***
Когда спустя некоторое время Янь Цюшаня наконец-то отпустили из больницы домой, его встречал Чжичунь. Крайне недовольный, обиженный Чжичунь. Эта аура исходила от него, казалось, за десятки метров. Едва оказавшись на улице, он остановился напротив Янь Цюшаня и ещё долго смотрел ему в глаза так холодно, что тому хотелось сбежать, но он словно примёрз к месту. А потом безжалостно влепил пощёчину, не заботясь даже о том, что его раны только-только зажили, и он был ещё слаб. Это было настолько внезапно, что он не успел ни уклониться, ни даже сообразить, что такое вообще возможно. Щеку обожгло болью, а Чжан Чжао и Ван Цзэ, которые приехали встретить его, оба синхронно вскрикнули с удивлением. Но в их сторону никто даже не обернулся. Янь Цюшань стоял молча, виновато склонив голову. Чжичунь, казалось, всей своей сущностью источал ярость. — Янь Цюшань, я ненавижу тебя! — сказал он и крепко схватил его за воротник пальто. Их взгляды встретились, и в глазах Чжичуня снова заблестели слёзы. — Сколько ещё ты будешь издеваться надо мной? Бессердечный ублюдок! Разумеется, он не думал так на самом деле. Янь Цюшань и сам знал. Он заслужил — и эти жестокие слова, и эту пощёчину. Он был виноват. Он знал, как страдал Чжичунь, пока он лежал без сознания у него на руках. Но он не знал, как загладить свою вину. — Прости, — тихо сказал он. Он потянулся к Чжичуню, желая стереть его слёзы, но тот перехватил его руку и прижал к своей груди на уровне сердца. Оно билось, пожалуй, слишком быстро. Янь Цюшань вздохнул. Ему тоже было непросто. — Прости меня. — Тебе так нравится меня мучить?.. — он рыдал, не сдерживаясь, и Янь Цюшань просто прижал его к себе и погладил по голове, пытаясь успокоить. Ему и самому было трудно сдерживать чувства. Потому он молча обнимал его до тех пор, пока он не успокоился. Отстранившись, он поднял его голову за подбородок и стёр его слёзы, а потом поцеловал в щеку. Чжичунь слабо смущённо улыбнулся. — Я виноват, — Янь Цюшань говорил искренне. Он в самом деле раскаивался в том, что был неосторожен и необдуманно рисковал, заставляя Чжичуня переживать. Тот, видя его раскаяние, просто не мог больше держать на него обиду. — Будешь наказан, — он тихо посмеялся и, взяв его за руку, повёл к стоящим рядом товарищам, которые старательно делали вид, что не наблюдают за ними. Чжичунь помахал им свободной рукой и позвал по именам, вынуждая Янь Цюшаня закатить глаза. Каждый раз, когда ему приходилось слишком долго находиться на людях, это было для него самым страшным наказанием. Всё, чего ему хотелось сейчас — оказаться дома и как следует отдохнуть от удручающей больничной атмосферы. Чжичунь был того же мнения, однако у него были другие планы. Их с Янь Цюшанем ещё ждал сложный разговор, и только это немного угнетало. Чжичунь при всей мягкости характера умел быть безжалостным. Особенно по отношению к Янь Цюшаню. И только Чжичуня он, пожалуй, боялся. Ван Цзэ и Чжан Чжао переглядывались, оба чувствовали себя неуютно. Почему-то им становилось невыразимо стыдно, когда взгляд зацеплялся за командира Яня, которые лежал у Чжичуня на плече и, абсолютно бесстыдно положив руку ему на бедро, улыбался так, как будто не он совсем недавно получил по лицу. На щеке расцветал заметный след, но ему было всё равно. Чжичунь злился до головокружения и пытался убрать его руку, но всё было тщетно. — Янь Цюшань, тебе жить надоело? — шёпотом проворчал он и легонько хлопнул его по руке, но тот только крепче вцепился в его тело. — Что, ударишь ещё раз? — Янь Цюшань усмехнулся и повернулся к нему, показывая пока не пострадавшую половину лица. — Если тебе так будет легче. Чжичунь пылал от злости и стыда, но совершенно ничего не мог ему возразить. «Ну погоди, будем мы дома…» — думал он, понимая, что его самообладание недостаточно совершенно. Янь Цюшань был невыносим. — Да ну тебя, — он отвернулся от него, старательно делая вид, что ему нравится пейзаж за окном. Но Янь Цюшань даже не думал оставлять его в покое и целовал бледную шею, понимая, что ему ничего не будет за все его выходки. Чжичунь терпел. Но его терпение не было бесконечным. — Янь Цюшань, ты лежал в больнице почти месяц. Ещё немного, и ты не встанешь ещё неделю! — возмущённо шипел он, яростно отпихивая его от себя. Чжан Чжао, слыша их возню, едва сдержал смешок. Но столкнувшись с взглядом командира Яня в зеркале, мгновенно померк и перестал обращать на них внимание, вспоминая все те дни, когда Янь Цюшань приходил на его родительские собрания. Чжичунь, поняв их мгновенную недомолвку, не придумал ничего лучше того, чтобы просто укусить его за плечо. Он начал его всерьёз раздражать. Избавившись от их компании, Ван Цзэ и Чжан Чжао поспешили как можно быстрее ретироваться, оставив их дома у Янь Цюшаня наконец одних. Чжичунь вздохнул, запер дверь на замок и собирался уже вернуться в комнату, но, развернувшись, внезапно натолкнулся на Янь Цюшаня, который слишком незаметно горой возник у него за спиной. — Смерти ищешь, — тихо отозвался он. Тот и не думал уходить. — Ищу, — наклонившись, Янь Цюшань вжал его в закрытую дверь и заткнул его поцелуем, не желая выслушивать его возмущения о том, какой он бесконечно бессовестный и бесстыдный человек. Браниться по-настоящему древний дух меча всё равно так и не научился. — Нарываешься, — Чжичунь всё ещё пытался угрожать, хоть и понимал, что ничего сделать не сможет. В этих крепких объятиях он буквально таял, и готов был простить ему все его грехи. — Нарываюсь. Что ты сделаешь? — с усмешкой спросил Янь Цюшань, забираясь руками ему под рубашку и целуя в шею. Чжичунь не мог сопротивляться его настойчивости. И не хотел. — Накажу, как и обещал. Дважды. Чжичунь потащил его обратно в комнату, доказывая, что он вовсе не пошутил. Этот невыносимый человек давно заслужил, и должен был сполна ответить за все свои проступки. Но Янь Цюшань, кажется, именно этого и хотел. Даже если после этого он в самом деле неделю не встанет — о нём ведь будет заботиться самое прекрасное существо на свете.2.
6 сентября 2022 г. в 02:36
У Янь Цюшаня всегда была одна дурацкая привычка, из-за которой Чжичунь нередко хотел его убить. Он чрезмерно жертвовал собой, даже если знал, что может погибнуть. Он так часто получал ранения, что его фотографию давно нужно было вывесить на первую позицию на доске почёта Управления, и ежемесячно выплачивать ему дополнительно как минимум ещё половину от его нынешней зарплаты за опасный для жизни труд. Но если бы Сяо Чжэн услышал подобное предложение — он бы добил его собственноручно. И Чжичунь готов был бы ему в этом помочь.
Слишком часто приходилось волноваться. Чжичунь очень тяжело переживал всякую ситуацию, которая угрожала жизни Янь Цюшаня. Он был слишком впечатлительным и слишком сильно боялся, что с ним что-нибудь случится. Казалось, что командир Янь совсем не бережёт себя и нервы Чжичуня заодно. И за это хотелось его прибить. Но сколько бы они ни просил, Янь Цюшань не прислушивался к его просьбам. Он оправдывал это тем, что такова его работа, и выкладываться на полную — его обязанность. Разумеется, обязанности «Фэншэнь» подразумевали под собой опасность. И Чжичуня это бесило. Это часто было причиной их ссор.
А теперь он забыл обо всех недостатках Янь Цюшаня, забыл о том, как сильно ненавидел его совершенно невыносимый характер, пока прикрывавшие их «Фэншэнь» пытались разобраться с ситуацией, а он сам поддерживал раненого командира, закрыв его раны руками. Янь Цюшань без сознания лежал на земле, Чжичунь устроил его голову у себя на плече и готов был разрыдаться, понимая, что это могли быть последние их совместные мгновения. Он не мог оценить серьёзность его ранений, но судя по тому, что тот не приходил в себя и потому даже не мог привычно закрыть раны металлом, он был в опасности. Чжичунь понимал, что сдерживать слёзы ему всё труднее. Он прислушивался к чужому дыханию, боясь, что Янь Цюшань в любой момент перестанет дышать.
Они запросили о подкреплении, и помощь должна была прибыть в считанные минуты. Чжичунь не обращал внимание ни на что, упуская все события из виду. Для него имел значение в эти мгновения только Янь Цюшань. Сердце разрывалось от боли, когда он видел его таким бледным. Ведь если бы его не стало, Чжичунь остался бы совершенно один в этом бесконечно огромном мире, в котором для него нет другого места, кроме как рядом с ним. Чувства переполняли его. Чжичунь с ужасом смотрел на свои окровавленные пальцы и уже не мог сдерживаться. Он ласково целовал Янь Цюшаня в лоб, надеясь в глубине души, что ему это хотя бы чем-то поможет.
Так было всегда. Но всегда Чжичунь переносил это одинаково тяжело, опасаясь, что этот раз — последний, и милость небес для Янь Цюшаня всё же исчерпана. Ему оставалось надеяться только на то, что ему вовремя помогут. Он не думал ни о «красной линии», ни о том, чем там заняты оперативники. Его беспокоил только этот безрассудный человек.
— Янь Цюшань, ты не посмеешь бросить меня, — сквозь слёзы говорил Чжичунь с такой яростью, что ожил бы даже мёртвый. И кажется, это в самом деле сработало.
— Не посмею, — тихо, шёпотом отозвался командир Янь и болезненно улыбнулся. Говорить было трудно, потому он молча сосредоточился на поиске металлических предметов поблизости, которые могли бы ему помочь. С помощью тонких металлических пластин он замещал пострадавшие участки, и это позволяло ему почувствовать себя немного лучше. Чжичунь помог ему сесть, поддерживая его. Голова всё равно кружилась и перед глазами всё плыло из-за большой потери крови.
— Командир Янь! Чжичунь! — на этот громкий зов они оба повернулись и увидели Ван Цзэ и остальных, несущихся к ним через лес.
— Никто не пострадал? — осведомился Янь Цюшань вовсе не из беспокойства за своё будущее и себя самого.
Он помнил о том, что группа кладоискателей-нелегалов оказалась в плену странного массива, который возник словно из ниоткуда посреди леса. А внутри их ждало нагромождение камней, чьими пленниками они и стали, заблудившись в лабиринте. Но даже это не было единственной проблемой. На них накинулись чудовищные существа, чьи тела состояли из мутировавших камней. Именно в этот момент подоспели Янь Цюшань и «Фэншэнь». Он разбирался с массивом, пока остальные отвлекали внимание чудовищ на себя, но к его сожалению из леса выбралось ещё одно и спонтанно атаковало их со спины. Это Янь Цюшань не мог оставить без внимания, и они с Чжичунем поспешили на подмогу. Но ему абсолютно не везло в этот раз, и его откинуло вглубь леса вместе с поднявшимся вихрем сбитого с веток снега, пыли, камней и каких-то осколков. Он устоял на ногах только потому, что вовремя воткнул лезвие клинка в землю и крепко схватился за него. Это и было его ошибкой. Янь Цюшань не успел среагировать. Только понял, что всё, что нёс за собой снежный вихрь, пронзило его тело. И он упал на землю. Чжичунь оказался рядом и попытался помочь ему.
— Нет, мы успели увести людей, — отчитался Ван Цзэ, не скрывая беспокойства из-за того, как болезненно выглядел Янь Цюшань. К тому же, по щекам Чжичуня не переставали течь слёзы.
— Хорошо, — Янь Цюшань прикрыл глаза и уткнулся Чжичуню в плечо, отдаваясь ему на милость.
— Мы со всем разобрались. Все сведения уже переданы в Управление, — потеснив Ван Цзэ, дополнила Гу Юэси и присела рядом, взглядом оценивая травмы Янь Цюшаня. — Нужно убираться отсюда.
Чжичунь помог ему подняться. Он хотел нести его на руках, чтобы не изматывать его ещё больше, но Янь Цюшань был слишком упрямым для того, чтобы на это согласиться.
— Я сам дойду, прекрати, — ворчал он, пока они брели по лесу вместе с Чжичунем. Он то и дело морщился от боли и хватался за пострадавшие места. Чжичунь лишь закатывал глаза.
— Упрямец.
Не слушая никаких возражений, Чжичунь просто подхватил его на руки. Янь Цюшань сперва был очень недоволен, но после успокоился и приобнял его за шею, устроив голову у него на плече. Непрекращающаяся боль очень изматывала его даже несмотря на его поразительно высокий болевой порог. Он мог видеть, как слёзы огибают скулы Чжичуня, ползут по щекам и перетекают с нижней челюсти на шею. Видеть его таким напуганным было намного больнее. Янь Цюшань чувствовал его сердцебиение и понимал, что он вовсе не притворяется с целью вызвать у него чувство вины и воззвать к совести. Хотелось его успокоить. Но сейчас это было не в его силах.
Чжичунь лишь казался на вид ужасно хрупким. Это тело скрывало в себе невиданную силу, потому держать Янь Цюшаня на руках для него не было чем-то очень трудным. Но от волнения он и сам был на грани обморока. Ему не полегчало даже когда он устроил его на заднем сиденье машины Ван Цзэ и сел рядом. Он всё ещё дрожал из-за пережитого ужаса, но старался держать себя в руках ради раненого возлюбленного, который лежал у него на плече с выражением боли. Чжичунь взял его за руку и крепко сжал, подавляя дрожь, а другой рукой вытер слёзы, но это было бессмысленно. Видя, в каком они оба состоянии, Ван Цзэ решил, что сперва им стоило передать командира в руки врачей специализированного госпиталя для обладателей особых способностей, а после отправляться в Управление.
Пока они добирались, Чжичунь гладил его по плечу, не переставая наблюдать за ним. Янь Цюшань выглядел лучше — скорее всего только потому, что представители металлического класса в целом легче переносили ранения. Но тревога никуда не девалась. Чжичунь думал о том, что выскажет ему, как только он поправится. Он был ужасно зол на него, но это совершенно не мешало ему ласково целовать его в лоб, когда он шипел сквозь зубы от боли. Чжичунь старался хотя бы немного облегчить его страдания. Ведь видеть это было мучением и для него.