Их узы

      Саске не любил её, и Аюми отвечала ему тем же. Однако уже второй раз она спасала жизнь этому беспечному юнцу. Девушка не настолько хорошо понимала себя, чтобы объяснить причину таких поступков. Но факт оставался фактом: Учиха-младший вновь был в долгу у той, кого презирал.       Стена огня оплавляла воздух вокруг, отчего становилось тяжело дышать. Аюми напряжённо ждала, что же предпримет Итачи. Девушка уже было поверила в силу своей техники, как вдруг лицо отступника возникло в паре сантиметров от неё. Не успела она среагировать, как мир вокруг погас.       — Спасибо, — последнее, что услышала Аюми перед ударом. Или же ей просто показалось….

***

      Снова больничная палата. Снова колышущиеся на ветру занавески. Снова этот белый, как мел, потолок. Сильное чувство дежавю.       «Неужели все палаты в больнице Конохи одинаковые?» — Аюми, только открывшая глаза, постаралась осторожно приподняться. В отличие от прошлого раза, сейчас она была в гораздо более удобоваримом состоянии, а потому смогла даже сесть. Воспоминания о недавних событиях медленно заполняли голову. И вновь, как после той проклятой ночи, девушка зарыдала. В тот раз были слёзы потери, а сейчас — усталости. Надоело бесконечно бежать за призраком прошлого. Надоело постоянно надеяться на чудо. Надоело желать невозможного.       «Спасибо», — в мысли врезалась последняя фраза Итачи. Сказанное им было реальностью или всё-таки плодом больного воображения Аюми? Ответ был известен лишь самому Учихе-старшему. От этого на сердце стало ещё тяжелее и слёзы хлынули с новой силой, чтобы выплескиваться потоком, пока медсёстры не прибегут на шум.       Аюми провела в клинике ещё день, после чего её благополучно отправили домой. Хотя девушка очень серьёзно рисковала собой, на теле не было значительных повреждений — лишь небольшой синяк в районе затылка. Саске повезло гораздо меньше: ему требовалось длительное восстановление, как минимум на три-четыре недели. Однако парень был большим счастливчиком хотя бы потому, что его вовремя вытащили из пекла битвы.       «Я запуталась…» — Аюми несла в руках небольшой пакет, в котором уместилась пара килограмм свежих фруктов, — «Спасла Саске. Почему? Это желание прекратить несправедливость или что-то иное? Он же всегда ненавидел меня. Столько раз ранил. Зачем мне спасать его уже дважды, рискуя собой»?       «Ты же знала, что Итачи тебя не тронет», — предательский внутренний голос проскользнул меж мыслей девушки.       Она старалась не думать об этом. Однако, если посмотреть логически, то появляется слишком много нестыковок. Почему Итачи прервал свою иллюзорную технику? Почему не навредил ей в Цукиёми? Для чего просто отключил, а не убил? Он жестоко избил Саске, потому что изначально планировал, или же слова Аюми так разозлили его?       «Нет, я уже начинаю надумывать. Так можно прийти к тому, что я и Саске вытащила из чувства вины, потому что я же и спровоцировала Итачи…» — тут девушка прерывалась и остановилась. Она встала посреди улицы: зеваки, занятые своими делами, проходили мимо, не обращая никакого внимания. Кажется, кто-то что-то сказал, но Учиха погрузилась глубоко в себя и словно утратила связь с реальностью. Чувство вины, злость, привязанность и безысходность смешались вместе.       «Я так устала», — Аюми силой вытащила себя из пакостного омута, — «Просто отнесу ему это и уйду». Она продолжила свой путь: в больнице на четвёртом этаже, сразу слева от входа, временно разместился Учиха-младший.       Тук-тук. «Входите», — послышалось из-за двери. Девушка вздохнула, по привычке растёрла глаза и вошла внутрь.       — Что ты здесь делаешь? — снова желчь из уст этого противного бесёнка. Саске, всё ещё замотанный в бинты, с заточённой в гипс правой рукой, расположился на койке. Волосы его были завязаны сзади, дабы не мешать проводить процедуры, а ноги укрыты одеялом. Здоровая левая рука слегка неуклюже держала книгу «Тактика ближнего боя».       — Принесла тебе это, — Аюми показательно пошуршала пакетом. — Не бойся, они не отравлены. Сейчас оставлю их около кровати и уйду.       — С чего бы мне верить такой, как ты? — манер у этого остолопа не было с самого детства. Определенно, семья что-то упустила при его воспитании.       — «Такая, как я», — девушка издевательски изобразила кавычки в воздухе, — на минуточку, спасла твою шкуру.       Саске нахмурился, отчего его правильные черты лица немного исказились в гримасе злости. С каждым годом парниша становился всё больше похож на Итачи: в редкие моменты, когда старший Учиха показывал эмоции, его недовольство выглядело почти так же.       — Я не жду от тебя благодарностей, так что можешь не утруждаться, — гостья направилась к выходу, не желая более тратить своё драгоценное время на упрямого гордеца.       — Почему? — на этой фразе Аюми замерла в дверях. — Почему ты меня спасла? Не проще ли было бросить прямо там, чтобы Итачи наконец закончил начатое? — Саске был зол, но старался сдерживаться, боясь не получить ответа.       — Чужая душа — потёмки, поэтому я не могу говорить за него. Но думаю, что на самом деле Итачи не хотел тебя убивать.       — Тогда зачем?.. — Саске не нашёл, что возразить.       — Зачем что? Зачем оставил тебя в живых? Сам и спроси! Итачи то, Итачи это… Как же вы мне надоели, оба! — Аюми начинала раздражаться: она сама никак не могла разобраться, а тут еще и Саске хочет от неё каких-то ответов. — Но одно я знаю точно, — в тоне Аюми начало сквозить презрение, — такое желание силы ни к чему не приведёт.       — Почему ты так?..       — Посмотри на себя, Учиха! — Аюми почувствовала, как все спрятанные эмоции, переживания и вся затаившаяся злость вырываются наружу. Она уже не могла сдерживать себя.       — В каком?..       — Ты, движимый местью, куда ты пришел? А?! Чего ты достиг? Презираемый тобой и всей деревней Наруто становится сильнее, даже стал учеником Джирайи, а ты? Так и топчешься на месте, цепляясь за прошлое! Сгинешь и ни дня в настоящем не проживёшь!       — Меня это не волнует, главное…       — Главное что? Братца своего прикончить? А потом что? А?! Что ты собрался делать? За ним пойдёшь? А на кой лад тогда вообще всё это было? Мести хочешь? Что, думаешь, вернёшь ты кого-то этой местью?       Саске молчал. Черновласая бестия задела за живое и поставила вопрос в слишком невыгодном свете.       — Нет, только последнего любящего тебя человека уничтожишь! Своими же руками!       — Он меня ненавидит, так же, как я его! — вскрикнул Саске, не выдержав напора девушки.       Взвинченная до предела Аюми подбежала к Учихе-младшему и схватила его за ворот больничной рубашки. И плевать, что ему там что-то неудобно. В глазах девушки сверкнул кровавый Шаринган с тремя томоэ.       — Если бы он ненавидел тебя… — гостья с трудом выдавливала слова из себя, ибо ярость захватила настолько, что даже дыхание сбивалось, — он бы не оставил тебя в живых! Ради чего?! Чтобы ты ему отомстил? Он, по-твоему, настолько идиот?       Аюми немного успокоилась и отпустила растерянного Саске.       — Если ты не видишь дальше своего носа, барахтайся в этом болоте и дальше. Но запомни: так ты в нём и сгинешь. Потому что, — Аюми указала на свои глаза, — даже такая мешаная, как я, смогла пробудить полноценный Шаринган. И от печати того психа Орочимару тебя тоже спасла я. А ты так и стоишь на месте. Сначала укрепи свою душу, а потом уже маши кулаками.       На последнем слове Аюми резко отвернулась и со взмахом длинных чёрных волос исчезла.