***
Йен узнал голос доктора Лэйни. Но он не хотел его слушать. Он сказал Микки оставить его в покое, а не звонить своему гребаному психиатру. Он хотел лишь спать. Ему нужно было восполнить энергию. Почему они не могут это понять и оставить его наедине со своими страданиями? Но в нем была рациональная, совершенно крошечная часть, которая подсказывала ему, что, если доктор был в комнате, возможно, была причина, по которой у него не осталось сил. — Итак, док? Микки сразу же загнал психиатра в угол, как только тот покинул спальню Йена. Доктор Лэйни посмотрел на Микки, приподняв бровь. — Прошу прощения, вы…? Это был действительно простой вопрос. Ни один врач не стал бы ничего рассказывать кому-то, кто не связан с пациентом. Алан познакомился с психиатром, когда сопровождал Йена в кабинет. Это случилось еще в феврале, когда у Йена случился приступ мании, но Микки для него был совершенно незнакомым человеком. К сожалению, Микки, должно быть, расслышал этот вопрос, как допрос о его отношениях с Йеном, потому что начал задыхаться и придумывать ответ. Алан решил, что это была слишком жалкая сцена, поэтому помог: — Это Микки, — ответил он. Алан знал, что Микки был постоянной темой на сеансах Йена с Лидией, и был почти уверен, что Йен упоминал его несколько раз и с доктором Лэйни тоже. Даже Алан уже был сыт по горло возлюбленным Йена. Как и предполагалось, доктор понимающе кивнул. — Оу. Понял. Тот нахмурился. — Понял? — спросил Микки. — Что? Это шутка для своих, что ли? Алан пожал плечами. — Ты же не думал, что Йен никогда тебя не упоминал своему врачу, не так ли? Микки застыл. К этому времени Алан уже знал, что это значит: Микки либо готовится убежать, либо драться. Но что-то внутри него произошло, и он расслабился. Он вздохнул. — Итак, теперь, когда ты знаешь, кто я, что с ним не так? Доктор Лэйни кивнул, направляясь в гостиную. — Все так, как я и думал. Недавно я уменьшил дозу сероквеля, потому что у Йена все шло хорошо и нам стоило попробовать. Но теперь все ясно… Доктор начал говорить о воздействии антипсихотика, а также о роли, которую сыграла гонка. Доктор Лэйни внес некоторые коррективы в лекарства и график Йена, увеличив дозировку его стабилизаторов настроения. Он также сказал им связаться с ним на следующий день, чтобы узнать, были ли какие-нибудь эффекты. Сказав еще несколько слов, он был готов идти. Но Микки не разделял этого. — И что? Ты уже уходишь? — спросил он, угрожающе глядя. Психиатр кивнул. — Я не так много могу сделать. Учитывая болезнь Йена, это всего лишь вопрос времени и наблюдения, — выражение его лица смягчилось. — Хоть я и врач, и я бы хотел вылечить его навсегда, это все равно невозможно при психических заболеваниях. Не получив ответа от Микки, доктор надел пальто. — Позвоните мне завтра и сообщите последние новости. С этими словами он ушел, пока Микки неподвижно стоял. Он посмотрел на Алана, и тот увидел беспокойство в его ярко-голубых глазах. — Ебучая биполярка… — пробормотал он. — Если это болезнь, почему нельзя просто… просто найти подходящее лечение. Алан вздохнул. — Это не так просто… — Да знаю я! — огрызнулся Микки. — Я читал об этом дерьме в Интернете, Йен о нем рассказывал, что это так… Как я могу… Микки покачал головой и бросился ко входной двери. — Я, ээ, мне нужно идти. Он поспешно захлопнул за собой дверь, оставив Алана стоять посреди прихожей. Он помнил разговоры с Йеном, в которых тот говорил, что не уверен, справится ли Микки с его расстройством. Он, наконец, узнал о биполярном расстройстве, но он никогда не видел воочию, что значит быть в отношениях (или как там это называется) с кем-то, кто болеет, и Йен боялся, что Микки подумает, что он не стоит того. Микки и так не хотел совершать каминг-аут, а иметь сумасшедшего любовника-гея — тем более. Несмотря на горькие слова Йена, Алан пришел к убеждению, что Микки больше привязан к Йену, чем тот думал, и не сбежит при первом признаке его болезни. Увы, по-видимому, он ошибался. Алан пошел на кухню, чтобы сделать сэндвич с арахисовым маслом для Йена. Он даже не потрудился постучать и поставил на тумбочку стакан воды и сэндвич. Йен все еще лежал комочком под одеялом. Алану было необходимо посмотреть в шкафчике в ванной, достаточно ли у него сероквеля и витаминов, прописанных врачом. Точно. Рецепт у Микки. Алан надеялся, что тот вернется хотя бы для того, чтобы вернуть рецепт. — Где Микки? Алан услышал шепот, выходя из комнаты. — Что? Йен вздохнул, будто повторять сказанное было невероятно сложное, но он все равно повторил хриплым, усталым голосом. — Микки. Где он? Ха. Алан не был из тех, кто лжет или приукрашивает. Но он не мог сказать своему другу, что Микки, скорее всего, сдался. — Он вернулся домой. Взять некоторые вещи. Йен не ответил, и Алан проклял себя за то, что не мог лгать лучше. Алан вернулся в свою комнату, пытаясь закончить эссе по заданной книге. Но он все еще пытался придумать лучшее оправдание, чтобы объяснить отсутствие Микки, пока Йен находился в депрессии. Прошел час, а Алан все еще размышлял, не слишком ли неправдоподобным было оправдание того, что у Микки есть свои дела, когда раздался звонок в дверь. Вдруг это…? Он поспешил открыть дверь и столкнулся лицом к лицу с Микки, который выглядел уставшим и тяжело дышал. У него висел рюкзак на плече, и он вошел в квартиру так, словно это место принадлежало ему. — Ты в порядке? — спросил Алан, наблюдая, как Микки рухнул на диван. Тот кивнул, закрыв глаза на несколько секунд. Он выглядел так, словно пробежал марафон. — Куда ты ходил? Микки открыл глаза, с раздражением глядя на Алана. Он показал указательный палец, призывая подождать, и открыл свой рюкзак. Микки вытащил маленький белый пакет и кинул его Алану. — Покупал ему лекарства. Я знаю некоторых хороших докторов. Хотел спросить о Йене и, ну знаешь, «о всякой всячине», — Микки пожал плечами, словно это не имело никакого значения. Но Алан был весьма впечатлен. — А рюкзак? — Алан указал на него. Микки слегка покраснел, и на его бледной коже появился розоватый оттенок щек. — А. Эм. Решил остаться здесь на некоторое время, ну, пока Йену не станет лучше. Так что захватил несколько своих вещей. — Было бы славно, — ответил Алан, не говоря о том, что Микки и так практически жил у них. Одна или две ночи, которые тот проводил в кампусе, не имели значения. Микки пожал плечами. — Ничего особенного. — Нет, правда. Спасибо тебе, — Алан направился в ванную, — пойду посмотрю, сколько таблеток осталось. Микки кивнул. — Ага. Я… Он даже не закончил предложение и направился прямиком в спальню Йена, закрыв за собой дверь.***
Он мог терпеть присутствие Микки. Йен знал, что именно депрессия делала его враждебным по отношению к кому-то, кто находился с ним рядом. Он понимал, что это вина его мозга. Но Йен не был готов принять прикосновения Микки. Он не мог вынести ощущение его пальцем на своем теле, рук Микки, сжимающих его в своих объятиях. Йен слегка подвинулся вперед на матрасе, но Микки подвинулся вместе с ним. — Не прикасайся ко мне, — прошептал Йен. Он услышал голос Микки, доносящийся из-за его спины. Теплый и почти сонный. Этого было достаточно, чтобы Йен почувствовал тошноту. — Но Йен… — Нет. Уходи, — Йен действительно больше не мог этого выносить. Чего хотел Микки? Разве он не видел, что Йен не хотел, чтобы он был здесь? Лежать позади него, касаться него, дышать, блять, в одной комнате? — Ну же, не будь таким… — Да съебись ты, блять! — крикнул Йен, заставив встревоженного Микки скатиться с кровати. Не будь таким. Не будь, блять, таким. Неужели он думал, что Йену нравится быть таким, как сейчас? Йен зарылся в одеяло, заглушая звук хлопнувшей двери. Теперь, когда Микки ушел, Йен мог плакать, и никто этого не заметит.***
Утром Алан сонно поплелся на кухню. В этот день у него слишком рано был первый урок. Зевнув, он прошел мимо дивана, заметив спящего Микки. Алану показалось, что он слышал крик прошлой ночью, вероятно, поэтому бедняга спал на диване. Алан заварил кофе, и запах разбудил окоченевшего Микки, который застонал от боли. — Этот диван — дерьмо, — пробормотал он, садясь. Он посмотрел на Алана, державшего кофейник в руке. — Принеси мне кофе. Алан не обратил внимания на командный тон в его голосе и наполнил чашку и для него. — Йен не позволил тебе спать с ним? — спросил Алан, отдавая ему кружку. Он сел на кофейный столик. — Нет, — Микки сделал глоток кофе. — Моя вина. Я даже вчера разговаривал с врачом, но, думаю, мне все еще нужно привыкнуть к этому. Одно дело — знать об этом, другое — действительно испытать на себе. Например, тот факт, что Йен не хочет, чтобы к нему прикасались? Полный шок для меня. — Это только сейчас. Я уверен, Йену нравится, когда ты к нему прикасаешься, — ответил Алан, не задумываясь. Черт, ранним утром он был не в лучшей форме. Глаза Микки расширились, а лицо покраснело. Сейчас он выглядел неуютным, поэтому он встал. — Да. Ээ. Пойду отолью. Он побежал в ванную, заставив Алана усмехнуться.***
На улице светлело, но Йену было все равно, ночь могла бы тянуться бесконечно. Микки заставил его принять таблетки около минуты назад и, очевидно, решил слегка расслабиться на кровати. Йен дрожал из-за лекарств, но Микки воздержался от прикосновения к нему. С той ночи, когда Йен на него накричал, Микки больше не прикасался к нему. Тем не менее, он оставался в комнате, рассказывая Йену что-то смешное или просто ничего не делая. На этот раз Йен слышал, как он возится со своим телефоном, возможно, играя в какую-то игру. Йен был повернут к нему спиной, но Микки, казалось, было все равно. После того, как дрожь прекратилась, Йен вытянул руку из-под одеяла, чтобы взять стакан воды, стоявший на прикроватном столике. У него пересохло во рту, и он знал, что это еще один побочный эффект его таблеток. — Мне уйти? — спросил Микки. Йен медленно поставил стакан обратно на столик и покачал головой. — Нет. Останься, — пробормотал он, прежде чем повернуться, его глаза были слегка прикрыты. Йен увидел, как на губах Микки появилась улыбка. Он положил руку рядом с рукой Йена и продолжил играть свободной рукой. Йен закрыл глаза и положил свою руку поверх руки Микки.***
Прошло несколько дней с начала депрессии Йена, и можно было заметить изменения к лучшему. Микки вновь спал с ним на кровати, Йен стал больше говорить и больше не нервничал от прикосновений Микки. Он даже посмеялся над некоторыми его шутками, хотя, по мнению Алана, они были ужасны, так что его настроение улучшилось. Алан услышал какой-то шум в ванной и голоса Микки и Йена внутри. Микки, наконец, удалось заставить Йена принять душ, и это, безусловно, было хорошим знаком. Алан был готов выйти, когда его взгляд зацепился за спальню Йена. Дверь была слегка приоткрыта, и Алан увидел двух парней в свете комнаты. Йен сидел на краю кровати, завернутый в полотенце. Микки, в одних боксерах, поджал ногу между его ногами, с него стекала вода. Он осторожно вытирал волосы Йена маленьким полотенцем и улыбался. Это была не насмешливая, а ласковая улыбка. Его пальцы нежно держали голову Йена, словно прикасались к чему-то драгоценному. Микки наклонился немного ближе, и Йен сделал то же самое. Он стал инициатором поцелуя. Всего лишь легкий поцелуй в губы, передающий всю нежность, которую они испытывали друг к другу. Вместо этого Алан чувствовал себя третьим лишним, хотя его даже не было с ними в комнате. Он покачал головой, удивляясь, как эти двое не могли быть просто честными друг с другом, и направился ко входной двери. Принять душ спустя несколько дней было приятно. Тело Йена было теплым и чистым, и Микки хорошо о нем позаботился, укутав его в полотенце. Йен закрыл глаза, наслаждаясь ощущением пальцев Микки в своих волосах. Тот никогда к нему раньше так не прикасался. Не в сексуальном смысле, даже не по-дружески. Словно он был важен. Йен открыл глаза, когда почувствовал дыхание Микки на своем лице, и именно тогда это произошло, когда его зеленые глаза встретились с голубыми глазами Микки, и он вспомнил слова Мэнди, сказанные несколько недель назад. «У него бывает такой особенный взгляд, когда он смотрит на тебя?» «Такой… я не могу объяснить. Ты поймешь. Он смотрит на тебя, и ты видишь себя в его глазах, потому что они смотрят на тебя. Только на тебя» Йен сократил расстояние между их губами, прижимаясь на несколько секунд. Когда он отстранился, Микки снова улыбался ему, и этот взгляд… Этот взгляд был таким, в котором Йен нуждался, не подозревая об этом. Он улыбнулся в ответ и прислонился лбом к плечу Микки, чувствуя тепло в груди, которое, как ему казалось, он утратил в последние дни. На несколько мгновений они потерялись во времени. Пока не услышали звонок домофона. Алан стоял у двери, когда услышал звонок. Он ответил, надеясь, что кто-то просто ошибся номером квартиры. К сожалению, это было не так. — Да? — Ээ. Алан? Это Мэнди, я к Йену пришла. — … — это была Мэнди. Что он должен был сказать? У него мелькнула мысль о том, чтобы позволить ей подняться, а затем выбежать на улицу, но он знал, что Микки причинил бы ему боль, если бы позволил сестре застать его с Йеном. Блять. — Впустишь меня? Верно. Алан нажал кнопку и открыл дверь. Он поспешил в комнату Йена, постучав. Парни встревоженно на него посмотрели. — Эм. Просто, чтобы вы знали. Мэнди поднимается, — сказал Алан. — Что?! — глаза Микки расширились от паники. — И ты впустил ее? Какого хуя, чувак? Алан закатил глаза. — Она здесь, чтобы увидеться с Йеном, что еще я должен был сказать? — Что… — слова Микки были прерваны звуком открывающейся двери. Он одними губами произнес «ты открыл ебучую дверь?!». Алан пожал плечами. — Ладно, — решил Микки. Теперь он говорил вполголоса. — Иди задержи мою сестру. Она не должна меня здесь видеть. Алан в шоке посмотрел на него. — Задержать ее? Но я… — Мне насрать. Иди сейчас же, или я переломаю все костяшки на твоей руке, все пятнадцать. Алан посмотрел на него с подозрением. — Микки, я думаю, их всего четырнадцать… Микки не дал ему договорить, вышвыривая его из комнаты. — Алан? — он услышал голос Мэнди, доносившийся из гостиной. Вздохнув, Алан пошел навстречу девушке, абсолютно недовольный тем, как развивалась ситуация. Он был еще более уверен в этом, когда оказался рядом с Мэнди. Что он должен ей сказать? Он был уверен, что она не была большой поклонницей «Властелина Колец» или чего-либо еще, что нравилось Алану. Микки говорил, что его сестра великолепно играет в Mario Kart, но Алан сомневался, что задержит ее, предложив сыграть, когда она пришла сюда, чтобы увидеться с лучшим другом. Алан посмотрел на нее сверху вниз. Она была такой же красивой, какой он запомнил ее после того короткого знакомства несколько месяцев назад. Это делало все еще хуже. Он не знал, как разговаривать с такими девушками, как Мэнди. Они заставляли его думать, что в этом мире нет ничего, что он мог сказать, чтобы заинтересовать их взглянуть на него. Или, в данном случае, задержать их. — Почему ты не кричишь? — спросила Мэнди, глядя на него с изогнутой бровью. Она выглядела настолько удивленной, что он не среагировал на нее подобным образом, что застала его врасплох. — М? — Ты не кричишь. Йен сказал мне, что ты кричишь, если в квартиру войдет девушка. Алан был готов ответить, насколько это абсурдно, когда он мельком увидел Микки, бегущего из спальни Йена в его. Он потерял нить разговора, прежде чем покачать головой. — Я не кричу, просто… — Стесняешься? — предположила Мэнди с мягкой улыбкой. — В этом нет ничего плохого. Но тебе не нужно напрягаться со мной. — Она указала на телевизор. — Йен сказал мне, что ты превосходен в Mario Kart, может, как-нибудь сыграем? Слова Мэнди были настолько неожиданными для Алана, что ему потребовалось несколько секунд, прежде чем кивнуть. — Да, конечно. — Супер, — Мэнди снова улыбнулась ему и направилась в комнату Йена. — Привет, Йен… — Алан услышал, как она поздоровалась с другом, после чего закрыла за собой дверь. Алану потребовалось несколько мгновений, прежде чем опомниться и выйти из квартиры.***
Теперь голова Йена стала намного яснее. Он все еще был уставшим, но ему наконец удалось разобраться в том, что произошло на его курсах, проверив компьютер и книги. Через день или два он вновь был готов идти на занятия. Он растянулся на своей кровати, читая книгу. Его довольно сильно отвлекал человек рядом с ним. Микки лежал на животе, лениво читая конспекты лекций. Йен не мог удержаться, чтобы не бросить взгляд на темноволосого парня. Микки был так близок с ним последние несколько дней, что для Йена это все еще было неожиданностью. Удивительно хороший сюрприз. У них даже секса еще не было, если не считать дрочки со стороны Йена в знак благодарности. Это был так приятно — лежать с Микки рядом. Микки поймал взгляд Йена и закатил глаза, ухмыляясь. — Я думал, ты хочешь изучать свое журналистское дерьмо, а не мое лицо, — прокомментировал он. Йен ухмыльнулся. — Мне нравится изучать твое лицо. Оно очень выразительно. — Правда? — Микки усмехнулся. Он приподнялся, целуя Йена в лоб. — Учись давай. А вот вечером я позволю тебе любоваться моим лицом столько, сколько хочешь. Йен рассмеялся, испытывая нежность от поцелуя.