Дама треф

— Думаю, пока что стоит сделать упор на выносливость, — негромко рассуждает Кевин, сидя напротив Ваймака и разглядывая собственные заметки, — остальное подождет. — Вряд ли лисы это оценят, — усмехается тренер, откидываясь на спинку кресла, — но тут я согласен. — У меня есть на примете небольшой комплекс упражнений, — постукивая пальцами по столешнице, продолжает Дэй, — но нужно будет дополнять еще что-то. Открывая рот, чтобы продолжить, Кевин резко обрывается на полуслове, когда раздается неожиданный стук, и дверь резко открывается. Синхронно повернув головы, Кевин с Ваймаком обнаруживают на пороге Бетси, растерянно осматривающую присутствующих. — Ох, Кевин, ты тоже тут, — заправляя выбившую прядь за ухо, неловко улыбается женщина, — я, наверное, помешала. Прошу прощения. — Все нормально, — успокаивает Бести Ваймак и переводит взгляд на Дэя, — Кевин, давай потом договорим. — Конечно, — отходя от стола, Дэй понимающе кивает, — до вечера. — Что-то случилось? — спрашивает тренер, когда Кевин выходит, оставляя их одних. — Не то чтобы случилось, — вздыхает Добсон, проходя вглубь кабинета и собираясь с мыслями, — ко мне на сеанс приходил Эндрю. И он спрашивал о возможности преждевременного отказа от таблеток. — Ты сейчас серьезно? — бровь уверенно ползет вверх, и Ваймаку требуется время, чтобы вернуть лицу серьезное выражение. — Как его психотерапевт, я могу взять все под свою ответственность, и организовать это, — опускаясь в кресло и улавливая зрительный контакт, продолжает Бетси, — но без твоего одобрения этого делать я не могу. Сейчас середина сезона, и вырывать игрока у меня нет права. — То есть ты хочешь сказать, что он сам хочет слезть с таблеток? — информация отказывается укладываться в голове, и шестеренки слишком активно работают, — по собственному желанию? — Да, — заглядывая в глаза, подтверждает Добсон, — Дэвид, это первый раз, когда Эндрю сам поднял эту тему. Тягучая тишина овладевает помещение после этих слов, и движение часовой стрелки кажется непозволительно громким, когда отражается от белесых стен. Тренер смотрит перед собой, словно забывая о том, что кроме него здесь кто-то есть. Но проходит минута, и что-то в лице Ваймака меняется. Потерев переносицу, он тянется к телефону, сразу же поднося к уху. — Вернись, — это все, что говорит тренер, и, не дожидаясь ответа, он вешает трубку. Бетси молча наблюдает за Ваймаком, не мешая обдумать услышанное. Солнечные лучи, пробравшиеся сквозь жалюзи, заставляют прищуриться, но она не удивляется, когда в проеме появляется Кевин. Озадаченно переводя взгляд с тренера на Бетси, Дэй приподнимает бровь, не понимая причину своего возвращения. Оба выглядят отстраненными, и Кевин только сильнее хмурится, дожидаясь, когда хоть кто-нибудь соизволит все объяснить. — Ты говорил с Миньярдом? — первым подает голос Ваймак, сразу переходя к делу. — О чем? — недоуменно уточняет Кевин, чувствуя на себе пристальный взгляд двух пар глаз. — О таблетках, — упираясь руками о столешницу, поясняет Ваймак. — Да, — несмело качает головой Дэй, но в следующее же мгновение в глазах мелькает осознание, заставляющее Кевина резко повернуться к Бетси, — он согласился? То, с какой надеждой Кевин смотрит на Добсон, само по себе является объяснением многих моментов, и Бетси приподнимает уголок губ. Постепенно все встает на свои места, и препятствовать этому нет никакого смысла. — Эндрю еще не дал четкого ответа, — заглядывая в зеленые глаза, неторопливо произносит женщина, — но, как я понимаю, вероятно, да. Этой фразы хватает, чтобы Кевин, не проронив больше ни единого слова, направился к двери. Все звуки разом меркнут, теряя свою значимость, и только сердцебиение, казалось, способно оглушить всех присутствующих. С каждым ударом ощущение того, что оно возымело своей целью прорваться сквозь ребра, только усиливается. Петли скрипят, но Дэй уже не замечает этого, пропадая в стенах освещенного коридора. Кевин не замечает устремленные ему вслед взгляды, своим молчанием говорящие слишком много. Он не замечает, как Ваймак кивает собственным мыслям и коротко спрашивает у Бетси, что от него нужно. Он не замечает, закусанную губу и сведенные к переносице брови, отражающий тяжелый мыслительный процесс. Кевин замечает только светлую макушку, виднеющуюся около машины. Миньярд курит, облокотившись на капот, и, казалось, для него сейчас не существует ничего, кроме горького привкуса на языке. Внутри что-то отпускает, и Дэй приближается к блондину. — Эндрю, — настойчиво зовет Кевин, пытаясь поймать отрешенный взгляд. — Нет, — выдыхает Миньярд, не поднимая глаза и смотря куда-то сквозь Дэя. — Но, — очередная попытка, но и она проваливается, когда Эндрю резко оборачивается. — Молчи, — шипит Миньярд, не давая Кевину продолжить. Стеклянная пустота затягивает, и шанса выбраться из нее нет ни единого. Порыв ветра, срывающий с места клубы пыли, разносит сигаретный дым и портит и так разлохмаченные бесцветные волосы. Отвести взгляд от этого кажется невозможным. Выбросив окурок, Эндрю неторопливо поднимает руку вверх. Слишком медленно. Непозволительно для привыкшего к резким выпадам Миньярда. Но, не находя сопротивления, пальцы сжимают толстовку в кулак, заставляя наклониться. — Если, когда я вернусь, тебя здесь не будет, — тягуче начинает Эндрю, четко поговаривая каждое слово, но теперь наступает его очередь замолчать. — Я буду здесь, — обрывает его Кевин. Сомнение заполняет все существо, но Дэй накрывает чужую руку своей. Он чувствует ладонью ледяную кожу и то, как она моментально напрягается. Но Миньярд не ослабляет хватку, продолжая стискивать ткань, и колючая дрожь пробегает вдоль позвоночника. — Я останусь, — едва слышно повторяет Кевин, и он не знает, кому конкретно адресованы эти слова. Может быть ему самому, может быть Эндрю. А может быть всему миру, меркнущему в пустоте смоляных глаз. Секунды растягиваются, кажется, в часы, и Миньярд разжимает пальцы. Больше ничто не удерживает Кевина, но он не может избавиться от ощущения, словно что-то сдавливает грудь. Эндрю отворачивается и садится в машину. Взгляд Дэя все еще прикован к тому месту, где только что был Миняьрд, но проходит мгновение, и он пропадает, оставляя после себя только звук выжатого газа. Наедине с собственными мыслями Кевин провожает удаляющийся автомобиль, вспоминая о необходимости дышать. Пронизывающий ветер неприятно скользит по лицу, и Дэй направляется обратно в корпус, уверенный в том, что тренер ждет его. Кроме Ваймака в кабинете больше никого нет, и Кевин предварительно постучав, проходит внутрь. Тренер стоит около окна, не фокусируясь на чем-то конкретном, но охватывая взглядом весь горизонт. Его, кажется, нисколько не удивляет, когда скрипучие петли сообщают о том, что он больше не один. — Как тебе это удалось? — не оборачиваясь, спрашивает Ваймак, не удосуживаясь узнать, кто конкретно пришел. Это и так ясно. — Не знаю, — честно признается Дэй, вставая возле стола. — Не думал, что это произойдет так быстро, — бросив взгляд через плечо, вздыхает тренер. — Эндрю ненавидит эти таблетки, — негромко заявляет Кевин, пальцами проходясь по деревянной поверхности, — так же, как и состояние, вызванное ими. Такого никто не заслуживает. И он в том числе. — Ненавидит, — вторит ему Ваймак, словно пробуя слово на вкус. — Да, — кивает Дэй и садится на кресло. — Он сам тебе об этом сказал? — отрываясь от окна, тренер встречается с зеленью глаз. — Я знаю это, — жмет плечами Кевин, и буквы ударяются о тишину, теряя свой смысл и приобретая лишь больший.

***

Тяжесть клюшки, стирает из головы все мысли. Сбившееся дыхание кажется единственным правильным в этом мире, и Дэй делает глубокий вдох, чувствуя, как сердце настойчиво бьется о грудную клетку, не желая больше сдерживаться. Все конусы лежат, но этого словно недостаточно. Взгляд против воли возвращается к трибунам, и Кевин заново расставляет пластик по линии. Капли пота стекают по лбу, но Дэй не замечает их, крепче сжимая древко. Мышцы все еще не привыкли к новой клюшке, но это последнее, что сейчас волнует игрока. Он замахивается и продолжает отбивать мяч за мячом, пока руки не начинают дрожать. Стирая испарину, Кевин смотрит на сжатые пальцы. Они держатся за рукоятку, будто от этого зависит жизнь как минимум всего человечества. Но от этого зависит только жизнь номера два. И Дэй видит, как белеют костяшки от напряжения, расползающегося по венам. Осознание бьет под дых, и Дэй жмурится, дожидаясь, когда пульс замедлится. Перед глазами стоит черный корт Эвермора, и Кевин чувствует, как в горле появляется ком, избавиться от которого с первой попытки не получается. Заглушив эмоции, Дэй медленно выдыхает. Собрав весь инвентарь, он уходит с поля, но разум настойчиво твердит, что это скорее побег. Когда Кевин выходит, Миньярд уже сидит в машине, сложив руки на руль. В салоне легкая дымка стелется по передней панели, но Эндрю не шевелится, даже когда Дэй пристегивает ремень. Тишина окутывает плотным покрывалом молчаливые улицы, и Кевин не смеет прерывать ее, давая возможность заполнить собой все. Воздух густой, практически осязаемый. Поэтому, когда Миньярд выпрямляется, вместе с ним колышется все пространство вокруг. Отчужденный взгляд тусклых глаз прожигает, испытывая на прочность, и Дэй выдерживает его, не проронив ни звука. Ночь лишает смысла весь окружающий мир, оставляя только двух игроков, молчащих слишком громко. Эндрю первым нарушает зрительный контакт, и в слабом свете фонарей его лицо кажется ненастоящим. Словно выдуманный образ, затерявшийся в голове и никак не покидающий ее. Закатав рукава, Миньярд пальцем цепляется за черные повязки, и взгляд от этого действия не получается оторвать, как бы Кевин не пытался. Пара плавных движений, и темная ткань покидает предплечья. Белесые полосы виднеются на коже, и внутри что-то сжимается, не давая воздуху достигнуть легких. Толстовка сразу же скрывает все, чему не суждено быть замеченным, и Эндрю протягивает повязки Дэю, не поднимая взгляда. — Я заберу их. Кевин принимает их, ощущая тяжесть спрятанных ножей. Происходящее кажется сном, но даже когда Дэй моргает, наваждение не пропадает. — Заберешь. Открывая дверь в спальню, вместо ожидаемой темноты Кевина встречает включенная лампа и Ники, меряющий комнату шагами. Хэммик сразу же оборачивается на звук и с надеждой заглядывает в зеленые глаза. — Это правда? — начинает тараторить Ники, приближаясь к Дэю, — Аарон сказал, что Эндрю решил отказаться от таблеток, но из него как всегда ничего не вытянешь. Кевин, это правда? Скажи, что это правда, прошу. — Правда, — кивает Кевин, откладывая сумку в сторону. Плечи Хэммика сразу же расслабляются, и с губ срывается нервный смех. — Я не знаю, что ты с ним сделал, но спасибо, — в улыбке Ники читается облегчение, смешанное с волнением. — Почему ты думаешь, что это из-за меня? — опускаясь на кровать, интересуется Дэй, впервые чувствуя неловкость при виде такой искренности Хэммика. — Я сделаю вид, что не слышал этого, — фыркает Ники, закатывая глаза и удовлетворенно откидываясь на подушку.