***
Еще в больнице Гера и Герман заметили, как радостно переглядываются родители, общаясь с коллегами. Тяжело совсем не было, дети не устали, да и Марта не пугалась за них. Что это значит, девочка не понимала, а вот мальчик… Он просто надеялся на то, что волшебное существо сотворило чудо. Мальчик так сильно надеялся, что вслед за ним начала надеяться и Гера. — Ура! Шпецле! Ой… С мясом? — обрадовалась и безмерно удивилась девочка, когда увидела, что им полагается на обед. — С мясом, — кивнула Марта, все поняв по абсолютно счастливой улыбке мамы. Елена старшую дочь просто затискала, отчего та сделала вывод о хороших новостях. — А плохо не будет? — осторожно спросил Герман, чуть ли не облизываясь от такого очень вкусного обеда. — Уже не будет, — старшая сестра погладила обоих младших, просто наслаждавшихся этим, несмотря на то что обнимали и гладили их теперь регулярно. Но ужас прошлого так просто не забывался. Уже и Хогвартс забылся, а вот противный тонкий свист, даривший боль — нет. Девушка хорошо понимала, что некоторые травмы остаются навсегда, всеми силами стараясь отогреть «малышей». После очень вкусного обеда, после которого было желе… Гера впервые в жизни попробовала настоящее желе из фруктового сока, а не заменителей. Раньше эту сладость им запрещали, потому что желудок что-то не мог принять, а вот теперь почему-то стало можно. Удивленно оглянувшись на Марту, девочка осторожно пробовала незнакомое лакомство, ощущая его упругость, отчего вдруг захотелось петь и плясать. Казалось, что все-все плохое осталось в прошлом, никогда больше не будет ни грусти, ни боли, ни слабости… Герман вдруг все понял. Ему было страшно поверить, но мальчик думал о том, что случилось чудо, от которого им теперь многое можно. Может быть, когда-нибудь они с Герой смогут… ходить? Может быть, даже скоро? Ведь Папа обещал, что коляска не навсегда, и Мама ведь тоже обещала, а разве можно не верить? Мальчик не заметил, когда изменился… От постоянного ожидания предательства — к абсолютному доверию. К счастью, взрослые это видели, опасаясь сделать что-нибудь не так. Эта победа была еще очень хрупкой, но это была именно победа. — А завтра мы поедем в школу? — поинтересовалась скучавшая по Анне Гера. Сегодня девочка чувствовала себя как-то очень легко, можно сказать, освобожденной. — Обязательно, — улыбнулась ей Марта, все отлично понимая. Девушка еще не знала подробности результатов исследований, но одно то, что детям разрешили желе — очень много значило для начитанной гимназистки. — Завтра мы сможем учиться… А сегодня зелья не было, но мы ничего не боялись… — задумчиво произнес Герман. — Надо попробовать завтра его не выпить и посмотреть… — Страшно, — призналась девочка. — А вдруг опять? Мне так хочется, чтобы страха больше не было, а еще… в аквапарк, — произнесла Гера шепотом. — Мы подумаем, что можно сделать, — важно проговорила Марта, а потом не выдержала и засмеялась, обнимая своих младших. — Я вас так люблю, просто слов нет как! — Мы тебя тоже очень любим, Сестреночка! — ответила ей полузадушенная девочка, а Герман вдруг тихо заплакал. Это было так неожиданно, что Гера на секунду даже замерла в неверии от этой сцены, ну а потом, конечно, принялась обнимать и утешать своего самого близкого человека. Германа внезапно отпустило напряжение, он понял, что они выздоровели. Как мальчик это понял, он и сам, наверное, не мог бы сказать, но это понимание будто придавило его в эту минуту, и он не выдержал, выплакивая страх, боль, ожидание предательства… Он плакал, освобождаясь, и Гера чувствовала, как и ее душу покидает что-то черное и страшное. Спустя несколько мгновений девочка присоединилась к слезоразливу.***
А вечером был… Был Торт. Настоящий! Гера даже на минуту забыла, как дышать, вместе с Германом, кстати. Впервые попробовав такое красивое хрустящее чудо, девочка просто расплакалась. Они сегодня очень много плакали с Германом, потому что эмоций было просто море. И прогулка в парке аттракционов, и очень вкусная еда, которую было можно, и даже леденец на палочке! Настоящий леденец! Гера сначала испугалась его, потому что нельзя же, а потом расплакалась, потому что оказалось, что можно. Плохо не было, вот совсем. Тогда девочка поняла — все закончилось. И вот теперь торт… — А когда мы сможем ходить? — неожиданно спросила Гера, даже не пытаясь вытереть слезы. — Все поняли, да? — улыбнулся ей Герхард. — Аритмии больше нет, последствия терапии простецов исчезли, теперь мы будем добавлять продукты и заниматься с вами. Но это будет непросто, потому что ваши сердца отвыкли от такой нагрузки. — Я все выдержу, — пообещала девочка, потому что это же… Это ходить! Ее обнимал Герман, согласный ради нее на что угодно. — Значит, завтра едете в школу, а после начинаем заниматься, — улыбнулась мама. Сейчас и Папа, и Мама казались детям волшебными существами, умеющими творить чудеса. Внутри было очень тепло, как будто там жил маленький котенок, мурлыкающий в такт поглаживаниям. А гладили их двоих с удовольствием. Счастливые дети ложились спать, они обнимались, прижимаясь друг к другу, стараясь разделить не вмещавшееся в них счастье на двоих. Счастье, выливавшееся слезами, но эти слезы были радостными, они совсем не делали плохо ни мальчику, ни девочке. Улыбающимся во сне детям. У двери стояла Елена, обняв Марту, плакавшую сегодня вместе с «малышами». Все страшное закончилось, теперь была очередь реабилитации, не самой, конечно, простой, но… А утром радостные Гера и Герман буквально налетели на Анне, чтобы поделиться своим счастьем. Потому что с кем же, если не с друзьями? Счастливые, обнимающиеся дети. Четверо друзей, двое из которых сделали большой шаг… Даже не задумавшись о том, что забыли о зелье против страха, они двинулись на уроки. Но страха почему-то не было. Ни страха, ни слабости, ни усталости… — А сегодня мы попробуем поговорить о свойствах крапивы, — произнесла фрау Хартманн. — Кто знает, что это за растение? — Это трава такая, жгучая, — тихо произнесла Герания, ощутимо вздрогнув. Герман сразу же погладил благодарно улыбнувшуюся девочку. — Правильно, — улыбнулась ей учительница. — Растение обладает диуретическими свойствами, отчего его можно использовать в следующих настоях… День катился будто бы сам по себе, страха не было, а усталость… Гера, конечно же, быстро устала, но не так быстро, как раньше, да и эта усталость была совсем другой. Точно знавшая теперь, что рядом с ними друзья, готовые поддержать, а еще — Мама, Папа и Сестренка, которые защитят от чего угодно, потому что… Потому что это так и никак иначе быть не может.