***
Наобнимавшись с Анне и Хелен, юные Тёпфер уселись в ожидании начала урока, а чуть поодаль присела и Марта, казалось, не обращавшая на них никакого внимания. Первым уроком была история, потом превращения, а потом уже и математика. Почему-то страха ни у Герании, ни у Германа не было, хотя девочка знала, почему — «это зелье так работает, спасибо ему!» Фрау Вернер вошла в класс, будто о чем-то задумавшись. Ее лицо, казалось, было вырублено из цельного куска скалы и раньше Геру бы напугало, но сегодня девочке совсем не было страшно. Учительница совсем не казалась кем-то ужасным, она была серьезной, поздоровалась со всеми, но что-то было в ней такое… Притягивающее. — Итак, дети, сегодня мы поговорим с вами о шестнадцатом веке, — твердый голос, казалось, звучал отовсюду. — Тёпфер, как только устаете, просто отдыхаете, это понятно? — Да, фрау Вернер, — кивнул Герман, чувствовавший себя вполне комфортно. — Фон Кшиштофф поможет вам, — улыбнулась женщина. Так, наверное, могла бы улыбаться гранитная скала, если бы умела. — А мы с вами будем говорить о веке мушкетеров, гоблинских восстаний и бубонной чумы, в результате которой люди перестали пытаться сжигать магов. — Простите, фрау Вернер, вы хотите сказать, что бубонная чума… — начала сильно удивленная Гера. — Да, это общеизвестно, — женщина смотрела совсем не строго. — Чума стала ответом магов на Инквизицию. Ну что, интересно? — Очень, — заулыбалась зеленоглазая девочка, а Марта видела подтверждение своим мыслям на экране артефакта — детям было очень хорошо, лишь через полчаса они начали показывать признаки усталости, что было, конечно, не идеально, но всего сразу достичь просто невозможно, это девушка очень хорошо знала. Уроки прошли как-то очень спокойно. Гера не пугалась даже на математике, хотя утомлялась, и Марта это видела, поэтому только девочка получила кислород, сразу же выправивший всю ситуацию. Ну а после можно было погулять, поговорить с подружками и не бояться приступа. Марта унеслась к папе, рассказывать про свои находки, а Гера и Герман еще долго гуляли — почти до самого вечера. — Сегодня совсем страшно не было, — поделилась с Анне зеленоглазая девочка. — Очень хорошее новое зелье папочка нам дает. — Только горькое очень, — вздохнул мальчик. — Но мы потерпим, потому что не страшно совсем. — Значит, у вас новое зелье… — улыбнулась Анне, обнимая Геру. — Вы не устаете, не пугаетесь и хорошо себя чувствуете. — Да, — кивнул Герман, задумчиво глядя вдаль. — А давайте в лес пойдем? — А давайте! — хихикнула Хелен. — Люблю лес, он такой добрый, спокойный… Двигаясь по лесной тропинке, синеглазая девочка обратилась к самой сути леса, прося его о чуде для двоих настрадавшихся детей. В роду Хелен были лесные феи, поэтому Лес Сказок охотно откликнулся родственной душе, выведя тропинку к высокому могучему дереву. Это был, судя по листьям, дуб, но вот листва его золотилась во тьме, будто желая осветить все вокруг призрачным светом. — Герания, Герман, вам надо подъехать как можно ближе, — произнесла неожиданно понявшая, что нужно делать, синеглазая девочка. — Обнять ствол и попросить его о чем-то таком, что вам очень нужно. Только мысленно, хорошо? — Хорошо, — улыбнулась Гера, беря за руку своего навсегда мальчика. Подъехав совсем близко к этому огромному дереву, зеленоглазая девочка обняла ствол, мысленно обратившись к… она не знала к кому обращается, но от всей души просила исцелить Германа. — Хорошо, — кивнул Герман. Он знал, о чем хотел бы попросить, потому что на свете для него существовала только Гера и только о ней думал мальчик. Он даже не просил, он молил исцелить ее, был согласен даже на то, чтобы болезнь полностью легла на него, не думая сейчас о том, что сама суть объединившего ритуала разделит эту болезнь опять. Герман просто хотел, чтобы Гера выздоровела. Что-то мигнуло и… внезапно для себя младшие Тёпфер ощутили себя сидящими не в колясках, а просто на каком-то пне, сразу же сцепившись руками. Напротив обнаружилось совершенно сказочное существо — высокое, с пронзительными, как у Хелен, синими глазами, это существо разглядывало обоих замерших детей. — Ничто не происходит мгновенно, — произнес неизвестный. — Но что-то сделать, все же, возможно.Часть 18
2 октября 2022 г. в 12:27
«Здравствуй, мой милый дневник. Я очень пугаюсь в школе, хотя пугаться там нечего, ведь все же добрые, а мне все равно страшно. Сначала страшно, а потом сразу слабость и ничего не могу сама делать. Страшно только мне, а плохо нам с Германом одновременно, и я не понимаю почему так, зато понял Папочка, кажется. Он принес зелье, которое бе… Горькое очень, но как-то, кажется, стало полегче. А у нас еще одна подруга появилась — Хелен. Она оказалась веселой и какой-то теплой. Сестреночка приехала из своей школы, чтобы посидеть с нами на уроках и посмотреть, почему я так пугаюсь. Такое счастье, что у нас есть Папочка, Мамочка, Сестреночка и наши друзья».
Маленькая девочка отложила в сторону свой дневник, утомленно выдохнув. Почему-то сегодня слабость пришла прямо с утра, хорошо, что хоть в школу идти не надо было — суббота. Марта примчалась еще в пятницу вечером и сейчас занималась тем, что гладила своих младших. Папа объяснил старшей дочке происходящее: получалось, что причиной был как раз Герман, подсознательно боявшийся получить плохую оценку, но для мальчика такое состояние было привычным, поэтому он своего страха не замечал, зато отлично чувствовала Гера, то есть никаких чудес не было, а были двое детей, которых нужно было переубедить. Точнее, убедить… Психологическое состояние влияло на состояние здоровья и наоборот, потому детям выдали зелья, чтобы затем увезти получать положительные впечатления.
— Привет! — в спальне Тёпфер внезапно оказалась Анне. Это явление так удивило Германа и Геранию, что слабость моментально куда-то испарилась.
— Привет, — улыбнулась Марта, все сразу поняв. Артефакт наблюдения сменил желтый огонек на зеленый, порадовав тем самым девушку, неслышно выскользнувшую из комнаты.
— Как ты здесь оказалась? — удивилась Гера, протянув руки, чтобы обнять подругу.
— Почувствовала, — улыбка подруги была такой теплой, что в ней можно было греться. — Сейчас я буду тебя щекотать, — предупредила девочка, запрыгивая на кровать.
За веселой возней юные Тёпферы не заметили, как прошла слабость, оставляя после себя радостное настроение. Потом Анне вышла, чтобы не смущать Германа, потому что Гера не смущалась. Ну а затем, за завтраком, девочка слушала, о чем говорил герр целитель. Папа, подбирая слова, осторожно пытался убедить Германа в том, что оценок в первом классе не бывает, никаких, за ошибки в Германии не бьют и вообще никого не бьют.
— Простите, герр Тёпфер, — заговорила Анне. — Вы хотите сказать, что Герман привычно пугается, а страх бьет по обоим, да?
— Да, Анне, — улыбнулся мужчина, — вот только что с этим делать, я даже и не знаю.
— Я знаю, — коварно улыбнулась девочка, посмотрев на мальчика. — Буду его щекотать, а пугаться, когда хихикаешь, невозможно.
— Я не буду больше бояться, — улыбнулся Герман. — Просто не понимал, что происходит… Прости, Гера, — заглянул он в глаза Герании, на что та очень радостно улыбнулась, прижав мальчика к себе.
— Ну что, поедем развлекаться? — Елена не собиралась менять сегодняшние планы, прихватив и подругу младших с собой.
Большой парк аттракционов, на которых смогли кататься и Герман с Герой, казалось, был еще ярче, даря радость еще и от присутствия Анне и Марты. Отлично проведя день, счастливые дети засыпали в своих кроватях, а вот Герхард изучал данные артефактов, собранные за прошедшее время. Елена подошла, присев рядом, была немедленно мужем обнята, но при этом выглядела озабоченной.
— Что там, муж? — поинтересовалась уставшая за день женщина.
— Ничего неожиданного, — проговорил мужчина, показывая кривые изменения состояния. — Когда они забывают о страхе и гипотетической опасности, все нормализуется, но стоит Гере или Герману увидеть или услышать хоть что-то, по их мнению, опасное…
— Тогда давай им дадим плацебо? — поинтересовалась Елена. Суть была в ничего не делающем медикаменте, обычно очень неприятном на вкус, основная задача которого была убедить пациентов в том, что это действительно действенное лекарство.
— Не люблю обманывать детей, — вздохнул Герхард. — Но тут, похоже, другого выхода нет.
— Папа, это не обман, это лечение, — произнесла подслушивавшая Марта. — Надо, чтобы младшие разучились бояться. Значит, нужно дать им зелье… ну как эликсир смелости, помнишь, папа?
— Ты тогда не болела… — проговорил мужчина, но кивнул.
В воскресенье Гера и Герман получили зелье, при этом Марта рассказала, что это зелье жутко редкое, но оно абсолютно точно не только спасает от страха, но и защищает от плохих оценок. Пока пьешь это зелье, оценки бывают только самые хорошие. Само зелье было очень горьким, таким, что глаза на лоб лезли, но готовые на все, лишь бы не было слабости, дети не отказывались. И вот, в понедельник…