***
Будущий губернатор гребаного Иллинойса никак не мог улыбнуться. Он выпил лишь бокал вина, но настроение у него было подавленное, и он ничего не говорил. Мэнди сидела справа от него, а его будущая жена — слева. Она тоже не выглядела счастливой. Мэнди обменялась с ней несколькими словами после выкидыша, и у нее сложилось отчетливое впечатление, что Светлана больше не хочет этого брака. Или, возможно, никогда не хотела. Их отцы, напротив, выглядели счастливыми и удовлетворенными. Терри подливал Гене еще вина. Они жестикулировали и громко говорили о больших и удивительных планах на будущее. Будущее их детей, разумеется. Не о том, насколько выгодным был их брак, делающий их фактически «деловыми» партнерами. Мистер Кудрин дал бы товарам мистера Милковича разрешение на ввоз и вывоз без уплаты налога на импорт, а также «не обращать внимания» на их личности на таможне. Это было то, о чем Микки прошептал ей на ухо. Когда иногда утруждал себя разговором. От всего этого Мэнди тошнило. Она чувствовала себя так, будто они были в ебучем средневековье, заставляя принцев и принцесс вступать в брак без любви ради выгоды королей и королев. Что ж, Терри всегда питал слабость к этой эре, особенно к старым добрым пыткам и сожжению ведьм на костре. Микки теперь пытался поддерживать вежливую беседу с одним из гостей, теневым партнером их отца, потому что мужчина, казалось, не мог завалить ебало. Мэнди притворялась, что заинтересована в разговоре, когда ее телефон зазвонил. Стоп, нет. Его телефон зазвонил. Мэнди почти забыла, что телефон Микки лежал в ее сумке. Ее брат отвлекся на гостя, и Мэнди достала его, чтобы посмотреть уведомление. ЙЕН Она огляделась, но никто не обращал на нее внимания. Прикусив губу, она разблокировала телефон паролем, который Микки было лень поменять, и прочла текст. [19:45] Йен: Не делай этого Мэнди решила, что это повторение их предыдущего разговора. Но оказалось, что теперь он вновь умолял. Будет ли это иметь какое-то значение для Микки? Показать ли ему это сообщение? Это было просто еще одно сообщение из миллиарда, отправленных Йеном. И все же со стороны Микки было нечестно не читать это. — Мик? — позвала она его, похлопав по плечу. Микки обернулся, глядя на нее. Приятное выражение на его лице сразу исчезло, так как ему не нужно было изображать удовольствие с собственной сестрой. — Что. Мэнди нащупала телефон под столом, прежде чем показать сообщение Микки. Не делай этого. — Господи, — дыхание Микки стало более прерывистым. Он покачал головой. — Я, блять, сказал тебе держать телефон при себе, нахуя ты мне это показываешь, — прошептал он, его глаза с каждой секундой становились все печальнее. Прежде чем Мэнди успела ответить, он снова повернулся к ней спиной. Она решила позволить ему делать все, что он хочет. И все же поведение Микки начало меняться. Понемножку, конечно. Микки продолжал украдкой поглядывать на своего отца, на братьев. На Мэнди. На ее сумочку, в которой лежал его телефон. Он посмотрел на Светлану, которая, казалось, была полностью поглощена своим телефоном. Микки посмотрел на всех людей, приглашенных сегодня вечером на репетиционный ужин, а завтра на свадьбу. Они веселились и ели, и Мэнди не знала большинство из них. Эти люди знали их отца, а не Микки. Они не знали, что происходит внутри Микки, даже не догадывались. Для них это была всего лишь вечеринка, а не начало падения Микки. Это было то, с чем Микки придется столкнуться в будущем. Сохранять видимость, быть вежливым, быть продажным, быть смешным, когда это необходимо, быть натуралом, быть женатым, быть болтуном, быть марионеткой своего отца. Позволить Терри самому взять бразды правления в свои руки. Не быть самим собой. Потому что то, кем он был, было неприемлемо. Это было нехорошо. Он был неисправен. По крайней мере, для этих людей. И, разумеется, для их отца. Мэнди достала телефон Микки из сумочки, проверяя, нет ли новых сообщений от Йена. Прежде чем она успела посмотреть, Микки выхватил его у нее из рук и разблокировал. Мэнди знала, что он делал. Перечитывал сообщение. Микки вздохнул и положил телефон на стол, и его сестра заметила, как трясутся его руки. Микки дрожал. Он нервничал. Он был напуган, но в то же время взволнован. Он выглядел так, словно собирается спрыгнуть со скалы. Адреналин, который появлялся при совершении страшных и опасных, но удивительных поступков, пробежал по его телу. Она положила свою руку на его, слегка сжав. Она надеялась, что ей удалось донести свое послание до него. Я с тобой, несмотря ни на что. Он посмотрел на Мэнди. Его глаза были широко раскрыты от беспокойства, но в них также был проблеск света. Мэнди улыбнулась ему. Он осушил бокал вина и вновь его наполнил. Затем Микки встал. Лишь несколько гостей обратили на него внимание, но не его отец. Ему пришлось дважды постучать по бокалу, прежде чем привлечь всеобщее внимание. Терри посмотрел на него, и его взгляд был угрожающим. Это было молчаливое предупреждение о том, чтобы обдумать то, что он собирается сказать. Микки открыл рот, чтобы заговорить, но с его губ не слетело ни слова. Мэнди положила руку ему на поясницу, пытаясь придать ему немного смелости. — Я-я хотел поблагодарить вас всех за то, что пришли и… но, — он прочистил горло. Мэнди почувствовала по своей руке, что Микки перестал дрожать. Теперь он был настроен решительно, — я просто хочу, чтобы вы все знали: я, блять, гей. Не могу жениться на тебе, Лана, прости. Так что… да. Никакой свадьбы завтра. Микки быстро выпалил последние слова, и все в зале замолчали. Никто не двигался. Будто Микки нажал кнопку «стоп» своим заявлением. Спустя мгновение официанты снова стали ходить вокруг да около, чтобы принести блюда. Микки, нахмурившись, посмотрел на свою сестру сверху вниз. Мэнди пожала плечами. И вот тогда их отец встал, перевернув стол и позволив всему, что на нем было, упало на пол. Вино, мясо, соус, свечи. Все пролилось, и гости вскрикнули от шока. Но ни один крик не был таким громким, как у Терри, когда он двинулся, чтобы напасть на Микки. Их отец рычал, блять. Микки занял оборонительную позицию, но кулак Терри все равно угодил ему в лицо. Их отца можно было описать только как сумасшедшего. Микки отреагировал, разбив бутылку вина о его голову, но этого было недостаточно, чтобы остановить такую ярость. Терри толкнул Микки к стене, но на этот раз Микки увернулся достаточно, чтобы ударить его в живот. Терри свернулся, но ударил Микки в подбородок. — Я, блять, убью тебя! — крикнул Терри, прежде чем ударить сына головой. Микки упал, и Терри оседлал его, продолжая избивать. Он совершенно не замечал пристальных взглядов гостей. И их открытых ртов. Именно поэтому он потерял бдительность, когда стул врезался ему в спину. Мэнди вложила в удар столько сил, сколько могла. Она не собиралась смотреть, как этот мудак избивает Микки. Она терпеть не могла, когда он делал со своими детьми все, что ему заблагорассудится. Теперь нет. Терри закричал от боли и оглянулся, на его лице было такое удивление, когда он увидел, что у его собственной дочери хватило смелости причинить ему вред. — Пошел нахуй! — заорала на него Мэнди и плюнула ему в лицо. Терри почти встал, чтобы врезать ей, когда Микки ударил своего отца по ноге, заставив его упасть. В следующую секунду Микки оседлал его, ударив его головой. Микки бил его по лицу, когда рука Колина крепко сжала его плечо. — Отъебись! — Микки закричал и попытался вырваться из хватки брата. Улучив момент, Терри был готов воспользоваться преимуществом и ударить Микки. Игги вмешался, останавливая его, надавив подошвой ботинка на запястье Терри. Старшие братья пытались разнять Микки и Терри, которые все еще пытались вырваться из их хватки, чтобы снова вцепиться друг другу в горло. Игги был не так силен, как их отец, и Терри почти освободился. — Тони, помоги мне! — Игги позвал старшего брата. Тони смотрел на эту сцену, будто был статуей, неподвижной и не являющейся ее частью. Но голос Игги заставил его очнуться, чтобы помочь брату удержать их отца на месте. — Прошу, отец, — пробормотал он. В ответ он получил удар локтем в грудь. Прежде чем кто-либо мог решить, как действовать дальше, их прервали одним словом. — Полиция!***
Полицейские выволокли Микки и Терри из ресторана, надев на них наручники. Полиция старалась не поднимать шум из-за ситуации, но двое Милковичей своими криками и руганью не помогали им. Они привлекали внимание всей улицы, а также людей внутри ресторана. — Ты ебаный покойник, слышишь меня?! — кричал Терри Микки. — Ты мне больше не сын! — Мне похуй, блять! Пошел нахуй! — Микки был готов снова наброситься на Терри, но полицейский позади него удержал его. — Убирайся из моего дома, членосос! — О, да! Я такой! Я сосу большие, толстые члены! Особенно член моего парня, помнишь его? Он заставляет меня так сильно стонать. Я сосу его член, и мне это чертовски нравится! — лицо Микки было мокрым от крови, и его нос был сломан, но ему, казалось, было все равно. Он улыбался и плевался красной слюной. Мэнди никогда в жизни не видела его таким чертовски возбужденным. Их отец был пиздецки красным. Он был как гребаный бык, и двум полицейским пришлось сдерживать его, чтобы помешать Терри наброситься на его сына. — Я, блять, уничтожу тебя! Микки почти смеялся. — О, да? Засунь мою полицейскую карьеру себе в задницу! Точно также, как я делаю с его членом. Он дерет меня славно, со вкусом, и мне это нравится! Микки имитировал секс на полицейской машине. Всю свою жизнь он был примерным сыном, кротким и боявшимся своего отца. Но теперь он, казалось, хотел излить все свои двадцать два года разочарования на источник своего несчастья. Прежде чем Терри успел окончательно взбеситься, его затолкали в полицейскую машину и заперли его. Поскольку им нужны были сведения о произошедшем, они посадили Микки в другую машину. Оба мужчины были похожи на диких зверей в клетках. — Эй, подождите, блять, я тоже поеду! — Мэнди позвала офицера. Она не позволит Микки снова встретиться с Терри в полицейском участке. Она хотела быть рядом с ним. Было немыслимо оставить Микки одного после произошедшего. Офицер нахмурился, глядя на нее. — Простите, мисс. Он направился к машине, когда Мэнди схватила его за руку. — Ты не понял. Я должна пойти с братом. Я ему нужна. Офицер был недоволен тем, что она схватила его за руку, и отмахнулся от нее. — Думаю, больше он нуждается во враче, который починит ему нос. Можете приехать в полицейский участок. А теперь, прошу прощения, но… — Нет. Я не прощаю тебя, блять, — Мэнди чувствовала себя заряженной. Электричество текло по ее венам. Она противостояла своему отцу. Не только Микки. Она тоже. — Я разбила стул об этого ублюдка, — сказала она, указывая на машину Терри. — И, если ты не повезешь меня с Микки, я тебе ебало набью. Полицейский усмехнулся, будто мысль о том, что такая хорошенькая, миниатюрная девушка своими маленькими кулачками кого-то ударит, была забавной. — Мисс, как я уже говорил… Мэнди ударила его по лицу. Идеальный удар, которым гордились бы ее братья. Нет, вообще-то, они прямо сейчас гордились. Она слышала, как Игги и Колин свистят ей. Однако офицер не выглядел таким счастливым. Он схватил ее и толкнул в машину. Микки сидел с другой стороны в наручниках. Он удивленно посмотрел на нее. — Что ж, хорошая работа, сестренка. Она махнула рукой, но в следующую секунду поморщилась. — Бля. Кажется, я что-то сломала. — Говорил же, большой палец держать дальше от кулака. Микки расслабился, когда машина завелась. Мэнди притворилась, что обиделась, но улыбнулась. — Я горжусь тобой, Мик. Ее брат вздохнул, затем слегка усмехнулся. — Я тоже пиздецки собой горжусь, — ответил он. Мэнди кивнула и положила голову ему на плечо.***
В полицейском участке Микки и Мэнди были отпущены. Микки не арестовали, потому что свидетели заявили, что он был жертвой и пытался защититься от агрессора. Мэнди же пришлось умолять офицера, производившего арест, освободить ее, потому что в тот момент она была сама не своя. Полицейский сжалился над ней после долгих просьб и отпустил ее. Она сидела рядом с Микки на одной из скамеек в участке. Они ждали, когда за ними приедут братья. Он казался погруженным в свои мысли, прижимая к носу окровавленный платок. Мэнди решила промолчать и оставить его в покое. — Ты же знаешь, он выберется. Он, вероятно, даже ночь не проведет в камере, — Микки нарушил молчание спустя несколько минут. Мэнди кивнула. — Да. У половины участка руки связаны. Если не у всего, — сказала она. У Мэнди, как и у всех ее братьев, никогда не было ни одной проблемы со стороны полиции. Даже когда она совершала безумные, незаконные поступки со своими друзьями-наркоманами. То, что спасало ее раньше, теперь, казалось, работало против нее и ее братьев. Терри выходил из тюрьмы, и он не станет тратить время, чтобы наказать их. Реальность ситуации дошла до нее. — Блять. Настала очередь Микки сжать ее руку. — У меня есть идея. План, на самом деле. Но он рискованный, и мы должны отнестись к нему с умом. И ты мне нужна. И наши братья, — Микки теребил свою нижнюю губу. — Он опасен, потому что будут последствия, и мы можем потерять все наши деньги. Мы должны быть осторожны, и я клянусь. Если ты и другие не согласны, я пойму и не буду делать никаких… — Я в деле, — прервала его Мэнди. — Ты уверена? Ты даже не знаешь, каков план. Мэнди прикусила губу. Она хотела, чтобы ее брат понял, как сильно она хочет отомстить. Как сильно она хотела, чтобы их отец умер или был заключен пожизненно. И был только один способ. Один секрет, который она хранила в течение нескольких лет. Настолько отвратительный, настолько извращенный, что она пыталась похоронить его поглубже, но он держался на плаву. — Помнишь, ты спрашивал меня, кто отец, — начала она. Микки кивнул; он знал, что она говорила о времени, когда она сделала аборт. Микки узнал о ее беременности уже после смерти ребенка, когда нашел ее плачущей в ванной. Ее брат никогда раньше по-настоящему не обнимал ее, но в тот раз он держал ее в объятиях до тех пор, пока она не перестала плакать. — Я никогда тебе не говорила. Я боялась твоей реакции. — Я бы убил этого ублюдка. Он, блять, изнасиловал тебя, — ответил Микки. Мэнди вспомнила слова ее брата, наполовину умоляющие, наполовину требующие, чтобы она сообщила ему о насильнике. Она мягко улыбнулась ему. Из всех братьев Микки защищал ее больше всех. — Думаю, пришло время сказать тебе правду. Микки снова сжал ее руку, на этот раз сильнее. Он выжидающе смотрел на нее и в то же время боялся услышать правду. — Он… он насиловал меня в течение нескольких лет. После того, как наша мама… умерла. Каждый раз, когда он напивался, он принимал меня за нее. Я пыталась спрятаться, но он всегда меня находил. — Мэнди… — прошептал Микки. Ей не нужно было произносить имя, чтобы брат понял, о ком шла речь. — Мендс… Она даже не заметила, что плачет, пока Микки не вытер слезы с ее щек. — Это продолжалось до тех пор, пока я не забеременела. Я… я не знала, что делать, Мик. Ты только поступил в колледж… Тони ночевал у себя дома. Я была одна. Я пыталась скрыть беременность, — она усмехнулась. Черт, это было так глупо. — Будто сокрытие заставит ребенка исчезнуть. Я использовала кучу тестов на беременность. Все положительные. Потом он узнал об этом. Она не хотела рассказывать ему, как он узнал о ее беременности. Как она плакала из-за этого ночью, когда Терри снова был пьян. Правда заставила ее отца слезть с нее, и на следующий день он отвез ее в клинику. — Он больше не прикасался ко мне после аборта. И… Остальное ты знаешь, — наркотики, ее дурная компания, реабилитационный центр. Черт, она так много плакала. Как, черт возьми, это вообще было возможно? Микки поступил так, как он сделал много лет назад. Он крепко обнял ее и позволил ей плакать столько, сколько она захочет. Когда она немного успокоилась, Микки встал. — Я убью его, — Микки обнимал ее успокаивающе, но сейчас его глаза были невероятно сердитыми. И жаждущими крови. Ее брат был готов перерезать их отцу горло в тот момент. В гребаном полицейском участке. Она не могла этого допустить. Она хранила этот секрет столько лет не для того, чтобы ее брат разрушил свою жизнь. Была другая, более достойная жизнь, которой они должны следовать. Мэнди схватила его за руку. — Мик, — сказала она так спокойно, как могла. Микки посмотрел на нее. Она похлопала по стулу рядом с собой. Со вздохом он снова сел. — Мик, расскажи мне о своем плане. Ее брат начал разъяснять, и Мэнди внимательно слушала его. С этой ночи их жизни больше не будут прежними.