборки ветеранов третьей мировой войны шиноби им самим. Удаляясь, он обернулся, чтобы разглядеть происходящее - слаанешита связал боем Орочимару, Джирайя, призвавший жаб, занялся кхорнитом. Цунаде же пыталась вылечить Кохэку. Скрепив свое сердце, он прибавил в скорости. До места падения оставались считанные минуты пути...***
И все-таки он смог. Добрался до места падения небесного тела и обнаружил, что оно действительно не похоже на простой кусок камня из космоса. Его кто-то создал. Эта мысль наводила Минато на размышления. Кто же это был? Для чего ему понадобилась эта конструкция? Теорий было очень много, как и вариантов ответов на вопросы. Ведь ее создатель вполне мог быть уже мертв. Только вот если это - просто кусок неизвестного металла, достаточно прочного, чтобы без единой царапины выдержать падение и не сгореть еще в атмосфере, то вряд ли враги стали бы так ради него рисковать. Было что-то еще. Что-то, что Минато ощущал на периферии сознания, но никак не мог охарактеризовать. Будто чье-то зловещее присутствие... И он вскоре понял, что источник этого ощущения был далеко не упавшим с неба объектом. Странное существо с шестью руками и в полностью покрывающих его тело одеяниях бормотало что-то несуразное, при этом прижавшись ладонями к металлу конструкции. Минато услышал странный звук и приготовился к бою, но обнаружил, что глотку парящего неподалеку в бессознательном состоянии шиноби перерезало невидимое лезвие, после чего тот, захлебнувшись кровью, упал на землю, не подавая признаков жизни. Решив воспользоваться эффектом неожиданности, Минато достал кунай и метнул в противника... Но только для того, чтобы в следующий же миг отскочить, ибо оружие зависло в метре от колдуна, развернулось и полетело обратно в Намикадзе. - Слишком поздно. Чувствуешь, как истончается барьер между мирами? - Предупредил его колдун. - Тебе не остановить ритуал. Воля Великих Богов будет исполнена... С этими словами колдун бросил кинжалы, что держал в двух свободных руках и, вознеся свитки, которые держали еще две, стал тараторить что-то непонятное шиноби... Однако тот сразу почувствовал, как вокруг резко похолодало. Мгновение - и с громкими хлопками вокруг начали отворяться... Он до конца не понял, что это было. Один его знакомый грезил о создании техники, основанной на порталах, однако не мог добиться успеха. Эти "бреши" в пространстве были очень похожи на то, что он описывал. Однако что-то внутри подсказывало Минато, что ему не стоит всматриваться в них. Каждый раз, когда он нечаянно делал это, то видел нечто, что его разум будто бы сам скрывал от него, заставляя тут же забыть и оставляя лишь напоминание о том, что по ту сторону находилось нечто... Ужасное. Невозможное. Однако бой был впереди. Из порталов появились странные твари с розовой кожей, множеством рук и неестественно широкими пастями. Постоянно хохоча и тараторя что-то на неизвестном языке, они принялись носиться по полю боя, осыпая Намикадзе разноцветными молниями чистой колдовской энергии, от которых тот принялся уворачиваться. Делать это было крайне трудно, ибо они летели в него под неестественными углами. Иногда Намикадзе казалось, что они его буквально преследуют. На пути у него возникла одна из тварей, в приступе хохота занося когтистую лапу. Минато среагировал мгновенно, нырнув под удар и, отступив, достал свиток, распечатывая огромный сюрикен. Выпустив его во врага, он сделал это настолько идеально, что демона буквально разрубило надвое... Однако две части его с пугающей скоростью регенерировали, но окончательный результат этого процесса все-таки имел отличие. Оба были синего цвета, а радостное настроение сменилось злобой и печалью. Став обвинять друг друга в том, что они опять перестали быть розовыми, демоны набросились друг на друга, напрочь позабыв о Намикадзе. Он делал все, что мог, но понимал, что с такими темпами вскоре они его настигнут. К уже понятным демонам прибавились странные аморфные существа, летающие над полем боя и выпускающие волны разноцветного пламени, что вводило розовых демонов буквально в неистовый восторг. Минато видел, как оно настигло одного из его клонов. Вопреки его ожиданиям, пламя демонов не было огнем в привычном понимании этого слова. Вместо сожжения оно заставило клона моментально мутировать и Минато даже испытал долю облегчения, осознав, что его искаженное тело исчезло в облаке дыма. Нет. Вечно так продолжаться не могло. Минато запустил руки в закрепленные на поясе подсумки и достал все имеющиеся у него кунаи, на которых были нанесены метки его техники. Увернувшись от очередной молнии, он подбросил их в небо, став воплощать свой почти самоубийственный план. Да, теперь у него не было амуниции... Однако когда они приземлятся, начнется веселье. Только вот того, что произошло вскоре, он никак не мог ожидать. Один из огневиков Тзинча, истерично хохоча, выпустил поток пламени в один из кунаев... И когда тот достиг его, то вместо пепла на землю стало падать бесчисленное их множество. Непредсказуемый эффект Огня Перемен превратил один кунай в настоящий смертельный дождь. Минато так и не смог увернуться от него - идеальные копии его же оружия рассекли его плоть, нанеся семь-восемь довольно ощутимых порезов... Однако когда он увидел поле боя, покрытое кунаями с метками его техники, то криво улыбнулся с какой-то долей праведной злобы. - Ну что, ублюдки, напрыгались? - Он вытащил один кунай из земли и перехватил обратным хватом. - Теперь и мой черед настал. Использовав технику летящего бога грома, он стал с бешеной скоростью метаться от куная к кунаю, рассекая демонов одного за другим. Скорость, с которой он передвигался, напрочь лишала их возможности уследить за его движениями и твари одна за другой исчезали в пожирающем их тела пламени варпа. Покончив с розовыми и синими монстрами, он стал доставать кунаи, подбрасывая их в небо. Так, перемещаясь к ним, он расправлялся с летающими огневиками. Когда же демонов не осталось, внимание шиноби привлек сам колдун. Минато ринулся к нему, вознамерившись прирезать того со спины, однако руки колдуна неестественно выгнулись назад и стали осыпать его колдовским пламенем и молниями. Увернувшись от очередного снаряда, он принял решение прикончить его точно так же, как и демонов. Первое перемещение. Успех. Колдун не мог уследить за его скоростью и две отсеченные руки упали на землю, из ужасных ран фонтаном полилась кровь, но колдун не дрогнул. Второе перемещение. На этот раз он попытался остановить его удар, вскинув вторую пару деформированных рук... Тщетно. На такой скорости кунай прошел сквозь мясо, кость и мышцы как раскаленный нож сквозь масло. Еще две руки на земле. - Желтая Молния?! Нет! Я почти... - Оставшиеся руки колдуна окутало темное свечение. - Владыка Перемен, дай мне си... Но договорить он не успел. Шиноби переместился к нему, схватил за капюшон, потянул назад и вонзил кунай прямо в горло. Послышался сдавленный хрип, перешедший в отвратительное бульканье - три пасти замолкли и слуга Владыки Перемен, подкосившись, упал на землю, наконец отпустив таинственный объект. Вытерев кровь существа, которое язык не поворачивался назвать человеком, Намикадзе подошел к сооружению, которое колдун так яростно защищал, решив оставить размышления об увиденном на потом. У него будет еще масса времени все обдумать, но пока что... Первым делом - миссия. Она точно соответствовала тому, как ее описала Цунаде, но лишь оказавшись рядом Минато понял, насколько она выглядела... Чужеродной. Это слово подходило идеально. И от нее просто веяло мощью. Мощью того, кто ее создал. Технологий, о которых их миру пока что еще можно только мечтать. Надписей на языке, который был Минато абсолютно незнаком и не имел никаких аналогов на его памяти. Это было нечто из далеких звезд, созданное существом - или целой группой существ - с невероятным уровнем интеллекта и сейчас, глядя на нее и даже будучи дилетантом, он понимал, что разгадать их замысел скорее всего не удастся. Намикадзе подошел к конструкции и коснулся защитного стекла рукой. За своеобразным иллюминатором ничего не было видно - он весь был покрыт инеем. Чужеродный металл внешне был неотличим от аналогов с его мира, но факт оставался фактом. Ни один известный ему металл не пережил бы падение настолько безукоризненно. Единственное, что было на инопланетном сооружении, это земля и грязь. И никакого намека на следы горения и царапины - это при том, что, по словам очевидцев, при падении конструкция буквально пылала от трения с атмосферой. Он уже собирался отпустить ее и отправиться на помощь к остальным, но... Его тело будто пронзило током. Захрипев, Намикадзе рухнул на одно колено, с ужасом осознав, что не может убрать ладонь. Взгляд его начала застилать тьма, будто он терял сознание... Однако разум его не угасал, хотя пропадали чувства. И когда этот процесс завершился, он стал видеть нечто... Иное.***
Минато будто бы оказался внутри таинственного сооружения. Из-за иллюминатора он узрел невообразимо огромное помещение, поражающее своей гротескностью и уровнем технологий: буквально каждый его квадратный метр был покрыт столами с огромными и непонятными шиноби приборами, датчиками, мониторами, инструментами, пробирками со странными жидкостями и целыми томами огромных книг, испещренных текстами на неизвестном языке. Сооружение находилось на некотором возвышении, которое, судя по всему, находилось в центре гигантской лаборатории - напрягая взгляд, Минато мог разглядеть такие же объекты, расставленные вкруг, содержимого их тоже не было видно... Однако все это вызывало меньший интерес чем то, что было у него буквально перед глазами. Первой он увидел гуманоидную фигуру. Гуманоидную - потому, что ее строение ничем не отличалось от человеческого. Те же руки, те же ноги, торс, голова. Даже броня - как ему показалось - в строении своем идентична аналогам его мира. Фигуру - потому, что от незнакомца исходил золотой свет. Настолько яркий, что Минато не мог долго всматриваться в него, его зрение буквально обжигало и он не мог запомнить что-то, кроме абстрактных деталей. Ни черт лица, ни каких-либо отметин и резьбы на броне. Ничего. А вот ощущения, которые он испытывал, просто осознавая его присутствие... Это было нечто сродни мощнейшему гендзюцу. Аномальная, просто невозможная преданность по отношению к... Существу, которое он видит впервые. Что-то первобытное и внутреннее подсказывало ему, что оно явно не желает зла. Напротив - ему хотелось служить, хотелось узнать его, его идеалы, цели, которые оно преследует... Он как мог старался прогнать эти мысли, ощущая, что то скорее всего лишь наваждение находящегося под иноземным воздействием разума. Вторая же фигура была более привычна для него. Это был человек. Как ни странно, абсолютно обычный человек из плоти и крови, точно такой же, как и он. Только явно старше. Тело его скрывала роба, на голову был натянут капюшон, но он видел, что шею его скрывает металлическая конструкция, к которой из-под робы тянутся две трубки. Его гладко выбритое лицо покрывали морщины и пара шрамов, длинные седые волосы ниспадали из-под капюшона на грудь. И в данный момент он прислонил свою руку к иллюминатору. Точно так же, как Минато. - Не дай гордыне ослепить себя... - Говорил старик. - Ибо через нее Хаос найдет путь к твоей душе. Но также не давай тварям варпа пошатнуть твою решимость, ибо Губительные Силы используют твои же слабости против тебя как только им представится такая возможность. Старик отстранился от иллюминатора, убрав руку и Минато заметил, что он держит в другой руке пылающий посох с изображением двухглавого орла на навершии. - Я с нетерпением буду ждать момента, когда мы увидимся снова... Икарион. В этот момент гигант, источающий золотое свечение, расхохотался. - Малкадор, сентиментальный ты дурак, как же ты развеселил меня... Я и не помню, когда смеялся в последний раз. Старик развернулся и подошел к нему. - Не мне давать тебе наставления, но все-таки делай это почаще. Смех, как говорится, продлевает жизнь... Вновь послышался рокочущий хохот фигуры, аккуратно положивший старику руку на плечо и шагающей вместе с ним прочь. - Я запомню это, мой Сигиллит. Что-ж, пойдем. Нас ждут великие дела - попробуем в последний раз уговорить генокультистов с Луны принять сладкий пряник и послужить своему роду прежде, чем я начну работать кнутом...***
Минато отшатнулся и упал на землю. Голова буквально трещала по швам, это было слишком, даже для шиноби, по определению умеющего терпеть боль... Однако было и кое-что другое. Воздух вокруг уже был не просто прохладным - Намикадзе чувствовал, что начинает буквально мерзнуть, хотя на дворе жаркое лето. А еще этот странный звук, будто какой-то мерный гул, сопровождаемый непонятным шепотом на задворках его сознания... Стоп. Где тело колдуна? Минато вскочил и достал кунай, но понял, что противник его уже не стоит над земле - он парит в воздухе, окутанный призрачным свечением и... Кричит. Буквально надрывая горло вопит от боли, пока неведомая сила выворачивает его конечности, терзает его плоть, развоплощает по молекулам для того, чтобы превратить в нечто ужасное. Его руки и ноги неестественно вытянулись, сам он увеличился в размерах и тело его покрылось мерцающими перьями. Лицо сменила птичья морда, разевающая клюв в теперь беззвучном крике. С громким хлопком кожа на спине порвалась и из тела вылезли огромные крылья. То, что раньше было чем-то, отдаленно похожим на человека, теперь представляло из себя помесь хомо сапиенс и птицы, держащей в руках светящийся посох. И когда оно приземлилось, Минато все понял. Он обречен. Он умрет здесь и ничто в мире не сможет это изменить. Новорожденный Принц Демонов вознес когтистую лапу и Намикадзе взмыл над землей, не в силах пошевелить и мускулом. - Надо же... Смертное существо, ты почти убило меня. Ваша омерзительная, примитивная энергия, которая лишь по какой-то тупой шутке судьбы так разрушительно воздействует на нас... - Существо явно было в восторге от своей трансформации. - Но я должен сказать тебе спасибо. Эта мощь, эта власть, эти волны эмпиреи, пропитывающие меня... Я возвысился над смертностью, ничтожная тварь. Повелитель Перемен заметил меня и даровал силу для свершения его воли. И она будет исполнена. Мне жаль, что ты не увидишь, как твой мир начнет пылать. Из леса к месту падения буквально вылетел кхорнит, вонзая оружие в землю для того, чтобы остановиться. Тело его было покрыто порезами и гематомами, рука опухла от перелома - меч он держал одной здоровой, весь перепачканный кровью. Лицо его искажала улыбка безумца. - К`Сар, шлюхин ты сын, как ты мог обрести демоничество раньше меня?! - Взревел он, пока рука его регенерировала. - Кончай эту соплю и присоединяйся к резне! - Нравится? - Принц Демонов сощурился. - Да, черт возьми, ДА! - Он вознес над собой ревущий цепной меч. - Они достойны! О Джашин, они сильнее, чем все, кого я выпотрошил за всю свою жизнь! Они убили Кэзуми, представляешь?! Слаанешитский высерок отдал душу Богу Удовольствий! Они ранили меня! Они бьются со мной несмотря на то, что я практически убил ту блядь и распотрошил ее слизня! - Он расхохотался, размахивая оружием в разные стороны. - Я НИКОГДА НЕ ЧУВСТВОВАЛ СЕБЯ НАСТОЛЬКО ЖИВЫМ! ПЛЕВАТЬ, УМРУ Я ИЛИ УБЬЮ ИХ, ПУСТЬ ЭТО ПРОДОЛЖАЕТСЯ ВЕЧНО! - Что-ж, вынужден тебя разочаровать, Акира. Я все-таки снизойду до смертных и покажу им всю разрушительную мощь Владыки Перемен... Минато почувствовал, как лишающая мыслей агония захлестывает его разум. Болело все - руки, ноги, голова, органы, волосы, зубы, вены под его кожей... Шиноби стремительно приближался к смерти, он успел увидеть, как Джирайя и Цунаде прибегают к месту падения и вступают с кхорнитом в бой. Орочимару, Кохэко и Тадао так и не появились. Каждой клеткой своего бренного тела, всеми фибрами своей души он желал сейчас лишь одного - чтобы эта пытка кончилась. И если для этого нужно умереть, то так тому и быть. Минато уже приготовился отдать душу Шинигами, как вдруг... Боль остановилась. Звуки битвы пропали. Все присутствовавшие прервали свои конфликты и посмотрели на небо... Чтобы увидеть, как кроваво-красная комета летит к кратеру. Принц демонов всмотрелся в нее и, увидев что-то, истошно возопил... Однако было поздно. Комета влетела в него, пригвоздив к земле и ударной волной отбросив Минато, которого поймал Джирайя, тут же спрятавшись за чудом уцелевшее дерево. Вскоре к ним подоспела Цунаде, тут же принявшаяся лечить раны шиноби. - Минато, ты как? - Спросил она, не отрывая от повреждений на его теле сосредоточенный взгляд. - Бывало и лучше... - Честно ответил Шиноби. - Что с Тадао и Кохэку? Где Орочимару? На секунду санин замолчала и Джирайя понял, что лучше всего ответить на этот вопрос ему. - Тадао заразился и специально подставился под удар, чтобы приблизиться к тому гнилому уроду и... В общем, он использовал взрывные печати и пожертвовал собой, чтобы убить его. Тадао... Он всегда носил в жилете вшитые взрывные печати. Поделился этим только с Намикадзе - то было оружие последнего шанса. Новость о его смерти шокировала бы Минато, если бы не его сосредоточенность на происходящем. - Кохэку? Орочимару? - Мне жаль. - Цунаде закончила с ранами Минато и руки ее перестали источать зеленоватое свечение. - Яд был слишком силен и у нее не выдержало сердце. Орочимару серьезно ранил тот двуполый выродок, но он отрубил ему голову своим мечом. Гамабунта отнес его в безопасное место. - Вот как... - Нет. Все-таки его пробрало, даже сейчас. Получается, из его команды выжили лишь он и Джирайя... - Минато, соберись. Там что-то происходит. Когда пыль осела, шиноби увидели странную картину. Демон и кхорнит с цепным мечом находились возле инопланетной конструкции, готовясь защищать ее. Напротив же них стоял... Нет, он был очень похож на человека, однако что-то подсказывало Минато, что здесь опять не все так просто. Его тело полностью скрывала броня - сейчас, смотря на него, он не видел вообще никаких открытых участков кожи. Лишь глаза, красные, налитые кровью, говорили о том, что внутри брони находится живое существо. Сама она, к слову, уже казалась Минато знакомой - в ней явно прослеживался след самураев из страны Железа. Однако она была покрыта странной резьбой и на ней были вырезаны символы в виде восьмиконечных звезд. На специальном щитке, что крепился на наплечнике, было выбито иное изображение - точно то же самое, что было у незнакомца с цепным мечом в виде шрама на лбу. В руке он сжимал непрерывно вращающееся цепное копье. Складывалось впечатление, что эти двое были связаны. И питали странное влечение к такого рода оружию. Быть может из-за ужасных ран и обилия крови, что вызывает их применение? - Ублюдок! - Взревел кхорнит, смотря на своего наставника и направляя на него цепной меч. - Ты предал Джашина! - Сделаешь шаг ко мне и я скормлю тебе твое собственное сердце. - Ответил тот, вонзив оружие в землю. - Беги. Ведь ты всегда убегаешь вовремя. Как когда Джашин избрал Хидана... А не тебя. Провокация определенно удалась. Кхорнит ринулся по направлению к нему, занося цепной меч для удара... Но незнакомец легким движением увернулся от этой атаки и одним ударом бронированного кулака, окутанного багровым светом, заставил руку противника взорваться фонтаном крови и костей. Мгновение - и он схватил его за горло, поставив на колени. - Я предупредил тебя. - Вновь руку незнакомца окутывает багровый свет и он вырывает еще бьющееся сердце из груди кхорнита так легко, словно срывает плод с фруктового дерева. Недолго думая, он раздавил его и запихнул в рот захлебывающемуся собственной кровью противнику. - А теперь глотай. - Он сжал челюсти врага и его бездыханное тело рухнуло наземь с собственным прокушенным сердцем в зубах. - Один удар. - Прошептала Цунаде. - Мы бились с ним час и он все регенерировал, а он убил его одним ударом... В то же время Принц Демонов, наблюдающий за происходящим, взялся за свой посох - что-то подсказывало Минато, что он мог не дать этому монстру в доспехах убить кхорнита... Но не стал. - Пожиратель Миров. - Молвил тот тысячей голосов одновременно. - Как ты смеешь посягать на волю Богов Хаоса? Ты служишь им так же, как и я. - Я тебя не боюсь, выкидыш Тзинча. - Ответил он, вытащив оружие из земли. - И служу лишь Джашину. - Тогда ты убьешь тех, кто стоит за твоей спиной и поможешь мне исполнить и его волю в том числе. Самурай бросил мимолетный взгляд на шиноби и когда Минато почувствовал на себе его взор, у него все похолодело внутри. То, что они встретили... Глаза говорили за него абсолютно все. Это не была сила, с которой можно вести какие-то переговоры, как-то договориться. Это была ярость и смерть во плоти. И она хотела лишь одного. Убивать. Убивать до тех пор, пока в этом мире не останется ни одной живой души. Ни одной головы, которая не слетела с плеч. - Врать будешь Владыке Перемен, объясняя свою смерть. - Он плюнул на землю. - Боги Хаоса приказали тебе привести душу Второго к Хаосу Неделимому, а не Тзинчу единолично. Глаза Принца Демонов расширились. - Вот как... И твой безмозглый бог, догадавшись об этом, послал тебя? - Он взмахнул крыльями, окружая себя стеной из пламени. - Я - принц Варпа! Никто не сможет меня остановить! Однако самурай не удостоил противника ответом - лишь прыгнул к нему, не боясь пламени и выставляя ревущее копье вперед, а дальше... Дальше кончился бой и начался настоящий ад. Санины и Минато могли бы что-то сделать, если бы не были в конец вымотаны боем с четырьмя уродами, не говоря уже о ранах. Сейчас же им оставалось лишь одно - убегать от боя двух порождений зла, чтобы не попасть под перекрестный огонь. Минато, еле держащийся на ногах, смотрел на происходящее с едва скрываемым трепетом. Он не знал, какая сила преобразила тело колдуна и даровала ему мощь, которая чуть не свела его в могилу. Одно он мог сказать точно - она превосходила его и была практически безгранична... Однако самурай буквально вытирал этим мутантом пол, непрерывно избивая и не позволяя сотворить какое-либо заклинание. Сначала он будто бы игрался с ним, швыряя то туда, то сюда. Затем он, увернувшись от потока пламени, которое изрыгал Принц Демонов, проскочил между его ног и, взобравшись на спину, вырвал крылья собственными руками. После он несколькими взмахами копья отрубил ему ноги, без страха принимая на себя молнии и шары потустороннего огня, что разбивались о его броню, не причиняя вреда. Финалом стало самое мощное колдунство Принца Демонов. Воздев руки к небу, он открыл разлом между мирами, из которого на самурая обрушилась огромная глыба из разноцветного пламени, которое, казалось, жило своей собственной жизнью... На мгновение копье самурая стало мерцать красным светом. В следующий же миг оно приобрело огромные размеры. Его взмахом он разрубил варп-огонь надвое и тот обратился алым фонтаном, что обрушился на противников и наблюдающих за их боем шиноби кровавым дождем. Принц Демонов издал несуразный вопль... Но лишь для того, чтобы после следующего взмаха гигантского оружия замолкнуть, ибо голова его начала медленно сползать с основания удлиненной шеи. Останки его начали стремительно разлагаться и спустя несколько секунд лишь черная жижа, впитывающаяся в землю, напоминала о том, что здесь буквально минуту назад стояло невероятно могущественное существо, способное щелчком пальцев вывернуть наизнанку целые отряды врагов. Самурай вздохнул. Глаза его горели алым огнем. Он медленно зашагал по направлению к инопланетной конструкции и стал всматриваться в покрытый инеем иллюминатор... Лишь для того, чтобы в следующий же миг обрушить на него свое оружие. Впиваясь в металл, оно высекало огромные снопы искр, пока его хозяин с интересом наблюдал, как рушится защита чего-то, что сокрыто внутри. Ему не потребовалось много времени для того, чтобы вскрыть упавший с неба объект - из него в воздух тут же ударил холодный дым. И сейчас, всматриваясь в него, Минато понял, что внутри действительно кто-то был. - Мы не можем позволить ему заполучить содержимое конструкции. - Сказала Цунаде, сжав кулаки и приготовившись к бою. - У нас есть приказ. Остальное неважно. - Ты готов, мой ученик? - Спросил Джирайя, грустно улыбнувшись. И Минато понял, что если ему и суждено умереть сегодня, то он готов. Готов отдать жизнь за деревню, скрытую в листве. Чтобы все знали о том, что Минато Намикадзе не сдался и погиб, исполняя приказ своего Хокаге. Честь, о которой многие шиноби могут только мечтать. Единственное, о чем он сожалел - это о том, что никогда больше не увидит Кушину. Вместе с санинами он зашагал по направлению к самураю, как вдруг... Послышался крик и Минато буквально прошибло током. Нет, это не просто был крик. Так кричат... Новорожденные дети? Всмотревшись, он увидел, что внутри инопланетной конструкции действительно был ребенок. Обычный ребенок... И сейчас напротив него стоял весь покрытый кровью монстр. - Стой! - Воскликнул Минато, формируя в руке расенган. Плевать, что эта техника все еще нуждалась в доработке - ему нужна была сила. Здесь. Сейчас. И он ринулся к самураю, который, взревев, уже вознес копье, но не смог добежать до него. Раны сказались: видимо, то, что было снаружи и оказалось исцелено Цунаде, еще не все. Больно. Слишком больно, чтобы что-либо изменить. Захрипев и схватившись за бок, он рухнул на колени, расенган исчез. Минато уже приготовился увидеть ужасную расправу, но... Самурай замер. Ревущее копье застыло в считанных сантиметрах от рыдающего ребенка. И сейчас, присмотревшись, Намикадзе увидел, что убивший Принца Демонов воин... Дрожал. В его глазах он видел борьбу. Борьбу со своим объектом поклонения, борьбу со своей жаждой крови, со своим безумием. С самим своим естеством, которое отчаянно вопило: "Убей! Убей! Убей!". Но что-то в разуме воина заставляло его не завершать уже начатый удар. Шиноби замерли, боясь стать катализатором, который все же заставит противника закончить задуманное. Однако им не пришлось совершать какие-либо активные действия. Самурай сам вонзил копье в землю. Он оторвал часть своего красного плаща и взял младенца на руки, укутав обрывком ткани. Можно было подумать, что он заботится о ребенке, если бы не факт того, что самурай дрожал от злости. Было видно, как каждое движение, не связанное с причинением боли и смерти, дается ему титаническим трудом. Он подошел к Минато, смотря тому прямо в глаза. И выдержать его взгляд было намного сложнее, чем тот мог себе представить. - Слушайте меня, шиноби... - Он сдавленно прорычал. - - Слушайте, пока я еще могу думать и говорить. Джирайя и Цунаде подошли к Намикадзе, встав за его спиной на случай, если все-таки придется вступить в бой. Да, им прилично досталось, но именно Минато испытал на себе всю мощь колдовства врага, до которого сумел добраться лишь он сам. Самурай все еще держал на руках ребенка, укутанного в его плащ. - Я решил. - Он смотрел ему прямо в глаза. - Он - ваша цель. Я прав? - Прав. - Ответил Джирайя. - И мы не позволим тебе убить его. - Я отказываюсь делать это. Я пойду против своего бога. - Констатировал самурай. - Я позволю вам выполнить миссию и уйти живыми. Но взамен он отплатит мне. - Слова эти явно были обращены к Минато. - Что тебе нужно? - Спросил тот. - Обещание. - Ответил самурай, будто это все объясняло. - Поклянись мне, что ты защитишь его. И не позволишь стать тем, кем мои... - Он зарычал и резко дернул головой, будто бы испытал ужасную боль. - Кем Боги Хаоса хотели его видеть. Ты понял меня. И он действительно понял. Хоть он и не знал, кем были эти таинственные Боги Хаоса, их слуги ясно дали понять, что потакание им и тем более поклонение не принесут ничего хорошего. - Зачем тебе это? Если ты также хотел заполучить его, почему поступаешь именно так? - Почему не убиваю? - Цунаде хмыкнула, услышав ответ, но все-таки кивнула самураю. - Ты не понимаешь, что происходит. Я не хочу и не могу объяснить. Время... Незнакомец начал тяжело дышать, глаза его загорелись потусторонним пламенем. Цунаде встала в стойку, Джирайя приготовился складывать печати. - Мне. Нужен. Твой. Ответ. - Процедил он сквозь зубы, смотря на Минато. - Я согласен. - Выпалил он, принимая ребенка из рук самурая. - Никто не причинит ему вреда. Я не дам ему стать таким, как ты и те, кого ты убил. Клянусь кровью своих предков. - Я хочу верить тебе. - Выплюнул тот, вставая и разворачиваясь спиной к шиноби. - Но если ты обманешь, то я убью не только тебя, но и всех, кто хоть как-то связан с тобой. То, что я сделал с Акирой... - Он кивнул в сторону убитого кхорнита. - Покажется тебе и им самой лучшей смертью на свете. С этими словами он начал тихо хрипеть. Как оказалось - он так смеялся. Вскоре смех перерос в безумный хохот и самурай, вопя во все горло, ринулся в лесную чащу. Через несколько минут можно было увидеть, как вдалеке падают деревья и взметается ввысь земля. - Надо уходить. - Констатировала Цунаде, отдавая Джирайе ребенка и взваливая на свои плечи раненного Минато. - Запечатай упавшую с неба хрень и пошли. Сегодня пролилось достаточно крови. - Да. - Согласился с ней Джирайя, складывая печати и прикасаясь к инопланетной конструкции, пытаясь подавить слезы от осознания того, что он никогда больше не увидит двух своих учеников. - Достаточно.***
Когда они вернулись, ребенка и Минато сразу же разлучили ирьенины. Орочимару также госпитализировали, но, как Минато узнает позже, он не пролежал в больнице дольше нескольких часов - ушел сам. А вот ему пришлось лежать две недели и перенести пару операций прежде, чем он сумел просто передвигаться самостоятельно. На похоронах членов своей команды он был вынужден присутствовать в инвалидной коляске - и то пришлось вынести мозги Цунаде, чтобы она в принципе позволила ему покинуть пределы больницы. Впрочем, повод был неоспоримый. С погибшими товарищами надо было проститься. Да, они пали смертью истинных шиноби. Да, они отдали жизни ради благополучия своей деревни. Да, смерть от рук врага - закономерный итог для всех них, они сами подписались на это. Но легче от этого не становилось. Как оказалось, несколько костей в его теле были переломаны, еще большее их количество треснуло. Некоторые внутренние органы были повреждены, он также заработал себе хорошее сотрясение мозга, но Хокаге распорядился, чтобы Минато выходили самые лучшие ирьенины Скрытого Листа с Цунаде во главе. Кушина все рыдала у его койки, грозясь снова вернуть его на нее, как только он сможет ходить и мало-мальски держать удар. Минато же трепал ее красные волосы и вымученно улыбался. Опросы, что больше походили на допросы, практически не прекращались. К вящему удивлению Минато, даже сам Данзо навестил его, расспросив о случившемся. Благо, в Корень вступить не предлагал - скорее был чем-то очень сильно обеспокоен и поспешил покинуть его как только узнал все, что ему было нужно. Плыли дни. Вскоре Минато уже более-менее оправился и готовился выписываться - все равно его ждал заслуженный отпуск для морального и физического восстановления после, пожалуй, самой трудной миссии в его жизни на данный момент. Однако в один прекрасный день его разбудил... - Как ты себя чувствуешь, Минато? - Хокаге-сама?! - Он уже был готов инстинктивно подскочить, но Хирузен смирил его жестом руки. - Лежи-лежи, тебе еще долго восстанавливать силы. Так ты ответишь на мой вопрос, или как? - Спросил он, улыбнувшись и отрываясь от трубки, выдыхая облачко дыма. - Я... Мне уже лучше. Правда. Некоторое время они болтали на отвлеченные темы. Смеялись, шутили, вспоминали разные ситуации из своей службы. Помянули погибших товарищей. Недолго пообсуждали произошедшее - все равно не было смысла размусоливать то, что уже тысячу раз было указано в отчетах. Но все-таки некоторые вопросы остались. - Так этот... Самурай. Вы говорили, что он появлялся ранее? - Да. - Хирузен кивнул. - Каждая война. Каждый крупный конфликт. На протяжении всей известной нам истории он открыто участвовал или появлялся почти в каждом, но всегда лишь на стороне самого себя, как ни странно. Он просто врывался в уже начавшиеся сражения и убивал все, что движется. До тех пор, пока с обоих сторон не оставалось выживших. В Сунагакуре его прозвали "мясником кровавых дюн". В Цучигакуре он был известен как "убийца тысячи". Шиноби Киригакуре называли его "Ханъё". - "Полудемон"? - Полудемон. - Хирузен кивнул. - Наши ниндзя называли его просто "Красным Самураем". В Стране Железа, которой приписывают связь с ним, его называют "Пожирателем Миров". Но они все отрицают. - Хокаге рассмеялся. - Да уж, я бы тоже отрицал. Много раз за его голову объявляли просто космические суммы, но никто из тех, кто отправился убить его, не вернулся назад. Есть еще слух, что однажды на его ликвидацию послали первых Семь Мечников Тумана и он убил их всех до последнего, пронзив их тела их же мечами, но не забрав ни один из них. - Вы верите в это? - Спросил Минато, смотря на Хокаге исподлобья. - Я верю в то, что в слухах есть доля правды. Ключевое слово - доля. Ведь также был слух, что он никогда и ни с кем не говорит, предпочитая лишь убивать... Но ты его опроверг, не так ли? - Да. - Минато вздрогнул, вспомнив одну важную деталь. - Хокаге-сама, разрешите вопрос. - Конечно. - Хирузен присел на кровать рядом с Минато. - Ребенок, который был в той конструкции... - Намикадзе вздохнул, собираясь с духом. - Хокаге-сама, разрешите мне его усыновить. Как ни странно, Хирузен не был шокирован этим заявлением. Вернее, не отреагировал вообще никак. Всего скорее уже знал об обещании, которое он принес тому, кого называли Пожирателем Миров. - Ребенок... - Хирузен хмыкнул. - Странно, что ты называешь его так. - Почему странно? - Минато посмотрел на собеседника и Хирузен вновь расхохотался. - Ну... - Сарутоби почесал затылок. - Если отбросить тот факт, что он прибыл к нам из космоса, а также то, что у него два сердца, три легких и еще масса органов, о назначении которых наши лучшие ирьенины не имеют ни малейшего понятия, то да, он вполне обычный ребенок. - Беззаботный смех Хокаге вновь разрядил обстановку. - Право слово, Минато, ты еще так молод, мы совсем недавно на вашей с Кушиной свадьбе гуляли. Послушал бы меня, да не стал бы так торопиться взрослеть. Знаешь, как я с Асумой настрадался? Я четыре недели был на миссии, пришел домой в ночь, желая обнять жену, поцеловать ребенка и послушать тишины... - Хокаге демонстративно закашлялся. - Там не было тишины, Минато. Вообще не было. Два месяца точно я отсыпался на работе и ходил как живой труп. - И тем не менее, я дал ему слово, Хокаге-сама. - Хирузен посмотрел на ученика Джирайи, но понял, что взгляд его выражает абсолютную серьезность намерений. - Кровью своих предков поклялся, что позабочусь о нем и не позволю ему вырасти таким, каким его хотели сделать люди... - Намикадзе мотнул головой. - Чудовища, убившие моих друзей. Я всегда верил в вас, Хирузен-сама. Поверьте и вы в меня. Я смогу сделать Икариона достойным сыном Конохи. - Икариона? Так его назвал тот человек в твоем видении, да? И-ка-ри-он... - Хокаге будто пробовал имя на вкус. - Да уж, действительно не от мира сего... А слова Минато все-таки были серьезным аргументом - он лишь сделал вид, что пропустил их мимо ушей. Кому же ты так беспечно раздаешь столь серьезные клятвы, Минато? Хирузен пристально всмотрелся в него. Минато Намикадзе... Прекрасная успеваемость в академии. Характеристика оттуда еще лучше. Послужной список перекрывает их обоих. Достижения на последней миссии... Без комментариев. Они могут бесконечно исследовать прибывшего из космоса ребенка. Прогнозы, которые делали ирьенины, просто поражали воображение. У него были каналы чакры, уже в таком возрасте ее количество сопоставимо с членом клана Узумаки - это как минимум. А учитывая то, чем он был буквально "напичкан" изнутри... Хирузену достаточно просто отдать его Данзо и вивисекция стала бы меньшей из проблем, которые пали бы на голову только увидевшего мир ребенка. Да, они многое могли бы извлечь. Тот же Орочимару мог бы добыть, исследуя его тело, такие знания... Поставить их на пользу деревне - и они получат шиноби, о которых Коноха могла лишь мечтать в самых смелых своих фантазиях. Но разве это верный путь - обрывать жизнь ребенка, который по сути не виноват в сложившемся положении, в котором оказался? Хокаге улыбнулся. Ну и испытания же ему выпадают на старости лет... - Я распоряжусь, чтобы все оформили как следует. Сам понимаешь, произошедшее - это не просто что-то из ряда вон, это... Принципиально важное для деревни дело, скажем так. Я, конечно, не позволю нашим медикам препарировать его живьем, но ты ведь понимаешь, что нам придется исследовать его разум и тело по мере того, как он будет взрослеть? - Минато кивнул. - Хорошо. Я распоряжусь, чтобы АНБУ деревни проследили за его и вашей безопасностью. К слову - парниша растет не по дням, а по часам. И еще ест за четверых... Нет, пятерых. Нужны будут деньги - обращайся. И да... Мне жаль. - Деньги - не проблема. - Пытался донести до ушей беспрерывно хихикающего Хирузена Минато, как вдруг вспомнил о последних его словах. - Хокаге-сама, вам... Жаль? - Да. - Кого? - Тебя. - Если я выжил после этой миссии, то семейная жизнь не убьет меня, не волнуйтесь. - Да не о семейной жизни я беспокоюсь, Минато... - Напоровшись на непонимающий взгляд, Хирузен ухмыльнулся. - Тебе ведь предстоит очень важный разговор с Кровавой Хабанеро. - О ками-сама... - Только и выдал Минато, хватаясь за голову и стараясь не слышать, как натурально ржет во все горло удаляющийся Хокаге. - Ну и кашу же я заварил...***
- Еще раз, ты ЧТО?! Минато зажмурился, потирая болящую голову и думая, что же все-таки было страшнее - то, через что его заставил пройти гипертрофированный гибрид птицы и человека или же удар половником по башке от любимой жены. - Кушина, ну ты же сказала, что если со мной что-то случится - ты меня добьешь? Вот я и захотел выжить, чтобы... Он увернулся от очередного удара. - Твою мать, Минато, я не шучу! - И Намикадзе посерьезнел, когда увидел глаза любимой мокрыми от слез. - Неужели я для тебя - пустое место? Шиноби поспешил обнять жену и первое время ему это даже удавалось, но она все-таки мягко отстранилась от него, демонстративно поворачиваясь спиной. Маленький Икарион - назвать мальчика Минато решил так, как его назвал незнакомец в его видении - наблюдал за их ссорой из своей кроватки с таинственным молчанием. Нет, не кричал и не ревел, вопреки всем ожиданиям. Вообще на первый взгляд казался крайне тихим и странным ребенком. И это он еще не успел изучить все отчеты Орочимару, который исследовал его самым первым и многое смог разузнать. - Почему ты так думаешь? - Потому, что я твоя жена, идиот! - Она кинула в него фарфоровую вазу - благо, поймал и поставил на пол. - Ты... Ты мог поговорить со мной. Хотя-бы из-за приличия обрисовать ситуацию, пока лежал в больнице... Но нет, ты молчал до последнего момента. Совестно было, или что? - Кушина, у меня не было выбора. Я дал клятву, к тому же... Ты знаешь, что произошло. У него нет родителей. Нет никого, кто был бы с ним хоть как-то связан. Отправить его в приют? Да, возможно, там хорошие условия - для него бы их организовали отдельно, но... Это все равно не сравнить с любовью и заботой родителей. Ты же сама знаешь это без меня. - Вот как? Я все понимаю, но почему бы тогда нам не усыновить вообще всех сирот Конохи? - Ради всех сирот Конохи не умерли люди, с которыми я прошел огонь, воду и медные трубы, Кушина. Тадао и Кохэку положили свои жизни на то, чтобы он не достался врагу. Я видел этих тварей - то, что они сделали бы с ним... Даже представить страшно. Я не могу позволить их жертве быть напрасной. Ты ведь тоже знала их... А вот это, судя по всему, был уже крайне весомый аргумент - девушка замолчала, погрузившись в раздумья. Минато подошел к ней снова и взял ее руки в свои. - Ненавижу... - Она посмотрела ему в глаза. - Ненавижу эту твою правоту... - Это как? - Прищурился он, не понимая. - Это как... Как знать, что что-то правильно, но все равно не принимать это. Зачем ты так со мной? Ты ведь понимаешь, что он - не котенок или щенок? Это человек, Минато. Он взрослеет, его нужно растить, любить, воспитывать, учить всему... - Она всхлипнула в последний раз, наконец перестав плакать. - Ты думаешь, мы справимся? Я справлюсь? Смогу быть хорошей матерью? - Ты будешь лучшей матерью на свете, любимая. - Сказал он, накрыв ее губы своими. Разорвав поцелуй, Кушина уткнулась лбом в его плечо, пока он гладил ее по волосам. - И я никогда не сомневался в тебе. - Еще и так странно ребенка назвал... Не мог нормальное имя придумать? Дурак ты, даттебане... Они так и стояли несколько минут, слушая биение сердец друг друга и чувствуя тепло любимого человека рядом с собой, пока... - Даттебане. - Какого... - Кушина обернулась. Икарион, уже одетый в миленький детский костюмчик, неуклюже стоял на ножках, опираясь руками о стенку кроватки. Так, что из-за нее выглядывала только его голова. - Подожди, я один или... - Минато задумался, в то время как Кушина осторожно взяла Икариона на руки. - Это... Ты что сейчас, сказал первое свое слово? - Она смотрела на него, как вдруг... - Даттебане! Даттебане! Мама, даттебане! - Икарион улыбался, протягивая к ней маленькие ручки. Кушина смотрела на ребенка, не в силах поверить своим ушам. Его первым словом стало... Ее слово, как ни странно. Во-первых, это пугало. Если рассматривать его извлечение из той конструкции как рождение, то он произнес свое первое слово спустя две с лишним недели после того, как появился на свет. Но с другой стороны... Из всех услышанных им из их ссоры слов он выбрал именно это. Несознанно? Или же все-таки... Но это было вторично. Он назвал ее мамой. Женщину, которую видит в жизни впервые... Это было что-то первобытное. Возможно, это и называют материнским инстинктом. Кушина, сдерживая слезы, прижала кроху Икариона к себе, покачивая на ручках. Сам он начал громко смеяться, играясь с ее красными волосами. - Тебе нравятся мои волосы? - Спросила она, всматриваясь в его глаза цвета грозового неба и не понимая, как одно слово и прикосновение могут сделать ее такой... Счастливой? Вскоре Икарион замолчал, переводя хитрый взгляд то на нее, то на Намикадзе. - Минато, почему у него такое лицо, будто он что-то сделал, а мы не знаем? Минато подошел к любимой женщине сзади, обняв за плечи и сунув палец Икариону, который тут же его схватил и решительно настроился не выпускать. Все-таки вырвав его, он потрепал теперь уже приемного сына по покрытой короткими иссиня-черными волосами голове. - Не знаю. Но подход к тебе он выбрал правильный. - Ответил он Кушине, улыбаясь. - Дурак. - Сказал ребенок, вновь улыбнувшись. - Чего?! - Минато резко отстранился. Икарион смотрел не на кого-то, а именно на него. - Это подожди, это что, он про меня? Кушина сначала попыталась сдержать хохот. - А мне нравится. Давай у него спросим. Икари-кун... - Она кивнула в сторону Минато. - Это кто? - Дурак! - Сказал он так, как говорят дети, которые сами не знают значения произносимых ими слов. И девушка уже не выдержала, расхохотавшись во весь голос вместе с ребенком. Минато лишь сокрушенно смотрел то на Кушину, то на Икариона. Успокоившись, девушка вновь прижала ребенка к своей груди, прикрыв глаза и улыбаясь. После - посмотрела на Минато. Так, как она смотрела только на него. - Будем жить. - Мягко прошептала она, прижимаясь к нему. - Будем жить. - Согласился он, обнимая ее и приемного сына. Его дом. Его семья. Его крепость. И он костьми ляжет, но никому не позволит посягнуть на них. Никогда.