***
Мэнди не солгала, когда сказала, что будет много гостей. Она фактически свела к минимуму их количество, поскольку их было дохуя. Йен почувствовал себя увереннее в том факте, что Терри его не узнает. Плюс там были колонны, за которыми можно спрятаться. Колонны, блять! Кто ставит ебанные колонны в своем доме? Пидрилы, страдающие манией величия, вот кто. Все было настолько роскошно и дорого, что это заставило Йена хотеть вернуться в свой старый дом в городе. Йен был одет по случаю: серые брюки и темно-зеленая рубашка на пуговицах. Мэнди настояла на том, чтобы он надел что-нибудь зеленое, и он знал, что Микки подумал бы о том же. Он схватил бокал белого вина с подноса одного из официантов. Он знал, что употреблять алкоголь — плохая идея, но он должен был выпить хотя бы немного. Йен чертовски нервничал, и он знал, что это не имеет никакого отношения к его психическому состоянию, а к осознанию того, что он с Микки находился в одной комнате. Йен огляделся в поисках брюнета, но вместо него увидел Терри. Его самодовольное лицо, его ужасную ухмылку. Он вел себя так, будто был королем в своем замке. Йен пригнулся, прежде чем ублюдок мог его увидеть. А потом он увидел Микки. Йен почувствовал, как его сердце забилось быстрее, когда он мельком увидел черные волосы. Микки был хорошо одет, разговаривал с группой мужчин, изображая интерес к разговору. Но Йен хорошо его знал. Его правая рука была сжата в кулак, а улыбка натянутой. Йен на секунду забыл, зачем он здесь, и все, чего он хотел, это погладить его по волосам успокаивающим жестом. Словно почувствовав мысли Йена, Микки повернул голову в его направлении. Его голубые глаза расширились. Сначала они светились удивлением и облегчением, но их тут же заменил страх, и Йен мог увидеть в глазах Микки тревогу. Тот нервным движением огляделся по сторонам. Йен понял, что он проверяет, нет ли поблизости его отца. Поскольку он не увидел Терри, Микки вежливо попрощался со своей компанией. Затем он кивнул в сторону лестницы. Микки не стал дожидаться подтверждения, а поднялся по ступенькам так быстро, как только мог, не привлекая ничьего внимания. Йен последовал его примеру. Рыжий не успел даже поставить ногу на последнюю ступеньку, как Микки с силой дернул его за руку, заставив Йена споткнуться. — Мик, погоди… Микки открыл дверь и закрыл ее за ними, как только они оказались внутри. Слова Йена замерли у него на языке, когда он понял, где находится. Без сомнения, это была спальня Микки. Она была увешана постерами групп и фильмов, которые ему нравились, а его поношенная одежда валялась на полу. И этот запах. Он был безошибочен. Йен сразу же почувствовал себя комфортно в этой комнате. Однако этот момент покоя был прерван его собственными мыслями. Он был здесь по определенной причине, которая стояла прямо перед ним, расхаживая по комнате, как зверь в клетке. — Какого хуя ты здесь делаешь? — выпалил Микки. Он был раздражен и вспотел, и Йен больше не знал, беспокоится ли он о нем или просто чертовски зол. В своей глупой фантазии он был рыцарем, который спасет Микки, принцессу, из заточения. Но Микки похоже не собирался его благодарить за то, что тот ворвался в замок. — А ты как думаешь? Я… Блять, почему ты ни разу не ответил на мои сообщения? Не ответил на мои звонки? — Йен хотел быть собранным, контролирующим себя. Но его голос звучал неуверенно. Его пальцы желали прикоснуться к Микки, а глаза сканировали лицо брюнета, пытаясь найти любой синяк или шрам от драки Терри. Он не видел ничего, кроме Микки, шевелящего губами. Микки не смотрел на него, когда говорил. — Я… Я знал, что ты общался с Мэнди, так что… — Значит, ничего страшного в том, что я два сраных месяца переживал из-за тебя? — крикнул Йен. Взгляд Микки метнулся к двери. Йен усмехнулся. — Никто не слышит нас, Мик. Микки на мгновение засмущался. Через секунду выражение его лица изменилось. — Мэнди сказала тебе, что со мной все в порядке, чего еще тебе надо? Йен был шокирован. Он прокрутил в голове много сценариев, но не этот. Этот был неверен. — Я хотел, чтобы ты лично сказал мне, что с тобой все в порядке. И ты не в порядке, Мик! Что, черт возьми, происходит? Кто эта девушка? Почему ты не связался со мной? Йен не мог сохранять спокойствие. Он хотел, но это было невозможно. Микки держался на безопасном расстоянии и совсем не был похож на того парня, с которым он занимался любовью во Флориде. Перед ним был тот же парень, что и в начале их отношений, тот, кто боялся нежных прикосновений, тот, кто не мог смотреть Йену в глаза. Что Терри с ним сделал? Он заставил своего сына вернуться к своему испуганному, одинокому «я». Микки пожал плечами. — Потому что это было бесполезно. В любом случае, сейчас я не могу иметь с тобой ничего общего. Лучше сразу это сказать. — Что это вообще значит? — спросил Йен. Микки смотрел в какую-то точку позади него. Он выглядел так, словно ему больно было говорить это дерьмо, но его голос ни разу не дрогнул. — Это значит… — Микки прикусил нижнюю губу. Он вытащил что-то из кармана своих брюк. — Мэнди рассказала тебе о Светлане. Он разжал руку, показывая предмет на своей ладони. Это была маленькая бархатная коробочка. Микки не нужно было ее открывать, чтобы знать, что в ней находится. — Ты не можешь этого сделать, — прошептал Йен, его глаза были прикованы к коробочке. Микки сразу же положил ее в карман. — Могу. Я должен. — Нет, Мик. Ты всегда можешь… — Она беременна, — сказал Микки со вздохом. Она… — Что? — спросил Йен. Слова Микки все еще не укладывались у него в голове. — Но ты не… Как…? Микки горько усмехнулся. — Папаша вытравил из меня педика, — пробормотал он. Но затем его голос стал тверже. — Видимо, мой член все еще годен для кисок. — И ты, блять, собираешься на ней жениться? Какого хрена! — голова Йена раскалывалась. — Она из какой-то православной семьи или какого-то дерьма, она хочет оставить ребенка. Наши отцы уже знают, и они, кажется, рады этому, так что… Это мало что меняет, верно? В любом случае, рано или поздно я бы женился и завел детей. Просто это произошло раньше, чем я ожидал, — Микки кивнул, словно убеждая себя в правильности слов. — Я просто хотел еще немного повеселиться. Но уже не получится. К тому же у ее отца есть связи в Белом доме. Так что теперь моя политическая карьера обеспечена. Йен плюнул бы ему в лицо, если бы не видел, как сильно Микки было больно. Для Йена это было ясно как божий день. Тон голоса Микки был легким, но его глаза были влажными, а взгляд был направлен в пол. Его улыбка была фальшивой по сравнению с другими его улыбками. Микки был чертовски сломлен, и Йен хотел обнять его так крепко, что они не могли дышать, и сказать ему, что все в порядке, что он понимает, через что проходит Микки, и он здесь, чтобы позаботиться о нем. Что он хотел забрать Микки с собой. — Микки… — тон Йена был таким мягким и неожиданным для Микки, что тот посмотрел на рыжего, и их взгляды вновь встретились. Его голубые глаза были слишком выразительными и чистыми, чтобы лгать. Микки мог нести чушь и пускать в ход кулаки, но его глаза всегда передавали его истинные мысли. И на этот раз он был напуган до смерти. — Мик, тебе не нужно этого делать, — сказал Йен. — Это твоя жизнь. Твоя собственная, блять, жизнь. Ты не можешь позволить ему решать за тебя, не позволяй ему заставлять тебя делать то, чего ты не хочешь. Йен подошел ближе. Микки надулся, но не отступил. Это придало Йену достаточно смелости, чтобы положить руку на щеку Микки. — Ты умный, ты забавный, ты прекрасный, ты хочешь быть архитектором, тебя не волнует политика, ты не хочешь жениться, — прежде чем Микки успел возразить, Йен продолжил, — ты можешь пойти со мной. У меня есть деньги, я могу защитить тебя. Я хочу этого. Позволь мне сделать это. Микки покачал головой, отстраняясь от его руки. — Легко сказать. Ты видел моего отца, Йен. Я не могу пойти против него. И ты тоже не можешь. Я просто женюсь на этой девушке, заведу ребенка. Все будут счастливы. — Но не ты, — прошептал Йен. Микки фыркнул. — Это всего лишь ебучий клочок бумаги. Она просто скажет о том, что нам необходимо жить с ней вместе. Я и так облажался со своей жизнью. Кого, блять, это волнует? — Меня! — выпалил Йен. — И тебя тоже должно волновать! Мик, это не просто клочок бумаги, это гребаное обязательство, и ты делаешь это с женщиной! Ты не любишь ее, ты не натурал, черт возьми! — Заткнись, блять! — Ты гей, Микки, просто, сука, признай это! — Я сказал, заткнись! На этот раз слова Микки сопровождались ударом кулака. Йен был застигнут врасплох, из-за чего отшатнулся назад. У него почти не было времени опомниться, как Микки снова напал на него. Он попытался прижать Йена к стене, но рефлексы самозащиты Йена помогли ему освободиться, прежде чем его окончательно загнали в угол и ударили коленом в живот. Микки выругался, но прежде чем он смог повторить, Йен прижал его к полу. — Что за херню ты творишь, Микки? — крикнул Йен. Он отвлекся, ожидая ответа, и Микки удалось перевернуть его. Теперь он был в выгодном положении и ударил Йена. — Ты ничего не знаешь, Йен! Ты выступаешь с громкими речами и что? Оставь меня, блять, в покое, живи своей пидорской жизнью и больше никогда сюда не приходи! Йен поймал кулак Микки и движением ноги снова поменял их позиции. — Я не хочу! — прорычал Йен, удерживая запястья Микки на полу. Но брюнет поднял шею и ударил его головой, заставив Йена потерять равновесие. — Что ж, очень жаль, — выплюнул Микки. — Я не нуждаюсь ни в каком спасении. У меня все замечательно. Он попытался встать, но Йен ему не позволил. Он навалился на Микки всем весом. У него болела голова, но он все еще не был готов его отпустить. Их взгляды встретились. Они тяжело дышали после драки. У Йена было ощущение дежавю с момента, как они впервые открыли друг друга для себя. Только на этот раз Йен был сверху Микки. — Микки… — Заткнись, блять, — в его голосе не было злости. Его тон был мягким, почти спокойным. Микки положил руки на шею Йена, притягивая его к себе и целуя его. Йен забыл все слова, потерявшись в этом поцелуе. Он прижался к Микки, удерживая его своим весом. На этот раз потому, что хотел чувствовать его и знал, что Микки желает того же. Их поцелуи быстро стали страстными, это была дуэль языков, губ и их чувств. Больше. Больше чужого дыхания, слюны, кожи, голоса. Они ловили каждый стон другого. Прошло два месяца, и Йен чертовски изголодался. Он оторвался от поцелуя, чтобы расстегнуть рубашку, и Микки сделал то же самое. — Блять. Блять, — Микки расстегнул ремень Йена, одним движением снимая с него брюки и боксеры. Он облизнул губы, глядя на уже отвердевший член Йена, и приподнял бедра, освобождаясь от собственных штанов. Когда они оба были обнажены, Йен вновь прижался к телу Микки, и оба ахнули от соприкосновения их членов. — Смазка. Где смазка, — простонал Йен. Он сам себе не мог поверить. Всего минуту назад он дрался с Микки, а теперь боялся причинить ему боль без использования смазки. Ему хотелось рассмеяться. Микки кивнул и выбрался из-под Йена, чтобы дотянуться до тумбочки. Он схватил смазку и презерватив, бросив Йену последнее, и сел на кровать. Выдавив немного смазки на руку, Микки стал трахать себя пальцами, делая это так грубо и быстро, как Йен никогда бы с ним не сделал. Рыжеволосый стоял перед Микки, наблюдая, как он в спешке готовится. Как только Микки вытащил из себя пальцы, он обернул их вокруг члена Йена, покрытого презервативом, и погладил его своей скользкой рукой. Он посмотрел на Йена с выражением, которое тот не мог расшифровать, прежде чем переместиться на кровать на четвереньках. Он подставил свою задницу Йену, ожидая его, почти дрожа от желания. Йен больше не сопротивлялся и вошел в Микки. Он чувствовал, что Микки хотел жестче, грубее, может быть, даже болезненнее. Но Йен хотел показать ему, как он его любит, заставить его чувствовать, как сильно он заботился, насколько был серьезен, как сильно он хотел забрать его от всего этого. Но как только Йен оказался внутри него, Микки сжался вокруг его члена, торопя его. — Пожалуйста… Йен. Блять. Пожалуйста, — Микки протянул руку назад, хватая Йена за задницу. Он толкнулся назад, сильно, с желанием. Йену ничего не оставалось, как следовать за его неистовыми движениями, давая Микки то, чего он хотел. — Да! Жестко! Сюда, да, сюда… — Микки дрожал под ним. Йен, возможно, сперва не хотел торопиться, но теперь он безжалостно входил внутрь. Он чувствовал тепло Микки, он мог вдыхать его запах, даже несмотря на то, что тот был скрыт легким запахом одеколона. Йен слизнул капли пота, стекающие по его затылку, а затем сильно укусил его в шею. Микки тихонько вскрикнул, наполовину от боли, наполовину от удовольствия. Спустя несколько толчков он жестко кончил. Но Йен еще нет, поэтому он продолжил трахать Микки, пока не достиг собственного оргазма. После этого он рухнул на спину Микки. Они оставались в таком положении, восстанавливая дыхание, и на секунду им почти показалось, что они находятся в спальне Йена, чувствуя себя в безопасности и счастливыми. Но этот момент длился недолго, и Йен сполз с Микки, садясь на матрас. Они молчали, и Микки схватил сигарету. Он прикурил ее, затянувшись один раз, прежде чем передать ее Йену. — Ты должен пойти со мной, — сказал Йен, выдыхая дым. Микки вздохнул. — Йен… — Нет. Послушай меня. Ты не любишь ее, и ты нихрена не должен этому монстру. А ребенок… Ну, с этим разберемся. Но, пожалуйста, давай уберемся отсюда, — Йен старался говорить спокойно, но эмоции брали верх. Микки покачал головой. — Нет, — он встал, чтобы взять свою одежду и кинуть Йену его вещи. — Вот, как мы поступим. Я спускаюсь вниз, а ты идешь домой. Я не собираюсь возвращаться в Бостон, мой будущий тесть отвезет меня в Вашингтон, округ Колумбия. Он закончил застегивать рубашку и поморщился. Она была в ужасном состоянии. Он бросил ее на пол и взял другую, сухую и чистую. — Мы больше не увидимся. Решительность в его голосе потрясла Йена, который встал, не успев застегнуть брюки. — Ты же не серьезно? Йен не мог поверить словам Микки, но даже его глаза говорили то же самое. Они не были суровыми, они были невероятно грустными, и это заставило Йена подумать, что это действительно конец. — Я серьезно. Я буду заниматься политикой и не могу допустить твое присутствие в моей жизни. Так будет проще. И для тебя тоже. Йен покачал головой. — Это не так. Микки начал раздражаться. — Что еще я должен сделать, Йен? Так оно и будет. — Ты не можешь принять это! — Почему? — Потому что ты не свободен! — выпалил Йен. Его плечи были ссутулены, словно он готовился к новой драке, но он не был готов к тому, что Микки толкнет его. — Я знаю! Я никогда не был свободным! И никогда не буду, Йен. Почему бы тебе, блять, не смириться с этим! — его голос, который звучал агрессивно и громко, к концу предложения потерял силу. Когда Микки заговорил снова, он дрожал еще сильнее. — Я думал, что я был свободен. Ненадолго, но отец снял с меня розовые очки. — Микки… — Йен попытался подойти ближе, но Микки отстранился. — Просто уходи, Галлагер. Микки, уже одетый, направился к двери, оставив ее открытой. Йен остался стоять, в расстегнутой рубашке. У него кружилась голова, а ноги подкашивались. Он сел на кровать, пытаясь выполнить дыхательное упражнение. Один, два, три, четыре. Микки только что расстался с ним навсегда. Один, два, три, четыре. Это невозможно. Этого не могло быть. Это все выдумка. Один, два, три, четыре. Они все еще были вместе. Нет, не были. Это конец. Один, два, три, четыре. — Блять! — выкрикнул Йен.***
Как только Йен покинул спальню, он бросился к бару. Ему нужно было убраться оттуда как можно дальше, но в то же время он нуждался в алкоголе. К тому же в его голове были какие-то глубокие мазохистские мысли, которые велели ему остаться. Еще немного. Просто чтобы знать, что Микки собирается делать. Похоже ждать долго ему не пришлось. Вскоре он заметил, что в открытом баре никого не было, кроме бармена, и он услышал бормотание, доносящееся из соседнего зала. Его сердце забилось быстрее, будто знало, что происходит в нескольких сантиметрах от Йена. Все гости собрались вокруг чего-то, и Йен протолкнулся сквозь толпу. Он услышал какой-то шепот. — Такой юный! — Нет, хорошо жениться в таком возрасте. Ему нужна стабильность для его карьеры. Наконец Йену предстало зрелище, которое было его худшим кошмаром. — Это самая идиотская вещь, которую могли сделать, — прокомментировал Микки, бросая попкорн в экран. Там была показана романтическая сцена, в которой мужчина стоял на коленях перед своей любимой женщиной и просил ее стать его женой, даря ей кольцо с большим бриллиантом. Йен усмехнулся. — О, да ладно, это романтично! — Нет. Романтично это для таких долбаных придурков, как ты. Просить выйти кого-то замуж, опускаться на одно колено… мда. — Ты бы предпочел быть тем, перед кем опускаются на колено? Микки толкнул Йена локтем в бок. — Пошел ты. Нет! В любом случае, это чертовски глупо. Чтобы сотворить такое, я должен быть под дулом пистолета. Пистолет не был приставлен к виску Микки, но, тем не менее, он стоял на коленях с открытой коробочкой в руке. Йен мог видеть сияние бриллианта со своего места. Микки, должно быть, уже произнес речь, потому что девушка уже кивала, подавая ему руку. С комом в горле Йен увидел, как Микки встает и надевает кольцо ей на палец. Он не улыбался, он выполнял свой долг. Йен ненадолго осмотрел невесту. Она казалась счастливой, не восторженно счастливой, но достаточно, чтобы гости им аплодировали. Она была хорошенькой, на несколько лет старше Микки и выше него. Эти двое совершенно не подходили друг другу, и все в Йене заставляло его кричать об этом, рассказывать всем, как сильно они не должны быть вместе. Что Микки принадлежал ему. Только он этого не сделал. Йен отвел взгляд от пары, и его глаза встретились с глазами Терри. По выражению лица мужчины Йен понял, что тот узнал его. Йен был готов к драке. Он даже хотел этого. Против Терри. Против всего, чего тот представлял. И все же Терри не двинулся с места. Он ухмыльнулся Йену. Он, блять, ухмыльнулся ему. Смысл был ясен. Терри победил. Йен почувствовал, как у него слезятся глаза при этой мысли. Он пытался сдержать слезы, он не мог плакать. Не сейчас. Не значило, что он должен был остаться и продолжать наблюдать за происходящим. Его сердце больше не могло этого выносить. Он пошел обратно, заставляя людей жаловаться на его грубость. Нахуй их. Мимо проходил официант с тележкой. Он вез бокалы и ведро с бутылкой шампанского, чтобы предложить гостям отпраздновать радостную новость. Йен, не раздумывая дважды, схватил бутылку из ведра и сделал большой глоток из горла. Официант что-то крикнул ему вслед, но Йен просто отмахнулся от него и направился к выходу. — Йен! Он только открыл дверь, как его окликнул голос. Знакомый, женский. Мэнди подбежала к нему, явно обеспокоенная. Йен почувствовал, что он вот-вот заплачет. Он был на пределе своих возможностей, и ему нужно было с кем-нибудь поговорить. Больше никакой лжи. — Он не может этого сделать, Мендс. Не может, — пробормотал он, делая еще один глоток из бутылки. — Что? О ком ты говоришь? — спросила Мэнди, сбитая с толку. — Я… Микки не может жениться на ней. Он мой.***
По дороге к дому своей тети Мэнди обнаружила то, о чем никогда не подозревала. Как она могла быть такой глупой? Она знала, что и у ее брата, и ее лучшего друга был кто-то, но не знала того, что они оба встречались друг с другом. — И Мендс, было так хорошо… мы танцевали и… Мик был нормальным, понимаешь? Таким счастливым. Мы были такими счастливыми. Йен рассказывал ей об их маленькой поездке в Сан-Антонио, сообщая больше подробностей, чем она хотела знать о своем брате. И все же то, как он говорил о нем, было для нее чем-то новым. Она любила своего брата. Игги и Колин тоже его любили. Но Йен был чем-то другим. Йен любил ее брата так глубоко, страстно, и об этом легко было догадаться по одним его словам. Йен поднес горлышко бутылки к губам, залпом допивая шампанское. Мэнди не успела выхватить бутылку из его рук, так как была занята тем, что поддерживала его во время ходьбы и разговора. И слез, и смеха. Потому что да, слезы Йена текли рекой, но его рот был изогнут в ностальгической улыбке. — Видела бы ты его в этой ковбойской шляпе, он… — он икнул, и Мэнди вздохнула с облегчением, потому что они приближались к дому. Она помогла ему добраться до комнаты, уложив его в постель. Йен последовал ее указаниям, не задумываясь, словно был сломанной куклой. Мэнди нежно улыбнулась ему. Она взяла бутылку из его рук и поставила ее на пол, как можно дальше от Йена. — Йен… — тихо сказала она, положив руки на влажные щеки рыжего. — Мне очень, очень жаль. При ее словах Йен перестал улыбаться и позволил слезам взять верх. Она никогда не видела его таким несчастным, и все, чего она хотела, это утешить друга. Держа его в своих объятиях, она вспоминала маленькие намеки, которые могла бы использовать, думая о Йене и Микки вместе. Она не знала, могла ли она спасти ситуацию, но теперь было слишком поздно. В данный момент она была с Йеном, но в то же время ей хотелось обнять Микки. Ей не нравилось то, что он делал, но она могла отчасти понять его мотивы. Она тоже Милкович. Она родилась под одной крышей и всю свою жизнь подавлена была тем же мужчиной. — Меня изнасиловали, — неожиданно для себя произнесла она. Йен посмотрел на нее с потрясением в глазах. — И не один раз. Я забеременела и сделала аборт спустя двенадцать недель. Не могла поверить, что я… Терри заплатил за это. Это случилось в ужасном месте и… — Мэнди почувствовала влагу на своих щеках и обнаружила, что тоже плачет. Только ее братья знали об этом, но это был первый раз, когда она кому-то это рассказывала. — Я начала тусоваться с девушкой, у которой был похожий на мой опыт, и познакомилась с ее друзьями и с Троем. Они были… до сих пор, вообще-то, остались богатыми наркоманами, и я была их частью. Я часто запиралась в комнате, принимая наркотики и трахаясь с ними. Микки и Игги нашли меня. После этого я некоторое время провела в реабилитационном центре. Она сама удивилась, что смогла закончить рассказ, не разрыдавшись. Она даже не знала, уместно ли говорить об этом Йену сейчас, но слова сами сорвались с ее губ. — Йен, прости. Мне не следовало… Мэнди не успела закончить фразу, как Йен заключил ее в крепкие объятия. — Я понятия не имел, Мендс, — прошептал он ей в макушку. Он поцеловал ее в висок, прижимая ее еще ближе. Она провели целую ночь, разговаривая и плача. Иногда смеялись, потому что пытались заставить другого улыбнуться, пусть на мгновение. Мэнди отказалась рассказывать Йену о своей беременности, но рассказала ему разные забавные ситуации о своей реабилитации и пациентах из этого центра. Йен уверен, что одним из них должен был быть Фрэнк. Йен рассказал ей о своих отношениях с Микки. Об их ссорах, их счастье и о нежных жестах, на которые она и не подозревала, что ее брат был способен. Они чувствовали, как засыпают, все еще крепко друг друга обнимая. Прежде чем его глаза закрылись, Йен решил задать вопрос. — Что мне теперь делать с Микки? Неужели это конец? Мэнди нежно его погладила. — Не знаю, Йен. Правда не знаю, — прошептала она.