Дама треф

Оставленные дождем следы переливаются в свете мелькающих фонарей, не позволяя рассмотреть воцарившуюся в городе ночь, бережно охраняющую покой на пустующих улицах. Мелкие капли неторопливо скатываются по стеклу, пересекаясь и вырисовывая новые узоры, которые неизбежно устремляются вниз, исчезая из поля зрения. Влажность высокая, и тяжелый дым не рассеивается, заполняя пространство машины, и лишь малая его часть устремляется в приоткрытое окно, сразу же исчезая, не в состоянии бороться с высокой скоростью. Наблюдать этот процесс кажется единственным правильным решением, на которое в принципе способен сейчас Кевин. Подошедший к концу день имеет все шансы получить звание дня эмоциональной нестабильности Кевина Дэя, потому что по-другому описать это сложно. За последние сутки произошло все, что как минимум произойти не должно было, и в рамки нормальности оно определенно не вписывалось. Поэтому сейчас Кевин просто смотрит в окно, отстраненно изучая нагрянувший дождь. В голове пусто. Все мысли разом схлопнулись, оставив после себя лишь звенящую тишину. Анализировать последние события сил нет никаких, да и желания собственно тоже. Этим можно заняться позже. А сейчас не уснуть под ровный гул мотора уже кажется величайшим достижением. Где-то глубоко внутри едва заметно теплеет что-то крохотное. Что-то, начинающее отогревать однажды воздвигнутые стены. Это странно. Непривычно. Но так ужасно правильно. Ощущение мимолетности не покидает, но Дэй закрывает глаза, позволяя этому моменту просто быть. Просто существовать. Просто заполнить собой все. Все чувства остаются позади, унесенные скоростью. Эта скорость успокаивает. Кажется, что именно она спасает от самого себя. Только ощущение клюшки в руке не покидает, фантомно напоминая о том, насколько идеально она вписывается в ладонь спортсмена. Когда машина резко останавливается, Кевин едва не устраивает встречу голове с мутным от воды окном, сдаваясь натиску накатывающей усталости. Мозгу требуется несколько секунд, чтобы понять, что происходит и вернуться в реальность. В реальность, где погода за время осознанного отсутствия не меняется, и Дэй, тяжело вздохнув, принимает свою участь не избежать стихии. Он тянется к ручке, но, опомнившись, поворачивается, останавливаясь на полпути. — Ты не идешь? — приподняв бровь, спрашивает Кевин, заметив, что Эндрю и не собирается покидать автомобиль. — Нет, — коротко отвечает Миньярд, выбрасывая в окно окурок. Эндрю глушит мотор, словно забывая о существовании Дэя в этот самый момент, пальцами постукивает по рулю и проваливается по всей видимости в свой мир. Несколько секунд Кевин, даже не пытаясь скрываться, рассматривает профиль блондина, отстраненный, но все еще сосредоточенный. Размышления не занимают много времени, и он стаскивает с плеч подаренную Ваймаком ветровку. Брать ее везде вошло в привычку, и сейчас видимо пришел ее час. Не прерывая повисшее молчание, Дэй открывает дверь, сразу же чувствуя мелкие капли на лице, неприятно охлаждающие кожу. Слегка поморщившись, Кевин выходит, и толстовка тотчас же намокает, прилипая к плечам. Перед тем как уйти, он задерживается лишь на секунду, чтобы бросить на переднее сидение оранжевую куртку. — Про утреннюю тренировку не забудь, — приглушенно заявляет Кевин, прекрасно зная, что его услышат. Никакой реакции от Эндрю не следует, но Дэю это и не нужно. Раздается приглушенный стук двери, и Кевин скрывается в стенах общежития, не замечая пристальный взгляд, устремленный в его спину. Дэй поднимается в комнату, не догадываясь, сколько Миньярд бездумно пялился на комок одежды. В коридорах пусто, и, учитывая который сейчас час, это было неудивительно. Негромкий стук шагов ударяется о стены, желая оповестить всех о приходе спортсмена. Поворот ключа, и Кевин оказывается внутри. Избежать излишнего шума все равно не получается, замок предательски скрипит, заставляя Кевина поморщиться. И как Миньярд среди ночи так тихо заходит? Скинув кроссовки в угол, Дэй полностью игнорирует тот факт, что они намокли, и направляется к себе. Потратив последние силы на попытку быть максимально тихим, Кевин оказывается в комнате. Ники любезно оставил настольную лампу включенной, и за это Дэй ему действительно благодарен. Желание остается одно единственное — лечь на кровать прямо сейчас, в этот самый момент. Но одежда неприятно липнет к телу, пуская табун мурашек по спине и не предвещая ничего хорошего. Не тратя время на раздумья, Кевин открывает шкаф, доставая первые попавшиеся штаны с футболкой, и наскоро переодевается, оставив кучку мокрых вещей валяться в углу. Обычно за такое Хэммик выслушивал лекцию о необходимости соблюдать чистоту, но очевидно завтра будет его очередь отыгрываться на Дэе. Выключив свет, Кевин практически падает на кровать, ощущая, как напряженное тело подрагивает, наконец расслабляясь. Игрок закрывает глаза, отдавая себя во власть Морфея, и где-то на задворках сознания слышит, как облегченно вздыхает Ники. И Дэю почти стыдно, что заставил его волноваться, но мозг отключается раньше, чем эта мысль обретает форму.

***

До утренней тренировки еще остается время, и Кевин заходит в кабинет к Ваймаку. Он как обычно обнаруживается за столом с чашкой черного кофе в руках, о чем-то усиленно размышляя. Живое воплощение стабильности. Заметив вошедшего, тренер сразу отставляет посуду в сторону, приглашающе кивая на кресло. — Живой? — усмехается Ваймак, пробежав взглядом по Дэю с ног до головы. — Вполне? — приподняв бровь, Кевин устраивается на указанном место. — Хэммик вчера уходил с тренировки, мягко говоря, не в духе, — объясняется тренер, заметив непонимание на лице игрока, — я был готов начать за тебя волноваться. — Думаю, это его нормальная реакция на подобные вещи, — пожимает плечами Дэй. — Быстро же ты его раскусил, — фыркает Ваймак, откидываясь на спинку и поглядывая на время. — Он особо и не скрывался, — отвечает Кевин, повторяя движение мужичны. — Тебе виднее, — вздохнув, встает из-за стола тренер, разминая затекшие мышцы. — Кстати, — неожиданно вспоминает Дэй, поднимаясь в след за Ваймаком, — у меня теперь новый номер, вам, наверное, лучше записать его. — Тебе же его не Ники сломал, да? — недоверчиво уточняет мужчина, сохраняя номер. — Он был не настолько зол, — качает головой Кевин. — Что-то случилось? — как всегда проницательно спрашивает Ваймак, поймав зрительный контакт. — Рико написал, — коротко произносит Дэй, слегка хмурясь вспоминая вчерашний вечер. Тревога оседает в груди. — Рико? — не скрывая, удивляется тренер, и от Кевина не скрывается то, как он моментально напрягается, — что ему было нужно? — Не знаю, — выдыхает Дэй, стараясь заглушить неприятные ощущения, — спросил «как дела», а после этого Эндрю выбросил телефон. — Впервые одобряю поступок Миньярда, — дергает уголком губ Ваймак, но движение получается скорее нервное. — Его методы своеобразны, но действенны, — подумав, говорит Кевин, ожидая, когда тренер закроет кабинет. — Даже не знаю, радоваться или опасаться тому, как быстро ты влился в их коллектив, — Ваймак оборачивается, вставая напротив Дэя, несколько секунд изучая его. — Они не настолько ужасны, как многие считают, — подытоживает спортсмен, вспоминая, что уже успели сделать для него братья. Ваймак не отвечает. Просто смотрит прямо, не отводя глаз. Кажется, он пытается найти малейший намек на ложь в глазах цвета нефрита, который смог бы доказать обратное. Но не находит. Поэтому тренер, подавив легкую улыбку, просто кладет руку на плечо Кевину. — Надеюсь, это действительно так, — негромко заявляет Ваймак. Стрелка часов неотвратимо близится к шести, и тренер, узнав все, что хотел, уходит в сторону зала, чуть расслабляясь. Проходит, кажется вечность, когда Дэй все-таки отрывается от удаляющейся фигуры и направляется за Ваймаком. Когда тренер появляется в дверном проеме вместе с Кевином, вся команда уже в сборе, в ожидании по всей видимости чуда. Дэн не начала еще раздавать задания, значит, Ваймак уже успел с ней что-то обсудить. — Всем доброе утро, — приветствует всех тренер, — хоть для многих оно и не является таковым. То, что на утренних тренировках лисы намного тише, чем обычно, Дэй понял практически сразу, как появился в команде. Ранними пташками назвать их было трудно, поэтому утром сил у них хватало только на поддержание собственного тела в вертикальном состояние. Ссоры и выяснения отношений они предусмотрительно оставляли до вечера. Перемирием назвать это было трудно, но тем не менее даже Сет, стоящий неподалеку от закинувшего все конечности на Аарона Ники и без интереса разглядывающего присутствующих Эндрю, не подавал признаков привычной агрессии, еле держа глаза открытыми. — Вы сегодня прям олицетворение бодрости, как я вижу, — бегло рассмотрев игроков, скрещивает руки на груди Ваймак. — Разве мы могли не отметить выздоровление нашего драгоценного помощника тренера? — хлопает ресницами Гордон, строя невинную мордашку. Видимо из всего есть исключения. И сегодняшний день не обошелся без утренних любезностей. — За здоровье Кевина, значит, пили? — устроив голову на макушке Миньярда, фыркает Хэммик, не удосуживаясь даже открыть глаза, — как мило с вашей стороны. — Нельзя было пропускать настолько уважительную причину, — рассуждает Сет, покосившись сначала на безэмоционального Эндрю, а затем на не особо впечатленного Дэя. — Если нас из-за твоего длинного языка заставят делать что-то сверх нормы, я лично отпрепарирую тебе что-нибудь жизненно необходимое, — закатывает глаза Эллисон, по всей видимости уставшая от преждевременных разборок. — Мозг, например? — усмехается Мэтт, выглядящий самым бодрым из всех. — Я сказала жизненно необходимое, — напоминает Рейнольдс, — без мозга он и так справляется. — Я кстати все ещё тут, — цокает Сет, недовольно посмотрев на девушку. — Как я могла не заметить, — откидывает волосы назад Эллисон, без лишних усилий выдерживая зрительный контакт. В зале все молчат, искренне не понимая, откуда у некоторых личностей есть силы на препирательства, учитывая время. Повисшую тишину кажется можно потрогать руками, и в том, что Рейнольдс могла бы порезать её своими ногтями, сомнений не остается. Сбоку доносится ленивый зевок, который Хэммик не посчитал нужным скрывать, увлеченно наблюдая за непривычно активными в шесть часов игроками. Кевин открывает рот одновременно с Дэн, желая напомнить всем, что тренировка уже вообще-то началась, но их опережает Ваймак, заставляя слова остаться невысказанными: — Ну раз столько языками чешете, полностью игнорируя мое присутствие, значит энергии у вас достаточно, — встревает в разговор тренер, — отлично. Тогда в следующую среду победа будет вашей без лишних проблем, да? — У нас назначена новая игра? — подает голос Рене, не давая кому-либо отреагировать первым. — Да, — кивает Ваймак, — и, если вы будете продолжать стоять как вкопанные, я распущу команду, не дожидаясь следующей тренировки. Со стороны Аарона доносится приглушенное «ура», за что он сразу получает легкий пинок от Ники, сопровождающийся тихим шиканьем. Для Хэммика это поведение было неожиданным, великим любителем экси его назвать было сложно, но комментировать никто это не стал. Не терпящий возражений тон Ваймака с завидной эффективностью отрезвляет, и Вайлдс сразу перехватывает внимание команды на себя: — Разминаемся и переходим к упражнениям — громко заявляет девушка, одарив лисов холодным взором карих глаз, — не спим. Никто больше отношения выяснять желания не проявляет, и команда делится на привычные группы, расходясь в разные части зала, чтобы лишний раз не попадаться друг другу на глаза. С одной стороны, глупо, но тем не менее эффективно. Пока лисы не пытаются филигранно выцарапать любимым сокомандникам глаза, тренировка может проходить даже спокойно. — С кем играем? — проводив пристальным взглядом удаляющихся игроков, Кевин обращается к Ваймаку, желая занять свой мозг более полезной информацией, лишь на секунду задержавшись на начавшем что-то активно рассказывать близнецам Ники. Вслед за утренней проносится вечерняя тренировка, не давая и шанса опомниться. Все было до безобразия привычно. Эндрю как обычно не подавал признаков жизни, лишь изредка отправляя мяч на противоположную сторону, заставляя Гордона недовольно пыхтеть, еле сдерживаясь от рукоприкладства. Сам Сет чувствовал себя обязанным отыгрываться на монстрах если не кулаками, то как минимум ежеминутными выяснениями отношений. Но в драку не лез, значит, Ваймак нашел более эффективный способ воздействия на него. Дэн не отставала от остальных и, бегая наравне со всеми, успевала раздавать замечания и ставить мозги на место, когда в этом была необходимость. Оставшиеся лисы, периодически высказывая Дэю все, что о нем думают, все-таки выполняли, что от них требовалось, хоть и показывая свой характер. День заканчивается быстро, мало чем отличаясь от предыдущих, даря хоть и незначительное, но ощущение стабильности. И, просматривая старые игры следующих противников лисов, Кевин ловит себя на мысли, что пусть лучше все остается так, как есть. Стабильность никогда не проиграет неопределенности. По опыту Дэя резкие перемены никогда не заканчиваются чем-то хорошим. Но Кевин сидит на кровати, перебирая металлические шарики левой рукой, и не может сконцентрироваться на матче. Яркая картинка мелькает перед глазами, но ни один момент не откладывается в памяти, словно не способный пройти сквозь прочную стену. Ощущение клюшки в ладони не покидает, и Кевин ставит видео на паузу, переводя взгляд на правую руку. Темноту нарушает только исходящий от экрана свет, фокусируясь на гладкой коже, неисчерченной шрамами. Может оно того и стоит? Что-то внутри заставляет Дэя встать с кровати, вопреки едва различимой тревожности, плотным слоем разместившейся в самой глубине. Где-то, где должна быть душа. Блики от ноутбука играют на стене, возымев цель во что бы то ни стало завладеть вниманием спортсмена. Стрелка часов близится к десяти вечера, и Кевин просто закидывает первые попавшиеся под руку вещи в сумку. Отчета в полной мере он себе не отдает, и каждое действие происходит на автомате. В комнате тихо, практически не видно собственного отражения в зеркале. Стоять напротив двери странно, и это так напоминает день, когда Дэй ушел от воронов. И неприятные воспоминания короткими коготками царапают спину, заставляя мышцы напрячься. Но Кевин делает глубокий вдох и выходит, игнорируя устремленные на него взгляды. Он подходит к соседней двери и, помедлив лишь мгновение, стучится, чувствуя, как звук отдается в голове. Ответа не следует, и он толкает деревянную поверхность, входя в царство полной темноты. В лишенном света помещении удается различить лишь черный силуэт, расположившийся на подоконнике с красной точкой тлеющей сигареты. Никакой реакции после вторжения не следует, и Дэй, не давая себе времени передумать, произносит: — Отвези меня на стадион, — Кевин искренне надеется, что это прозвучало не так беспомощно, как ему показалось, — пожалуйста. — Не произноси это слово при мне, — выдахает Миньярд вместе с дымом, подсвеченным слабым фонарем из приоткрытого окна. Рассмотреть выражение лица Эндрю не получается, и Дэй просто ждет, не понимая, почему кажется, будто сердце пропускает удар, решая биться в только ему одному известном темпе. — Пожалуйста? — все-таки уточняет Кевин, не совсем осознавая, что имеет ввиду Миньярд. — Больше никогда, — практически выплевывает Эндрю, спрыгивая с окна. Воздух становится слишком тяжелым, протяни руку и сможешь ухватиться за него, не имея лучшей опоры. Миньярд, не издавая ни единого звука, подходит к Кевину, вставая напротив. — Никогда, — повторяет Эндрю, пальцем едва касаясь груди Дэя, и выходит из комнаты. Понять, что происходит трудно, и Кевин несколько секунд смотрит на пустое место, где только что был Миньярд. Прикосновение было настолько невесомым, что Дэй задаётся вопросом, действительно ли это произошло или мозг в очередной раз выдал ошибку. Но проверить это возможности нет никакой, поэтому он просто разворачивается и, сделав глубокий вдох, идет вслед за стоящим уже на пороге блондином. Эндрю не дожидается его, сразу же исчезая из поля зрения. Когда Кевин закрывает дверь спальни, он чувствует на себе прожигающий и наполненный непониманием взгляд Ники. Найти в себе силы что-то ответить не получается, и Дэй просто скрывается, повернув ключ в замке. В машине тихо, только рев мотора. Только блики фонарей и только табачный дым. Это настолько естественно, насколько и привычно. Словно так проходил и будет проходить каждый день. Но Миньярд выжимает тормоз, и Кевин чувствует, как руку пробирает дрожь. Смена одежды не занимает и пары минут. Эндрю не задерживается в раздевалке и, на ходу включив рубильник, проходит на трибуны. Когда нога наступает на специальное покрытие, последние мысли пропадают из головы, оставляя на своем месте только игру. Дэй бежит по периметру поля и чувствует, как учащается пульс. Дыхание сбивается, и это кажется лучшим, что случалось с ним за последнее время. Воздух заканчивается слишком рано, но Кевин не останавливается. Бежит прямо, игнорируя ноющую боль в ногах, словно пытается обогнать собственные мысли. Не замедляется, несмотря ни на что. Конусы расставлены, и Дэй перехватывает клюшку удобнее. Пробный удар, и он приходится мимо. Кевин хмурится, но достает следующий мяч. Ещё удар, и снова мимо. Дэй чувствует себя ребёнком, впервые оказавшимся на поле. Отчаяние поселяется в душе, но игрок удобнее берет древко, заглушая все эмоции. Удар за ударом атакует ворота. С каждым разом все точнее, но не достаточно. Рука не слушается, и Кевин повторяет все по кругу. Мышцы ноют, и капли пота стекают по лбу, устремляясь вниз, как капли дождя, срывающиеся с окон машины вчера вечером. Краем глаза Дэй видит, как Эндрю лежит на трибунах. Не ушел. Глубокий вдох, и Кевин снова бьёт по мячу, подавляя все чувства, едва они зарождаются. Удар за ударом. Капля за каплей.