***
Мир окрасился в чёрно-белый цвет. Обстановка вокруг изменилась, и была видна лишь кровавая луна на алом небе. Несомненно, это было оно: Цукиёми — иллюзорная техника, в которой весь мир подвластен владельцу Шарингана. После падения клана Аюми скрупулёзно изучала историю Учиха, поэтому знала наверняка. Было ли это сделано для того, чтобы легче пережить травму? Или же, наоборот, довести себя до исступления и окончательно уничтожить? Даже сама девушка не могла ответить на этот вопрос. Возможно так она цеплялась за последние крохи, связывавшие её с уже исчезнувшими людьми. — Итачи… — юноша стоял буквально в метре от неё, а потому Аюми смогла рассмотреть его лицо внимательнее. Небольшая морщинка, идущая от внутреннего уголка глаз вниз, стала чуть глубже. Внешняя особенность была с Итачи с самого детства, и никто не знал: связано ли это с генетической предрасположенностью или же с ужасами войны, которые тот пережил, будучи ещё ребёнком. Учиха стал выше и крупнее — оно и неудивительно, ведь прошло уже столько лет. Но глаза… «Такие же печальные как тогда. Возможно, я обманываю себя, но почему при взгляде на него у меня щемит внутри?» — пыталась разобраться девушка. Итачи всегда был сдержанным, но добрым ребёнком. Однако с тех пор, как в клане начало твориться неладное, а особенно — после случая с Шисуи — глаза Итачи стали полны тоски. «Разве ты не должен быть рад новой жизни? Или же просто безразличен к очередному заданию?» — не унималась Аюми. Всё это время брюнет стоял неподвижно. Он будто бы обдумывал что-то в своей голове, но осуществить это ему не хватало решимости. — Итачи, почему ты это сделал? — начала Аюми. Когда вопрос, мучивший душу столько лет, наконец вырвался наружу, её было не остановить. — Зачем разрушил всё? Ты же всегда гордился тем, что являешься частью Учиха! Зачем сделал это с дядюшкой Фугаку, он же всегда любил тебя! Даже ставил остальным в пример. Ты был будущим семьи… — девушка начала тихонько плакать. — Так зачем же сам уничтожил?! Аюми понимала, что в любой момент хозяин иллюзии волен разорвать её тело на части. Ибо мир этого Цукиёми подчиняется лишь Итачи. Но почему-то он до сих пор не предпринял ничего, что порождало ещё больше вопросов и подпитывало слабую надежду. — Я хотел проверить свои способности, — Итачи не мог врать, глядя ей в глаза. Прошло столько лет, а он до сих пор боялся, что она прочтёт его ложь. Потому ответил, лишь когда прикрыл веки. Всё равно девчушка не сможет ему навредить. — Ложь! — такие отчаянные слова Аюми всколыхнули что-то в глубинах сознания. — Ты мог сразиться только с сильнейшими! Зачем убил тех, кто даже не был ниндзя? Тётушку Акико, что держала овощную лавку? Дядюшку Тандзиро, который уже был итак слишком стар? Тётушку Микото? «Прекрати…» — бестия уже давно раздражала его. Однако сейчас Итачи настолько переполняли эмоции, что гнев вскипал во всём теле: шиноби чувствовал, как учащается пульс, сжимаются ладони, а лицо наливается кровью. Кто ты вообще такая? Что знаешь, чтобы так говорить? Просто замолчи. Замолчи навсегда, чтобы больше не терзать прошлым! Итачи не смог ничего ответить. Выйти из себя и показать истинное лицо — это то, чего он больше всего боялся. Отступник опасался, что, стоит ему произнести хоть слово, наружу вырвется вся правда…***
— Это?.. — Аюми сначала не поверила своим глазам. Девушка пару раз оглянулась по сторонам и пришла в ещё большее замешательство. Коридор второго этажа гостиницы. Обеспокоенный Узумаки по левую руку. Огромный человек-акула напротив. «Всё исчезло. Цукиёми… Он развеял его». В мире иллюзии прошло несколько минут, хотя в реальности никто даже не заметил этого. Положение шиноби в пространстве, их позы — не изменилось ничего. Только взгляд Учихи-старшего неодобрительно помрачнел. — Учиха! Итачи! — Аюми не успела толком ничего понять, как откуда-то со стороны лестницы послышался громкий крик. Разъяренный голос принадлежал самому младшему выжившему потомку рода. — Я убью тебя! Со всей яростью, что копилась годами, Саске бросился на своего старшего брата. Он быстрой комбинацией жестов активировал искромётный шар молний, который был готов уничтожить всё на своем пути подобно владельцу. Итачи не удостоил брата даже словом. Ловким движением руки перехватил ладонь нападавшего. Через секунду послышался хруст, а Саске свалился на пол, содрогаясь в судорогах от боли. «Нет, не может быть…» — Аюми отчаянно пыталась понять происходящее. Таким невозмутимым лицом, такой жестокостью Итачи отвечал своему любимому когда-то брату. Невероятным усилием воли Саске поднялся. Он вновь посмотрел на своего врага взглядом, переполненным злобой. Один удар. Второй. Третий. Сначала это было похоже на попытку рукопашного боя, но с каждым движением становилось очевидно, на чьей стороне сила. В какой-то момент Итачи начал просто избивать уже не сопротивляющегося Саске. Словно пытался излить на него всю ту боль, которую причинили ему слова черновласой бестии. Между лицами братьев пролетел кунай: со свистом рассёк воздух и вонзился в ближайшую стену. Аюми воспользовалась этой заминкой, чтобы вытащить Учиху-младшего из-под града ударов. Девушка создала теневого клона, который выхватил бессознательного Саске, а сама призвала стену огня — теперь алое пламя разделяло её и Итачи.